Человек без прошлого. 5. Постижение мира

 
 Однажды женщина смотрит на старика, и видит в нем мужа, (это галлюцинация).
 Заметив её пристальный взгляд, он улыбается ей, а она понимает, что если ей в  незнакомом психе уже мерещится муж, значит, тот погиб. Временами она,  даже, видеть не хочет этого старика,  который самим существованием самим несёт в себе это ужасное известие.
 Девочка относится к старику, как к родному дедушке.
Она ходит к нему иногда в дом – интернат для инвалидов. Однажды она бежит к нему из школы, из ее ранца вываливаются учебники, она их собирает и бежит дальше. Он смотрит на неё в окно,  шевеля губами. По его щекам текут слёзы. Слышен его шепот: - Ка…, Ка…,Ка…-Через месяц он начал говорить. Илья произносит первые слова, говорит ее имя, Катя слышит это, бросается к Илье, обнимает его, как ребенка.
1956 год. У власти Хрущев.
Культ личности Сталина осужден на 20 съезде КПСС. Начинается «хрущёвская оттепель».
Колхозникам разрешено имеет приусадебные участки, на работу ездят с песнями.  Всех политических заключенных освободили, а уголовников осталось немного, поэтому колонию ликвидировали. Оставшихся зеков увезли в другие лагеря. Жители разобрали забор на доски и пустили в подсобное хозяйство. О колонии  напоминают только оставшиеся вышки часовых,  два полуразвалившихся барака и обрывки колючей проволоки, кое-где висящей на столбах.   
Интернат для психбольных тоже принято решение закрыть. Работает комиссия врачей. Безногих  и слепых героев войны и недееспособных псих больных  переводят на о. Валаам, подальше от людских глаз, чтобы они не портили картину радостного, всепобеждающего социализма.
Анна сама пишет заявление в комиссию  об опекунстве, зная, что Илья мужик физически здоровый. Еще при переводе из психбольницы ему назначена пенсия, а руки и ноги у него на месте, и он с каждым месяцем выглядит всё лучше, значит, помощь ей по хозяйству будет.
 У комиссии нет времени разыскивать его родню и они идут на оформление за Ильёй опекунства.
Лысый Илья живет в доме у Кати и ее матери Анны. Он так и будет теперь до конца дней брить голову. Катя учит Илью всему, чему ее учат в школе. Он оказывается очень прилежным учеником. Видимо память мышц сказывается. Он сразу же начал держать правильно ручку и карандаш. Любит рисовать. Знакомые движения помогают создавать изображения на бумаге.
 К Анне приходит один тыловик, который говорит, что не понимает, почему они держат этого старика.
- Он, что, тебе родственник или твоему мужу?-
-Думаю, нет. По справке он из нашей, Камышинской  области. Но у нас ведь  по полдеревни с одной фамилией.  В нашей Александровке и то, дворов двадцать было Прозоровых, а родня из них едва ли четверть.
- На какой ляд он тогда тебе нужен?
 Анна было задумалась. Потом на ум её пришло что Илья - это бесплатный работник в хозяйстве, да и пенсия худо-бедно регулярно приходит. Буркнула в ответ недобро:
-А не твоего   ума дело.
-"Может и моего…" - пугает он Анну.
 Когда они после ужина закрываются в комнате Анны, уже наступил вечер.
Двенадцатилетняя Катя с Ильей повторяют урок математики. Через закрытую дверь доносятся  женские стоны и слышно,  как скрипит кровать под тяжестью шевелящихся тел.  Катя закрывает ладошками уши и утыкается в учебник. Илья думает о том, что происходит за дверью. В его мозгу всплывает сначала солнечная картинка увиденная им накануне, когда их рыжий кобелёк, смесь лайки и гончака, по кличке Кузя огуливал соседскую сучку Пальму, а та притворно огрызалась и повизгивала от удовольствия, когда они слиплись. Он смотрит в темное окно, а в нем отражение  лица мужа Анны, в красноармейской фуражке.  О нём она Илье не раз рассказывала в подробностях. Из тёмной улицы  в окно глядит на старика  человек как из смерти.
 Из двери комнаты Анны выходит мужчина, поправляя на ходу полувоенную форму и смотрит на кухню, но не решается зайти, и, не попрощавшись, уходит.
Анна лежит в длинной ночной рубашке на кровати с никелированными шишками и смотрит на фотографию мужа на стене, рядом висит её фотография. Они, очевидно, сделаны через год после свадьбы деревенским фотографом, который неумело их отретушировал. Срывает фото мужа и мнет, потом своё, и мнет тоже. Обе смятые в комок фотографии швыряет в угол. Падает лицом в подушку, её плечи сотрясаются от почти беззвучных рыданий.