"Я есть начало и я есть конец всему".
Слова эти на фронтоне церкви святого Бернарда напоминают людям славного города в долине реки Оос, чья истина осеняет их жизни. Было бы неправдой сказать, что прихожане не внимали сей мудрости.
Они построили уютный город, восстановили древние римские термы, сохранили знаменитый лес Шварцвальд с его обитателями и богатой растительностью.
Многое сделали они во славу города и для своих удобств. И церковь почитали,
как следует послушным прихожанам.
По праздникам и в будни, надев лучшее платье, спешили они на очередное свиданье с мудростью Отца своего, терпеливо напоминаемую пастором. Но даже самые прилежные не стали за это время как Отец. Грехи, подобно репьям, продолжали цепляться, создавая неудобства. И снова шли они в церковь в надежде услышать вечное слово истины. Шел второй из восьми Рождественских дней.
Пастор церкви - хороший человек, нещадно спрашивающий себя за малейшее прегрешение, не мог справится с одним недостатком, который именовал бережливостью, но знал, что скуп. Накануне Рождества позвонила племянница и с извинениями попросила денег на праздничное платье. Впрочем, скупость дядюшки не была секретом для родственников, и она совсем не рассчитывала на согласие. Он отказал ей и быстро закончил разговор, сославшись на подготовку к праздничной проповеди.
Но возникший шум в ушах помешал ему сосредоточится на сочинении. Пришлось даже приложить размягченный капустный лист и надеть тугую шапочку.Всё напрасно. Он стал вслушиваться в волнообразные наплывы и различил повеление:
"Дай племяннице денег на платье". Голос был так строг, что пастор тотчас позвонил родственнице и позвал ее получить небольшой подарок.
Церковный служитель произнес короткую молитву перед иконой Вседержителя, нашел в связке ключ от сейфа, открыл его и не глядя взял из отсека нужную сумму, ибо каждую бумажку знал наощупь и "в лицо".
Девушка расцеловала пастора, пообещала не пропускать занятия в церковном хоре и побежала покупать обновку. Шум в ушах прошел, и пастор услышал, как поет его душа.
Он не стал дописывать проповедь, короткое обращение возникло само собой. Своих прихожан он знал с 20 лет, когда впервые пришел петь в хоре. Теперь после сорока лет непрерывного общения, участия в жизни каждой семьи, он без труда читал в их душах, знал как своих родственников и по-своему любил. Пастор надеялся, что импровизация понравится прихожанам.
Пятнадцать минут колокола отзванивали гимны, потом заиграл орган и началась торжественная церемония в честь великого праздника, поплыла слаженная молитва во славу рождения Сына Божьего, прошло обязательное чтение псалмов. И вот пастор, порозовевший от волнения, обводит взглядом знакомые лица.
"На Рождество принято дарить подарки. Как это приятно! Господь чутко слышит нас, знает наши потребности. Да ведь и каждый из вас хотел бы в ответ подарить Господу лучшее, что у него есть. И он не против. Приводит к нам ближнего и говорит: "Постарайся понять его, полюби его таким, какой он есть, прими его в свое сердце!" Это самый великий и самый важный подвиг для нас – подвиг общения с ближним, принятие каждого человека в своем сердце.
Труднее всего отодвинуть свое эго. Я, ваш пастор, пережил это. Голос его спрятался в шепот. Племянница попросила денег на праздничное платье. - Глаза пастора увлажнились, голос его прервался, - вначале я отказал ей, вы же знаете мою бережливость. Что-то тревожило меня. Я обратился к Господу с молитвой. И после этого изменил решение. Непросто было, но я дал ей денег. И тут - ...он сделал длинную паузу,- душа моя запела".
Голос его приобрел глубокие доверительные интонации.
"Дорогие братья и сестры, всякий миг может стать началом вашего глубокого изменения. В обыденной обстановке, в привычных повседневных ситуациях мы можем в каждом человеке увидеть образ Божий.
Ваши праздничные столы были заполнены вкусными блюдами, и сегодня, и завтра вы еще будете ими наслаждаться, но часть их придется выбросить, вы не осилите всего. Не делайте этого. Вы знаете, кто из соседей не может попробовать вкусного рождественского гуся. Поделитесь с ними. Поделитесь лишними вещами. Подарите им тепло души.
Мы, созданные по образу и подобию Божию, призваны уподобиться Ему не в том, чтобы творить чудеса, прозревать будущее или переставлять горы. А в том, чтобы принять в свое сердце каждого человека. И какими бы мы ни были – слабыми, нерадивыми, грешными – благодаря этому подвигу мы живем по образу жития Христова".
Так он закончил свою самую краткую проповедь и поспешил к людям.
Необычно возбужденные прихожане не торопились по домам: подходили к знакомым, сердечно приветствовали родственников, как будто заново знакомились с соседями, обменивались адресами и телефонами, договаривались о встрече.
Люди окружили своего наставника и продолжали советоваться о том, как при общении с любым человеком наше сердце всегда бы оставалось расположенным к нему, чтобы тени неприязни не находили места в душе. Горожане выходили из церкви неспешно, спускались по ступеням оживленно и радостно переговариваясь. Они едва ли не впервые вели в cвой дом тех, с кем решили поделиться.