Просветитель несёт свет, мракобес несёт мрак. Подходы к изучению материалов по определённым вопросам тоже соответствующие. Просветителю нужно изучить всё, что есть по вопросу, мракобесу только то, что не опасно для его позиции. И если в каком-то материале есть вероятность, что он укажет какие-то ошибки в позиции изучающего, просветителю обязательно надо с ним ознакомиться, чтобы не допускать никакой возможности ошибки, остающейся без исправления. Мракобесу ознакомляться с таким материалом не нужно, а нужно, наоборот, сделать так, чтобы по возможности и другие с ними не ознакомлялись.
Чтобы что-то узнавать и проверять, нужно пролить на это свет. А чтобы ни в коем случае не ознакомляться, нужно наоборот, чтобы это оставалось во тьме. Поэтому вникать в основания чужой позиции типичный мракобес обычно не любит. В них он обычно вникает, либо надев защитный скафандр из своих убеждений, либо не вникает вообще. Чем он и отличается от просветителя, который, если несёт новую концепцию, способную совершить переворот сознания, то разберёт старую в детальности, укажет её проблемы, сопоставит с новой, предложит указать проблемы новой, и только в случае таковых потребует её признания. Это значит, что если учёный изобретает телескоп, направляет на Солнце, и обнаруживает там пятна, а возмущённые его открытием члены культа веры в чистое Солнце не желают ему верить и в телескоп смотреть отказываются, то он разберёт вопрос, чего стоят заявления людей, которые свои заявления не проверяли, и чего стоят в сравнении с ними заявления тех, кто всё проверили и готовы предоставить доказательства. Мракобес никаких вопросов разбирать не будет; у него аргумент обычно один: несоответствие заявлений оппонента установленным догмам, за которые держится мракобес, на основании чего он требует дисквалификации всех заявлений просветителя. Есть догмы, согласно которым пятен на Солнце быть не может, и, если оппонент в них не вписывается, значит, он уже не прав, а как там в деталях уже и разбирать не обязательно.
Никакие внутренние вопросы в концепции оппонента мракобес может вообще не разбирать, потому, что он не захочет в ней даже и копаться. Он будет, наоборот, бежать от этого знания, как вампир от солнечного света, потому, что как только свет истины прольётся на тот мрак, в котором живут его заблуждения, он спалит всё, во что мракобесу так нравится верить. Но поскольку в такой форме признать этот факт он тоже не может, ему в этом вопросе тоже нужно темнить, и потому объяснять своё поведение мракобес будет по-другому. Поэтому, если просветитель несёт настоящее познание, мракобесы сразу бегут в тень, и наносят свои удары уже оттуда.
Удар из тени строится по принципу: «...я не знаю, на чём строятся твои доводы, но я точно знаю, что они не правильные!». Далее может быть что-то вроде «Есть куча книг, в которых есть опровержения всего того, что ты утверждаешь, и тебе их надо все читать до тех пор, пока ты всё это не поймёшь. Я же твою теорию читать не должен, потому, что ошибаться мои догмы не могут, так зачем мне тратить время?». «Твои теории никому не нужны, и никто их читать не будет, и это доказывает их неправильность!», и в конце «Если ты не хочешь делать того, что я говорю, это ещё раз подтверждает, что ты мыслишь неправильно, а в теории неправильно мыслящих людей потому никто вникать и не обязан!».
Подобных логических построений ум мракобеса может сгенерировать очень много, потому, что для того, чтобы поучать тому, что есть в своей голове, мозг сильно напрягать не нужно, а для того, чтобы построить там что-то новое (а тем более, перестроить), нужно делать то, что мракобесы не любят – высунуть свою голову на ясный свет и разуть глаза.
Сознание упёртого мракобеса подобно человеку, не снимающему очков, через которые он видит мир таким, каким они показывают. И в продвижении своего учения типичный мракобес первым делом начинает с того, что оппонент должен одеть такие же очки (т.е., пройти все те программы обработки сознания, под которыми этот принял свои убеждения). Требовать последнее от оппонента ему столь важно, что он готов чуть ли не на что угодно, чтобы любым путём сподвигнуть его на это. Но если вдруг оппонент предлагает ему вариант «А давай я с твоим учением ознакомлюсь, а ты с моим так же досконально, как хочешь от меня, а потом сопоставим и обсудим?», то ему вдруг это сразу становится как-то не очень нужно – «…нет, уж давай как-нибудь без этого!» Потому, что боя на равных между светом и тьмой мракобесы не любят, и те, кто конструировали рельсы, по которым ходит их мышление, это понимали, а потому сконструировали так, чтобы путь их мысли шёл в обход таких вариантов.
Виляния рельсов сознание типичный мракобес не воспринимает, ибо в своих очках видит оно не дальше пары шпал впереди себя, а потому путь по рельсам для него всегда прямой, а сход с них – признак искривления. Исходя из этого, он вешает ярлыки на вещи. Если оппонент мыслит в унисон с его программой, то для него такой оппонент называется мыслящим правильно, а если вдруг начинает настаивать на ином направлении – такой называется идущий в дебри.
Сопоставлять свой ход мыслей с чужим, чтобы выяснить, какой прямее, мракобес не любит; он любит обвинять оппонента в кривизне на основании того, что путь того отклоняется от его рельсов. Далее традиционно идёт условие, что или оппонент должен встать на рельсы мракобесия, или дальнейшего разговора не будет.
Лучше всего удерживается такой подход у мракобесов, которые забивают свою голову нужным им контентом настолько, что ни для каких альтернативных материалов там места и не остаётся. В рамках этой программы о своей позиции мракобес будет постоянно судачить, читать, постить и перепощивать, а для альтернативной позиции памяти будет отведено ровно столько, чтобы держать в таком состоянии, каком нужно мракобесу (т.е. достаточно далеко, чтобы не видеть в ней смысл; достаточно неряшливо, чтобы не сохранить структуру, и только в таком положении, в каком она выглядит максимально некрасиво). Желательно в таком объёме, в каком её можно описать коротеньким абзацем, передав основные положения в полном отрыве от вразумительных и серьёзных оснований. Плюс ещё одна строчка на выводы о том, что она безнадёжна, вредна и просто не нужна.