Памяти великого актёра.
Когда Малый театр был на гастролях в Воронеже, Сумбатову-Южину* сказали, что есть замечательный актёр-любитель Саша Пожаров. Встреча этого молодого человека с известным артистом, изменила его судьбу.
Композиторы оставляют нам свою музыку, поэты – стихи, художники – картины, … а актёры получили такую возможность сравнительно недавно; но о многих из них остались только живущие в литературе воспоминания.
Но как волновали они! Какие восторги и слёзы вызывали у зрителей! Как потаённые струны в душах их отзывались страданиям героев на сцене!… Лжедмитрий, Квазимодо, Ромео, Незнамов… - разные характеры, судьбы, страдания заставляли восторгаться и плакать.,… потому что были близки и понятны, потому что это была жизнь, которую они проживали на сцене.
Александр Алексеевич Остужев (Саша Пожаров) родился 16 апреля 1874 года в Воронеже, в семье паровозного машиниста. Его отдали в техническое училище, откуда через четыре года исключили за грубость надзирателю. Он зарабатывал в разных местах. Образования не имел, двадцатилетним впервые вышел на сцену своего родного города, исполняя эпизодические роли. Там и увидел его впервые Южин-Сумбатов, известный актёр Малого театра и пригласил в Москву. По его рекомендации Пожарова приняли на драматические курсы Московского театрального училища, и через два года он стал актёром театра Ф.А. Корша. На премьере спектакля «Дети Ванюшина» публика неистовствовала, аплодируя, раздавались крики: Пожаров! Пожаров!». Началась паника, многим показалось, что начался пожар, и публика ринулась к выходу.
Южин посоветовал молодому актёру сменить фамилию, и Пожаров стал Остужевым.
«Вспоминаю его жизнерадостного, лёгкого, молодого», - пишет актриса Малого театра Н. Луначарская-Розенель, видевшая его и в самые счастливые моменты жизни, и в самые мрачные.
Остужев стал премьером Малого театра. У него был прекрасный, удивительный, звонкий голос. Томазо Сальвини серьёзно советовал ему заняться пением.
В 1902 году критики назвали его совершенным Ромео. Евдокия Дмитриевна Турчанинова писала о нём в своих воспоминаниях: «Остужев, казалось, самой судьбой был отмечен для работы на сцене. Ни в чём природа не обделила его. Он был красив той прекрасной красотой, которая не поражает, но восхищает внутренним богатством, задушевностью, затаённой в глубине больших внимательных глаз. Обладая пластичной, изящной фигурой, он мог, несмотря на свой средний рост, казаться, когда нужно, высоким и величественным. Красота его голоса <…> поражала».
Ещё в молодости он почувствовал, что начинает терять слух, и к тридцати шести годам окончательно оглох; но играть на сцене продолжал. Жизнь помогла ему научиться понимать реплики актёров по губам. Режиссёр Рядлов ценил актёра и писал ему свои замечания во время работы над спектаклями.
В шекспировском «Юлии Цезаре» Остужев играл Антония. Его речь на Форуме над прахом Юлия Цезаря Луначарская-Розенель сравнивает с тончайшей маской, скрывающей стремление к власти. В этой роли он выделялся на фоне других прославленных актёров. Остужев-Антоний был простым и величественным. Его голос звучал свежо, свободно, облик поражал скульптурной выразительностью и в то же время пластичностью. Иосиф Буевич пишет в своих мемуарах, помещённых здесь же, на этом сайте, как студентом, подрабатывая статистом в Малом театре, оказался на одной сцене с великим артистом: «…спектакль произвел на меня неизгладимое впечатление. Цезаря играл Нароков, его жену - тогда еще молодая и красивая Пашенная, Брута - Садовский; но особенно великолепен был Остужев в роли Марка Антония. Как сейчас помню его высокий чистый голос, когда он произносил свою речь над трупом убитого Брутом Юлия Цезаря. "Римляне, граждане, друзья! Меня своим вниманьем удостойте. Не восхвалять я Цезаря пришел, а долг ему пришел отдать последний"*.
Н. Луначарская-Розенель вспоминает: в зрительном зале на спектакле плеча её коснулся веер, дама сидевшая за ней, спросила: «… это тот самый Антоний, у которого был роман с Клеопатрой?»; получив ответ, она сказала: «Ну что же, её можно понять».
Остужеву исполнилось пятьдесят. Он почувствовал приближение старости, хоть и поражал ещё прекрасным чертами своего лица и гибкостью тела. Иногда в нём просыпалась прежняя ребячливость, «enfant terrible»* называл его Южин. Как же ему хотелось жить, оставаться в театре!
Однажды, когда на репетиции была тяжёлая атмосфера из-за конфликтов артистов, он тихо сказал Луначарской-Розенель: - «… я отчаивался, проклинал свою судьбу за эту глухоту, а теперь я счастлив, я счастливее всех здесь в театре. Я ничего не знаю. До меня не доходят сплетни, слухи, перешёптывания. Я знаю только то, что говорят вслух, громко, прямо в лицо».
В 1935 г. состоялась премьера спектакля «Отелло», главную роль в котором исполнял Остужев. Зрителей потрясала его игра в этой трагедии. Один из них в конце спектакля крикнул: «Это – не его вина!». Чтобы достать билеты на этот спектакль, люди занимали очередь с раннего утра. Спектакль был сыгран рекордные 100 раз.
Когда ему стали давать только второстепенные роли, он не протестовал, от комедийных и эпизодических ролей не отказывался.
Как жаль, что мы не можем видеть его игры, заснятой на плёнку! Но он остался в памяти современников. В спектакле «Заговор Феиско в Генуе» его фигура, затянутая в чёрное, как будто сошла с полотна эпохи Возрождения, «и скромность его наряда среди бархата, парчи и позолоты других персонажей словно подчёркивала его умственное превосходство.
*А.Н. Южин- Сумбатов (1857-1927) – грузинский дворянин, академик, народный артист Сов. Соц. Республики.
*
http://www.proza.ru/2007/03/13-197 И. Буевич «Жизнь без прикрас»
* Enfant terrible (фр.) – ужасное дитя.