Завтра хату мазать... Это была давняя традиция, сопровождающаяся настоящим ритуалом.
Дело в том, что мамин приезд являлся сигналом для сбора всей родни. И эта же родня, на следующий день, засучив рукава, бралась за восстановление, обветшавшего за год саманного дома бабушки и дедушки.
С утра баба Аня доставала из сундука старые платья, штаны и платки — нашу рабочую одежду. «Ой, мама, а у тебя — платье с бисером!» «Да, это же моё выпускное платье!» Я смотрела во все глаза, и не могла представить маму маленькой девочкой, которая тоже ходила в школу. " А тебе, Наталка, вот зинкины штаны и кофта, думаю, в самый раз будет," — выводит меня из ступора бабушка, бросив на колени охапку цветастого ситца.
Затем, пока взрослые готовят глину и солому, нам детям предстояло насобирать как можно больше засохшего конского навоза. До сих пор не понимаю, зачем его добавляют в глину.
И вот, возвратившись с лёгким, но туго набитым мешком, мы высыпали его содержимое в приготовленную глину. Взрослые добавляли туда солому и воду. И... Помните, как герой Челентано давил ногами виноград? Именно так мы, всей толпой, приступали к священнодействию.
Хату мазали всю полностью — и стены, и саманную крышу с окном в небо, и сарай с пригоном, поскольку с жилым домом они составляли единое целое. Я работала то с мамой, то с тётей Зиной, и для меня это была не работа, а увлекательное приключение. Брат Мишка же по малолетству к работе не привлекался...
Потом её белили, тоже полностью, вместе с крышей и трубой, и она становилась белой и нарядной, похожей на ромашку.