8. Рыночные иллюзии
В первом разделе данной статьи уже отмечалось, что Марксу и Энгельсу был неинтересен механизм функционирования социалистической экономики, а в предыдущем разделе была объяснена причина их безразличия к этому вопросу. Если переход от капитализма к социализму предопределен незыблемыми законами диалектики, то к чему, в самом деле, суетиться, «изобретая из головы» то, что в надлежащий момент само даст себя обнаружить «в наличных материальных фактах производства»? Достаточно указания классиков на то, что образцом организации материального производства при социализме является организация производства на фабрике:
«Общество, как целое, имеет с внутренним устройством фабрики ту общую черту, что и в нем тоже имеется свое разделение труда. Если мы возьмем за образец разделение труда на современной фабрике, чтобы применить его затем к целому обществу, то мы найдем, что общество, наилучшим образом организованное для производства богатств, бесспорно должно было бы иметь лишь одного главного предпринимателя, распределяющего между различными членами общественного коллектива их работу по заранее установленным правилам» (Маркс, «Нищета философии»).
Но если ближе к истине "атомистическая", а не "диалектическая" модель общества, то тогда исторические перспективы социализма не столь ясны и всецело зависят от того, способен ли социализм обеспечить среднестатистическому "атому" общества более привлекательные условия жизни, чем капитализм. И здесь если не всё, то почти всё решает объективное и СКРУПУЛЕЗНОЕ сравнение потенциальных возможностей капиталистической и социалистической экономик. А это означает, что для обоснования своей позиции сторонники социализма должны убедительно опровергнуть следующие три основных возражения против "фабричной" концепции социалистической экономики:
1) система управления отдельным предприятием неприменима ко всей экономике ввиду несоизмеримости масштабов этих двух объектов; эффективно "управлять" таким огромным и невероятно сложным объектом, как национальная экономика, способен только свободный рынок;
2) руководитель капиталистической фабрики планирует ее производство, ориентируясь на цены свободного рынка; социалистическая экономика лишена таких ориентиров, и уже в силу одного этого она не может быть эффективной;
3) действенными стимулами капиталистической экономики, порождающими предпринимательскую инициативу, являются, с одной стороны, возможность сказочно разбогатеть, а с другой – угроза банкротства, причем наличие обоих этих стимулов при капитализме обусловлено частной собственностью на средства производства и конкуренцией; социалистическая же, чисто государственная экономка, в которой всё делается по "спущенному сверху" плану, напрочь лишена этих стимулов, что также делает ее неконкурентоспособной по сравнению с капиталистической экономикой.
Начнем с анализа первого и, пожалуй, самого "интересного" аргумента; "интересного" как своей вопиющей нелогичностью, так и тем, что с ним фактически согласились поборники "компьютерного" социализма, включая небезызвестного Анатолия Вассермана. Кстати, весьма показательно то, что прежде он был ярым сторонником капитализма и полностью разделял точку зрения на социализм, изложенную в первом пункте. Но впоследствии, под влиянием стремительного прогресса компьютерной техники, он пришел к выводу, что мы уже стоим на пороге того переломного момента, когда социализм, благодаря компьютерам, сможет-таки превзойти капитализм по всем показателям экономической эффективности. Однако это лишь доказывает, что Вассерман по-прежнему остается в плену своих изначальных заблуждений, поскольку якобы неподъемная сложность управления социалистической экономикой – чистая фикция и, более того, "переваливание с больной головы на здоровую". Ведь на самом-то деле всё как раз наоборот: "фабричная система" потому и возникла, что на определенном этапе развития производительных сил традиционный, рыночный способ разделения труда перестал удовлетворять их "запросам". Случилось же это тогда, когда сознанием производителей впервые овладела та теперь уже сакраментальная истина, что «время – деньги», и что поэтому производителю конечной продукции лучше не тратить свое драгоценное время на утомительный поиск обоюдовыгодного компромисса с поставщиками сырья, оборудования, запчастей и т.д., а сделать их своими подчиненными и ДИКТОВАТЬ им свои требования. Правда, при таком порядке уже заказчик должен обеспечивать своих поставщиков всем необходимым для выполнения порученной им работы. Но уже сам факт повсеместного распространения "фабричной системы", особенно в форме концернов, свидетельствует об экономической целесообразности ухода от рыночных отношений в сфере производства.
Итак, постепенная замена в сфере производства рыночных отношений "фабричными" или, как их еще называют, "административно-командными" представляет собой ЕСТЕСТВЕННЫЙ, прогрессивный процесс. Однако при капитализме его искусственно сдерживает частная собственность на средства производства, ради сохранения которой и фабрикуются насквозь фальшивые "аргументы" в пользу рынка. Так, известный российский экономист Е. Ясин, отметившийся еще в годы горбачевской "перестройки" как один из самых активных пропагандистов «перехода к рынку», писал в то время, сравнивая "административные" и "экономические" методы управления экономикой:
«Можно адресовать управляющие воздействия непосредственно на технологический уровень, оперируя заданиями в терминах выпусков продукции, лимитов ресурсов, норм расходов. Это естественно при технократическом взгляде на экономику как на машину. Но при этом придется оперировать миллионами видов продукции и сырья, сотнями миллионов нормативов, миллиардами несравнимых показателей, не имея никакой возможности судить об эффективности тех или иных мероприятий, планировать общие пропорции и темпы роста экономики, вообще потеряв представление об экономике как целостной системе общественного воспроизводства».
Судя по данной цитате, ее автору неведомо, что «технократический взгляд на экономику как на машину» предполагает определение ее кпд, т.е. соизмерение полезного результата ее работы с энергетическими затратами, необходимыми для достижения этого полезного результата. Энергия экономики – ТРУД, а его наиболее адекватная количественная мера при социализме – ЗАРПЛАТОЕМКОСТЬ произведенной продукции, т.е. сумма всех "зарплатных" денег, затраченных а) на все стадии производства данной продукции, от добычи исходного сырья до выпуска конечного изделия, и б) на производство израсходованных в процессе ее изготовления средств производства. Зарплатоемкость продукции можно также назвать ее "чистой" себестоимостью, от которой "обычная" себестоимость отличается тем, что в ней учтены не только затраты, но и прибыль всех участников производства, кроме конечного. Вследствие чего "обычная" себестоимость завышает затраты труда, в отличие от зарплатоемкости, которую, однако, можно непосредственно измерить ТОЛЬКО ПРИ СОЦИАЛИЗМЕ. Чем ниже, при прочих равных условиях, зарплатоемкость КОНЕЧНОЙ продукции, тем эффективнее производство. Поэтому Е. Ясин в корне неправ, полагая, что при социализме нет «никакой возможности судить об эффективности тех или иных мероприятий». Ничего подобного, ЕСТЬ такая возможность, причем при социализме измерять экономическую эффективность производства можно намного точнее, чем при капитализме с его коммерческой тайной и прочими искусственными помехами, затрудняющими поиск оптимальных экономических решений.
Взглянем теперь на аргументацию Е. Ясина с противоположной, так сказать, стороны. Разве при капитализме не производятся «миллионы видов продукции и сырья»? Разве на капиталистических предприятиях, производящих всё это, не действуют «сотни миллионов нормативов», строго регламентирующих чрезвычайно сложную и точную технологию современного производства? Разумеется, всё это есть и при капитализме. Но каким образом "стихийному" рынку удается рационально координировать в общенациональном и мировом масштабе всю эту "самочинную" производственную деятельность разрозненных частных предпринимателей? Содержательный ответ на этот вопрос дал более полувека назад всемирно известный американский экономист русского происхождения Василий Леонтьев:
«…экономическую систему можно рассматривать как гигантскую вычислительную машину, которая неустанно трудится над решением бесконечного потока проблем количественного характера… Каждую из этих проблем… можно рассматривать как некоторую систему уравнений… Продолжая аналогию еще дальше, можно сказать, что… механизм конкуренции решает уравнения, закладываемые в него, с помощью так называемых итеративных методов, то есть путем последовательного приближения к решению».
Главная задача рыночного "компьютера" – найти оптимальные объемы производства всех видов товаров. Но если решение этой задачи он ищет в режиме реального времени методом последовательных приближений, то, учитывая продолжительность производственного цикла, можно с уверенностью сказать, что получить искомый результат с приемлемой точностью он сможет, в лучшем случае, лишь спустя несколько месяцев, если не лет. А если к тому же учесть, что сам этот искомый оптимум не остается неподвижным, а всё время "дрейфует" непредсказуемым образом, то станет ясно, что обеспечить ОПТИМАЛЬНОЕ функционирование экономики рынок ПРАКТИЧЕСКИ НЕ В СОСТОЯНИИ. В итоге имеем пикантную ситуацию: противники социализма заявляют во всеуслышание о его экономической несостоятельности, поскольку-де плановая экономика неспособна работать в оптимальном режиме; но о том, что на это неспособна также и рыночная капиталистическая экономика, они "скромно" умалчивают. Как и о том, что использование метода последовательных приближений отнюдь не запрещено и в социалистической плановой экономике. Если по ходу выполнения плана обнаруживаются диспропорции в производстве тех или иных изделий (что практически неизбежно), то, естественно, в него должны оперативно вноситься соответствующие коррективы; причем для достижения требуемой сбалансированности плана такие исправления, возможно, придется вносить неоднократно. Действительно принципиальный вопрос заключается в следующем: какая из двух вышеназванных экономических систем в принципе способна РАНЬШЕ обнаруживать и БЫСТРЕЕ устранять диспропорции в сфере производства, неизбежно возникающие в процессе ее развития? Капиталистическая, в которой производители изменяют объемы и структуру производства, руководствуясь уже четко определившейся динамикой рыночных цен, реагирующих повышением или снижением на, соответственно, растущий или уменьшающийся спрос? Или, всё-таки, социалистическая, в которой, скажем, директору предприятия достаточно поставить в известность вышестоящее руководство о еще только назревающих производственных проблемах, чтобы тут же включился механизм поиска их оптимального решения? Ответ очевиден.
Но он, разумеется, не избавляет от необходимости дать ответ на другой, "неприятный" вопрос: почему названные выше очевидные, казалось бы, экономические преимущества социализма никак не проявили себя в СССР? Дело в том, что после Ленина к власти пришел известный политик, который, обладая незаурядным талантом аппаратного интригана, оказался, вместе с тем, довольно бездарным экономистом и социальным изобретателем. Да, это правда, что при Сталине, по словам того же Е. Ясина,
«В каком-то смысле осуществилась старая идея: вся экономика превратилась в единую фабрику или корпорацию. Коллективизация позволила включить в нее и сельское хозяйство».
Но даже самую здравую идею можно дискредитировать, если пытаться воплотить ее в жизнь негодными средствами. А именно так и поступил Сталин, когда попытался воплотить в жизнь идею социалистической экономики как «единой фабрики или корпорации» с помощью хозрасчета, т.е. КВАЗИРЫНОЧНОГО стимулирования социалистических предприятий. Чем доказал, что он тоже не был вполне свободен от рыночных иллюзий, которые и привели к созданию системы, уже изначально содержавшей "в зародыше" неразрешимые противоречия между интересами каждого отдельного хозрасчетного предприятия и интересами общества в целом. Причем случилось это во многом из-за того, что Сталин не внял призыву Ленина учиться социализму у организаторов капиталистических трестов. В противном случае СССР позаимствовал бы у «Форд мотор», например, не только технологию массового производства автомобилей, внедренную при Сталине на Горьковском и Московском автозаводах, но и организацию управления "империей" Форда, включавшей в себя, кроме автомобильных и тракторных заводов, угольные и железорудные шахты, предприятия по производству стекла, искусственной кожи, медной проволоки, бумаги, цемента и многого другого, металлургические и машиностроительные заводы, электростанции, сельскохозяйственные фермы, льняные плантации, лесные разработки, железные дороги, морской и озерный транспорт, продуктовые, обувные и одежные магазины для работников «Форд мотор». И все составные части этой огромной махины слаженно, как единое целое, работали НА ОБЩИЙ КОНЕЧНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ без какого бы то ни было "хозрасчета", что делало организацию работы «Форд мотор» готовым прототипом системы управления социалистической экономикой. Однако эту реальную альтернативу "хозрасчетному социализму" Сталину помешали увидеть не только его не изжитые до конца рыночные, но, как это ни парадоксально, и "АНТИрыночные" иллюзии, о которых пойдет речь уже в следующем разделе.