Гл.9
- Всё, день Рождения закончился. - объявил Максимов Володе и подошедшим Варлашкину с подругой.
- Посты снимать? - спросил Валера.
- Не надо. У этого парняги слишком развито воображение и не только. Он может и вернуться, когда никого тут не будет. Зачем рисковать трудовым народом? - возразил старший опер.
- Володя, пробей этого Марченко, где работает, с кем живём и прочее, а ты... - он повернулся к Егору. - Проводи девушку до дома и сразу ко мне, я жду тебя.
- Ничего не понимаю... - расстроилась брюнетка. - Слушай, да вы сегодня меня использовали, верно? - обиженно произнесла она, когда они с Егором остались наедине.
- Натали, ты о чём? Тебе не стыдно? И без тебя бы справились. Я воспользовался моментом, хоть немного побыть с тобою рядом, ведь и так редко видимся.
- Да ладно, не бери в голову. Это я так... Просто уже соскучилась и думала, что мы много дольше побудем вместе.
- Ну, моя дорогая... - Варлашкин развёл руками. - Ты всё обо мне знаешь, я ничего не скрывал. Потому взвесь всё хорошенько, прежде чем согласиться на моё предложение о нашей свадьбе-женитьбе.
Она ничего не ответила, а просто прижалась к нему, не обращая внимание на любопытных, и поцеловала его в висок.
К вечеру в кабинете Максимова собрались все его подчинённые. Казаков, который прибыл недавно, сообщил:
- Итак: Марченко Юрий Александрович родился на Урале. Квартиру ему отписала его бездетная тётка, которая уехала на малую родину. Работает в такси по Западной тридцать два. Не судим, не привлекался, семьи не имеет... Блин, вот из-за этих нескольких слов я промотался, считай, целый день.
- Молодец, Володя. А где он служил? - похвалил его Максимов.
- В инженерный войсках под Москвой.
- Угу. - про себя размышлял главный опер. - Это нам не о чём не говорит. Вот если бы участвовал в боевых действиях в Чечне, тогда бы уже и было кое-что. Но тогда как объяснить эти неумелые тыканья ножом? Такое впечатление, что мог бы убить, как бы выразиться правильнее, и покрасивее, а тут, прямо, дилетант. Запутывал следствие, что ли? Или хотел насладиться мучением жертвы? В общем так, брать пока мы его не можем, нету соответствующей доказательной базы. Такая шумиха поднимется, если что. Но наблюдение за ним и за квартирой продолжается и теперь, по крайней мере, мы знаем откуда у него транспорт. Он таксист, куда захотел, туда и поехал. Ордер на обыск тоже мне не дадут. По существу, что мы имеем, кроме подозрений и собственной интуиции? Ничего. То, что он стушевался, при виде сотрудника полиции, это ещё ни о чём не говорит. У всех на то есть причины, нас никто не любит. Сейчас пойдём обыскивать, а вдруг, промашка? Тут такой общественный резонанс поднимется на ровном месте, что мало не покажется. Скажут, что мы работать не хотим и потому нашли себе козла отпущения, а настоящий преступник разгуливает на свободе. Да и что мы там найдём в его логове? Он не брал вещей своих жертв. Нож? Вряд ли он в квартире спрятан, скорее, упырь носит его с собой. Но одно облегчение, что он у нас на виду. Только бы не ошибиться. А то получится, что следим за одним, а маньяк безнаказанно где-то продолжает свою кровавую игру.
- Да он это! - воскликнул Варлашкин. - По роже видно. Да что мы зря столько лет пропахали на этой ниве?
- И я такого же мнения. - кивнул Максимов. - Но для прокурора это не аргумент. Тут каждый трясётся за собственную задницу и за насиженное место. Этого Марченко надо брать с поличным, а это громоздкая работа, уже молчу об ответственности.
*****
Поздним вечером Юрий Марченко заперся в своей квартире. Он был зол. Так настроился "порезвиться" в парке, а тут эти легавые окружили со всех сторон. Даже в гущине рыщут и ко всему приглядываются и принюхиваются. Опасно. Нет, то, что рано или поздно он всё равно попадётся, это молодой человек твёрдо понимал, хотя, всё же надеялся на удачу.
"Джека Потрошителя так и не поймали, а я чем хуже? Да мало ли безнаказанных преступников до сих пор наслаждаются жизнью и свободой? Вот ещё несколько трупов и залягу на дно на некоторое время. И пусть ищут. Потом снова всплыву и пусть побесятся, а просто так я им не дамся. И если уж продавать себя ментам, так надо, чтобы это слишком дорого им обошлось."
Так он рассуждал, нарезая себе бутерброды тем же ножом, которым отправил на тот свет уже троих человек. На плите закипел чайник и известил об этом всю комнату громким пронзительным свистом. Юрий ненавидел его, но новый пока так и не приобрёл.
Одновременно позвонили с прихожей и парень вздрогнул. К нему никто никогда не наведывался, тогда кто же это? Он осторожно подкрался туда и прильнул к глазку. На лестничной клетке стоял молодой парень и чесал себе затылок, с нетерпением поглядывая на дверь.
- Что надо? - грубо спросил Марченко.
- Шоколада, твою мать. - в тон ему ответил незнакомец. И это сильно не понравилось Юрию. Мать свою он любил больше всего на свете. - Я слесарь. - продолжал парень. У нас плановая проверка.
Юрий окинул взглядом пришедшего. Действительно, одет неряшливо, весь грязный и с "дежурным" чемоданом в руках.
- Чё так поздно? - продолжал грубить хозяин, а сам уже отмыкал замок. В уме он уже приговорил этого парня. За наглость, ну и за мать, которую тот невольно затронул.
"А если начнут искать? Ведь на производстве знают в какой дом отправился их сотрудник. - проносились в голове нездоровые мысли. - Ну и что, даже если знают? Не дошёл. Не видел его и всё. Может, их слесарь отправился по своим делам или домой, я тут при чём? К тому же, соседи двух квартир удалились на свои дачи наводить там порядок после зимы. Как там говорится: кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Всё, решено.
Да, решено... А как потом его отсюда вытаскивать? Ведь кровищи море будет... Ладно, потом подумаю, когда тот будет бездыханный лежать у моих ног.
- Чего так поздно, чего так поздно... - огрызался парень. - Вроде мне охота по ночам тут шляться. Выходной у меня завтра, вот и спешу всё успеть.
- Проходи. - более миролюбиво проговорил Марченко и, развернувшись, первый побрёл в глубь комнат.
Парень осмотрел всё в зале, задал несколько вопросов, мол, отопление не подводило в сильные морозы и не было ли когда-нибудь прорыва в трубах? Затем, отправился в ванную и нагнулся, с умным видом изучая все уголки.
Марченко был готов к этому. Внезапно, из-за спины хозяин выхватил нож и размахнулся для нанесения удара, но слесарь, вдруг извернулся и нож громко стукнулся об мойку, находящуюся рядом с ванной. Не успел убийца опомниться, как парень подскочил, сделал ему подножку и вывернул его правую руку до хруста в костях. Кажется, сломал. Всё происходило в считанные секунды. Марченко не успевал следить за событиями, он, орущий от дикой боли, даже не понял, как оказался в прихожей, кажется его выволокли туда за шиворот. Потом он услышал, как слесарь кому-то отчитался по телефону:
- Егор, всё нормально, я его обезвредил. Заходите, дверь не заперта. Я специально её не закрыл на замок.
*****
- Зачем? - задал Максимов единственный вопрос убийце, корчащемуся на полу от всё прибывающих спазмов.
- Я не мужик потому что. А они мужики... Я не могу, а они могут. Не полноценный я, понятно? С детства такой уродился. - орал тот, брызгая слюной. Опера переглянулись. Среди них находился Коля Смирнов, опер с соседнего отдела, именно он и справился с маньяком. Выполнить эту задачу просились и Казаков с Варлашкиным да и сам бы Максимов не отказался, но не стали рисковать, ведь преступник мог их запомнить ещё в парке, а Колю он не знает.
- Убитые тобой люди виноваты в этом? - ещё больше распалялся Максимов.
- Виноваты! И ты тоже виноват! Почему я, а не вы? Я тоже семью хочу и детей, но кто мне даст детдомовского ребёнка, если я не женатый? А кто пойдёт за такого, как я? Тебе хорошо рассуждать, небось, баб меняешь, как перчатки, а ты залезь в мою шкуру, хоть на минуту, залезь! Я счастья хочу, как у всех, почему я, а, например, не ты?
- Слышишь, мразь! - Максимов наклонился к нему и сжал кулаки. - Так убил бы себя, чтобы не мучиться и других не мучить своим присутствием на земле. Кишка тонка себя зарезать?... Где тот нож? - закричал Максимов. - Дайте ему, пусть пырнёт себя, ублюдок! Коля, где орудие убийства?
- Егор, успокойся! - Варлашкин и Казаков оттянули его от преступника. - Ещё отвечать за эту гниду.
- Да думаете, он поднимет на себя руку? Всякое ничтожество, вроде его, больше всех жалуется, но больше всех и за жизнь цепляется, чтобы смердить и остальным её отравлять. Пакуйте. - приказал он коллегам, а сам направился на свежий воздух, ему здесь было душно, опер задыхался в этих стенах.
- Егор, ему скорая нужна, вызывать? - спросил Володя.
- Обойдётся. - буркнул Максимов, но всё же остановился и поискал глазами Смирнова.
- Коля, спасибо! Отлично сработано.
Тот кивнул и скромно улыбнулся. А Максимов бегом бежал на улицу, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Он ненавидел это чувство, когда они разоблачали очередного убийцу. Вроде, радоваться надо, но тут всё наоборот. Пустота в душе и ничего более. Если бы это был последний преступник, тогда бы и перекреститься, но Максимов знал, что этим людям, временно надевшим на себя маски порядочности, нету конца и края. Почему так всё плохо? Всех матери одинаково рожают в муках, но одним, даже сама мысль об убийстве ближнего отвратительна, а другим подобное доставляет удовольствие.
"Так, спокойно. - приказал он себе. - Водки! Надо срочно выпить полный стакан водки. И потом уснуть до самого утра."