"По военной дороге шёл в борьбе и тревоге боевой 18-й год,
Были сборы недолги, от Кубани до Волги мы коней подымали в поход.
Среди зноя и пыли мы с Будённым ходили на рысях на большие дела.
По курганам горбатым, по речным перекатам наша громкая слава прошла.
На Дону и в Замостье тлеют белые кости, над костями шумят ветерки.
Помнят псы-атаманы, помнят польские паны конармейские наши клинки".
Что-то вдруг вспомнился текст этой военно-патриотической песни накануне Нового, 2018 года. Во всезнающий Google не заглядывала, память свою по нему не сверяла. Может что-то и пропущено, что-то и не точно. Пусть.
Год этот, 1918-й, отстоит от моего года рождения на каких-то 29 лет того же столетия, четырьмя годами раньше родился мой отец и четырьмя годами позже - мама. То есть, все мы ближе датами своими к прошлому веку, нежели к нынешнему.
"По долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд,
Чтобы с бою взять Приморье, белой Армии оплот.
Этих лет не смолкнет слава, не померкнет никогда,
Партизанские отряды занимали города.
Разгромилм атаманов, разогнали всех господ
И на Тихом океане свой закончили поход".
Да, не мешало бы заглянуть в Google, дабы узнать, кем написано. Кто поэт и кто композитор.
Эти песни сопровождали всё моё пионерское детство. Папа не вмешивался в мое патриотическое воспитание, а мама рассказывала, что её отец, мой деда, воевал в Красной Армии, а её мамы брат, то есть, мой двоюродный деда воевал в Белой Армии. Родной мой деда умер в 30-х годах, и я его видела только на фотографиях. А дядю Мишу, двоюродного моего деда, брата моей бабушки, я помню. Его и тётю Пашу, жену дяди Миши. Как они со слезами радости бросались к нам навстречу, когда мы приезжали с мамой на Урал навестить бабушку и всех маминых родных. Целовали нас, тискали в объятиях, усаживали скорее за стол, чтобы мы поели с дороги. Добрейшие были люди, Царствие им Небесное и вечная память...
И тут начинался сбой в моём мировоззрении. Красная Армия в лице моего деда, красного кавалериста, конармейца, так и остаётся героической и правильной. А Белая Армия в лице двоюродного деда вдруг полностью теряет вид классового врага. "Дядя Миша, ты за белых воевал?" - спрашивала я недоверчиво. -"За белых", - отвечал он задумчиво.
Удивительнно для меня сейчас другое. В ту пору я ещё об этом не задумывалась. По рассказам моей мамы, шестеро других братьев моей бабушки, все бывшие красноармейцы, как враги народа были осуждены по доносу на 10 лет лагерей. Вернулись четверо. А дядю Мишу, белогвардейца, не тронули...
Оба они были призваны в Первую Мировую на фронт, и в 18-ом мобилизованы с тех же фронтов - один в Красную, другой - в Белую Армии.
Папа мой, как я уже сказала, в моё военно-патриотическое воспитание не вмешивался. Родных у него никого не было. Он всех потерял в 30-годы и последующие годы Великой Отечественной. Один его дядя в Первую Мировую служил в Российском флоте и погиб, второй тоже воевал с германцами, был взят в плен, отправлен в Германию, и так там и остался. Отец и дед замучены в застенках НКВД. Дом и хозяйство национализированы, мать и младший брат из дома выгнны. Мать взяла 10-летнего сынишку за руку и ушли они с ним пешком в Мариуполь, где на улице им.Энгельса в доме номер 40 жил её дядя.
Итак, наступает год 2018-й, и что было сто лет назад не сохранится в памяти потомков.
И всё же тех лет не смолкнет слава, не померкнет никогда! Потому что никто не подымет больше народ на непримиримую борьбу за светлое будущее всего человечества. Или всё же что-то ещё будет?