Началось все с того, что через три часа официально приходил Новый год, а снега не было. Вообще. На улице унылый мокрый асфальт, бесстыже голый поблескивал в матовом свете одиноких фонарей. Люди в красных колпаках смотрелись нелепо, фейерверки не воодушевляли. Мне присылали множественные шутки о том, что зиму отменили в связи с западными санкциями. Одиноко. Грустно. Апатия.
Я было взял сигарету, но потом понял, что мну ее битые полчаса, не решаясь зажечь. Может, бросить курить? Самое время начать сначала, тем более друг - кардиолог Тарасов давно радует меня страшилками на эту тему. Бросить курить... Неплохо. Бросить. Еще нужно бросить Аллочку. Право, ее увлечение гороскопами, салонами красоты и камнями начало меня удручать. Еще я понял, что мне нравятся пропущенные вызовы от нее на телефоне. Она назвала меня "бирюком" и "долбаным циником", и в принципе была недалека от истины.
Что мы имеем? Мне за 30,я все еще хорош собой, у меня нет живота, ранней плеши, я аккуратен и всегда идеально глажу брюки из тонкой шерсти. Я люблю парфюм "Монталь" и маленьких женщин. У меня характер ужасного пекинеса, умноженный на великодушие сенбернара, мне не нужно идти на работу, а уйма времени может рассосаться в любой момент.
Я позвонил Гарику. Так было с универа, я всегда ему звонил, когда оставался на распутье.
Он ответил лениво. Кажется, уже выпил.
-Ну, я тебя слушаю, блудный сын, - так он говорил всегда, честно опережая меня в блуде.
-Гарик, у тебя же есть дом родителей в Кинешме. Ты говорил. Дай ключи.
-В новый год тебя потянуло пропитаться очарованием провинции? - сарказм Гарика налицо.
Удар принимаю - "Потянуло. Хочу затопить печку. У тебя там есть печка?"
-Для печки нужны дрова. А у тебя есть возрастной кризис. Приезжай за ключами. - он уютно зевнул, как домашний кот.
Новый год я, встретил в дороге. Телефон периодически принимал заеженные слова и видео. Курить не хотелось. Хотелось топить печь. Сидеть в уютном вязаном свитере, и подбрасывать дрова.
Ну, конечно, все сходят с ума по-своему,возможно сейчас мой черед.
Дом встретил меня недовечивой пустотой, вязким холодом, и остывшей жизнью. Я включил свет , сбросил модный итальянский пуховик и начал уборку. Звенели ведра, ожил колодец. Намывались полы, выметался мусор, выносил куски оборванных обоев. Потом, разгоряченный, я нашел несколько поленьев и весело их колол.
Когда обернулся, заметил женщину, среднего возраста, наблюдающую за мной, в цветастом платке, разрумяненную, с озорным каштановым локоном, она была одета в мягкую дубленку и улыбалась.
Я смутился. Почему-то. Хотя в стеснении перед женским полом замечен не был давно.
Она хлопнула ресницами, погрела дыханием ладошки и крикнула :"Красивый ты. Красиво дрова колишь", и пошла прочь.
Я долго смотрел ей вслед, пытаясь не выпустить из внимания удаляющуюся фигуру. Когда топил уютную печку, и методично клал дрова, думал о ней. За много лет женщины мне дарили тело, страсть, внимание, огонь, но никто ни разу не любовался мною так откровенно, так естественно. Она была одета, закутана, но до чего желанна она была.
На утро от словоохотливых, окающих соседок я узнал, что зовут ее Анна, что она молодая вдова, что ее муж утонул в Волге, попал в водоворот. Вот и все. Впрочем. Жила она уединенно. Общалась мало. Сажала маленький огород. Работала санитаркой в местной больнице.
Я много думал о ней. А потом собрался с силами и зашел к ней во двор. Постучал. Дверь не открывали. Потом послышались шаги.
-Кто там? - встревоженный женский голос.
-Это я. Я колол дрова. Помните? - растерялся я.
-А что ты хотел? - она волновалась.
-Поговорить-не знал, что сказать я.
-Не нужно, мой дорогой. Не нужно разговаривать. Я было тобой залюбовалась. Уж больно ты со спины на мужа похож. Заскучала, я затосковала.
Да видно, нельзя подделками любовь воскресить.. Нельзя.
Шаги удалились от двери.
Я сел на ступени и закурил. Видно, не судьба бросить в Новом году.