Глава 17. Дети на продажу или первая улыбка Немези

18+ ХХХ
Содержит жесткие эротические сцены и сцены мучений

Кратко: параллельный мир. Эпоха соответствует примерно поздне-римской. Купец Торакс вместе с сыном Гаером и дочерью Тандой едет из приграничья в столицу Империи. С ними под видом рабыни Пикколо едет дочь опального патриция Виния. Торакс для утех купил Бестию, молодую рабыню. По дороге они остановились в таверне городка Долчестера. По их следу идет Фальцо, один их лучших сыскных чиновников империи. Он почти разгадал маскировку Винии, но решил вести свою игру и пригласил детей Торакса в гости.   Рабыни получили клейма.

Глава 17. Дети на продажу или первая улыбка Немезиды

«Это должно было случиться, – подумал Торакс. – Этот Фальцо хитрый лис просчитал и меня, и Пикколо, и все, что мы задумали! И что теперь? Выбора у меня нет! Теперь мне надо отдать ему своих детей. В противном случае он все возьмет сам, а потом… После порванной задницы и клейма петля будет лучшей наградой, а в худшем случае – крест или кол! Теперь мне надо впустить в игру собственного сына и дочь! Впрочем, пока он играет втемную. И правил в игре нет! И на кону Гаер с Тандой! Они и не догадываются, что от них зависит успех весьма сомительного предприятия. Однако Пикколо я этого не прощу! Дорога к морю ей покажется адом! В общем, детки мои выглядят неплохо. Парень скорее статный, чем миловидный, а Танда в самом расцвете девичьей красоты, они должны произвести впечатление на Фальцо. Отдать детей дешевле, чем давать этому чиновнику взятку!» – так горько размышлял Торакс, который знал лучше, чем кто-либо, что предстоит детям в этот вечер.
Гаер взял яблоко из чаши на столе и откусил от него.
– Отец, – небрежно спросил он, – ты планируешь, чтобы мы куда-нибудь пошли в этот вечер?
Торакс, который слышал эту интонацию голоса ранее, когда сын что-то замышлял в уме и делал проверку, улыбнулся про себя.
– Нет, – ответил он, – почему? «Я и так знаю, куда вам сегодня идти, но интересно послушать его мнение на этот счет!»
– Хорошо, отец, ты отсутствовал вчера вечером, и я подумал, что если я и Танда тебе не нужны, не можем ли мы пойти и повидаться с Фальцо. Он сказал, что расскажет мне о некоторых заданиях, которые он выполнял для императора.
 «По крайней мере, детям дали право выбора, – думал он, глядя на Танду. – Меня зверски насиловали в бытность рабом, не спрашивая, хочу я этого или нет! Фальцо, конечно,   выгоды не упустит, но он вполне может сделать вид, что не нашел Винию и пропустить нас к морю. Кроме того, хорошие отношения с этим чиновником могут очень пригодиться в будущем. Похоже, мне придется вечером зайти в храм и пожертвовать Немезиде петуха!»
Торакс посмотрел на детей. Гаер стоял у окна, солнце сверкало на светлых волосах, гибкое юное тело дочери Танды было оконтурено светом, оно, кажется, было заряжено энергией.
Подростки, глядящие в будущее с энтузиазмом и надеждой. Совсем не так, как он сам в их возрасте, когда в страхе просыпался каждое утро, зная, что новый день должен принести только тяжелую работу, унижение и боль, что и являлось жизнью раба.
Танда воспитывалась в пансионе и знала, что нарушение дисциплины влечет жесточайшую порку, однако произвола со стороны воспитателей не допускалось, и девушка выросла отнюдь не забитой и запуганной. Однако Торакс видел, что мучения рабынь доставляют ей наслаждение.
«Им придется участвовать в оргии впервые! Танда должна встречаться с миром с чувством собственного достоинства и с несломленным духом! Гаер, мой Гаер...» – Торакс не выдал мыслей, что быстро промелькнули в уме.
– Ты, Танда, тоже думаешь, что он желает поговорить с вами только о   работе на императора? – спросил он сухо.
– Нет, отец, не думаю, – Танда уставилась в пол и покраснела. – Папа, я уже не маленькая девушка!
– И вы оба хотите идти?
Гаер и Танда молча кивнули.
– Очень хорошо. Есть мужчины похуже, чем Фальцо. Я хотел бы, чтобы вы произвели приятное впечатление. Обоим надо принять ванну и надеть чистую одежду. Пикколо будет вам прислуживать, если только она на это способна.
«И он просил Пикколо прислать для услуг! Если что – вся компания отправится сразу в тюрьму!» –  Торакс повернулся к Пикколо, лежавшей ничком на полу, тихо хныча. Бестия, как могла, ухаживала за поврежденным задом.
– Подойди сюда, грязная шлюшка, – грозно рявкнул он. – Если ты не можешь работать, ты мне не годна. Встань на ноги, дай взглянуть, заслуживаешь ли ты, чтобы тебя вообще держали!
Пикколо, морщась от боли, встала на ноги.
– Хорошо, подойди сюда, – Торакс холодно наблюдал за девушкой, когда та ковыляла к нему.
– Выглядит так, словно кладет яйцо, – заметила Танда, и они с Гаером рассмеялись.


О пользе крапивы, масла и пальцев

Гаер стоял, выпрямившись в ванне с теплой водой, пока Пикколо обмывала тело внизу.
Танда, уже вымытая, лежала на кушетке, а Бестия натирала юную хозяйку ароматным маслом. Оба уже получили по замечательной клизме.
Смуглая рабыня из гостиничной кухни принесла тяжелый кувшин с горячей водой, чтобы пополнить ванну до требуемого уровня и большой пучок свежей крапивы.
Торакс спокойно смотрел, как рабыни моют и умащивают его детей. «Танда действительно хорошенькая девушка, – подумал Торакс, – здоровые крепкие ноги, изящно сложенное тело, волосы цвета спелой пшеницы и чистая кожа. Сын входит в мужественность и силу, но он еще юноша!» Он решил, что если им суждено оказаться в постели ради авантюры с вывозом Винии, им надо произвести на сыскного чиновника хорошее впечатление.
«Пикколо не раз и не два пожалеет о том, что мне пришлось ради нее пожертвовать детьми! – Решил он. – Впереди у нас долгий путь!»
– Выходи, – произнес он, помогая Гаеру выбраться из ванны.
Он набросил плотное полотенце на плечи сына и энергично вытер его. Он был горд своим сыном и по-своему любил его. Пикколо же, его живая игрушка, ничего, кроме ненависти в этот момент не вызывала.
«От настроения этой сыскной крысы теперь зависит весь исход предприятия! То, что он роет в правильном направлении, показывает, насколько мы близки к провалу! Еще немного и палачи приготовят для нас веревки, гвозди и топоры! Однако, каково мне, отцу отдавать вот так моих деток?
Он решил, что инициация детей должна быть мягкой. Обоим хоть и имеющим кое-какой опыт, надо многому научиться, и уроки могли оказаться суровыми для парочки. Впрочем, он был уверен, что Фальцо будет обращаться с детьми любезно.
Торакс уселся и разостлал полотенце у себя на коленях. Танда была уже возбуждена, и Торакс не хотел пачкать тунику.
– Пикколо, подойти сюда и смотри! То же самое сделаешь с Гаером! И неси сюда гусиный жир!
Он положил Танду себе на колени, погладил рукой приподнятый зад. Танда, не нуждаясь в подсказках, раздвинула ноги, и приподняла ягодицы. Торакс окунул указательный палец в жир и нежно прошелся им по анусу.
– Постарайся расслабиться, – мягко вымолвил Торакс. – Так будет легче!
– Мы в пансионе совали друг в друга пальчики, – призналась Танда. – Ох, и влетало же нам розог, если воспитатели ловили нас с поличным!
«Розга необходима в воспитании женщин, – думал мужчина, осторожно, но твердо вталкивая палец в девушку. – Им терпеть, а нам получать удовольствие!»
Танда резко вздохнула, но не выказала никакого иного признака боли или нервозности, пока отцовский палец смазывал зад. Торакс вдавил палец глубже, ощутив, как сомкнулось вокруг пальца тело. Он осознал, что возбуждается сам.
– Ладно, это вполне естественно, – сказал он себе. – Танда не только дочь, но и привлекательная девушка. Надо быть железным человеком или евнухом, чтобы обследовать такой восхитительный зад, и не соблазниться! – он извлек палец, вытер начисто о голое бедро Пикколо, прежде чем добавить еще жира.
На этот раз он вставил два пальца, а затем три, умышленно растягивая сфинктер. Танда слегка задержала дыхание, но не выдала признака дискомфорта, который, по-видимому, испытывала.
Торакс проник своими пальцами глубже в тело.
– Больно, но возбуждает! Папа, я, кажется, потекла! Ай!
Дыхание девушки участилось. Мышцы на заду начали пульсировать. Судороги стали более интенсивными и затем вдруг прекратились. Она обмякла, но по-прежнему лежала на коленях отца.
– Вставай! – Торакс убрал пальцы из зада, шлепнув разок по попе, и помог Танде подняться на ноги.
– Хорошо, что я постелил полотенце, – заметил он, вручая испачканную ткань кухонной рабыне.
Теперь за дело взялась Пикколо.
– Это, должно быть, немного больно, Гаер, – продолжал Торакс, глядя, как рабыня вводит в сына палец.
– Пикколо. Сожми бедрами фалл Гаера! – приказал он. – И не жалей жира! А теперь два пальца!
Девушка старалась, как могла. Она чувствовала, как возбуждается Гаер у нее на коленях.
– Гаер, ты доволен работой рабыни, или мне спустить с нее шкуру?
– Больно, но совсем немного, отец, – ловил ртом воздух Гаер. – Это возбуждает!
– Большинство парней гораздо больше волнуются из-за этого, чем ты.
– Я же мужчина, отец, – произнес Гаер. – Я не собираюсь хныкать!
– Хорошо! – Тораксу, очевидно, понравился ответ сына.
– Теперь, детки, одевайтесь в новые туники и набедренные повязки! Надеюсь, что Фальцо растратил мужские силы и не будет много вас мучить. Вы счастливы, что такие юные. Гаер, парень твоего возраста может кончать по дюжине раз на дню и все еще иметь энергию, чтобы удовлетворить любовника или любовницу. Танда, ты понимаешь, что Гаер по заданию Фальцо может тебя взять?
– Эка невидаль! – улыбнулась Танда.
«Вот это девушка, – подумал Торакс. – Надеюсь, что Фальцо не будет сильно разочарован, узнав, что девственниц у нас в семье нет. А теперь я займусь этой Пикколо! Именно из-за нее я вынужден положить собственных детей на ложе сыскаря!»
– Теперь давайте посмотрим, как выглядит Пикколо, – Торакс почувствовал, как его начинает наполнять злоба с новой силой.
Пикколо, поняв, что настроение господина ухудшилось, приготовилась к неприятностям.
Она стояла перед Тораксом со склоненной головой, выглядя совершенно несчастной.
– Маленькая шлюшка! – мужчина приподнял голову девушку за подбородок и взглянул ей в глаза. – Встать, ноги на ширину плеч! Руки на затылок. Смотреть мне в глаза!
Пикколо хотелось зажмуриться, настолько страшен был его взгляд.
– Хорошо намаслена, хорошо подмыта, – произнес он. Затем, все еще посмеиваясь, наклонился вперед и взял грудки большим и указательным пальцами. – Маленький предмет гордости, а? Мы скоро ими займемся!
Он дернул кольцо на нижних губах так, что Пикколо захныкала.
– Слушай, проститутка, – прохрипел он, – чего ты хочешь, не имеет никакого значения. Ты делаешь, что говорит твой хозяин, и не споришь. Никогда!
Он сильнее потянул за кольцо...
– Ты поняла?
– Господин, да, господин, – зарыдала Пикколо.
– У меня появилась мысль снять тебе это украшение! – он сжимал и выкручивал кольцо так, что Пикколо выла от боли. – Но в данный момент я просто собираюсь убедить тебя не забываться. Повернись кругом и захвати свои щиколотки!
Пикколо покорно встала.
– Принеси мне крапиву! – сказал он Бестии.
– Слушаюсь, господин!
«Крапива… – сердце Пикколо екнуло. – За что? Мы же ни в чем не провинились! Правда, господину и не требуется наша провинность! Все равно, найдет, за что наказать! Клеймо еще болит, а тут новая напасть!»
Он провел пучком от шеи до лобка.
Пикколо дернулась и взвыла от боли.
– Это только начало, – ухмыльнулся мучитель.
«Как вылезают прыщики на коже, – подумала Танда, – отец знает, что делает! Клеймо еще свежее, бить по нему рановато, а крапива ничуть не повредит!»
– Повернись кругом и встань спиной ко мне!
– Скажи мне, девушка, кто ты такая? – Торакс сунул пучок крапивы прямо между широко расставленных ног.
Пикколо, почувствовав миллионы иголок в нежном месте, тихо охнула. Это не было упрямством или ложной гордостью. Он просто не была уверена, какой ответ хочет услышать господин, и если она неверно угадает...
– Ты свиное дерьмо... – трах, и девушка получила крапивой по шее и уху. – Свиное дерьмо, и ты не забывай это.
Новая пощечина была такой сильной, что у девушки зазвенело в ушах.
– Кто ты такая?
– Свиное дерьмо, господин!
– Да, и потаскушка, – теперь хлесткие удары крапивой сыпались на рабыню один за другим, – и шлюха, – трах, – и проститутка, – трах.
– Хватит разводить сырость! Лицом ко мне! Ты – проститутка, и подобно проститутке ты должна улыбаться! Бестия, еще крапивы!
Торакс посмотрел на заплаканные глаза Пикколо и угрожающе поднял сочные стебли. Пикколо ужаснулась, растянула губы в страшненькую имитацию улыбки, в то время как слезы все еще текли вниз по щекам.
– Сегодня вечером, – продолжал Торакс, – ты должна прислуживать своему господину и   госпоже, пока они посещают любовника. Это не так, как с тобой, когда не имеет значения, как сильно поврежден или разорван твой зад! Ты, как маленькая проститутка, должна помочь доставить господину удовольствие!
– Или госпоже! – вмешалась в разговор Танда. Но, встретившись взглядом с папочкой, предпочла замолчать.
«Вся в пупырышках, – Гаер смотрел на свою рабыню, и вновь почувствовал, что хочет ее, – эти сочные стебли сделали Пикколо еще привлекательнее! Жаль, что на море неоткуда будет взять крапивы! Ничего, повторю эту шутку при первой же возможности!»
– Запомни, Пикколо, твоя работа – смотреть, чтобы у твоих господ не было повреждений! – Торакс стегнул по груди. – Когда Фальцо или Гаер скажут тебе, или когда ты увидишь такую возможность, ты должна смазывать жиром их фаллы! Для закрепления сказанного господин провел крапивой снизу вверх, так чтобы еще раз ошпарить нижние губы. – Ты не должна целовать их, или лизать, или что-нибудь еще, кроме того, что смазать жиром. Ты поняла?
– Да, господин! – Пикколо не выдержала и слегка присела.
«Дурочка, – подумала Бестия. – Если она сейчас без разрешения изменит позу, с нее шкуру спустят!»
Поймав многоречивый взгляд Бестии, Пикколо нашла силы занять прежнее положение.
– Хорошо, я надеюсь, что ты сделаешь это ради себя самой, поскольку если Гаер или Танда вернутся с порванными задами, я порву твою кожу хлыстом, а зад – колом! И незачем реветь! – несколько раз он хлестнул Пикколо крапивой по лицу.
– Я вполне серьезно. Мы отправляемся завтра, это более шестидесяти миль отсюда, и у нас есть только два дня на поездку. Вы поедете верхом, так что в ваших интересах не рвать себе задницы и не тратить уж слишком много сил, поэтому будьте благоразумны сегодня вечером!
«Оригинальный способ вытирания слез рабыням, – Танда почувствовала, что порка Пикколо не оставила равнодушной. – Не забыть заказывать в спальню свежей крапивы!»
– Да отец, – бодро ответил Гаер и затем добавил. – Как насчет Пикколо и Бестии?
– Как насчет них... Ох, мы их запряжем в двуколку, нагруженную нашими вещами. Мы слишком мягко с ними обходились до последнего времени. Следующие несколько дней они должны будут отработать содержание. Не беспокойся, они хорошо справятся с путешествием. Их бег будет обеспечивать длинный хлыст.
«Это будет Пикколо маленькая компенсация за то, что мне приходится делать со своими детьми! – злорадно подумал Торакс. – Крапива слишком маленькая расплата за тела Гаера и Танды! Дорога ей короткой не покажется!»
Пикколо ни о чем не думала. Тело горело тысячами искр. Каждый шаг боль только усиливал. «Ничего, – пыталась успокоить себя несчастная, – через несколько часов боль пройдет! Только бы в гостях у этого Фальцо меня бы не били!»


В гостях у Фальцо

Холодный ветер гнал пыль по городским улицам, пока Танда с Гаером и Пикколо шли в дом Фальцо. По небу мчались тяжелые облака, предупреждая о наступлении плохой погоды.
Особняк, куда они добрались, был теплым и светлым. В камине ярко горели яблоневые дрова, а восковые свечи распространяли мягкий свет, облегчающий мрачное впечатление от грозящей непогоды.
– Значит так, Исанкло, твоя задача сегодня стоять за занавеской, и ни словом, ни чихом не выдавать своего присутствия. – Объяснял Фальцо обязанности своей рабыне. – В противном случае отправишься на кол! Я не шучу! Твоя задача внимательно посмотреть на моих гостей и на рабыню, что будет их сопровождать. Если ты кого-нибудь узнаешь, скажешь мне, но только после того, как они уйдут.
– Я все поняла, господин! – Вышколеной Исанкло не надо было повторять дважды.
Фальцо вышел встречать гостей к дверям, провел их к кушетке перед огнем и уселся рядом, приблизившись, но не тесно, к пареньку.
– Вы привели с собой рабыню, – заметил Фальцо, – пусть наливает нам вино.
«Я почти уверен, что Пикколо – это и есть дочь Зиновиев. Торакс явно перестарался с маскировкой и сэкономил на маленьком денежном подарке своему старому другу Фальцо. Посмотрим, что даст нам небольшой следственный эксперимент!»
Пикколо поспешила в угол комнаты, где стоял большой кувшин сладкого белого вина из Трэки, которое, как верно предполагал Фальцо, оказалось  по вкусу юным гостям, чем темно-красное фалернское, что любил он сам. Кроме того, белое вино хорошо развязывает языки и облегчает вхождение в анус. Сосудами для питья были серебряные бокалы с выгравированной сценой, где сатиры развлекались с нимфами. Пикколо наполнила их, поставила на поднос и подала пирующим.
На столе около пирующих среди других лакомств были миндаль в меду и тонко нарезанные отварные говяжьи языки со специями.
– Стой с кувшином рядом с нами, – приказал Фальцо. – Кубки должны быть полными!
«Я никогда в жизни не пила так много вина, – подумала Танда. – Такое вкусное и сладкое. Похоже, я сейчас напьюсь!»
– Хорошая девушка, не очень умелая, но старательная, – Фальцо обратил внимание на свежую отметину клейма сбоку на бедре Пикколо.
«И очень уж характерная родинка на шее!» – подумал мужчина.
– Нам папа двух девушек купил! – похвасталась захмелевшая Танда и получила от Гаера толчок локтем в бок, чтобы сестричка меньше болтала.
– Хорошее получилось клеймо, – сказал хозяин, прикоснувшись к нему. – Наши мытари знают свою работу. Из-за избытка практики, я полагаю.
– Оно все еще болит? – спросил он, так как Пикколо беспокойно шевельнулась, когда кончики пальцев Фальцо отследили контур клейма.
– Да, господин!
«Что он так пристально рассматривает? – Пикколо поняла, что Фальцо видит их всех насквозь. – Зачем ему спрашивать меня о том, болит у меня или не болит? С каких пор это стало волновать господ?»
– Ладно, боль постепенно исчезнет, хотя клеймо – никогда. Впрочем, его можно срезать ножом…
– Оно показывает, что она – рабыня и всегда ею будет, – вставил Гаер. – И незачем его срезать.
«Вот это удача! Вот это подарок! – Исанкло сидя за занавеской, полезла себе между ног. – Мне удалось посмотреть, как моя госпожа Виния в рабской тунике прислуживает господам. Вот, попа торчит при каждом наклоне. Да у нее и дня без розги не проходит! Мой новый господин суров, но все же не каждый день мне под розги надо ложиться…»
Парню тоже не слишком понравилось внимание, что мужчина проявил к Пикколо.
– Вкусный миндаль! – Танда постаралась сменить тему разговора.
«Если эта девушка не пропавшая Виния, то я никогда не работал в имперском сыске, – подумал Фальцо. – Остается решить: дать им уехать или арестовать всю компанию? Впрочем, торопиться мне некуда. Мое решение будет зависеть от их старательности!»
– Да, – произнес Фальцо, спешно уловив острые нотки в голосе юного гостя, – и рабыня полезна, чтобы дать облегчение, если ты чувствуешь у себя стояк, но не более того. Они хороши в постели и ничего более. Но от вас, мои юные гости, я хочу большего! Если я спрошу эту маленькую проститутку, чего она желает, то она не сможет мне ответить, или все, что она скажет – доброго хозяина или достаточно еды.
– Вот Танда, ты чего хочешь?
– Замуж хочу! – Танда чувствовала, что язык у нее заплетается. – Чтобы муж меня любил! Дом большой, ванну серебряную. Детей родить!
– У хорошо воспитанной женщины не может быть других стремлений, как у тебя! Гаер, с тобой сложнее, думаю, ты хочешь быть великим солдатом и завоевывать новые провинции для императора или стать великим оратором и заседать в сенате!
– Я не хочу быть оратором и не хочу также быть генералом, – вставил Гаер, которому надоел этот разговор. – Я хочу быть моряком.
– Что, и очищать моря от пиратов? – спросил Фальцо со снисходительной улыбкой.
– Нет, я хочу далеко путешествовать, дальше, чем кто-либо до нынешнего времени. Я хочу узнать, что там…
– Очень немного, я предполагаю, – сухо произнес Фальцо. – На западе – только серое море в конце мира, на севере – земля постоянного льда и снега, а на юге – пустыни. Мы знаем, что есть люди на востоке, потому что торгуем с ними, но едва ли ты сможешь плавать к ним по сухой земле.
– Мой отец торгует с ними, и он говорил мне, что они рассказывают о больших империях там, таких же богатых и сильных, как Роднеро, а также о больших морях.

Оргия

Фальцо встал, подошел к ложу, на котором сидела Танда, и присел на корточки у ног.
– Хочешь испытать любовь втроем? – Танда ошарашено взглянула на него, затем на Гаера.
– Это как?
– Ты когда-нибудь в рот брала?
– Да, у Гаера, – Танда снова взглянула на него, – ну а в пансионе мы друг у друга лизали! Бывало, что и воспитательницы к нам присоединялись.
– А в попу давала? – он в упор глядел на девушку, ожидая реакции на свои слова.
– В попу не приходилось, но я не раз видела, как это делают.
– Да опыта маловато, – тон хозяина стал хитрым, глаза прищурились, улыбаясь, – это вполне естественный способ удовлетворения, когда не надо зачинать детей. В этих удовольствиях нет ничего предосудительного: когда свободные люди занимаются этим по взаимному согласию, удовольствие получают все!
– А может, начнем с Пикколо? – Танда попыталась приподняться с кресла, но Фальцо удержал девушку за плечи.
– Предлагаю освободиться от одежды, – Фальцо решил, что подвыпившая компания дозрела для продолжения вечера.
Гаер почувствовал, как кровь прильнула к лицу: от выпитого вина и вида раздевающейся сестрички теплота и волнение разливаются по всему телу. Фалл, медленно пульсируя, стал подниматься, напрягся и появился томительный зуд.
Пикколо было страшно взглянуть на господ, ей очень хотелось провалиться сквозь землю, но, к сожалению, пол в доме был деревянный, и надежды не было.
Фальцо поднялся и стал снимать тунику:
– Кошечка, это совсем не страшно, – он говорил как можно мягче, но в тоне сквозила насмешка.
– Интересно, чем вы можете меня напугать? – Танда почувствовала, что для того, чтобы вывести всех из неловкого положения, придется сделать первый шаг самой.
Она сползла с ложа, сняла с себя набедренную повязку, опустилась перед хозяином на колени и прижалась щекой к ноге.
Пикколо со страхом зажмурилась: ей еще не приходилось видеть, чтобы девушку имели сразу двое.
Танда, поборов первое смущение, открыла рот. Фальцо решил начать спереди, предоставив Гаеру шоколадную дырочку.
Танда открыла рот и, почувствовала, как конец фалла уперся в зубы.
– Поласкай, – попросил Фальцо, а ваша рабыня пусть смадет е сзаи.
Мягкий тон хозяина снял нервное напряжение. Девушка сомкнула губы и стала водить языком по красной головке. Как ни странно, у нее уже не было ощущения страха и отвращения ко всему этому, мысли переключились на другое: пикколо добавила жира и фалл брата уперся ей в зад.
«Собственный брат поимеет меня в задницу! – Танда с удовольствием почувствовала, что от прикосновения языка фалл Фальцо уже поднялся и подрагивает. – Сегодня я всласть оттянусь! Кстати, а почему он этого мне сам не предлагал до сих пор?» – после выпитого вина она была очень возбуждена.
Ее язык и губы сделали дело достаточно хорошо, и огромный набалдашник проталкивался до самого горла. Она сжимала и терла его уже по всей выпуклости.
Пикколо, увидев, что происходит, смазала жиром и фалл Гаера, и почтительно отошла в сторону. «По крайней мере, меня насиловать не будут!»
«Виния прислуживает во время оргии! – Исанкло млела за занавеской. – Стоило потерпеть розги от моего господина Фальцо, чтобы увидеть такое!»
Языком Танда чувствовала гладкую, нежную плоть головки, которая время от времени напрягалась и расслаблялась, казалась такой живой и трепетной. У Фальцо участилось дыхание, он стал теребить девушку за ухо.
– Молодец, – сказал он на выдохе, – покусай.
Девушка стала легонько покусывать фалл чуть пониже головки. «С салом, действительно, легче идет! – успела подумать она. – Впрочем, у брата фалл гораздо меньше, чем у Фальцо!»
Волнение Танды стало передаваться брату, и он почувствовал какое-то томление во всем теле.
Вдруг фалл Фальцо подался вперед, заставляя девушку полностью принять в себя на фалл Гаера, и Танда непроизвольно заглотала его так, что чуть было, не подавилась. Подавшись назад, девушка восстановила дыхание, но игра уже захватила ее. Она не хотела, чтобы фалл выходил изо рта. Как будто бы поняв желание, дойдя до середины, фалл остановился, и стал углубляться обратно. Фальцо обнял Танду за голову, делая поступательные движения. Все это сопровождалось лишь прерывистым дыханием Фальцо и Танды, которая еще изредка причмокивала, делая сосательные движения и сглатывая слюну.
Пикколо нестерпимо захотелось посмотреть, что же происходит. Она поднялась с колен и увидела Фальцо, который стоял, запрокинув голову, приоткрыв рот и тяжело дыша. Танда стояла на четвереньках, подмахивая задом Гаеру, и лишь голова слегка подавалась вперед навстречу движениям Фальцо.
Гаеру ужасно захотелось тоже испытать все то, что сейчас должна была испытывать Танда. Он стоял, широко открыв глаза, с каким-то вожделением глядя за всем происходящим. Вдруг руки девушки покачнулись и стали подниматься вверх, к яичкам Фальцо. Она стала пальцами легонько теребить и поглаживать мошонку. Движения Фальцо участились, дышал он все быстрее и прерывистее, на Танду тоже нашло какое-то вожделение, захотелось ощутить этот упругий, перекатывающийся под кожей фалл в себе, глубоко-глубоко, бедра подались вперед, ноги напряглись, она вытянулась всем телом.
Вдруг тело Гаера прогнулось, мышцы охватила сладкая судорога, томительно разливающаяся по всему телу, он стиснул зубы и, с силой притянув к себе зад девушки, застонал.
«Молоденький еще, – подумал Фальцо, – не умеет себя контролировать! Быстро кончил, а игра только-только началась!»
Гаер захрипел, со всей силы закатил фалл в попу и с силой выпустил сперму. Танда почувствовала, как фалл отчетливо пульсирует в кишке, мощными толчками выталкивая сперму.
– Гаер, не стой, как истукан, твоя очередь, – произнес Фальцо, вынимая фалл изо рта. – Меняемся местами! Твоя сестричка доставит тебе массу удовольствия, даже если твой фалл устал.
Гаеру стало вдруг как-то не по себе: в некоторые игры с сестрой они играли давно, но впервые они проходила под руководством мужчины.
«И Торакс еще говорит, что я маленькая шлюшка! – Пикколо видела тройку впервые. – Тогда кто же его родная дочь? И его сын?»
Гаера от прикосновения языка сестры передернуло, как от электрического тока, он вдруг явно ощутил, как по телу разливается радостное, томительное тепло.
Танда припала к фаллу брата губами. Затем опустилась ниже, стала лизать и покусывать мошонку, ощущая, как под ней перекатываются два упругих яйца. Девушка взяла в руку фалл, потянула кожу вниз, оголяя головку, поцеловала в самый кончик и, засунув в рот, сомкнула губы. Гаеру хотелось застонать от блаженства, когда язык нежно облизал, а головка уперлась в щеку. Фалл стремительно обретал былую твердость. Он вздрагивал и напрягался от каждого прикосновения языка. Девушка стала делать поступательные движения головой, тело невольно тоже стало двигаться взад и вперед.
Пикколо смотрела, как алые губы нежно обнимают фалл, время от времени немного приоткрываясь, давая возможность ему покинуть полость рта, чтобы потом вновь устремиться в эту массу живого, влажного, теплого и упереться в горло.
Гаер повернул разгоряченное лицо к Фальцо. Энтузиазм преобразил довольно избалованного высокомерного юнца в нечто гораздо более привлекательное.
«Люблю юношей, – думал Фальцо, – они не менее чувственны в этом возрасте, чем девушки! Одним словом, с авантюры почтенного Торакса я начинаю стричь дивиденды!»
Фальцо не смог противостоять искушению. Он нагнулся вперед, их губы встретились, и он проскользнул своим языком в рот Гаера. Фальцо положил руку на внутреннюю сторону бедра парня и стал медленно перемещать вверх. Он мог не интересоваться исследованием мира, но тело Гаера – это было другое дело.
– А теперь, – приказал Фальцо, – слушай мою команду: я ложусь на ложе, ты, Танда, садись на меня сверху! Села, а теперь наклонись вперед! Гаер, видишь анус сестры? Пикколо, мажь салом фалл и вперед!
«Ужас, – думала Пикколо, глядя на то, как Танда вздрагивает между двух тел. – Они же хозяйку порвут! А она стонет так сладко, как будто ей это нравится!»
«М-м-м, – сквозь зубы стонала Исанкло, – никогда в жизни я не получала столько удовольствия, как от лицезрения   бывшей госпожи, обслуживающей эту веселую компанию!» Девушка почувствовала, как сладкая волна накрывает с головой.
Танда ни о чем не думала, такого удовольствия она никогда в жизни не получала. Два фалла терлись друг об друга сквозь тонкую перегородку.
Наконец, тройка распалась, и все захотели вина.
"Так я никогда не развлекалась!" – Довольная Танда получила от пары все, что хотела. Киска все еще зудела, но во рту был восхитительный вкус спермы.
– Такого нам в пансионе наставницы не рассказывали! – Танда отправила в рот горсть засахаренных орехов. – Здорово! Только у меня нет сил! Неужели все закончилось?
– Нет, отдохни, – улыбнулся Фальцо. – А мы пообщаемся с Гаером.
Танда, увидев, что мужчины принялись сосать друг у друга концы, захотела развлечься.
– Пикколо, что ты стоишь, как столб? На колени и погладь меня! Если я не кончу – розги по твою развратную порванную задницу уже замочены на кухне у тетушки Амеаны!
Раздутый от упражнений втроем клитор оставался влажным и твердым. Глядя на то, что вытворяют мужчины, Пикколо вставила свой палец в лоно и стала двигать его туда-сюда.
– Быстрее, – командовала Танда, чувствуя, как жар разгорается внутри.
«Сколько раз я ласкала себя пальцем, но никогда не получала такого удовольствия! – Исанкло, наблюдая за парами, млела за занавеской. Клеймо рабыни еще болело. – Если Фальцо подарит меня   жене, я теперь знаю, что и как надо делать с женщиной!
Теплая мягкая рука Пикколо, доставляла госпоже неземное удовольствие. «Правильно папа сделал, что купил этого заморыша, – подумала Танда, – для первого раза, у нее неплохо получается!»
– Да-да-да, о-о-о-о, не-е-е-е-е-т, – в экстазе кричала Танда, – я больше не выдержу, еще-е-е-е-е-е-е…
Ощущение было много лучше того, что она испытывала от   руки.
Тело госпожи передернуло судорогой, она схватила Пикколо за голову и прижала к   щели, заставляя убрать вытекший сок языком.