Мы встретились впервые, когда, оккупировав первую в Сокирянах водопроводную колонку, находящуюся у самого входа в детский сад, я набирал многочисленные вёдра, из которых мужики поили усталых лошадей.
Мощная веселая струя хрустально-прозрачной воды, вырываясь на свободу, сначала громко ударялась о дно ведра и бурно вспенивалась, закручивая маленький водоворот. Затем звук становился глуше, бурный радостный поток умиротворялся, и вода, уже тихо спокойно и мягко, продолжала заполнять очередное ведро.
Когда уровень, наконец, доходил до бороздки, расположенной у самого верха, с трудом , но важно, я поднимал ручку колонки, останавливая этот завораживающий процесс.
Ведра были разнообразными. Восхищаясь, любил наблюдать как краснощекие и немного тугие на ухо красавцы-богатыри Хаим Блехер со своим братом ( Блехер - жесть, жестянщик , идиш) играючи выгибая и разрезая огромные листы металла, оглушительно лупили по ним своими огромными деревянными молотками.
Из под чудного инструмента , только проглядывая, затем, все больше и больше вырисовываясь, проступали разнообразные формы будущих вёдер, масляных и керосиновых канистр, больших и уютных детских ванночек.
Лошади на моем, как мне тогда казалось личном водопое, были очень красивы. Грациозно вытягивая шеи и осторожно пробуя на вкус большими мягкими губами, они, поначалу, только чуть касались ими поверхности воды.
Затем, полностью одобрив качество волшебного напитка , почти не дыша, они жадно и долго пили, кося в мою сторону добрым хитрым глазом.
Иногда хозяева, довольные моей добровольной помощью, щедро отдавали великое право поддержать небольшое ведёрко. Тут уж громадная добрая голова лошади находилась от меня всего в нескольких сантиметрах, нежно касаясь рук. Мы начинали влюблённо переглядываться и улыбались друг другу с полным пониманием.
Под конец, лошадь довольно фыркала, от души благодаря за службу и дружбу. Ее хозяева почтительно, как со взрослым, прощались со мной, уважительно приподнимая , кто соломенный капелюх, кто старую засаленную кепку, и очередная телега с лошадьми, тепло прощаясь и поскрипывая колесами, медленно уходила прочь.
- А-а-а, Лаврушка, здравствуй-здравствуй!,- громко поприветствовал возница маленького белобрысого паренька со светло-голубыми глазами. Как и волосы, они казались немного выцветшими на жарком июльском солнце. Буквально вынырнув из-под лошади, паренёк возник будто ниоткуда. В ответ на приветствие, он промычал что-то невнятное и нечленораздельное.
- Лаврушка почти немой,- пояснил конюх. Пьяный отчим гонялся за ним и матерью с топором. Вот парень и замолчал. Пытается иногда сказать что-то , но непонятно. Уж больно сильно заикается.
Лаврушка вытащил из-за пазухи морковку с зелёным хвостом, видимо только-только надерганную на одном из ближайших огородов. Бережно отряхнув от прилипших комочков земли, он протянул ее лошади, стоявшей в очереди на водопой. Та, понюхав морковку, почему-то отвернула голову.
- Лошадь - животное чистое, поаккуратнее иного человека будет,- по-доброму улыбаясь, пояснил возница. Он взял из рук Лаврушки морковку, тщательно сполоснул под струей воды и вернул мальчишке.
В этот раз лошадь уже не отворачивалась. Бережно захватывая губами чистую морковку, она с удовольствием громко захрумкала.
Когда же Лаврушка протянул несколько морковок и мне, то , в ответ на такой щедрый жест, он немедленно получил право наполнять ведра. Здесь уж мы подружились с ним окончательно .
Замирая от восторга, с одной руки я кормил лошадь. Со второй-же, закусывал вкуснейшей ароматной морковкой сам. Заговорщически переглядываясь, мы вместе радостно и довольно хрустели на троих с довольным животным.
Пришло время обеда, и я подумал пригласить, было, Лаврушку к нам на перекус. Однако он только мучительно мычал, пытаясь что-то мне объяснить. Еле-еле выдавил , вернее промычал, слово,- Д-д-д-оммммой! Ему, судя по всему, требовалось срочно возвращаться.
Решив проводить и заодно прознать его место жительства, я по-дружески положил руку на его плечо, а он - на мое. Полуобнявшись и слегка раскачиваясь, мы поплелись в сторону Шипота - живописно-волшебного места с бьющими из скал родниками.
- Ты хороший,- вдруг, совершенно не заикаясь, заявил Лаврушка, сам обалдев и широко раскрыв удивленные глаза от так чисто и ясно произнесённой фразы. Мы, как раз, вошли с ним в небольшой двор.
Неожиданно услышав чистую речь, я опешил , и быстро убрал руку с плеча. Пытаясь мне что-то добавить, Лаврушка опять напряженно замычал нечленораздельное.
Тут до меня дошло. Как мне показалось, догадавшись, я быстро вернул руку на плечо своего нового товарища.
- Только, прошу тебя, руку не снимай больше. Мне с ней так здорово,- подтвердив мою нехитрую мысль, Лаврушка произнес фразу совершенно чисто.
- Мама, мама, я снова умею говорить,- крикнул он худенькой женщине с изможденным лицом, подметавшей двор. Та внезапно побледнела, заплакала и начала мелко и часто креститься, истово приговаривая,
- Спасибо-спасибо, Господи! Спасибо , что услышал мои молитвы!
Впоследствии, Лаврушка частенько наведывался к нашему Сокирянскому водопою. Приходил туда уже со своим младшим братом. Шли они всегда в обнимку, и старший важно рассказывал малышу какие-то удивительные истории...