Однако для начала мне следует объяснить, что такое двоемирье в нашем случае, и с чем оно связано? Двоемирье, важнейшая черта романтического литературного направления девятнадцатого века, его представители, особенно такие яркие, как Гофман, Байрон и Ирвинг создавали в своих произведениях два мира: мир естественных ярких чувств и красок, творчества и воображения и мир материальный, где правят деньги и внешний лоск, где чувства скованы жесткими рамками обычаев и устоев. Этот реальный мир воспринимается романтиками как негативный, некоторые, как Гофман, высмеивают его и резко отделяют от мира духовного, от мира чувств и идей. Барон же и Ирвинг находят тесную связь между миром идей и реальным миром, собственно говоря, они облагораживают реальный мир с помощью мира чувственного. Наличие двух миров в произведениях романтиков и называют двоемирием.
Для бытового мира в творчестве большинства романтиков характерны яркие краски, обилие света, гипертрофированные эмоции. Для реального мира романтиков характерно присутствие в его описания тусклых, серых тонов, а главное гиперболизация материальной, повседневной жизни. Между тем, у каждого писателя свое представление о связи духовного, творческого мира и материального мира, а так же об их главенстве. Вот на этих особенностях в произведениях Байрона, Гофмана и Ирвинга мы и остановимся.
Первый, о ком мы будем говорить, это Гофман. Мы рассмотрим его двоемирия на примере сказки «Золотой горшок». В этой сказке ярко выделены два мира, мир духовный и творческий и мир реальный, бытовой, при этом эта сказка наименее политична и она наименее трагична с точки зрения конфликта между миром духовным и материальным, поэтому я решила остановиться именно на ней. И так, первое, что здесь отметить, это то, что у нас есть два четких мира, это мир реальный, где показана жизнь современников автора города Антверепена и мир духовный, сказочный, это Атлантида, точное место нахождения которой не известно. У нас есть так же романтический студент Ансельм, который в начале живет в реальном мире в городе Антверпене. Однако мы сразу видим, что он в него не вписывается, он не ловок, все время опаздывает, «летает в облаках», и вот однажды в праздник Вознесения, опрокинув на вокзале лоток торговки с яблоками, он слышит странную фразу: «Попадешь под стекло». Ансельм не понимает, о чем говорит торговка, а просто отдает ей все деньги, на которые намеривался погулять на празднике. И вот когда он расстроенный своей неловкостью, присаживается под кустом бузины отдохнуть, он слышит дивный голос, похожий на звук серебряных колокольчиков, и видит в листве яркую зеленую змейку с изумрудными глазами. Позже он понимает, что змейку зовут Серпентина и влюбляется в неё, но нас интересует не сам сюжет сказки, сколько характерные черты двоемирия Гофмана. Первая черта, это наличие явного смешения обыденного и реального, как то совершенно обычное, бытовое столкновение с торговкой на базаре, на что торговка отвечает не простыми ругательствами, а предсказание, что он попадет под стекло, а стекла и зеркала являются известным символом сказочного, даже потустороннего мира. При этом мы не раз увидим разные вариации зеркал в произведении, это и отображение глаз Серпентины в воде, и разные зеркальные поверхности. Вторая черта это то, что все потусторонние герои так или иначе связанны с природными стихиями и в своем истинном обличии имеют яркую, красочную внешность. Третья черта присущая непосредственно творчеству Гофмана, сказочный, волшебный мир у него, так или иначе, связан с музыкой и пением. У непрактически всегда важную роль играют музыка, пение, именно по способности человека тонко их чувствовать, автор определял насколько тот талантлив и чист душой, а значит достоин попасть в волшебный мир Атлантиды. Серпетина рассказала Анссельму, что услышать ее песню и полюбить певунью, мог только человек с чистой поэтической душой и с развитым воображением. Явная ирония Гофмана состоит в том, что Ансельма заставили пойти наниматься на работу в качестве переписчика древних рукописей к отцу Серпетины, мудрому саламандру, в человеческом мире имеющего образ королевского архивариуса, его покровители, совершенно приземленные люди, конректор Паульман и регистратор Геербранд, понятия не имеющие кто на самом деле королевский архивариус и не обладающие развитым чувством прекрасного. Они заставили Ансельма пойти к нему на работу, только по тому, что хотели помочь студенту Ансельму, который был им симпатичный, продвинуться в карьере и заработать деньги. Так же ирония Гофмана состоит в том, что стоило нашему герою влюбиться в зеленую змейку на него тут же обращает внимание дочка конректора Паульмана, Вероника, она так же является очень прагматичной девушкой, в ней нет той чистоты, что присуще Серпентине, это в частности показано в эпизоде, когда они с Ансельмом начинают петь дуэтом. Студент замечает, что у Вероники хороший голос, но он все же не такой чистый и возвышенный как у его возлюбленной, зеленой змейки. Для характеристики образа Вероники показательна еще такая ситуация, когда она узнает, что у Ансельма есть возможность в скорее получить титул королевского советника, она влюбляется в него всерьез и сразу начинает представлять себя королевской советницей, тогда у нее будут красивые платья и муж подарит ей дорогие, длинные, золотые сережки. Впрочем, забегая в перед, отметим, что когда она поймет, что Ансельма ей не получить и к ней в конце произведения прейдет свататься регистратор Геербранд, получивший к тому времени титул королевского советника, и преподнесет ей в качестве подарка те самые сережки, она не задумываясь согласиться на брак с ним и станет женой королевского советника. Таким образом, для Вероники, одного из типичного представителя реального мира, материальная часть важнее духовного и чувственного мира. Еще одним примером этого служит то обстоятельство, что она пыталась просить помощи у злой старухи колдуньи, которая является явной персонификации реального мира, она в конце произведения говорила, что Ансельму лучше забыть Серпентину, стать королевским советником и жениться на Вероники. Еще одним примечательной деталью является то, что Ансельм, едва не поддавшись чарам злой колдуньи и не предав свою любовь к Серпентине попадает под стекло, а точнее некий стеклянный сосуд, и когда он осознает свою ошибку, он видит, что этот стеклянный сосуд, в который он попал в наказание, есть обыденная реальность, которая поглотить его, если Серпентина ему не поможет. Он видит в других сосудах своих предшественников, которые не осознали своих ошибки и которые не понимают, в какой западне они оказались. Эти люди смерились со своей судьбой, и их клетка кажется им раем. При этом Гофман не осуждает этих людей, превратившихся в обывателей, он просто говорит, что такие люди тоже бывают, и он не осуждает и других героев, которые относиться к реальному миру. В частности он говорит конректор Паульман и регистратор, а в будущем королевский советник, в общем-то, не плохие люди, просто слишком приземленные. Именно поэтому автор в конце произведения воплощает в жизнь мечты о счастье. Еще один момент, на котором я хотела остановиться, это то, что в конце сказки писатель дает самому читателю выбрать, верить в правдивость его повествование или не верить. Он на протяжении всего произведения стараясь, подчеркнуть реальность и даже документальность всего происходящего, объясняя это тем, что всю повесть он узнал чуть ли не самого от саламандры, а в последних главах прямо сказал, что последние главы диктовал сам саламандр и приглашал его посмотреть как живет Ансельм в Атлантиде. Однако в самом конце дает понять, что вполне возможно, что все происходило лишь в голове Ансельма, при этом правит волшебной страной Атлантидой правитель по имени Фосфор, что отсылает к химическим элементам. Таким образом у Гофмана есть четко разделенных два мира, мир духовный и мир земной, бытовой. Но у меня от прочтения сказки «Золотой горшок» часто возникало такое чувство, что Гофман временами иронизирует над самим собой и своим творчеством, что характеризует его как представителя позднего немецкого романтизма.
Следующим представителем романтизма двоемирья, о котором пойдет речь, будет английский поэт Байрон. Особенности двоемирья Байрона я решила рассматривать на примере его самого известного произведения: поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда». В творчестве поэта духовный мир фантазии и чувственных страстей всегда был тесно связан с реальной политической и экономической жизнью, а точнее с критикой желания честолюбивых английских политиков восстановить власть и порядки Англии над всей Европой и с неодобрением буржуазных порядков, которые царили в Англии, напыщенностью аристократов. Романтические герои произведения Байрона либо открыто протестовали против негативных сторон Английской действительности, о которых я сказала выше, либо стремились вырваться из оков своей родины, как это и сделал главный герой поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда». Вот как Байрон описывает своего главного героя:
« Жил в Альбионе юноша. Свой век
Он посвящал лишь развлеченьям праздным,
В безумной жажде радостей и нег
Распутством не гнушаясь безобразным,
Душою предан низменным соблазнам,
Но чужд равно и чести и стыду,
Он в мире возлюбил многообразном,
Увы! лишь кратких связей череду
Да собутыльников веселую орду.
Он звался Чайльд-Гарольд. Не все равно ли.
Каким он вел блестящим предкам счет!
Хоть и в гражданстве, и на бранном поле
Они снискали славу и почет,
Но осрамит и самый лучший род
Один бездельник, развращенный ленью,
Тут не поможет ворох льстивых од,
И не придашь, хвалясь фамильной сенью,
Пороку - чистоту, невинность - преступленью….»
Из приведенного отрывка мы видим, что главный герой происходи из знатной и богатой семьи, при этом с юных лет он вел разгульную жизнь, которая к девятнадцати годам привела к тому, что его сердце потеряла способность чувствовать, он во всем стал видеть только цинизм и фальшь. Он понял, насколько она фальшива светское общество и насколько она погрязла в пороках и грехах, которые являлись обратной стороной жизни богатого буржуазного общества. Наш герой понял, что если он не покинет отчий дом, то его душа окончательно погибнет, поэтому он отправился путешествовать по миру. Вот как его метания описывает Байрон:
«…Но в сердце Чайльд глухую боль унес,
И наслаждений жажда в нем остыла,
И часто блеск его внезапных слез
Лишь гордость возмущенная гасила.
Меж тем тоски язвительная сила
Звала покинуть край, где вырос он, -
Чужих небес приветствовать светила;
Он звал печаль, весельем пресыщен,
Готов был в ад бежать, но бросить Альбион
И в жажде новых мест Гарольд умчался,
Покинув свой почтенный старый дом,
Что сумрачной громадой возвышался,
Весь почерневший и покрытый мхом.
Назад лет сто он был монастырем,
И ныне там плясали, пели, пили,
Совсем как в оны дни, когда тайком,
Как повествуют нам седые были,
Святые пастыри с красотками кутили…
и далее:
Когда же солнце волн коснулось краем,
Он лютню взял, которой он привык
Вверять все то, чем был обуреваем
Равно и в горький и в счастливый миг,
И на струнах отзывчивых возник
Протяжный звук, как сердца стон печальный,
И Чайльд запел, а белокрылый бриг
Летел туда, где ждал их берег дальный,
И в шуме темных волн тонул напев прощальный.
"Прости, прости! Все крепнет шквал,
Все выше вал встает,
И берег Англии пропал
Среди кипящих вод.
Плывем на Запад, солнцу вслед,
Покинув отчий край.
Прощай до завтра, солнца свет,
Британия, прощай!
Промчится ночь, оно взойдет
Сиять другому дню,
Увижу море, небосвод,
Но не страну мою.
Погас очаг мой, пуст мой док,
И двор травой зарос.
Мертво и глухо все кругом,
Лишь воет старый пес.
Мой паж, мой мальчик, что с тобой?
Я слышал твой упрек.
Иль так напуган ты грозой,
Иль на ветру продрог?
Мой бриг надежный крепко сшит,
Ненужных слез не лей.
Быстрейший сокол не летит
Смелей и веселей".
"Пусть воет шквал, бурлит вода,
Грохочет в небе гром, -
Сэр Чайльд, все это не беда,
Я плачу о другом.
Отца и мать на долгий срок
Вчера покинул я,
И на земле лишь вы да бог
Теперь мои друзья.
Отец молитву произнес
И отпустил меня,
Но знаю, мать без горьких слез
Не проведет и дня".
"Мой паж, дурные мысли прочь,
Разлуки минет срок!
Я сам бы плакал в эту ночь,
Когда б я плакать мог.
Мой латник верный, что с тобой?
Ты мертвеца бледней.
Предвидишь ты с французом бой,
Продрог ли до костей?"
"Сэр Чайльд, привык я слышать гром
И не бледнеть в бою,
Но я покинул милый дом,
Любимую семью,
Где замок ваш у синих вод,
Там и моя страна.
Там сын отца напрасно ждет
И слезы льет жена".
"Ты прав, мой верный друг, ты прав,
Понятна скорбь твоя,
Но у меня беспечный нрав,
Смеюсь над горем я.
Я знаю, слезы женщин - вздор,
В них постоянства нет.
Другой придет, пленит их взор,
И слез пропал и след.
Мне ничего не жаль в былом,
Не страшен бурный путь,
Но жаль, что, бросив отчий дом,
Мне не о ком вздохнуть.
Вверяюсь ветру и волне,
Я в мире одинок.
Кто может вспомнить обо мне,
Кого б я вспомнить мог?
Мой пес поплачет день, другой,
Разбудит воем тьму
И станет первому слугой,
Кто бросит кость ему.
Наперекор грозе и мгле
В дорогу, рулевой!
Веди корабль к любой земле,
Но только не к родной!
Привет, привет, морской простор,
И вам - в конце пути -
Привет, леса, пустыни гор!
Британия, прости!"»
Последний фрагмент очень показателен, он показывает, как Байрон может простой уход избалованного, богатого мальчика из дома облечь в романтические краски и он показывает, как Байрон воспринимает буржуазную Англию как рутинное, сонное царство, но стоит человеку покинуть её пределы и двинуться к более свободным духом, хотя возможно и менее богатым странам, как в человеке начинает просыпаться чистые, возвышенные чувства. Еще одной чертой романтического мира Байрона является то, что он романтически воспевает борьбу стран, которые не хотят подчиняться воли Англии. Так в одной из песен об Испании он красочно воспевает образ юной испанской воительницы, с горящим взором и тут же сравнивает её с тихими английскими кумушками, которые только и знают, что сплетничать и судачить:
« Но нет в испанках крови амазонок,
Для чар любви там дева создана.
Хоть в грозный час - еще полуребенок -
С мужчиной рядом в бой идет она,
В самом ожесточении нежна.
Голубка в роли львицы разъяренной,
И тверже, но и женственней она
И благородней в прелести врожденной,
Чем наши сплетницы с их пошлостью салонной.»
Данный отрывок так же показывает страстность образов в поэзии Байрона и его, сожаление, что в борьбе за свободу своего народа от зверской тирании даже женщина, созданная давать жизнь, вынуждена ее отнимать. Поэт часто обращается к образам природы, делая свои стихи, потрясающе, чувственными и яркими.
Байрон яростно осуждает тиранию по отношению к целым народам и отдельному человеку , с помощью романтических средств поэт пытался бороться с жестокостью явления реального мира, показывая, весь его ужас, вдохновляя на борьбу с этим явлением других людей. Байрон – настоящий певец свободы.
Последним представителем романтизма о двоемирье, которого я буду говорить ,станет американский новеллист Ирвинг. Двоемирье Ирвинга на мой взгляд, выражено настолько слабо, что для его характеристики достаточно пары слов Бытовые истории из жизни американских переселенцев с налетом мистики. Я признаю, что для молодой американской литературы это достаточно неплохо , но после рассмотренного мною двоемирья немецкого и английского романтизма выглядит довольно посредственно хотя это только мое мнение