- Всякий бог ли милосерден и желает спасения всем людям?
- Иные не имеют возможности даже и принять этого дара… Гы-гы. – Простужено и сипло. Где – то за пределом видимости, утопая в объятьях влажной серости тумана.
- Или, скажем, по малолетству, или по какому-то другому… Гы-гы. - Отдышался, прочистил говорящий натруженное и абсолютно застуженное горло.
- Совершенно независящему от них стечению обстоятельств… - Умолк надолго, казалось на всегда. Но нет, словно пробудившись ото сна, продолжил.
- Не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны; потому что, хотя и незапечатлены, однако же и не худы и больше сами потерпели… - Говорящий снова умолк. Чувствовалось в нем старческая немощь и страдание долгой и несчастной жизни. Этот голос сам просил помощи и я пошел ему на встречу.
- Нежели сделали вреда. Ибо не всякий, недостойный наказания, достоин уже и чести; равно не всякий, не достойный чести, достоин уже наказания.
Старец замолчал и больше уже не говорил, я потерял направление, в котором шел на голос. Но все так же упорно продолжал двигаться в выбранном направлении, пока не уперся в высохший ствол дерева. Обошел его кругом и на одном участке нашел прогал в плотной стене мари, выбрал его новым направлением. Мне нужно было идти, я не знаю куда и для чего, но нужно выбраться, и первой своей целью сделал – выйти из этой местности, полностью утонившей в тумане.
Я не вижу их, но понимаю, что меня кто-то преследует. Это не люди, какие-то тени, рассекающие влажную взвесь, кружат вокруг, но не подходят близко. Фантомные тени, переходящие по этому мареву, они все рядом, их уже видно, они ходят по границам этого мира. Мира мертвых? Или какого мира?
На них видны… маски? На масках торчат зубы, не видно глаз, на их месте пустые глазницы. Или мне так кажется.
Эти тени одеты, но ткань разложилась и испускает смрадный дым, который превращается в облака тумана. Теперь я знаю, что это вовсе не вара, я знаю, что её наводят.
«Эти».
Со стороны, звонким эхом набата, прозвучал – прогремел корабельный гонг, своим звуком сметая вару и «Этих» с местности. Теперь я вижу, что стою на берегу залива, окруженного скалами и в ночном небе нет ни одной звезды. Нет постоянного спутника нашей планеты, ночного светила. И в заливе, наклонившись на бок, стоит потрепанный ветхий парусник. В бортах зияют пробоины и я был уверен, что корабль уже давно сгнил, представляя из себя только остов былой славы.
Кто звонил в колокол – вопрос меня вовсе не озадачил, потому-что я услышал за спиной кряхтение и сопение. Одинокой фигурой на камне сидел старик, опираясь на длинную загнутую палку, и что-то шептал себе под нос. Я подошел к нему ближе, различил.
- Да-да. Не спрашивай. Здесь всегда так. – Далее несвязанное бормотание.
- Где я. – Спросил я его.
- О! Я тут давно. Давно я тут.
- Ответь мне. – Вежливо попросил я старика.
- Столько раз. Столько раз я слышал этот вопрос. Гы-гы. – Старик закашлялся.
- Где я. – Повторил я терпеливо.
Старик тяжело встал с камня, потер поясницу и натужен произнес.
- Пойдем, я провожу тебя.
sanitarNeo@yandex.ru
Дорогие друзья! Поддержите канал голосом.