Тайная война капитан-негоцианта Себастьяна Перейры

               

                Вступление


Я уже давно живу в деменции. Это неоспоримый факт. Сложно, но я уже привык. Нет новизны и радости, и кажется, что мужской климакс еще не подобрался ко мне вплотную и я не бросаю то и дело страстные взгляды на представительниц прекрасного пола младше моих детей, но всё же.

Как-то все странно происходит. Я всё больше и больше впадаю в детство, так и не испытав кризиса среднего возраста с его прелестями, вторым дыханием молодости и вкушением ланит красавиц с упругой кожей.

Самое противное, что и меня к ним не тянет. Ну, может быть, и не противно это, потому как мои проявления маразма подсказывают, что молодость кожи и ровность зубов - это только агитпункт и вообще явление временное, вслед за которым неотвратимо грядут папильотки по утрам и вечные дискуссии о том, куда ставить стол и холодильник…

Не подумайте превратно, что меня при этом тянет к юношам, совсем нет. Просто меня тяготит старческое стремление к одиночеству. И всё было бы нормально, если это чувство обусловлено годами, физическими кондициями или чем-то еще.

Часть меня не понимает, почему близкие мне люди смотрят фильмы их молодости, не обращая внимание на современные, вполне сносные творения фабрики грез, а сам-то что? Я и сам впадаю в воспоминания детства. То проносятся вихрем мелодии первых беззаботных лет, то давно забытые образы, и я пытаюсь их переосмыслить вновь, послушать, но всё не то. Ни Майя Кристалинская, ни Эдуард Хиль уже не дают тех трепещущих ощущений, которые накладывались на светлое детское восприятие от чего и казались прекрасными и радостными, и более того, даже четыреста второй Москвич уже не кажется чем-то заоблачным и недосягаемым. Всё не то.

Частенько мне снится наш дом в одном южном приморском городе, большой старый дом, в котором были мои самые яркие и счастливые детские воспоминания. Это был дом моих предков по линии моей бабки, фамилию которой я взял в качестве псевдонима. Не по причине мистической, но лишь отдавая дань уважения ее многочисленным родственникам. К слову сказать, моя настоящая фамилия, дарованная другой частью родственников ни кем, вообще не воспринимается кроме как псевдонимом, поэтому я замаскировался.

  Помню пластинку «Клуб знаменитых капитанов», которую я там слушал и глядел при этом на старый барометр, висевший на стене. Большие корабли типа «Шота Руставели» в порту, которые я видел из окна, а потом рассматривал с причала, когда гулял там с отцом.

Помню, как он рассказывал мне про историю пятнадцатилетнего капитана, отважно сражавшегося с невзгодами. Кто знал, что Дик Сэнд сыграет в моей жизни роковую роль? Тогда мне казалось это чем-то романтическим, далеким и таинственным.
Но, проходят годы, а я все обращаюсь к образу «Пятнадцатилетнего капитана» все глубже опускаясь в глубины маразма и тайные коридоры подземелья доктора Альцгеймера.

Я пытался почитать эту книжку, когда мне ее купили в более сознательном возрасте, но так и не смог преодолеть несколько страниц, как, впрочем, и вообще что-либо из Жюля Верна. Фильмы смотрел, но они, блин, тоже не «вставляли» и я думал, да и теперь думаю: «Ну кому такая тягомотина может понравиться?»
Этот литературный проект вообще у меня вызывал массу вопросов. Откуда такая плодовитость? Это же не Пелевин, который, по его словам, пользовался допингом. Или товарищ Верн на анжуйском такой приход ловил? Ну да Бог с ним, сложно рассуждать о превратностях творчества разного рода лягушатников, оставим их в покое. Пусть едят склизких улиток и упиваются заплесневелым сыром и содомией, Бог им судья.

Короче, только фильм производства СОЮЗДЕТФИЛЬМ «Пятнадцатилетний капитан» глубоко запал мне в душу, хотя знатоки утверждают, что много там выдумки сценаристов из НКВД, а образ Себастьяна Перейры вообще придуман по заданию лично Берии и служит прообразом Штирлица, хотя это великая тайна есмь. Тссс, только об этом никому… разве что участковому психиатру. Но, будет шутить, порассуждаем по Гамбургскому счету.

Одно мне не давало покоя, да и сейчас не дает спокойно жить, это то, как же Дик Сэнд попал в оборот и как он прошляпил большую подставу?

Он ведь в сущности все верно делал, смотрел на то, что у него было, но не знал, что тайный масон и агент империализма Негоро, в девичестве Себастьян Перейра,  все берега ему попутал в прямом и переносном смысле.

Представляя себя на месте отважного мальчика, на плечах которого лежала ответственность за корабль и гражданских, с позволения сказать женщин и детей и одного ботаника, пардон, энтомолога, сложно судить о его положении и правильности тех решений, которые он принимал.

Сложно ему было, полному подростковых противоречий и отсутствия практического опыта, сложно, но он в итоге приплыл.
Правда и там его ждало разочарование, потому как он увидел совсем не то, что ожидал, а всё почему?

Доверял он компасу - главной, так сказать, навигационной штуке на корабле, а другой ему «шпиён и диверсант» Негоро привел в полнейшую негодность.
Не было с чем сверяться капитану в условиях, максимально приближенных к боевым.
Какова житейская несправедливость, настигшая мальчугана в самый неподходящий момент. Деться ему было некуда, поскольку вокруг море-окиян, а жить-то хотелось, сами понимаете, "не хочется верить о смерти, поверь мне, в шестнадцать мальчишеских лет". Вот и разгребал он то, что ему уготовила судьба.
А что она эта самая судьба уготовила?

Бури-штормы? Крен мачт и Летучего голландца? Э-э-э-э… совсем нет. На это он шел вполне сознательно, когда судьба свела его с морем и даже в теории был к этому готов, потому и выплыл и даже сиганул на волне через рифы. Функционал у него был нормальный, поскольку парень был смекалистый и глазастый и все видел вокруг.
Но мог ли он предугадать, что судьба ему все сделала хитрее и коварнее, подослав служителя мировой закулисы, который все карты спутал, вернее, сбил его жизненный ориентир?

Бандит Негоро мог бы, служа судовым коком попросту отравить всех на корабле, но не сделал же этого. Не был он таким злодеем, как рисует его фильм отечественных кинематографистов, используя Астангова, который неплохо воплощал в иных творениях отечественных кинофабрик образы мерзких немецко-фашистских оккупантов. Ну рожа у него была такая, в смысле лицо благородное, он же не виноват, а мы думаем: «Вот гад какой!».

Он был совсем не масоно-иллюминато-герметистом и прочим ассасином в одном лице, как нам рисуют эту братию.
Он был, так сказать, агентом высших сил, направленным на данное судно для испытания кандидата на должность избранного.
Но, видимо, он был так опытен, что простой топор, который он употребил для проверки на профпригодность никак не мог быть воспринят как тайное оружие провокаторов и злодеев.

Как там – «чем проще разводка, тем лучше она работает».
Ну прям как в деревне - без топора нет жизни, но если этот топор не к месту в руках у кого окажется, то и с ним жизни уже вроде тоже как и нет. Но он всегда на виду и вроде безопасен, потому как к виду его все привыкли, и если зарубят кого, то не так статистически часто, как рубят дрова и поэтому он, так сказать, примелькался и не отсвечивает.

И много ли топоров в мире? Да огромное множество. И делает их не только артель «Красный кузнец», но и вполне респектабельные товарищи в виде мега корпораций. Можно даже сказать, что дорогие топоры не только функциональны, но прекрасны своим видом и радуют глаз. Я точно скажу - так и есть, потому, как разные в руках держал и могу с уверенностью заявить - дорогие и красивые долговечны и удобны в работе и руки не так устают, а точить их надо гораздо реже, а порой и так сойдет, все острые, сколько ни руби.

Ой, опять слабоумие проступает, пардон. Так о чем это я? Щас вспомню… э-э-э, а, вот про что хотел сказать.

Как в мультфильме старом, помните: «на базаре дураков-то много, а зайцев мало», ну и на корабле тоже самое творится, такой же бедлам. Компас один, а топоров завались, чтобы канаты рубить и головы бунтовщикам. Такое, понимаш, несоответствие. Вот если бы компасы по всему судну были рассредоточены, то каждый бы топор на счету был и учтен, ведь если под каждый подсовывать по одному, то скоро и топоров не останется и сразу тревогу поднимут.

Но так не бывает в жизни и поэтому наш личный компас, как и на корабле, требует постоянного внимания, юстировки и проверки на предмет того, а не мешает ли что ему правильный путь указывать, а то можно все рамсы попутать, а потом под раздачу попасть, а при этом вроде как и не при делах, а затем испытать всю полноту ощущений того, что под зад получил случайно.

А чтобы случайностей не было, надо следить за всякими Перейрами, которых как собак нерезаных вокруг, хотя они весьма и весьма искусно маскируются.
И не потому, что они злобные наймиты Антанты, а потому, что их великая миссия в проверке нашего брата на вшивость.

Вот, прикиньте, Дик Сэнд должен был идти по просторам мирового океана на всех парусах по вполне конкретному курсу. Из пункта А в пункт Б, и нужно для этого ему выполнять совсем немного определённых действий. Туда матросов послать, сюда боцману приказать, там с картами свериться - и вся недолга. Прошел таким манером весь путь, а там и порт, бордель, девочки, ром, одно слово - сплошные удовольствия и релакс после нескольких месяцев сухостоя… ну вы сами понимаете.
Все просто как дважды два, но это в самом идеальном варианте, когда кок вполне приличный и не таит в своем разуме коварных планов.

А у бедного пролетарского капитана, практически Мальчиша-кибальчиша, случился облом в виде топора, который ему проверяющий под компас засунул.
Мы все в школе учили что-то типа геометрии, если не играли в морской бой и не тискали соседок по парте. Так вот, там говорилось, что есть такие штуки – векторы, и они промеж собой могут складываться.

Вот наш советский фильм и показал нам чисто практическое применение сложения векторов то ли по правилу треугольника, то ли по правилу параллелограмма, не помню уж точно за давностью лет,  в нашей повседневной жизни. Курс - это один вектор, то, куда рулил малец - другой, а в итоге он попал на результирующий. Хотел в Штаты, а принесло в Анголу, где все с голой задницей бегают и едят друг дружку. Если бы он сейчас в Штаты вместо Анголы попал, то, наверное, тоже шуганулся расового разнообразия, но не в этом суть.

Мы всё к нашим баранам возвращаемся и думаем о том, как экстраполировать сей детский сюжет с геометрией начального уровня на нашу бренную жизнь.
К примеру, живем мы и ни о чем не тужим и как-то все вокруг нас неплохо складывается, но некий товарищ Перейра не дремлет и проверяет нас на готовность к принятию выбора - быть овощем на грядке или стать Мичуриным.

Как-то незаметно что-то меняется и мы реагируем на это и от того, куда направлен вектор реакции, становится понятно, куда нас кривая потенциально может вывести.
Как-то давно, еще в советские времена, случай свел меня с одним оченно солидным дядей из числа правящей номенклатуры во вполне неформальной обстановке. Он, кроме своего большого поста был еще и ясновидцем. Ну, слово за слово, он попросил моего знакомого удалиться и сказал, что ща меня всего просмотрит и всю правду скажет. Но, когда мы остались одни, он заерзал, лицо его скривилось и он за голову схватился.

Я ему: «Ну что, все, пипец мне скоро?». А он морщится и говорит: «Нет, не то. Мне просто не разрешают говорить. Я тебе прямо ничего сказать не могу, но скажу лишь одно, что твой путь был определен давно и он очень светлый, хотя и трагический».

«А что за трагедии такие?»

«Да это не в общечеловеческом понимании, сам поймешь по мере прохождения по нему. Все у тебя будет хорошо, если ты научишься смеяться над собой».

Ну, мне, понятное дело, как над собой смеяться. Над причиндалами моими уже создатель пошутил, поэтому в остальном-то я был очень серьёзен.
Ну мало-помалу начал с возрастом въезжать, всяко себя самоуничижать и, что удивительно, проблем стало меньше. Ну не то, чтобы совсем не стало, а просто их значимость существенно снизилась.

Вот подумаешь, как жить с членом в десять сантиметров - и грустно становится и самооценка сама по себе снижается. А потом прикинешь: «А как без него вообще жить?» - и сразу на душе подъем и энтузиазм.

Я это так утрирую, чтобы донести смысл сказанного мне. Вроде как дядя очень адекватным был и так убедительно говорил все, не в смысле слов, а в смысле чего-то иного, что за его словами стояло, что я так сразу и понял, что путь он как таковой существует, а чтобы не свернуть с него и лучше двигаться по жизни, не стоит сворачивать с дороги куда ни попадя и считать ворон и за девками волочиться, так и за отмерянный промежуток можно всего сделать побольше будет. Для чего все это делать - уже другой вопрос и за разъяснениями в ПНД обращаться надо, но мне все недосуг, и поэтому эту тему пока не трогаю и существую в неопределенности.

Еще кое-что на эту тему проповедовал в современное ему время известный в узких кругах широких масс своих почитателей мсье Гюрджиев. Он, так сказать, «втирал» своим последователям про осознанное страдание, не в смысле того, что надо с полным осознанием чинно класть яйца на пенек и затем с душой колотить по ним молотком, направляя молитвы всевышнему, при этом осознавая последнего и считая мазохистские самоистязания Божьим промыслом, отнюдь. Его тема была в том, чтобы лишать себя избытка комфорта там, где этот избыток надуман всякого рода общественными настроениями.

В одной его книженции я даже нашел строки, которые полностью описывали мои личные эксперименты над собой, проводимые мною без знания его прежнего опыта и через множество лет после его смерти.
Это касалось спанья на полу, но любви к чистому постельному белью и дорогой парфюмерии.

Имелся за мной такой грешок, каюсь, но все в прошлом. Не в смысле, конечно, любви к почиванию на мягкой перине и грязных простынях, а только в отказе от одеколона по экономической, по большей части, подноготной.

Как бы сказали йогины древней Индии в кодексе строителей древнеиндийского коммунизма: несчастье, еще не наступившее должно быть предотвращено.
Как мне видится, тут вроде все было утрясено грамотно и элементы так называемой красивой жизни типа Живанши «Пи», чистое белье – стремление к чистоте и жесткий пол, как отказ от основных атрибутов житейско-мещанского комфорта были вполне «кошерны» для осознавания возможных границ бытия.

Вроде бы такие аскетические экзерсисы существенно облегчают бюджет от лишних трат, делают жилье более просторным, лишая его ненужных пылесборников, а равно помещают все необходимое в объем дорожной сумки.
Всем кажется однозначно понятно, что любимый старый итальянский кожаный диван с вами в гроб не положат, так на кой черт его заводить?

Больше предметов и связей – больше обусловленности в жизни и, как следствие, больше шансов товарищу Перейре нас обхитрить, хотя он конечно, истинно желает быть пойманным, ведь если все будут идиотами, то кто придет ему на смену? А если не будет пополнения кадров для таких бойцов невидимого фронта, то в итоге в этом мире останутся одни идиоты, о которых было написано в глубоко эзотерической книге Носова «Незнайка на Луне» и, в частности, в главе о Дурацком острове.
 
Там коротышки особо не задумывались о том, что же их ждет в будущем при наличии максимального комфорта и удовлетворении всех их желаний, а в итоге становились баранами и из них делали консервы и теплые одеяла.

В принципе, в мире вампиров и каннибалов, который незримо правит нами большинство любители именно такого мяса – обаранененой человечины.

Правда, есть умники со спецзаданием, типа Себастьяна Перейры, которые ставят своей задачей отобрать максимальное количество кандидатов, чтобы они не попали на конвейер консервного цеха мясокомбината, и жиловщики и рубщики остались без работы, но ирония жизни такова, что всё, что нам остается в жизни - так это воспринимать этого героя, как отпетого мерзавца и бояться встречи с ему подобными, хотя - надо понимать это очень отчетливо - что не Дик Сэнд, а именно Перейра и есть наш спаситель, Учитель и герой-альтруист.

За это ему мое глубокое мерси и вечная ему слава!