Взаимоотношения охотников и дичи всегда неоднозначны: физические потери несет одна сторона, а вот моральные терзания хорошо знакомы уже людям. Все это подкрепляется и законами, правилами охоты – изволь их выполнять, в противном случае, неприятности будут обеспечены. Как же быть, если вид занесен в Красные Книги, добыча его строго запрещена, но его много, его стреляют, и будут стрелять. Никто при этом практически и не может гарантировать, что под выстрел не попадет клоктун.
Попробуем быть последовательными в этом вопросе. Влияет ли отстрел на популяцию вида? Однозначный ответ может ли быть? Проведенные на Ханке, в 2000 г., подсчеты ружейных выстрелов показали, что в официальные сроки весенней охоты с одной точки (место учетчика в районе с. Луговое) было слышно в среднем 843 выстрела в сутки, причем более 60% из них (536 выстрелов) было сделано за краткий получасовой промежуток вечернего перелета уток на кормежку.
Во второй половине апреля, когда весенняя охота уже была запрещена, число выстрелов сократилось более чем в семь раз (регистрировалось в среднем 142 выстрела в сутки). Однако, отстрел по специальным разрешениям и нелегальная добыча уток (местными жителями, частично местными же начальниками) продолжались вплоть до второй половины мая, а интенсивность стрельбы в среднем составляла 59 выстрелов в сутки, регистрируемых с одной позиции.
Что характерно – охота разрешена – стреляют, охота запрещена – также стреляют, и так вплоть до того момента, когда пролетные утки отлетят, а местных будет мало, поскольку начался период массового размножения. Сам факт же охоты на клоктуна и следует рассматривать с позиций, возможно ли обеспечить: а) реальный контроль во весь период его пребывания; б) каков ущерб (если он есть) реально составляет совокупный отстрел; в) что делать с законодательной поправкой о включении клоктуна в список «краснокнижных» видов?
Проблема эта существует не только для Приморья, ведь на таком огромном пространстве, где регистрируется пребывание этого вида весьма немудрено будет заметить, что условия обитания есть и будут его очень различны. Из экологии вида известно, что парочки этих птиц появляются еще на зимовках и в массе своей образуются в течении достаточно длительного перелета к местам гнездования. Следовательно, потенциально пары готовы размножения еще на зимовках, и если они добываются китайцами или корейцами, это столь же значимо для состояния популяции, что отстрел весенний, на путях пролета в России.
Вообще отрадно и справедливо будет отметить, что большая и сложная работа по изучении экологии, биологии размножения численности клоктуна, наконец определению его численности все еще не началась. Если учесть, что в Европе – Северной Африки или в Северной Америке давно известны географических популяций водоплавающих птиц, ведется регистрация динамики их численности и добычи, то для австрало-азиатскотихоокенского пролетного пути все эти работы ведутся в масштабах просто не сравнимых с другими регионами. В то же время накопленный там опыт мониторинга и ведения регулярных целевых мероприятий по рациональному использованию популяций птиц может послужить основанием для применения и распространения его здесь.
Наибольший интерес представляет со¬бой изучение особенностей миграции клоктуна, динамики численности в этот период. Первое, что обращает на себя внимание, так это наличие значительных межгодовых перемен в численности мигрантов по всей зоне транзитного перемещения от Байкала до низовий Амура. В следующие друг за другом годы численность вида может меняться в десятки и даже сотни раз, т.е. вид, будучи многочисленным и даже массо¬вым в одни годы, становится редким в другие. Эти изменения касаются как обилия ви¬димого пролёта, так и количества птиц, скапливающихся на днёвках.
Наиболее логичной на первый взгляд кажется зависимость численности клоктуна на весеннем пролёте от сте¬пени благоприятности условий кормёжки на пролётных путях. Некоторым подтверждением тому служат данные, собранные на Байкале, а также на Торейских озёрах в Забайкалье, где клоктун отсутствует в засушливые годы с минимальным уровнем воды в озёрах, становясь мас¬совым видом весной после подъёма.
Тем не менее, наши данные, собранные на оз. Ханка в 1994-2000 гг. по единой строгой методике показали, что межгодовая численность этих птиц на весеннем пролёте хаотично меняется более чем в 10 раз, а в пределах одного десятилетия - более чем в 100 раз по сравнению с минимальным показателем и не связана напрямую с условиями и кормовой ёмкостью угодий. Доля вида среди других пролётных уток здесь в пределах семи указанных выше лет менялась от 1,2 до 85,8%.
Таким образом, можно лишь констатировать наличие резких межго¬довых колебаний численности, а их причина остаётся неясной. Скорее всего, имеет место непостоянство как самих миграционных путей вида (происходит межгодовое перераспределение потоков птиц в период про¬лёта), так и непостоянство характера самого пролёта, то есть межгодовое непостоянство в формировании массовых скоплений на днёвках и выраженности видимого пролёта.
В свете этих данных достаточно трудно утверждать, что было хорошо задокументированное резкое, в десятки, а то и более раз сокращение численности клоктуна. Тем более, что оно могло быть было вызвано его отстрелом, и даже отловом, как это предполагалось во многих публикациях. И прежде всего здесь следует оспаривать выдвигаемый тезис, что клоктун избыточно добывался в весенний период именно на обширных просторах Российского Дальнего Востока и Сибири.
Отметим, что несмотря на существование весьма либеральных правил ведения охоты в советский период в середине ХХ в., уже тогда вполне законно существовали охотничьи общества с весьма многочисленным контингентом. В то время даже для Японии, никто не мог сказать о том, сколько охотников у них зарегистрировано, не говоря уж о Корейском полуострове и Китае. И еще, следует заметить, что мало кто из охотников из Владивостока или даже Уссурийска мог позволить себе регулярные выезды на Ханку весенний период, чтобы стрелять вволю уток.
Того числа внедорожников, что сейчас используются для этих целей, не могли предсказать и фантасты. Это был скорее удел единиц из числа горожан, но нельзя было сказать это местных жителей. Хотя охотников сельских было мало, для них существовал другой барьер – дефицит охотничьих припасов, которые (пороха, дроби, капсюлей) было бы рациональнее использовать для добычи более крупной дичи.
А вот в позднесоветский период, снижение численности клоктуна привело к тому, что он был внесён в Красные книги МСОП и России, однако полученные нами сведения ставят под сомнение рациональность этой акции. И вообще вопрос с Красной Книгой совсем не прост, и уж точно не однозначен!