Полный решимости, я открыл дверь крохотного, невесть как затесавшегося между двумя высотками, питейного заведения. С тех пор как я в последний раз был здесь, внутренний интерьер практически не претерпел изменений. Будто бы само время, впрыснув сыворотку прошлого в настоящее, воскресило этого Франкенштейна из глубин моей памяти. Призраки давно минувших лет начали окликивать меня один за другим, пока самый настырный из них, воплотившись в образ, не предстал моим глазам. Вполне реальный, чтобы поверить в его существование, скажу я вам.
Стоявшая на сцене поэтесса, обнажающая душу в словах, билась хрупкой птицей в этом засилье кромешной скуки. Полукружия её фланелевой накидки приподнимались всякий раз, когда она, следуя интонации, взвинчивала бледными пальцами прокуренный воздух помещения.
Повесив пальто на вешалку в углу, я выбрал крайний столик, заказав себе джин с колой. Наддверный колокольчик за моей спиной, не уставая, звенел, ежеминутно провожая и встречая посетителей. Люди приходили и уходили. Большинство, как я подозревал, унося с собой лишь сигаретный дым, запутавшийся в волосах, да несколько свежих сплетен. Завсегдатаи, сдвинув стулья, громко спорили о чем-то под бряцанье кружек, а одиночки, видимо решив, что стакан скорее наполовину пуст, чем полон, один за другим покидали свои насесты за барной стойкой.
Поблагодарив публику, молодая поэтесса, чей эпистолярный манифест к бесконечности был окончен, сойдя со сцены, легкой походкой направилась в мою сторону. Подарив друг другу мгновение объятий, мы учтиво обменялись комплиментами и искренними улыбками, за которыми каждый из нас скрывал сотни ждущих быть высказанными слов. Я бы слукавил, сказав, что мы вовсе не чувствовали тепла от общения, но оно было скорее колючим, как вязаный свитер, одетый на голое тело. Вырисовывая карикатуры минувших событий, мы от всего сердца искренне смеялись собственным нелепым выходкам, когда она, расставив на столе черные локотки, доверительно подавшись вперед, вдруг произнесла:
- Слушай, а не хочешь зайти ко мне?
Я озабоченно уставился на циферблат своих наручных часов, словно там был выгравирован единственно верный ответ. Внутри меня все более нарастала уверенность - задержись я здесь еще хоть на минуту, и прошлое захлопнет свою пасть подобно левиафану, утащив меня на самое тёмное дно.
- Я здесь ненадолго. Пожалуйста, расскажи мне все, что тебе известно о нашем общем друге Дейве. Ты даже не представляешь, как это сейчас важно для меня!
- Ох, конечно же!
Вдруг резко изменившись в лице, девушка откинулась на спинку стула, пройдясь ладонью по ежику рыжих волос. Её взгляд некоторое время беззащитно блуждал по переполненному залу. Мне нетрудно было догадаться, что внутри нее в этот миг шла нешуточная борьба. Зеленый свет прожекторов, перекатываясь через край сцены, долетал до нашего столика, соблазнительно обрисовывая формы её тела. Банда молодых ребят в зеленых джемперах играла забористо-ломаные ритмы блюз-рока.
- Разлюбил, – наконец резко бросила она. - Он был совсем как ты, абсолютно безнадежен! - с какой-то горечью и надорванной грустью чуть ли не выкрикнула она мне в лицо. - Я это сразу поняла, но черт бы вас всех побрал! Вы, упрямые мечтатели высокого полета, приземляясь на лопатки, обычно ломаете хребты, чтобы потом до конца своих дней елозить в грязи, пресмыкаясь перед обступившей вас со всех сторон действительностью. Сценаристы, писатели - все вы пропадете в повседневных реалиях. Очнись, Крис, если в тебе нет хотя бы одной предпринимательской жилки, этот город выплюнет тебя, как пережеванную котлету. У нас здесь не Голливуд, с холмов не горят огромные буквы, да и ты не Стивен Кинг.
- Ты очень изменилась за то время, что мы не виделись.
- А вот ты ни капельки не изменился, Крис. Могу поспорить, что в своем кожаном кейсе по-прежнему носишь зачитанные романы Диккенса.
Наши взгляды пересеклись. Накрыв её ладонь своей, я почувствовал, как дрожит её рука. Два черных кратера в карамельной патоке, подумалось мне. Спустя годы на меня воззрились все те же детские глаза Беатрис.
- А может, все-таки зайдешь? - вновь спросила она, на этот раз почти шепотом.
Роман Подзоров
24/12/2017