Дорога обратно в Хизэленд показалась длиннее, чем она была, из-за усталости - мне и самому-то было уже не так удобно сидеть в седле, а Рона просто мучилась, непривычная к верховой езде.
- Это почти то же самое, что велосипед, - сказала она, - только велосипед не встряхивается и не пытается перепилить седока, двигая седлом туда и сюда. Когда мы уже доедем?
Когда из-за деревьев показались домишки соседей Идэма и Иды, мы уже готовы были пасть замертво, но всё-таки кое-как дотащились до дома, и с одров своих, скорее, сползли, чем спрыгнули.
- Говорят, в лесу снова труп нашли, - приветствовал нас Вернер. - Молодчики Клуни готовят облаву на Магона - не хотите поучаствовать?
- Всё, чего я сейчас хочу, - признался я, - это лечь и вытянуть ноги. К тому же слабо себе представляю, какое отношение может иметь несчастный сумасшедший к смерти в лесу.
- Так странная смерть, - сказал Вернер. - Причина неизвестна. К тому же, труп обобран до нитки. Даже без одежды - совсем под стать тем, прежним.
- А как узнали об этом происшествии? - спросила, внезапно глубоко задумавшаяся о чём-то Рона. Тут и я сообразил: как ни медленно мы ехали, едва ли известие о мёртвом теле могло бы нас опередить.
- Разъезд Клуни на него наткнулся. Кто такой, как раз сейчас выясняют. А молодчики Клуни рады лишний раз подтвердить, что не зря занимаются своей весёлой травлей. Вроде бы, труп нашли недалеко от водопоя, там на Магона медвежий капкан снаряжён - там, и в некоторых других местах, где он бывает. Жаль, егерям не удаётся никак проследить его до логова - ну, где он спит. Должен же он где-то спать.
- Значит, разъезд Клуни, - повторила как бы сама себе Рона. - Ну что ж, это закономерно.
- Что ты сказала? - насторожился Вернер. Но она только покачала головой:
- Нет-нет, ничего. Здесь есть возможность где-то помыться? Я так провоняла лошадиным потом, что сама вот-вот превращусь в пони.
- Пойдёмте, я вас провожу, - тут же превратился в гостеприимного хозяина Вернер и увёл её куда-то в глубину двора. Я предпочёл окунуться в небольшое, но чистое озерцо буквально в нескольких шагах от дома Идэма, за глухим плетнём, в сторону леса. Правда, было уже здорово холодно, но я и прежде купался в горных речках и не был простудлив. Тропинка - едва заметная среди пожухлой травы и кустов - спускалась к воде извилисто, и у одного из её поворотов моё внимание привлёк зацепившийся за сухую ветку маленький клочок домотканой бесцветной ткани, густо выпачканный кровью - выглядел он как случайно вырванный из одежды. И кто бы ни был этот окровавленный субъект, получалось, что к дому наших хозяев он подходил совсем близко.
Я ополоснулся в ледяной воде, нервически озираясь - мне всё чудился из-за кустов чей-то пристальный взгляд - и вернулся в дом. Там усталость навалилась на меня. Я кое-как добрался до постели и проспал до самого вечера, разбуженный чувством голода, а также возбуждёнными голосами снаружи.
Кое-как приведясебя в порядок, я вышел в умопомрачительный аромат свежих ватрушек -как позже выяснилось, это было коронным блюдом Иды - и увидел молодого человека в н6ациональной шотландской одежде с преобладанием чёрного цвета. Мне уже не нужно было спрашивать, чтобы понять, что передо мной один из егерей Клуни. Егерь уплетал ватрушку и вполне дружески болтал с Вернером.
- А-а, родственник, - насмешливо, но приветливо окликнул меня Вернер. - Как спали? Отдохнули после своей прогулки? А Рона ещё отдыхает.
- Она непривычна к верховой езде, - улыбнулся я. - Впрочем, я тоже. Надеюсь, вы нас представите, - я кивнул на его собеседника.
- А-а, конечно, это Фил Мак-Ней, когда-то мы беззастенчиво обтрясали с ним кривую сливу в саду мельника и бывали за то побиваемы крапивой. Ну а теперь он охраняет табуны Клуни и принёс нам весть о том, что Магон наконец-то попался в капкан. Фил, мистер Уотсон - мой дальний родственник, приехал погостить на лоно природы, и его уже успели напугать легендами о Магоне.
Известие о том, что таинственный Магон пойман, меня отчего-то сильно встревожило.
- Где же он теперь, этот страшный Магон? - спросил я.
- Да там и остался, возле водопоя, где свою последнюю жертву замучил. Освободиться самому ему не под силу, но он всё равно, как чёрт, опасен, и у него нож, так что решили его там и оставить до утра, пока не выдохнется. Ночи холодные, а он в одной сорочке - надеюсь, к утру он не сможет так проворно ворочать своим ножом, тогда мы его и скрутим.
- Скрутите — а дальше? - спросил я.
- Это уже хозяин будет решать. Может, отправит его в город в психиатрическую лечебницу, а может, отдаст в церковь для экзорцизма. Мне кажется, и то, и то нелишним будет в его случае.
- А вы верите в то, что дьявол может вселяться в людей?
Парень удивлённо посмотрел на меня:
- Конечно. И ему, понятно, легче вселиться в душевнобольного, у кого и в разуме, и в душе сумерки, чем в здравомыслящего практического человека. Вот возьмите хоть господина Мак-Лу - к нему-то дьявол близко не подойдёт.
- Ну, это, может, потому, - с умылкой вмешался Вернер, - что с дьяволом у господина Мак-Лу давным давно заключён договор… о невмешательстве и сотрудничестве, я бы сказал.
- Ну, что ты Мак-Лу не любишь, Тед, ни для кого не секрет, - пожал плечами егерь.
- Не люблю, верно. И охота на человеков мне тоже не слишком-то по душе. Я не набожен, Фил, и не соблюдаю всяких там постов и праздников, но, сдаётся мне, ловить людей в капканы и считать себя благочестивым слишком уж как-то самонадеянно. Дело не моё, и Магон мне не родной брат, но слегка поташнивает от ваших ловчих забав, правда.
- Да брось, - сказал егерь. Которому явно не хотелось ссориться. - Ничего не сделается твоему Магону - не умрёт же он до утра - живуч, как собака. А в психушке, может, ему будет ещё и легче - кормят, по крайней мере, и одеяла дают. Пойдём-ка лучше засвидетельствую я почтение миссис Идэм. Её ватрушки - пища богов, вот уж тут точно, накорми дьявола одной такой - и обратишь его в праведника.
- Ладно, - махнул рукой Вернер. - Уотсон, а вы? С утра не ели.
А я с вашего позволения потренируюсь-ка ещё в верховой езде, чтобы впредь не позориться, - решил вдруг я. - Но от ватрушек миссис Идэм никак не откажусь. На свежем воздухе и чёрствый-то хлеб - пища богов, страшно подумать, во что превратятся эти и без того божественные ватрушки. Не сочтите за труд, Вернер, попросите миссис завернуть мне несколько штук с собой.
Не знаю, то ли запали мне в ум слова егеря об обращении дьявола в праведника или меня погнала в лес моя собственная тревога, но я оседлал послушную свою кобылку, уже немного отдохнувшую, взял из рук Вернера аппетитно пахнущий свёрток и направился к уже известному мне месту. Чёрт его знает, что об этом подумал Вернер, но в последний момент он придержал мою кобылу за повод:
- Вы вооружены, я надеюсь?
- Да, - сказал я, подозревая, что в следующий миг он спросит, зачем же я вооружился для недалёкой мирной прогулки. Но Вернер сказал:
-Будьте осторожны. И егеря Клуни тоже небезобидны - так и знайте. А ещё помните просьбу моего отца - вы ведь её помните?
От его пристального очень серьёзного сероглазого взгляда мурашки побежали у меня между лопаток, но я ответил утвердительно, и он выпустил повод.
На этот раз я твёрдо знал, куда ехать, и дело пошло быстрее. Полицейских, как и мёртвого тела на тропинке не было - место, где мы на него наткнулись, обозначали только колеи, следы копыт и примятая трава. Я вертел головой, как сова, на триста шестьдесят градусов, только куда проворнее - из памяти не шёл выстрел, едва я попытался тронуть капкан. Шла речь именно о нём или были и другие? Вообще, правильно ли я понял слова егеря? Но речь шла о капкане и водопое, и я почему-то решил, что события разворачивались именно здесь.
Между тем в лесу начинало уже смеркаться, дальние деревья потеряли чёткость очертаний и казались какими-то тёмными корявыми сгустками, звуки, напротив, сделались отчётливее, и шаг моей кобылы, казалось, разносится на многие мили.
Родник я услышал издалека - его журчание в наступающих сумерках тоже сделалось необычно звонким, в нём звучали музыкальные тона, как будто кто-то играл на клавесине. Я подъехал ближе. Никто не помешал мне - никого вокруг как будто бы и не было. На дне оврага сумерки мешали отчётливо всё разглядеть, но я почувствовал настороженность, как охотник чувствует присутствие дичи, сам толком не понимая, чем руководствуясь - запахом, звуком или интуицией. Спешившись, я вытащил свой револьвер, взвёл курок и потихоньку двинулся к спуску, в одной руке всё ещё держа злосчастные ватрушки.
Приблизительно на половине спуска я смог уже отчётливо разглядеть некогда белую, но грязную, изорванную и исполосованную кровавыми полосами сорочку нашего странного попутчика. Он лежал, свернувшись, как волк, и не подавая признаков жизни. Тогда, остановившись в двух шагах, я проговорил вполголоса, не желая напугать - только привлечь внимание:
- Значит, вы и есть - злой дух этих мест?