Категории, которые осваиваются мышлением малыша в процессе ознакомления с элементами шахматной игры.
Первая фигура, которая наиболее быстро осваивается ребёнком – ладья.
Первая абстрактная категория, с которой он здесь знакомится – «прямо».
Для взрослого человека идея простого прямолинейного движения в современном городе – не представляет ни малейшего затруднения.
Перед ним тысячи и десятки тысяч аналогий и очевидностей.
Он движется сам в лифтах, по прямым коридорам, по ровно проложенным рельсам, вдоль прямоугольных кварталов, мимо прямоугольных корпусов зданий, с бесчисленными прямоугольниками окон и так далее, и тому подобное.
Для человека взрослого понятие «прямо» понятно из образа траектории движения пули, вылетающей из ствола длинноствольного ружья, или снаряда, вылетающего из длинного ствола орудия. Он видел и держал в руках сам линейку, карандаш, прутик.
Поэтому данная категория, абстрактное понятие для него «очевидны».
Ребёнок в возрасте 3-5 лет уже имеет некоторое представление о слове «прямо».
Однако для него текст: «ладья ходит прямо» совсем не так прост и очевиден, как для произносящего его взрослого.
Естественно, мы сопровождаем этот текст демонстрацией: берём фигурку изображающую шахматную ладью в руки, и ведём её воль ряда квадратиков «по прямой».
Именно жестокая необходимость еженедельно обучать тридцать шесть разновозрастных групп, по 15-18 девчонок в каждой, позволила мне надёжно разглядеть проблемы с усвоением данной категории даже у детей 9-12-летнего возраста.
Для себя я прочно усвоил, что есть разница между моими представлениями о том, что и как я собираюсь говорить детям, и реальной потребностью самих детей в усвоении произносимого мною.
Для ребёнка пришедшего на «урок шахмат» сама игра не представляет собой никакой ценности. Ребёнок совершенно далёк от идей шахматной культуры.
Он ничего не знает ни о поведении игроков, ни о мотивациях играющих, ни о «правилах» самой «игры».
Вот один только момент в этом направлении.
Онтогенез повторяет филогенез.
Ребенок в своём развитии ускоренно, в свёрнутой форме, повторяет всё развитие человеческой цивилизации.
Современные шахматы появились около 400 лет назад.
Это результат сотен тысяч лет становления человеческой культуры.
Итог!
И многим казалось, что это – своеобразная «вершина» развития игр человечества.
Не обсуждая пока это заблуждение (как автор мерцающих шахмат я имею на это полное право!), остановлюсь на таком пункте рассуждений:
ребенок 3-5 лет, и даже ребенок 9-12 лет, на мой взгляд, ещё не достигает уровня развития цивилизации в 16-ом веке.
Проще говоря, если филогенез повторяет онтогенез в определенной прямой пропорции, уровню шестнадцатого века соответствует скорее возраст 13-15 лет.
И здесь важна не «цифирь» сама по себе, а суть идеи, как таковая.
Таким образом, ребенок семи лет, осваивающий шахматную игру, в определенном смысле «опережает» развитие человечества.
Причём на порядки.
Мне довелось пережить личную трагедию осознания неготовности человечества к реальным прорывам мышления в будущие игры разума.
Мерцающие шахматы оказались открыты гораздо позднее теории относительности, квантовой механики, лазеров, мазеров, термоядрного оружия и тому подобных «достижений» и «постижений».
Они были открыты отдельным человеческим мышлением и даже знакомство с этим открытием не позволяло носителям интеллекта по достоинству оценить всю мощь и глубину этого «откровения».
Казалось бы: чего уж проще?
Преодолев природный инстинкт ужаса перед одномоментным движением масс фигур, восхищённый мозг поражается множествам открывающихся новых возможностей!
Но в реальности «рядовой любитель» просто не желает вникать в это море, в этот массив, в этот океан положений.
Нечто подобное испытывает и ребёнок, которому впервые показывают ход шахматной ладьи.
Во-первых, он вообще не понимает, зачем ему это?
Я имел дело у Ивана Васильевича Звягина с девочками.
Мальчиков обучал другой тренер – Геннадий Васильевич Некрасов.
Обучал он их задолго до моего появления в шестой школе Качканара. Собственно меня Иван Васильевич пригласил именно затем, что идея шахматного всеобуча овладела им самим давно, полностью и безраздельно. Будучи уже опытнейшим директором с мощной самостоятельно разработанной (выработанной) педагогической системой он прекрасно понимал, что такое «хороший специалист».
Во мне он узрел человека, влюблённого в шахматы и в преподавание их детям.
Именно поэтому, как я это сейчас понимаю, я получил реальный «карт-бланш» в развитии своих активностей.
Задолго до Качканара я успешно создал и руководил Архангельским областным шахматно-шашечным клубом, причём это был, в условиях развитого социализма, абсолютно коммерческий проект.
Деньги на содержание клуба и его штата мы зарабатывали самостоятельно на условиях полного хозрасчёта. Фильчагин Лев Михайлович только помог нам «первоначальным накоплением», а в дальнейшем система наша жила без малейшей поддержки бюджета.
Поэтому в Качканаре Иван Васильевич с самого начала обнаружил у меня очень высокий потенциал активностей направленных на капитальное разрешение системы возникающих вопросов.
Как профессионал организации шахматного дела я не упускал из виду «мелочей» и стремился каждый элемент подготовки учебного процесса довести до возможного совершенства, совершенно не считаясь с личным временем.
Доверие возникает постепенно, складывается из мелочей.
Потому к началу учебного года мой патрон видел, что и помещения, и оборудование, и учебно-методический комплекс доведены до весьма высокого уровня готовности.
Первого сентября двери «шахматного пристроя» во Дворце спорта Качканара распахнулись для подходящих одна за другой учебных групп из шестой школы.
Расписание работало «как часы», система не знала ни сбоев, ни накладок.
В шестой школе работали, возможно, лучшие завучи России.
Сейчас я должен признать вновь и вновь, что мне на этом этапе развития собственных идей фантастически повезло.
Бог послал мне именно тех людей, без которых всё начинание могло бы очень быстро превратиться в пыль.
Звягин тщательно подбирал кадры и потому мы обрели друг друга.
И вот, только на этом потоке, я, наконец, смог рассмотреть главное:
Девочкам игра в шахматы была решительно не интересна!
Внутренней мотивации слушать мои корявые объяснения у них не было никакой!
Был бы я еще молодым и красивым, они могли бы снисходительно проводить время, изучая мужское население на этом приятном для внешнего общения субъекте.
Но я был решительно стар, мягко говоря, некрасив, а говоря откровенно просто неприятен.
Ни бритое лицо, ни более-менее аккуратный пиджак и брюки решительно не спасали «историка», а сам предмет не позволял «заместительной терапии» сказками венского леса.
Встал первый вопрос: как к ним обращаться?
Только на втором месяце, путём долгого экспериментирования, я открыл общее обращение, дающее практически стопроцентный позитивный результат:
- Красавицы!
Собственно именно с этого маленького открытия и начался я, как педагог высшего класса.
Именно на этом, жестоком, беспощадном потоке я, наконец, понял для себя и в себе, что на занятии не должно быть ни одного лишнего элемента.
Если вы собираетесь рассказать классу (учебной группе, залу с четырьмя сотнями слушателей), как ходит ладья, на досках не должно быть ничего, кроме этой самой ладьи!
Иначе девочка сразу начнёт отвлекаться!
И на демонстрационной магнитной доске должна быть только ладья.
И на классной доске должно быть крупно написано ровно одно слово: Ладья
Без точек, без запятых, без кавычек.
На захват внимания этой аудитории (дети 6-12 лет) у вас есть секунд 20-30.
Не более!
Вступительная фраза не должна содержать ничего лишнего.
Ни единого лишнего словечка!
В качестве альтернативы посмотрим, как строят вступительную речугу на своих «занятиях» авторы разработки «Динозавры учат шахматам» (в дальнейшем я именую оную «Динозаврики»).
- В начале партии у каждого из партнеров на доске имеется по две ладьи, имеющие форму Башни. Их так и называют иногда «Башня».
Сразу видно, что авторы разработки никогда не имели дела с потоком малышей. Если бы имели, они бы такого нагромождения глупостей не допустили бы! Ничего из сказанного на занятии по теме «Ладья» говорить не требуется. Более того – это просто вредно! Ребёнок уже потерял и нить и мысль. Ему вся эта белиберда вообще не сообщает ничего важного, ценного и нужного. А секунды занятия уже бегут! Бегут! Тают!
Как именно я строю эту часть занятия мы сейчас рассмотрим «в деталях»
Но все лишние слова, как и фигурки с доски, я безжалостно убираю.
- Ладья! У вас она стоит на доске. Взяли фигурку двумя пальчиками. Вот так!
Демонстрирую «взятие» ладьи.
- Поднимите её вот так! Повертите! Вот так! Правильно! Умницы!
Ставим её на доску.
Ведём её, как куколку: «Топ-топ-топ».
Обратите внимание: я не занимаюсь с красавицами теоретизированиями.
Мы с первых секунд начинаем играть!
У нас есть фигурка ладьи и доска.
Доска нарисована прямо на поверхности стола (кабинет-то шахматный!), её ни убрать, ни повернуть, ни расположить «неправильно» невозможно!
Портфели и вещи оставлены в большом кабинете-рекреации. Изучаем тему в маленьком учебном кабинете. В руках у детей НИЧЕГО, все ручки, карандаши и прочие «мелочи» оставлены «там».
Здравствуйте, красавицы!
Сели ровно!
Ручки вот так!
Ладья!
У вас она стоит на доске.
Взяли фигурку двумя пальчиками.
Вот так!
Правильно!
Умницы!
Повертели!
Ставим её на доску.
Ведём её, как куколку:
«Топ-топ-топ»!
Ни одного лишнего слова.
Ни одного незнакомого или мало понятного слова.
Единственное новое слово – «ладья».
Категорически избегаю слова «прямо».
Категория «прямо» - это высочайшая абстрактная категория формирующегося мышления, и её нельзя «повредить» на старте «обучения» неточной, несвоевременной, неподготовленной апелляцией.
Мы избегаем слов «клеточки», «ряд», «прямолинейно».
Мы работаем изначально на невербальном, наглядно-чувственном уровне.
Демонстрируем, но не называем!
Пока поток из 650 девочек еженедельно не опрокинулся на мою голову, я не имел достаточно материала, чтобы шлифовать каждый урок, каждое занятие, каждый элемент.
Сейчас, попадая в новую учебную группу, в ситуацию общения с новым малышом, я не трачу сил и времени на пустые, ненужные вещи.
Я опираюсь на чувства малыша и на его личный индивидуальный опыт.
Я на первом этапе стремлюсь познакомиться с ним именно в плане выявления уже освоенного им, чтобы опираться на то, что есть, избегая совершенно ненужных излишеств и усложнений.
На моих занятиях дети играют с первых же секунд.
Во множество микроигр.
И в каждой – тот качканарский «железный поток» 1985-86-го учебного года у волшебного директора волшебной шестой школы волшебного города Качканара.
Категория «прямо» впервые произносится самим малышом.
Кто-то из детей первым произносит это слово сам.
Сегодня наша самая первая игра – это игра в «Машу и Глашу».
На доске перед ребёнком две белых ладьи и чёрный король.
Для этой игры достаточно иметь небольшую, скажем «картонную», доску, просто тетрадный листочек в клеточку, две фигурки (фишки, пуговицы, кнопки) отличающуюся от них по цвету или размерам или форме третью фигурку. Слова «король» и «ладья» вообще не произносятся.
Одну фигурку мы называем «Маша», вторую «Глаша» и они гоняются по клеточкам «доски» за Фёдором Алексеевичем. Вы можете присвоить ему любое иное имя. Мне понравилось такое словосочетание.
Игра проста.
Маша и Глаша поочередно «нападают» на Фёдора Алексеевича, и кричат ему издали: «Я тебя вижу! И я тебя съем!»
Бедный «герой» «убегает» на соседнюю клеточку по вертикали, горизонтали или диагонали.
Задача – «поймать»!
Эту игру девочки осваивают за две-три минуты и тут же начинают между собой парами играть.
Я провожу затем контрольный сеанс «на ходы» и сдавшая «зачёт» отправляется играть в рекреацию.
Это – краткое представление технологии.
То есть рецепт проведения занятий, ведущих в системе к прочному усвоению ребенком основ шахматной игры.
При этом самый первый тезис – избегать именно шахматных категорий на первых занятиях, апеллируя к наиболее доступному ребёнку способу освоения комплекта первичных протоигр.
К абстракциям высшего уровня – (поле, ход, фигура) ребёнок приблизится позднее, уже имея в арсенале набор, освоенных им успешно, микроигр.
Шахматная игра – игра абстракциями высочайшего уровня.
Именно она подготавливает мышление ребёнка к работе с абстракциями в:
математике,
физике,
химии,
биологии,
астрономии,
геодезии,
военном деле,
психологии,
социологии,
экономике.
Метод: «смотри и повторяй за мной» на первом этапе освоения этого чрезвычайно сложного материала наиболее адекватен природе малыша, которому ещё только предстоит освоиться с этим «прекрасным и яростным»* миром.
*Примечание: По точному определению Д. Бронштейна и Г. Смоляна.