Охота на кусок сосиски продолжалась уже почти пятнадцать минут. Коварный продукт постоянно норовил сбежать... Он - то закатывался под холодильник, то нырял под шкаф, но Мурзик всякий раз настигал беглеца, а затем вновь подбрасывал лапой, чтоб продолжить веселье. Домовой наблюдал действо с унылым выражением лица.
- Кот, а кот, ты, сосиски не любишь?
- Люблю, - Мурзик, в очередной раз подцепил когтями лакомство, подкинул и, едва оно шлёпнулось на пол, принялся гонять его, изображая процесс ловли добычи.
- Так съешь уже, это проклятущий огрызок. Смотри, до чего ты его извозил, аж противно...
- Тебе не понять, нам - хищникам просто так есть, скучно! Жертва, должна понять, кто доминирует в пищевой цепи. – Ответил кот, швырнул предмет охоты и тот, описав широкую дугу, улетел в щель между плитой и разделочным столом.
- Додоминировался?
Кот сел, почесал задней лапой за ухом и поплёлся к миске с кормом. Какое-то время из-за угла раздавался мрачный хруст, затем, в глубине квартиры, послышался едва слышный скрип двери и, наконец, Мурзик вернулся на кухню с хитрющей мордой и загадочным блеском в глазах.
- Что удумал? – Поинтересовался Домовой.
- Давно мы с тобой в догонялки не играли... Айда наперегонки, в хозяйкину спальню, она - растяпа, дверь не закрыла...
- Хочешь стать бездомным, Сигизмунд?
- Эммануил... – Уточнил кот.
- Когда тебя вышарят, подобные мелочи станут не важны... – Отмахнулся Домовой. «Учти, я предупреждал...» - Сказал он и отравился спать на антресоли.
Лясина спальня всегда считалась запретной и от того вожделенной территорией. Разумеется Домовой мог попасть туда в любое мгновение, а вот для кота, тем паче в Лясино отсутствие, граница находилась на замке. Там жила орхидея с неоднозначным именем «фаленопсис», фотографии в красивых рамках и ещё масса ценных и весьма хрупких безделушек, но главное – там стояла кровать, укрытая роскошным пледом натурального цвета «кэмел»... Пледом, будоражившим, кошачье воображение. Сколько раз Мурзик представлял, как он часами нежится утопая в мягком ворсе или, подпрыгнув, плюхается с размаху на бежевое великолепие, или собрав его комом, устраивается на самой вершине, ощущая себя властелином мира на троне...
Давно известно, что напряжённый инженерный труд дурно влияет на слабый женский организм, и Лясин организм не являлся исключением. В тот день у неё дико разболелась голова, образовались насморк и кашель, и Ляся, с подозрением на инфлюэнцею, была отправлена начальником-пиратом по месту прописки.
- Ёшь тить ку-ку, - озадаченно произнёс шеф... «Да на Вас лица нет, идите-ка Вы... Отлежитесь... А по дороге зайдите в поликлинику, мало ли...» - После чего, Ляся послушно отправилась домой отлёживаться, с заходом поликлинику... И в тот самый момент, когда она вошла в кабинет участкового терапевта, Мурзик вошёл в спальню.
В кинофильмах в таких случаях обычно звучит многозначительная музыкальная тема, а бедолага оператор мечется между двумя сюжетными линиями, пока они не сойдутся в точке эмоционального апогея... Но мы обойдёмся без избыточного нагнетания страстей.
Итак - Мурзик вошёл в спальню... Совершив пару пробных кругов по кровати, он поднял глаза. На высокой тумбочке в прозрачном кашпо красовалась шикарная орхидея, точно бабочками, украшенная крупными белыми цветами. Но максимальный интерес кота вызвала ёмкость с грунтом. Внутренний археолог вышел на первый план... Мурзик легко запрыгнул на верхотуру, он не хотел ничего плохого, просто попробовал потрогать лапой корни цветка. Увы, прозрачный пластик мешал удовлетворить любопытство... Поэтому кот повторил попытку ещё, затем ещё и в результате орхидея, беспомощно взмахнув лепестками-крыльями, полетела на кровать. Краткая кошачья жизнь промелькнула перед глазами нарушителя запретов... Мурзик пулей метнулся вниз и начал старательно сгребать лапами рассыпавшееся содержимое горшка, стараясь хоть как-то поправить положение. К тому же его внутренний садовник, таки оттеснивший любознательного археолога неподдельно страдал, наблюдая почти угробленное растение. Орхидея вызывала большее сочувствие, чем три загубленных на прошлой неделе кактуса... Спасательная операция, проходившая на пределе возможностей, длилась минут десять, на одиннадцатой минуте кот окончательно выбился из сил и, потоптавшись возле места происшествия, прилёг отдохнуть, полагая, что до Лясиного прихода вполне достаточно времени.
О, злодейка судьба! Сколь часто, она доказывает нам несостоятельность нашей уверенности в грядущем, играя людьми и котами... Сколь беспощадно она ставит нас лицом к лицу с суровой действительностью, безжалостно разрушая придуманные реальности и беспочвенные иллюзии.
Бюллетень Лясе выписали без задержек, трамвай не пришлось ждать ни минуты... Ровно в тринадцать ноль-ноль, против привычных восемнадцати часов, она вернулась домой. В квартире стояла пугающая тишина... Кот не тёрся у ног... Ещё находясь у порога, Ляся увидела приоткрытую дверь спальни и, быстро скинув пальто и ботинки, заспешила в комнату... Увиденное там, моментально заставило её отбросить мысли о разной ерунде вроде простуды...
В центре кровати, на остатках грунта, нелепо растопырив корни, словно прося пощады, лежала несчастная орхидея, со странным труднопроизносимым названием. На половине мехового пледа модного цвета «кэмел», собранного в кучу, раскинувшись, дрых умаявшийся Мурзик, а ровный участок, точно песчаный пляж, пересекали тёмные цепочки кошачьих следов... Кот приоткрыл глаза и...
Таких догонялок мир ещё не знал...
Мягкова Лариса 22 10 16