Наш митинг, устроенный компанией в уединённом живописном замке в предместьях Санса, подходил к концу.
Накануне заключительного рабочего дня в одной из роскошных гостиных шато, обставленных старинной мебелью, для нас был устроен торжественный ужин. За столом царила непринужденная обстановка, к ужину подавалось вино в бутылках, украшенных этикетками с изображением этого замка.
По заведенной традиции владельцы таких шале заказывают вина у местных производителей, и в их коллекциях можно найти экзмпляры, хранящиеся здесь не один десяток лет.Вина с изображением замков пользуются неизменным спросом у их постояльцев и проезжих туристов, в том числе и в качестве сувениров, и приносят владельцам шале неплохой дополнительный доход.
Наши столы были сервированы трёхлетним вином, выгодно отличавшимся своим вкусом даже в сравнении с винами более длительного срока хранения. Как пояснил нам распорядитель банкета, урожай винограда в тот год был отменным, поскольку лето было на редкость солнечным и малодождливым.
В качестве дополнения к десерту, завершающему ужину, перед нами выступила профессиональная исполнительница танца живота. В конце своего номера она легко вспорхнула на стол, и, грациозно лавируя в танце между бокалов и бутылок под стилизованную восточную музыку, прошлась вдоль него из конца в конец и под аплодисменты публики изящно спустилась на паркет.
Музыка на мгновение стихла, но затем возобновилась уже в совремнном танцевальном ритме. Это было явным приглашением немного размять ноги в танце. Поскольку среди нас было несколько представительниц прекрасного пола, они с удовольствием откликнулись на приглашение кавлеров, и на свободном пространстве зала быстро организовался кружок из танцующих.
В разгар веселья нашему генеральному менеджеру, который тоже присоединился к к общему кругу, в голову вдруг пришла озорная мысль, которая не без посредничества благородного напитка легко побудила его к действию. Вспомнив давешнюю танцовщицу, он подошёл к столу несколько грузновато взобрался на него и, поймав такт, под наши апплодисменты проделал там несколько запомнившихся ему па. Это выглядело забавно и, местами, напоминало оригинал, за исключением одной немаловажной детали – движение его округлого живота скрывала рубашка. Тем не менее, эта пародия пришлась по душе всем присутствующим, за исключением одного её немаловажного участника - стола. Когда исполнитель танца достиг его середины, стол затрещал и проломился, увлекая за собой остатки посуды. Босс, взмахнув руками, улёгся на всё это сверху.
Публика замерла. Казалось, даже музыка, льющаяся из динамиков, тоже несколько притихла. Босс выбрался из-под обломков антиквариата, путаясь в скатерти, отряхнулся, и с гримасой, натужно изображающей улыбку - ничего страшного не произошло – вышел из помещения. Тут же появились официанты и принялись за, казалось бы, привычную работу – старинные столы по разным причинам рушатся здесь буквально через день. Через какую-то минуту уже ничто не напоминало о происшествии.
Мы немного пришли в себя. Некоторые воспользовались паузой, вспомнили о том, что давно не было повода перекурить и вышли во дворик. Кто-то продолжил танцевать, стараясь замять неловкость.
Я подошёл к месту крушения и поднял пару оставшихся на полу щепок. Морёный дуб - не иначе. Один из обломков я спрятал у себя, другой протянул Маттиасу.
- Это тебе на память. Если загадаешь желание – не забудь постучать по дереву, которое не нужно будет искать вокруг, – пошутил я.
Маттиас с улыбкой спрятал оригинальный сувенир в своём портмоне.
На следующий день перед заключительной сессией нашего митинга нам выдали анкеты. Я пробежал глазами по бланку. Ответы на поставленные вопросы должны были охарактеризовать наше впечатление от прошедшей встречи и прозвучавших докладов и отразить пожелания на будущее.
Я принялся уныло заполнять анкету – некоторые последствия вчерашнего застолья давали себя знать. Маттиас взглянул на содержимое опросника и отложил его в сторону. Я с удивлением поинтересовался причиной этого жеста.
- Я ещё не услышал последнее выступление, предусмотренное регламентом, - пояснил он и сделал серьёзное лицо. Надо сказать, что искусством лицедейства он владел в совершенстве, сочетая его с даром прекрасного рассказчика.
Я с пониманием намекнул на присущую немцам пунктуальность и продолжил заполнение анкеты.
- Немецкая пунктуальность? Я тебе сейчас продемонстрирую немецкую пунктуальность.
Он сделал вид, что надевает очки, выпрямил спину и придал лицу официальное выражение.
- Полицейский участок, - пояснил он. – Следователь опрашивает свидетеля происшествия.
- Назовите ваше имя, – он обращается к абстрактному свидетелю. При этом Маттиас надевает воображаемые нарукавники, тщательно протирает очки, заправляет лист бумаги в пишущую машинку, и заносит над ней пальцы.
- Позвольте, но…
Полицейский обрывает его на полуслове:
- Представьтесь, пожалуйста.
Далее следует тщательное заполнение протокола с указанием возраста, адреса, места работы и прочих данных, характеризующих свидетеля. Временами он берёт условный флакончик с ретушью и исправляет допущенную опечатку.
- Теперь изложите, пожалуйста, обстоятельства инцидента.
- Но я ничего не видел. Я подошёл к месту происшествия уже значительно позже!
Полицейский начинает аккуратно фиксировать услышанное в протоколе. Затем до него доходит смысл сказанного. Он вытаскивает из машинки заполненный лист, комкает его и выбрасывает в корзину.
- Вы свободны. Следующий.
Маттиас снимает очки и смотрит на меня.
- Теперь ты понимаешь, что такое немецкая пунктуальность?!
Я развожу руками – у меня нет комментариев.
- Маттиас, у меня к тебе интересное предложение. В Париже живут мои друзья. Почему бы нам не провести у них вечерок?
Предложение принимается, а «вайнеры» гостям всегда рады, если помните.