Сегодня месяц, как погибли шестеро рабочих на шахте № 10. Шестерых вынули
из завала, схоронили на местном кладбище. Мужики долбили лед и мерзлую землю
ледорубами. Отец Михаил и я отпели умерших.
В тот день пришло много народу, наша церковь забилась до отказа, несмотря
на крепчающие морозы и снегопад. Люди шли сюда, чтобы найти хоть какую-то
правду. Ее не оказалось в управлении шахтой, потому что слишком поздно
начали поиски, пригнали технику, чтобы разгрести завалы.
Я слышу ропот в толпе, шесть горняков могли бы жить. Их просто не торопились
найти.
- Почему так, Михаил Васильевич?-спрашиваю я.
Отец Михаил потирает бороду, смотрит на меня пристально.
- Саша, правда есть только у Господа нашего, разве ты не знаешь? Люди
не видят за собой грехов, значит они упиваются властью. Да все сплошная
бюрократия и желание скрыть очевидное. Все чиновники остались на местах,
а значит рука руку моет в нашем городке.
Я не должен злиться, но мне почему-то хочется. Мне жаль людей, и я
чувствую злость. Надо молиться, надо прощать.
- Вижу, что не те чувства в тебе, Мартынов.-Михаил кладет руку мне на
плечо и крепко сжимает.- Не поддавайся им, Саша, грех это!
- Я стараюсь.
- Вот и молодец. Господь с тобой.-крестит меня и уходит.
Шахту закрыли, сотни людей остались без работы и средств к существованию.
Думал, что временно, пока не восстановят, но люди в городе знают больше.
Не собираются власти восстанавливать добычу угля. Не прибыльное это дело
тратить средства на разрушенное временем и аварией.
- Вымрет Кадыкчан,-Михаил гасит тусклую лампу, закрывает дверь на толстый
ключ,-Нет работы-нет людей. Так что, Саша, останемся мы одни. Будем служить
и дальше. Или ты хочешь перевестись в другой город?
- Я останусь в Кадыкчане.
- Помнишь, говорил тебе при нашей встрече, что затягивает город в себя.
Ты привык к нему, нет сил уехать теперь.
- Люди все равно уезжают, ищут работу.
- Да... все в руках Господних.-он медленно идет по тропинке к дому, кутаясь
в тулуп. Я стараюсь идти по его следам.
Антон уехал в Сусуман. Михаил не хотел отпускать сына. Слышал, они спорили
вечером. А утром он нашел где-то машину с водителем, и вот уже месяц от него
нет вестей. Я знаю одно-Антон с той роковой ночи не появлялся в квартире
маленького человека. Может у меня получилось помочь сыну священника?
Сегодня Полина заходила в церковь. Сказала, что решила проведать меня, а я
так обрадовался ее приходу. Мы стоим у входа, ветер задувает снежинки ей
на торчащие из-под шапки волосы. Теперь я хорошо разглядел ее лицо. Оно
светлое, словно нет горя и печалей в жизни Полины. Обходит стороной
холод края и всеобщая неустроенность. Полина редко улыбается, чаще молчит
и задумчиво смотрит серыми глазами сквозь меня. Куда-то в даль, где все
не так, как есть на самом деле.
- Ты грустишь, Полина?
- Нет. Я привыкла не грустить. Просто живу и стараюсь не думать о плохом.
Знаешь, Антоха звонил мне на днях.
- Что говорит?
- Сказал, нашел работу в Сусумане, а еще обещал скоро приехать. Ладно, мне
пора идти.- Она все таки позволила себе улыбку, стряхнув варежкой снег с
воротника.- Заходи в гости, Сашка. Придешь? Чаем угощу.-Смеется.
- Приду, обещаю, Полина.
Продолжение-http://www.proza.ru/2017/12/28/133