Очередь в банке двигалась медленно. Людей было много. Время тянулось теплой противной жевательной резинкой. Кузьмич первое время пытался определить кто и за чем сидит, стоит, ходит. Вот у него талон с номером «В» сто двадцать один. Судя по информации на табло раньше пришло сто двадцать человек. Это за день. А сейчас в очереди должно томиться еще человек тридцать. А если учесть появляющиеся на информационном экране номера с другими литерами, то в зале ожидания сидело около пятидесяти человек. Но людей было в половину меньше и это с одной стороны радовало и удручало Кузьмича.
- Ну вот, я. Забежал на минутку заплатить взнос по кредиту. А им то что всем здесь надо? Чего собрались? – не скрывая раздражения от себя думал и размышлял.
- При чем все и везде по блату! Вон, только зашел. Холенный. Чистый. Красивый. Надушился аж противно. Этот стоять не будет.
И точно. Вошедший осмотрел ждущих своей очереди, сидевших словно в кинотеатре в три ряда, сморщился, почти незаметно, вздрогнув всем телом, но практически сразу был обласкан и уведен в глубины разветвленного операционного зала, девушкой в униформе, на каблуках, в золоте, блестящих камушках и улыбке.
Рядом с Кузьмичем сидел небритый мужик, пахнущий то ли солярой, то ли мазутом, в раздавшихся в стороны от воды и времени ботинках, с разными, по цвету и толщине шнурками; в мятых потертых, пузырящихся на коленях брюках; в дерматиновой, осыпающейся черной трухой, куртке. Когда он ушел, все кресло и пол вокруг был усыпан этой трухой, словно пеплом. Девушка, влетевшая в зал и устремившаяся в освободившееся место посидеть остановилась перед ним и не села. Побрезговала?
С другой стороны, пыталась завязать разговор тетка с блекло-рыжими волосами в песочного, видавшего время, пальто. Да и сама она явно была не из этой эпохи. Не успешна и безуспешна.
А Кузьмич считал. В уме. А она что-то спрашивала, о чем-то смеялась. А он считал. Бесполезно.
- Это сейчас нужно отдать семьдесят пять тысяч. За страховку и еще что-то. Так. А потом взносы. Двадцать. А через десять дней тридцать. А денег уже нет. Где же взять? Где заработать? Где найти?
В духоте ожидания и отсутствия воды в аппарате, стоящем рядышком, пришел легкий быстрый сон. В этом сне он нашел мешок с деньгами. Прямо тут, по дороге в банк. И бежал погасить, отдать, внести деньги в кассу. Заткнуть кровожадную пасть зверю, вытягивающему из него все жилы и здоровье. Насосу под названием «Кредит». Он все кидал в него пачки денег, кидал, а ему было все мало и мало. И когда деньги закончились, и зверь захотел откусить Кузьмичу голову, раздался женский голос:
- У кого номер: «В» сто тридцать пять?
В холодном поту от приснившегося, в недоумении еще полусонным взглядом на табло. Там помимо других литер светился «В» сто два.
- Девушка! Вы перепрыгнули!
- Ничего не перепрыгнула. Ваша очередь еще придёт.
- Ну так вызовите «В» сто двадцать один. И пусть она приходит! – улыбкой прогоняя остатки сна.
- Вас вызовут!
И ушла. Но реплика видимо вызвала внимание охранника, сидевшего в углу и озирающего зал. Он встал и демонстративно посмотрел на Кузьмича. Видимо своим строгим взглядом хотел сразу внести ясность и пресечь малейшие попытки дискуссии с работниками банка. Но Кузьмич оценил этот жест. Он, придя в первый раз в банк сразу дал этому охраннику кличку «Киллер». А как не дать, если он был как две капли воды похож на киллера из французского фильма «Укол зонтиком». Молчаливый. Строгий. С холодными рыбьими глазами. Профессионал! Ну только не в плаще и смокинге, а в зеленой униформе охранника банка. А Кузьмич, если бы ему доверили управление этим банком, обязательно одел бы его в смокинг. Любил Кузьмич французские фильмы. Ой любил. И сейчас мысленно одевал охранника в плащ и давал ему в руки снайперскую винтовку. Для посетителей. Ну похож. Это слегка веселило. Поэтому после объявления очередного, блатного номера, Кузьмич довольно громко сказал:
- Не перескакуй!
Чем вызвал смех окружающих и уставших от ожидания. Хоть что-то для разнообразия.
Кузьмич хохмил и смеялся. А в груди сердце щемило и останавливалось. - Сейчас вызовут и отберут кровно заработанные. Собираемые по рублику целый месяц. Нет, конечно спасибо им, что дали кредит. Большое. Но лучше бы не давали. Так бы и жил в своем болоте без этих забот доживая век. Так нет! «Ваш ипотечный кредит оформлен!». И все хорошо. Плати и радуйся. Граница пройдена и начинается новая жизнь. Только ремень потуже и морду попроще. А тут, словно гром с неба ясного, после оформления всех документов и бумаг, после всех волнений и переживаний, когда пути назад нет, это странное извещение: «Благодарим за обращение. По Вашей кредитной заявке принято отрицательное решение». И что это?! С какого перепуга? Помурыжили, помучили, чуть не довели до двух инфарктов, заставили мысленно пройти через двадцать лет галер безденежья и страхов невыплат. Мозги в таком возрасте перестроить – словно трепанация черепа. Да тут звезду героя надо давать, а они – пошел подальше?! А документы оформлены. Контракты подписаны. Извините! Поздняк метаться! И что теперь? Стреляться? Им или мне? И тут дело принципа! «Ипотечный кредит оформлен!». И точка! Засужу! Пусть они мучаются!.. А ведь эта бодяга на двадцать лет! Дожить бы! Зато квартира! А сколько вбухать в эту квартиру надо? Одни стены! Кто там что будет делать? Сейчас сюда отдашь деньги и весь месяц на гречке и макаронах. И видимо не на год. А где гроши на материалы брать? Им тут хорошо. Ходят. Молодые. Красивые. Смеются. Им и дела нет, что ни сна, ни покоя – где найти, где заработать! Им смешно! Да и я бы смеялся… Молодым… Хотя если посмотреть… Таких как я, из прошлой жизни, тут половина. Взяли и думают, как свести концы с концами. Дебет-кредет. Сальдо-бульдо. А интересно, спят они по ночам или так же кошмарами мучаются? А мне то и не надо… Уже… Ещё… Внучке… Может вспомнит, когда… Добрым словом… Может… Знать бы… Что не зря… А даже если и знать? Что изменишь?! Пусть! Надо надеяться и верить. А если в это не верить, то во что тогда? Притопает маленькими ножками, залезет на колени, заглянет своими карими глазками хитрющими, дернет за волосы: «Де! Расскажи историю!». Да всю жизнь готов отдать за эти мгновенья счастья… А тут: «С Новым годом и иди подальше?!». Напрасно они так решили меня пободрить. Не стоит… Ничего, время покажет… Деньги возьмут сейчас и никуда не денутся…
А через три часа всех читаешь как букварь. Все как на ладони.
- Вон эта парочка явно берет кредит. На квартиру.
- А мужик в дерматине хотел взять видно на трактор. Но судя по тому как выходил – трактора в этом банке у него не будет.
- А эта, рыжая… Ей явно холодильник нужен.
- А тому на бизнес.
- А этому… просто так.
- У тех что лица напряженные – деньги отдавать пришли. Вон, выходят на полусогнутых. Расстроенные. Наверное, и я так выходить буду. Только морда лица будет позверее, да посерее.
- А эти сидят лисьими носами водят из стороны в сторону – они просить пришли. Или в разведку.
- А те, что сосредоточены и в очках изучают бумаги, уже готовы, но еще не оформлены. Ничего, сейчас обласкают, охмурят, убедят и всё. Птичка лапкой одной, а потом уже и другой. В тягомотину. А ведь не сильно и сопротивляется. То есть совсем. Как бык на скотобойне. Только успеет мукнуть. В последний раз. И все. По лбу молотком и на разделку. Допрыгался. Время пришло… Вон! Вышли! Счасливые. Обсчитанные и разделанные. Улыбаются. Наверное, такой же был. Посмотрел бы на них через полгода. Да посмотрю ещё. Время впереди выше крыши… Ну, когда там эти блатные закончатся!? Идут и идут.
Номер объявили уже когда в окна почти заглянула ночь.
- Хорошо. Хоть и долго. Зато в темноте перекошенное лицо не так будет пугать. Вон сколько их пронесли мимо. Как маски папуасов. Сгорбленные. Словно с чем-то родным расстались. Сейчас и я такой же буду.
Три минуты с девушкой, уже ждущей закрытия банка. Уже напечатавшая платежку или еще чего-то там нужное, для приема денег:
- Идите во вторую кассу и оплачивайте.
Налитыми свинцом ногами в кассу.
- Распишитесь где галочки…
- Уже устал расписываться… Загс что ли?! Подпись поставлю.
За стеклом юмор не оценили. Кузьмич взял в руку шариковую ручку с логотипом банка, привязанную, видимо в рамках доверия к клиентам, леской закрученной пружиной к окошку. Поставил две размашистых подписи. От души. Приложил пачку сторублевок на семьдесят пять тысяч. Дождался пока кассирша пересчитает. Взял квитанцию. Сунул в карман и застегиваясь на ходу устремился к выходу. Практически насвистывая и припрыгивая. Улыбаясь прямо в холодные глаза бдительного киллера-охранника. Лучезарно искрясь. От души. От всего празднично стучащего сердца. Очень непохоже на других. Очень не соответствующе предшествующим мыслям. Разительно и сильно. Совсем.
- А охранник, наверное, думал, что как все, на полусогнутых, с пересохшим горлом, но все равно с матом. В глазах... а выкусите!
Вечер мазнул мокрым холодом улицы по лицу. Отрезвить. Охладить. Но не получилось. Кузьмич еще раз прижал руку к сердцу. Пощупал и лицо снова вспыхнуло улыбкой.
- Круче банка оказался! Ой как круче! Хитрее себя нашли! Ишь! Ай да молодец Кузьмич! Ай да… Не все им обирать людей!
Счастливый Кузьмич шел домой, унося во внутреннем кармане, у сердца, ручку, с логотипом банка и торчащей из её колпачка обрывком лески, закрученной пружиной…