Предыдущая глава:http://www.proza.ru/2017/12/21/279
Раз в неделю нас водили в поселковую баню. Она была расположена в центре посёлка в солидном здании ещё сталинской постройки. Я любила баню, только мыло, которым мыли нас, имело специфический, просто омерзительный запах, возможно, это было специальное мыло, чтобы ни у кого из нас не завелись вши - да уж, никаким вшам, блохам и прочей заразе такое мыло не пришлось бы вкусу, своим запахом оно могло бы и лошадь сбить с копыт.
Девочки, сопровождаемые воспитателем, отправлялись в женское помывочное отделение, а мальчишки - в мужское, не знаю, кто их сопровождал туда. Воспитатель в белом халате, надетом на голое тело, заводила нас в гулкий, хорошо прогретый зал. Пахло мылом, паром, чистотой, а вверх под потолок вместе с клубами пара взметались вперемешку женские и девчоночьи голоса, звонкий стук серых оцинкованных тазиков, брякающих о горячие каменные лавки, шипенье почти кипящей воды из крана. Мы хватали тазики и разбредались по залу, размещаясь на свободных скамьях. Мылись сами, только помогали друг другу потереть спины.
Как-то, в одну из помывок, я заметила рядом со своей скамьёй таинственную дверь. Я подошла к ней, приоткрыла её и заглянула туда. Меня словно кипятком ошпарило - это было мужское помывочное отделение, заполненное голыми моющимися мужчинами. И дверь не была закрыта! Смущённо отведя глаза в сторону, я быстренько прикрыла дверь, схватила свой тазик и, шепнув девчонкам, что там мужское отделение, поскорее ускакала в другой угол - вдруг и с той стороны двери найдётся такой же любопытный, как я.
После бани, распаренные, розовощёкие, расслабленные, мы выходили на улицу - какое же это было наслаждение ощущать, что вся твоя чисто вымытая кожа ДЫШИТ! Медленно брели мы по улице неровным строем назад в санаторий, и весь вечер тело ещё блаженствовало от ощущения лёгкости и чистоты!
В жаркую погоду нам устраивали дополнительную помывку в летнем душе на территории санатория. На специальной стойке был установлен бак, в котором солнце за день хорошо прогревало воду. Маленькая площадка была сплошь покрыта деревянным щелястым настилом и огорожена живой изгородью хорошо разросшихся кустов акации. Девочки быстро раздевались и шли друг за другом под душ, смывая с себя пот и пыль, набранные на кожу в течение летнего дня. Особо внимательные из нас, включая и меня, зорко рассматривали некоторые просветы в кустах.
Иногда какая-нибудь девчонка замечала бестящий, круглый глаз, беззастенчиво пялящийся на нас из кустов, и начинала кричать:"Ой, а мальчишки подсматривают за нами!" Остальные начинали визжать и в панике прикрываться. Воспитатель, стараясь поймать бессовестных негодников на месте преступления, быстро выходила наружу с зычным приказом:"А ну, немедленно в корпус!" Посрамлённые соглядатаи удалялись, сверкая пятками, а наша помывка продолжалась. Если открывалось имя того, кто подглядывал за нами, то у меня в душе возникало стойкое презрение и отвращение к нему. Я считала такое подглядывание очень недостойным занятием, и прощения такому мальчишке не было!
Так однажды был заловлен с поличным Юрка А. Помню, подумала о нём саркастически:"И этот туда же!" К Юрке все относились с некоторой снисходительностью, потому что он в свои одиннадцать лет регулярно мочился в постель, единственный из всех воспитанников. Это было бы ещё полбеды, но уже несколько девчонок жаловались воспитательнице: "Людмила Ивановна! А Юрка показывал нам "это самое!" Людмила Ивановна смотрела вопрошающим, строгим взглядом на Юрку, он опускал свою бедовую стриженную голову, но по его весело зыркающим глазкам было понятно, что он нисколько не раскаивается в своём поступке, а будет продолжать свои грязные, но приятные для него делишки, по возможности, более осторожно.
Продолжение:35. Полонез Огинского
http://www.proza.ru/2017/12/31/205