ОТРАБОТКА ПО БОЛЕЗНИ ИЛИ СКАЗ ПРО ТО, КАК СОПЛИ РУКУ СПАСАЛИ
Давненько это было. Училась в медицинском. На третьем или четвёртом курсе. А может и на пятом. Это технари или экономисты по четыре года в очереди за дипломом стоят, а медики – шесть лет учатся и потом ещё всю сознательную жизнь свою квалификацию поднимают и подтверждают. И не дай Бог заболеть в институте, отрабатывать запотеешь и новыми хвостами обрастёшь. Вот и не болели, иммунитет на болезни у нас был.
А тут, как назло, на зимние каникулы со своим женихом на турбазу поехала на лыжах да на санках кататься, ну в полынью и скатилась, промокла, продрогла и заболела. Да здорово так заболела, что первую неделю нового семестра пропустила. А цикл назывался, ни много ни мало, «травматология». Серьезный и интересный предмет. Пришла на занятия, справку о болезни отдаю преподавателю, а он, сочувственно: «Отрабатывать надо, рефераты писать, по темам пропущенным зачёты сдавать». Стою перед ним несчастная, глазёнками хлопаю, бледненькая после болезни. Ага, говорю, надо так надо. Сжалился он надо мной, или самому неохота бала время своё на мою отработку тратить. Короче, предложил он мне вместо рефератов да зачетов отдежурить с ним на пару ночь в отделении травматологии, окунуться, так сказать, в профессию. Ну, я и обрадовалась, конечно. Когда еще такая возможность представится? Вот уж, точно, нет худа без добра.
Дежурили мы с ним на следующий день, в смысле, на следующую ночь. Сидим в ординаторской, чаи гоняем. Поступлений серьезных нет. Так, пара переломов, пара мордобоев бытовых да один укус собачий. Ничего эксклюзивного для моего самообразования. Препод сидит скучает, да и мне неловко как-то стало: может быть, без меня он поспал бы чуток или ещё что интересное придумал, а тут сиди, сопливую студентку медицинскими байками развлекай. Вдруг звонок из приемного: готовьте операционную, мужик с тяжелой травмой руки по «скорой» поступил. Подхватились, побежали. Из лифта уже каталку выкатывают. Дядька в сознании, испуганно глазами крутит, молчит, одной рукой огромную красную «куклу» - замотанную в какие-то полотенца другую, раненую руку, - к груди прижимает. Быстро помылись и - в операционную. Размотали тряпки, а там – фарш костно-мясной. Кисть руки затянуло в станок и неслабо так «обработало». Правую. Смотрю на то, что вместо руки на операционном столе лежит и комок к горлу подкатывает. Не то, что крови боюсь, а мужика жалко. Сенсей мой наклонился к моему уху и шепчет: «Надеюсь, Вы понимаете, коллега, что тут только ампутация показана?» Я чуть не в слезы: жалко, мол, мужика; молодой и без руки, правой! Ему же сколько лет ещё семью кормить, детей поднимать! Уж и слезы пополам с соплями из-под маски моей текут, а вытереть не могу – стерильность. Ладно, говорит учитель, уговорили, все равно других поступлений пока нет, давайте попробуем собрать руку; вдруг получится?! И Вам – практика. Ассистировать будете? - Да, да, конечно! - обрадовалась я. Операционная сестра только головой покачала и пошла ампутационный инструментарий на микрохирургический менять.
Сели по обе стороны от отведённой на специальной подставке руки и пошла работа: хирург, как фокусник, быстро рану очистил, промыл, в костных обломках разбирается, сосуды и сухожилия сшивает. Вот что значит – высокий профессионализм! Я типа ассистирую: крючки держать, шить, сушить, шить, сушить; сестра опытная, ей и говорить ничего не надо, сама знает, какой инструмент, когда подавать. Вот уже и «пазл» начал собираться, кровавое месиво приобрело форму руки. Красота! Вологодские кружева отдыхают! Надо сказать, что общий наркоз не давали, только проводниковая и местная анестезия, чтобы время от времени просить пациента пошевелить слегка пальцами, дабы обрывки сухожилий при сшивании не перепутать. Работали долго, часа три, не меньше. Зато ни одного пальца не ампутировали, все собрали. Осталось только кожу зашить.
Тут опять лифт загремел, топот, каталку с новым пациентом из приемного везут. Учитель мой смотрит на меня: «Ну, что, заштопаешь сама? А то там что-то серьезное привезли. Побегу!» Очень меня порадовал переход на «ты», значит, признали во мне коллегу. И доверили операцию закончить.
Вся филигранная работа по восстановлению кисти сделана, а кожу шить не сложно, у меня опыт уже был, и я смело взялась за дело. «Раскроена» рука была основательно и часть кожных размозженных лоскутков пришлось аккуратненько обрезать. Собрала этот «пичворк» вполне прилично. Где-то поднатянула, где-то распустила, а вот между большим пальцем и остальными складочка получается. Посмотрела сквозь перчатку на свою руку, а там тоже складочки. Значит, так тому и быть: пусть будет складочка.
На следующий учебный день преподаватель наш никак на меня по-особенному не реагирует, обращается на «вы», как будто и не было совместной героической борьбы за руку. Видимо, для него такое дежурство никакой не героизм, а обычная рутинная работа. К концу цикла все же подошла в перерыве и спросила, как, мол, дядька… ну тот, которому руку спасали? – Все нормально, говорит, к выписке готовим. И – все. Пошёл по своим делам. Что-то, думаю, не то. Поинтересовалась окольными путями, что с дядькой сделалось. А у дядьки, и впрямь, все хорошо. Вот только, преподаватель наш нагоняй получил от начальства. Дядька жалобу на него написал. За то, что доверил какой-то сопливой студентке сложную операцию ему, дядьке, делать, а сам по своим личным делам свалил. А «рукожопая» студентка перепутала операционную с курсами кройки и шитья и сделала ему, дядьке, «вытачку» на большом пальце руки. И как, дескать, ему теперь с таким пальцем на свете жить прикажете?
Главное, что жалобу дядька написал своей рукой. Правой!
Мораль:
Мужики! Не ведитесь на бабий сопель-вопель и будет вам щастье!
… или ведитесь …
P.S. А спорим, что посмотрели на свою руку, ну туда - между большим пальцем и остальными?