Выступление при получении награды Принца Астурийского
Октябрь 2011
Ваше Величество, Ваше Королевское высочество, члены жюри, достопочтимые лауреаты, леди и джентльмены:
Для меня большая честь стоять перед вами сегодня. Возможно, как великий маэстро, Рикардо Мути, я чувствую себя неловко перед аудиторией без своего оркестра, но я попытаюсь выступить в качестве солиста.
Прошлую ночь я не спал, думая над тем, что я могу сказать такому августейшему собранию. И после того, как я съел все шоколадки и арахис, которые нашел у себя в мини-баре, я нацарапал несколько слов. Не думаю, что должен их цитировать, впрочем. Ясно, что я глубоко тронут тем, что признан королевским Фондом. Но я пришел сегодня для того, чтобы выразить другую благодарность. Я думаю, что смогу сделать это в течение трех-четырех минут – я попытаюсь.
Когда я собирал чемоданы в Лос-Анжелесе перед поездкой, я чувствовал себя странно, потому как всегда чувствую себя странно при получении награды за поэзию. Поэзия приходит из того места, которым нельзя командовать и над которым ни у кого нет власти. Поэтому я чувствую себя вроде шарлатана, принимающего награду за деятельность, над которой у меня нет власти, и если бы я знал, откуда приходят хорошие песни, у меня было бы их гораздо больше.
В процессе сборки чемодана, я должен был открыть свою гитару. У меня гитара Conde, сделанная в Испании, в знаменитом цехе под номером 7 на ул. Гравина; прекрасный инструмент, приобретенный мною 40 лет назад. Я вынул ее из чехла и поднял. Она была такой легкой, что казалась была наполнена гелием. И я поднес ее к своему лицу. И прижал лицо к прекрасной розе и вдохнул аромат живого дерева. Вы же знаете, что дерево никогда не умирает.
Я вдохнул аромат кедра, как если бы он оставался таким же, как и в первый день покупки гитары, "Ты – старик, и и ты так и не сказал «спасибо»; ты не принес свою благодарность обратно земле, из которой вышел этот аромат." И поэтому я пришел сегодня, чтобы поблагодарить эту землю и душу народа, который так много дал мне – потому что я знаю, что так же, как визитная карточка – это не человек, уровень дохода – не страна.
Еще вы знаете, мою глубокую связь и родство с поэтом Федерико Гарсия Лорка. Могу сказать, что когда я был молодым человеком, юношей, и жаждал найти свой голос, я изучал английских поэтов, и хорошо знал их труды, и копировал их стили, но не мог найти свой голос. И только когда прочитал, даже в переводе, работы Лорки, я понял, что это мой голос. Не то, чтобы я захотел скопировать этот голос; я бы не посмел. Но он мне дал разрешение найти свой голос, возможность обнаружить его; другими словами, найти свою душу, душу, которая не фиксирована, душу, которая борется за свое существование.
По мере того, как я взрослел, я понимал, что получаю инструкции от этого голоса. Что это были за инструкции? Это не были случайные жалобы. И если надо было выразить одно великое поражение, которое ожидает нас всех, это надо было делать в строгих рамках достоинства и красоты.
И поэтому у меня был голос, но не было инструмента. У меня не было песни.
И сейчас я расскажу вам очень коротко историю о том, как я получил свою песню.
Потому как -- я был плохим гитаристом. Я брынчал на гитаре. Я знал только несколько аккордов. Я сидел с моими друзьями по колледжу, выпивал и пел фолк, или популярные песни, но никогда не думал о том, что стану музыкантом или певцом.
Однажды, в начале '60-х, я был в гостях у мамы, в ее монреальском доме. Дом около парка и в парке есть теннисный корт, куда приходят многие, чтобы полюбоваться прекрасными теннисистками. Я пошел в этот парк, который знаю с детства, и там был молодой человек, играющий на гитаре. Он играл фламенко, его окружали две-три девушки и мальчики. Я сразу влюбился в его стиль. В нем было нечто такое, что сразу захватило меня.
Это был именно тот стиль, который я искал -- и я понимал, что никогда не научусь так играть.
И я сел рядом с другими и когда наступила тишина – удобная тишина - я спросил, не мог бы он дать мне несколько уроков. Он был молодой человек из Испании, и мы могли разговаривать только на моем и его слабом французском. Он не говорил по английски. И он согдласился дать мне несколько уроков. Я показал ему на мамин дом, который был виден из ьеннисного корта, и мы договорились о встрече; и о цене.
И он пришел в мамин дом на следующий день и сказал: “Я хочу послушать. Как ты играешь.” Я попытался сыграть что-то. Он сказал: “Ты не знаешь, как надо играть?" Я сказал: “Нет, я не знаю, как надо играть.” Он сказал, "Прежде всего, разреши мне настроить твою гитару. Она -- расстроена.” Поэтому он взял гитару и – настроил ее. Он сказал, "Это неплохая гитара." Это не было -- Conde, но все-таки неплохая гитара. Потом он протянул мне гитару и сказал: “Теперь играй.”
Я никогда еще не играл так хорошо.
Он сказал " Разреши я покажу тебе несколько аккордов". И он взял гитару и извлек звук из моей гитары, которого я никогда не слышал. И он – сыграл последовательность аккордов с тремоло, и сказал, "Теперь попрбуй сам." Я сказал: "Исключено. Я так не смогу." Он сказал: " Позволь поставить твои пальцы на лады." И он -- поставил мои пальцы на лады. И сказал: "А сейчас играй." После чего – было какое-то месиво звуков. Он сказал: "Я приду завтра."
Назавтра он вернулся. Он поставил мои руки на гитару. Он поставил гитару на мои ноги – так чтобы было удобно - и я начал играть с тех шести аккордов -- шести аккордов, на прогрессии которых основанны многие песни фламенко.
Я немного продвинулся в тот день.
На третий день – я играл лучше, несколько лучше. Но я выучил аккорды. И хотя я не мог скоординировать свои пальцы с первым пальцем, чтобы правильно играть тремоло, я выучил аккорды -- я выучил их очень хорошо.
На следующий день он не пришел. Он не пришел. Я знал номер его гостиничного дома в Монреале. Я позвонил ему, чтобы выяснить почему он не пришел на встечу, и мне сказали, что он покончил с собой. Я ничего не знал об этом человеке. Я не знал, из какой части Испании он приехал. Я не знал, зачем он приехал в Монреаль. Я не знал, зачем он оставался здесь. Я не знал, зачем он пришел на теннисный корт. Я не знал, зачем он покончил с собой. Я был глубоко огорчен, конечно.
Но сейчас я хочу вам раскрыть то, что никогда не говорил на публике. В этих шести аккордах – в этом гитарном паттерне лежит основа всех моих песен и всей моей музыки.
Поэтому вы должны теперь понять всю глубину благодарности, которую я приношу вашей стране.
Все, что вы нашли достойным в моей работе, пришло из этой страны.
Все, все, что вы любите в моих песнях и моей поэзии, нашло вдохновение в этой земле.
Поэтому я вас благодарю за ваше гостеприимство и награду, которая, по существу, принадлежит вам, и за разрешение поставить свою подпись внизу листа.
Благодарю вас, дамы и господа.