Челночная дипломатия - 2

               

                Страдания на марше

       Потрёпанная временем и многочисленными ДТП Антилопа – Гну марки «Жигули 3» резво взяла старт строго на запад. К украинско-польской границе. Багажник машины был доотвала забит товарными ресурсами Вована и Ко. Поэтому оба Савиных баула очутились в салоне машины: один лежал на его коленях, а другой, втиснутый в задний верхний угол, суровым хомутом сидел на шее Савелия. Через час такой езды нижние конечности затёрпли, а шея просто задубела. На робкую жалобу пассажира Вован резонно заметил.:
       -  Не надо было свои сумки набивать тяжелыми неликвидами. Своя ноша не тянег, а бизнес, как всякое исскуство, требует жертв...
 
        Первые четыре часа пробег проходил  по пустынной дороге – время было раннее, а места в Западной Украине и в лучшие времена изобилием транспорта не  отличались. Лишь проехав первые три сотни километров, Савелий понял, что разминка закончилась и начинается настоящая работа. Легковые машины стройными рядами двигались  все в одну сторону – к границе.
      Вначале ассу-водителю Толяну удавалось, проделывая невероятнык пируэты, обгонять идущий впереди транспорт. Но затем «Жигуль» упёрся в плотную стену из машин, движущихся со скоростью улитки. До границы оставались десятка два километров дороги  и все эти километры были забиты челночным транспортом. Искушенный предыдущими поезками водитель из стоящей рядом «Волги» мрачно заметил, что пынешняя канитель продлиться никак ни менее пяти дней.

    ...Это был первый (далеко не последний) раз, когда Сава пожалел, что ввязался в эту авантюру. Он пошел поспрашивсть, не возвращается ли кто-либо домой. Увы, таковых не оказалось...
    
      Между тем и Вован куда-то исчез. Не было его добрых два часа. За это время кавалькада продвинулась аж  на целый километр. Появился он неожиданно, как чёрт из табакерки (так в течение пути он часто будет исчезать и появляться, но всегда с решением проблемы текущего момента)  В этот раз Вован повелел Толяну свернуть на обочину и прямо по пашне по колхозным посевам (как тут не вспомнить А.С. Пушкина – «...И страждут озими от бешенной забавы...) проехать до уходящей вправо глухой просёлочной дороге. Минут двадцать езды по немыслимым колдобинам и лужам и машина выехала на площадку, где нас  уже ждали два сельских парубка с тремя пожилыми лошадками.
Ничего не понимавший Савик ждал, чтобы стало понятным, что всё это означает. Кортеж с сумарной мощностью «двигателей» 63 лошадиные силы продвинулся ещё на пару километров вперёд, пока не упёрся в небольшую речушку с топкими берегами.
И тут стал ясен простой, как всё гениальное, замысел Вована: три лошадки, три лошадиные силы специально подготовленными верёвками зацепили остальные 60 л.с. и по брошеным слегам, на первой скорости, почти волоком в течение получаса протащили «Антилопу» на другой берег.

       Рассчитавшись за гужевой транспорт, доблестный экипаж по идущей параллельно в нескольких километрах от шоссе просёлочной дороге выехал на перекрёсток, где до границы оставалось уже рукой подать.. Теперь задача заключалась в том, чтобы втиснуться в очередь, которая стояла насмерть от вторжения конкурентов.
Вован снова исчез. На этот раз уже совсем надолго. Обеспокоенный его отсутствием Савелий прошел какое-то рассстояние по ходу транспорта и вышел к перекрёстку, где уже непосредственно разводились пути к разным таможенным пунктам.
Его глазам предстала одновременно ошеломляющая и радующая взгляд картина: Вован стоял на перекрёстке и громовым голосом разводил машины по направлениям. Окружившие его водители подобострастно просили самозванного начальника о каких-то льготах, а тот казнил и миловал их по своему усмотрению.
Увидев Савелия, Вован властно поманил его пальцем и приказал захватить в машину свёртки с дарами, полученными от благодарных водил. Судя по весу этих подношений, напитками компания будет обеспечена на весь вояж....
      --  Скажи Толяну, пускай по полю подъезжает сюда... – чуть слышно бормотнул Вован.
      ...Водители почуяли что-то неладное, когда Вован приказал всем расступиться и пропустить наши «Жигули». В ответ на недовольные крики вошедший в роль вершителя судеб Вован обложил протестантов отборным матом. «Антилопа» въехала в ряд и сразу направилась к своему таможенному пункту., до которого оставалось километра два.
        Здесь Вован допустил дорогостоящую ошибку. Ему бы тихонько ретироваться, сесть в машину и пристойненько двигаться к осмотру. Но он решил ещё покомандовать....

      ...Через полчаса, вернувшийся к нему Серый привёл Вована всего истерзанного, с гигантским синяком под глазом и с   разбитой губой.
Приближался таможенный контроль и предстать перед ним в таком виде было равносильно провалу. Вовка быстро переоделся, напялил на лоб глубокую фуражку, одел гигантские на всё лицо тёмные очки, а в разбитую губу всунул трубку.
        --   Как я?..  -  непривычно робко спросил Вован.
       --    Класс! Вылитый Джеймс Бонд. – не удержался съязвить Толян.
       --   Не умничай... Все держат рты закрытыми – говорю только я.  Инициативы не проявлять – пусть ищет , если ему надо, сам.
      ...Надо признать, что с той минуты, как Вовану набили глаз, удача отвернулась от наших челноков. К Вовкиному большому огорчению им попался самый въедливый таможенник. Похоже, что и тот запомнил Вована по прежним поездкам. Бегло пробежав глазами салон и багажник, даже не притрагиваясь и не перекладывая груз, он безаппеляционно, безо всяких эмоций сказал:
         --  Повертайте назад. Забагацько товару...
Трусоватый Серёга тут же заскулил:
            --  Я же говорил тебе – грузи поменьше, но ты разве послушаешь? Теперь будем мудохаться здесь пару дней.
            --  Не сцы, Кабан! Всё будет О»кей. Сиди и дыши в тряпочку... Пробьёмся!

     Тут самое время рассказать, что означала такая резолюция таможенника: машина разворачивается, выезжает из таможенного пространства. Едет на склад или к живущим поблизости вуйкам, оставляет там на хранение за очень приличную плату свой скарб. Чаще плата за хранение бывает такой,что вещи просто остаются на вечное хранение.
Такое фиаско могло бы сокрушить кого угодно..., но только не Вована. Развернув машину и отъехав метров сто от зловредного чиновника, Толян по команде командора пробега сделал резкий поворот влево и поехал по кругу таможенной зоны, пока не пристроился  к другой очереди, где досматривала женщина-таможник.
Несколько комплиментов даме от молодых, обаятельных контрабандистов и минут через десять «Жигуль» благополучно выскользнул на территорию суверенной Польши. Досмотр в польской таможне был полной противоположностью украинской: заранее приготовленные дары тружеников соседнего государства были вручены в первую же минуту въезда, а на десятую все штампы были пробиты.

     Добравшись до ближайшей стоянки машин, где не было народу, Вован объявил остановку для дальнейшей рекогносцировки.
Тут наивному Савелию стало ясно значение таинственного выражения Вована в забитой до потолка барахлом детской комнате:
       --  Не вижу товара...
Вован начал упорядочивать свои грузы, отчего глаза его попутчиков (в принципе привыкших к избилию товарных запасов)) тем не менее, округлились:  в багажнике под пологом лежали спрессованные очень ходовые у поляков надувные спасательные кружки в виде уточек, жабок, крокодильчиков. Было их больше полусотни. Вторым слоем приблизительно в том же количестве возлегали портативные электрокофемолки. Третий слой составили метизы: наборы инструментов, садовые ножницы, кухонная утварь и другие. Поверху лежали разные электротовары-шнуры, кабеля, паяльники... Даже трансформатор и утюг!

    Вторым потрясением стало тело Вована. Когда он разделся до пояса, на его могучем торсе крест-на-крест, точь в точь, как у матроса Железняка,  висели ленты с прикреплёнными к ним вместо пулемётных патронов наручными часами в количестве не меньше сотни – тикающими на все голоса ходиками. Как он выдержал на себе  в течение более суток эту ношу – уму не постижимо. Впрочем, Вова же говорил  Савелию:  --  «Своя ноша не тянет!»

    Ещё оставалось одно, но не шуточное потрясение. Дело в том, что в Польше бензин стоил тогда несравненно дороже, чем на Украине. С целью экономии все водители набирали канистры с бензином про запас. Но вот незадача – канистры занимали такое драгоценное место в багажнике, снижая в целом эеффект от бизнеса.
Тогда сообразительные челноки начали заказывать народным умельцам, ворующим металл на производстве, плоские посудины из алюминия приличной вместительности. Такие две посудинки литров по двадцать каждая были прикреплены  сзади к двум передним сидениям. Особого удобства Савику торчащий под самым носом металл не сулил, но мысль об экономии грела душу и помогала терпеть это неудобство.

   Когда же Савелий узнал, что в канистре был перевезен не бензин, а чистый спирт, его начал колотить настоящий озноб. Ведь при Советах воровство и, тем более, вывоз за границу спирта считался валютной контрреволюцией: почище, даже, если бы это был героин (в то время об этом зелье таможня имела туманное представление).
     --  Что ты наделал? Как ты мог подвергать нас такому риску? Ты что, охренел?! Я ни за что с тобой не поехал, если бы хоть на один процеит мог такое предположить.
    --  Борисыч, кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Поэтому я вам ничего не говорил: меньше знаешь – дольше живёшь!!  Не волнуйтесь – сегодня будет оптовик, всё заберёт и вы задышете полной грудью.

                Бытие опережает сознание.

       - « Ну, хватит ахать и охать! Возблагодарим Господа за то, что был он к нам  милостив и пропустил через границу, хоть и с определёнными потерями (в этом месте  Вован бережно потрогал свой синяк и пожевал разбитой губой), но зато на день раньше. Мы планировали попасть сюда в понедельник, а попали в воскресение.»

 Здесь надо прервать речь Вована и сделать необходимое отступление. Поляки отличаются двумя несомненными, отличающими их от других народов качествами: набожностью (правоверные католики) и впитанной с молоком матери склонностью к коммерции. Мне могут возразить, что этими же качествами в неменьшей степени обладают евреи. Но это к нашему случаю отношения не имеет. В нашем действии из евреев участие принимал один лишь Зиновий.  По указанным двум качествам он не то, чтобы поднялся до высот национального достонства, но даже  мог считаться позором нации.
       Так вот, повторимся: поляки – истовые католики и фантастические коммерсанты... Или наоборот: фантастические коммерсанты и истовые католики? На спорности о приоритете одной из этих двух гипотез коварный Вован и построил свою стратегию. Однако, дослушаем его речь в полном объёме.
     -  «Вообще-то, воскресение – мёртвый день для нашего брата в братской Польше: все жители городка сейчас в костёле благодарят Б-га за то, что есть, и просят его о чём-то дополнительном.
Это с одной стороны. С другой же – вся наша челночная братия сегодня отдыхает или пьёт горькую, не держа в голове и мысли о торговле. Не воспользоваться случаем, когда конкуренты самоустранились от борьбы – смертный грех. И мы его не допустим.
    
Помните, как Остап Бендер перетягивал Адама Козлевича от охмурявших его польских ксёндзев? Мы поступим так же, как незабвенный Остап Сулейманович. Мы «перетянем» на свою сторону целый  городок Козлевичей и заставим их совместить Б-жеское с человеческим!»
     ....День клонился к полудню. Через полчасика должна была закончиться утренняя месса. «Жигули», спешно переоборудованные в автолавку, подъехали к большому и красивому, постройки Х1Х века костёлу и развернулись задом к парадному входу храма. Задняя стенка «пикапа» была поднята, а просторный багажник в этом случае выполнял роль витрины столичного супермаркета.
Образцы перечисленных несколькими страницами выше товаров лежали на полу и висели на стенках багажника, а также по всей площади кузова и крыши автомобиля. Взору вышедших из храма
Б-жьего прихожан открылось изобилие товаров, возможное только при развитом капитализме. А посреди этого великолепия стоял Вован – гигант с обнаженной грудью, на которой красовались также упомянутые выше пулемётные ленты тикающих ходиков.

      Чудо-машина мягко тронулась с места и со скоростью, доступной следующим за ней пожилым людям, направилась к городскому рынку. Если смотреть на на происходящее сзади – на празднично одетых людей с радостными лицами – можно было предположить, что это движется свадебный кортеж. Вид же сбоку – открытый кузов «пикапа», мерно ступающие люди, угрюмый вид наших «Жигулей» - вызывал уже ассоциацию с похоронной процессией...
       Как бы это не выглядело, но блестящий план Вована удался наславу! Бытие-таки опередило сознание: желание сделать удачный базар пересилило запрет на всякую деятельность в воскресный день.
Вспомнился старый еврейский анекдот, мораль которого применительно к этой ситуации звучит:  -  «У всех поляков сегодня воскресение, а у жителей польского городка Бжиня, представьте себе, четверг!»

      ...В этот день Вован нежданно-негаданно распродал больше трети своих залежей; Толян и Серый тоже расстарались. У бедного Савелия баулы остались практически в своём девственном весе...
Слух о том, что на центральном рынке вопреки всем религиозным канонам полным ходом идёт торговля, долетела до беспечных конкурентов. Оставив все приятные занятия, они ринулись на городской базар, который заработал в полную силу. Вована и Ко это не тревожило: торг уже состоялся и потуги соперников повернуть колесо бизнеса вспять никакого значения не имели.