После обеда Павел отдыхал в своём кабинете, наслаждаясь тишиной, которую его особняку дарили относительная удалённость от населённого пункта и окружавшая его берёзовая колка. Майское солнце приятно грело, но не пекло, лёгкий ветерок шелестел листьями деревьев. Виктор творил на кухне прекрасный ужин: планировалось запечь молочного поросёнка, на десерт приготовить эклеры, а из напитков подать белое вино, помнящее молодость Эдит Пиаф.
Казалось бы, ничто не способно разрушить эту идиллическую картину, но хорошее обычно длится недолго.
-Павел Андреевич, - обратился повар к хозяину особняка с первого этажа по селектору, - к вам посетитель.
-Как пушистые на него отреагировали? - спросил его детектив, имея в виду двух тибетских мастиффов и одного волка.
-Исключительно позитивно, - ответил повар, - так его к вам отправлять?
-Да, Виктор, - дал команду Павел, - я его жду.
Через несколько минут в кабинет, расположенный на третьем этаже особняка, вошёл мужчина средних лет геометрической наружности: квадратные черты лица, прямоугольные широкие плечи, круглый пивной живот, параболическая осанка. Рядом с ним шёл Виктор, неся поднос с двумя чашками кофе.
-В вашем, сэр, всё по системе "С", - сказал он Павлу, намекая на коньяк в его кружке.
-Вы Павел Андреевич Светлов? - обратился посетитель к хозяину кабинета, - меня зовут Сергей Потапенко.
-Да, - ответил детектив, - присаживайтесь, сюда, на кресло для посетителей, и рассказывайте, что вас сюда привело.
-Так проблема, у меня, Павел Андреевич, - начал свой рассказ посетитель, - год назад сын мой поехал сюда, в университет поступил, отучился год, а сейчас куда-то пропал. Я ему звонил, а телефон работник ломбарда снял, сказал, что сын мой, Владимир, его у них заложил. Я тогда и приехал, решил, что ему наверно, деньги нужны, раз он в ломбард имущество сдаёт. Приезжаю к нему в университет, а мне отвечают, что он документы забрал со словами "Я нашёл своё истинное призвание". Я иду в общежитие, а мне говорят, что нет тут такого, съехал неделю назад, соседи по комнате только вот эту брошюрку дали, сказали, что Вова её забыл. Я её читать, а там ерунда какая-то: ну кто будет под кедром картошку сажать, ей же там темно. А на выходе из общежития я объявление центра вашего увидел, который помогает этим, как их, сектантам. Вот я и подумал: может мой сын в секту какую попал, которая заставляет картошку под кедрами сажать. А там меня к вам отправили.
В этот момент зазвонил телефон:
-Да, - обратился Павел к человеку на другом конце провода, - Михаил Кириллович? Этот мужчина ко мне уже приехал. Всё в порядке, он меня не побеспокоил, спасибо за звонок.
-А это про какого мужчину вас спрашивали? - испугался Сергей, - я к вам без очереди влез?
-Не волнуйтесь, - попытался успокоить его Павел, - это Михаил Кириллович, директор центра святого Кирилла Александрийского, он вас ко мне отправил.
-Вот хорошо, - ответил посетитель.
-Когда, говорите, вы звонили вашему сыну и попали в ломбард? - начал уточнять детали детекив.
-Так в понедельник, - ответил Сергей, - а сегодня, в среду, я приехал.
-Хорошо, спасибо, - сказал ему Павел, - можете охарактеризовать своего сына?
-А закой? - недоумевал Сергей.
-Чтобы мне было легче его найти, - ответил Павел.
-Ну, - начал посетитель, - он такой, не от мира сего: читать любит, вечно в облаках летает, думает о чём-то, в университет вот поступил, хотя я хотел его себе в помощники комбанёром взять.
-Спасибо, этого достаточно, - сказал Павел, - оставьте мне свой номер, возьмите мою визитку и поезжайте домой. Я во всём разберусь.
-Спасибо вас огроменнное, Павел Андреевич, - неуклюже поблагодарил его комбанёр, выходя из кабинета.
После ухода посетителя Павел достал фляжку с коньяком, который ему уже не было необходимости маскировать под кофе и начал рассматривать принесённую брошюру. В беспросветной графомании её текстов только благодаря алкоголю незагрязнённый ум Павла смог разобрать определённые оккультные идеи. По мнению автора, где-то в тайге в устье Енисея (где он нашёл тайгу на берегу Северного Ледовитого океана?) живёт лесная красавица Ксения, которая умеет повелевать животными и слушать язык деревьев. Автор, Геннадий Пузатиков, во время путешествия встретился с ней и она научила его секретам долголетия и абсолютного здоровья: засадить всю планету кедрами, высаживать культурные растения под ними, поливая их водой с кедровым маслом, отказаться от жизни в городах и переехать в деревню. В конце был перечень товаров, которые продавала эта организация: масло кедровое сто грамм ща тысячу рублей, орехи кедровые десять штук за шестьсот рублей, амулеты из кедра за две тысячи рублей, книги о лесной красавице Ксении по тысяче за штуку. "Моя тётя антиквариатом торговала, - подумал детекив, рассматривая цены, - а вот где настоящие деньги зарабатываются".
В этот момент в кабинет зашёл Виктор, неся на подносе мясную нарезку.
-Как хорошо ты угадал, - обратился к нему Павел, показывая ему брошюру, - тут как раз странные люди к вегетарианству призывают.
-Забавно, - ответил Виктор, - как можно отказываться от вкусной еды?
-Пережиток былых времён, - начал рассуждать детекив, - любовь к ЗОЖу - тяжёлое наследие советской власти: строители коммунизма должны были быть не очень сообразительными, но здоровыми. Любовь к здоровью, провозглашение его высшей ценностью надёжно укоренилась в головах нашей интеллигенции. Хотя данная система ценностей принижает человека до животного: это у братьев наших меньших цель существования - сохранить свою жизнь и произвести потомство. У человека же должны быть более высокие ценностные ориентиры.
-И что вы планируете делать? - спросил его повар.
-Сейчас я поеду в общежитие, где проживал пропавший мальчик, - ответил ему детектив, - а потом в Центр, проконсультируюсь с Михаилом Кирилловичем, ещё загляну в ломбард. А ты прошерсти Интернет на предмет идей этой брошюры.
-Будет сделано, сэр, - ответил ему Виктор, уходя из кабинета.
Здания университета не был огорожен, поэтому его сложно назвать студенческим городком, но тем не менее, они, за исключением двух корпусов, расположенных на отдалении, были соединены переходами и складывались в единый комплекс. Первый корпус, где располагалась администрация, химический и физический факультеты и потоковые аудитории, представлял из себя пятиэтажное здание, возвышавшееся над кварталом за счёт высоты потолков, на углу, где этот корпус соседствовал со зданием одного из общежитий, располагался огромный витраж, изображавший научные достижения. Второй корпус располагался с другой стороны от общежитий, на углу между ним и главным находился многоэтажный жилой дом, в котором раньше жили преподаватели университета, этот корпус являлся более низким пятиэтажным зданием с куполом планетария на крыше. Здесь располагались биологический, исторический, юридический и педагогический факультеты. Ко второму корпусу примыкала шестиэтажная новостройка - восьмой корпус, в котором обитали психологи. Павел до сих пор вспоминал невероятно неудобные парты местных лекционных аудиторий, в которые иногда переносились его пары: они были низкими и наклонёнными, из-за чего ручка постоянно укатывалась, а над тетрадью приходилось неестественно нагибаться. В внутреннем дворе располагались пятый, шестой и седьмой корпуса, а также спортивные залы. В пятом и седьмом корпусах располагались склады и часть начальства мелкого порядка, в шестом - оба вида филологов: русские и иностранные (к слову, при написании моих рассказов я приезжал в Город под предлогом межкультурного общения со студентами французской филологии). В этот комплекс входили и три общежития: два невзрачных, давно не ремонтироватнных, для рядовых студентов, который находились рядом с витражом, и одно хорошее, предназначенное для семей, преподавателей и иностранных студентов, примыкавшее к восьмому корпусу. Павлу нужно было общежитие номер два, одно из старых. Небольшое четырёхэтажное здание жёлто-зелёного болотного цвета, выглядещее точно также, как и соседнее общежитие. Внутри пахло сыростью и лапшой быстрого приготовления (если вы пробовали данный "деликатес", то понимаете, что его употребление имеет смысл только по пятницам), штукатурка со стен и потолка отваливалась, а из небольшой "будки" на входящих смотрели бульдожьи глаза охранников: две женщины лет пятидесяти взирали на вверенную им территорию, с такой яростью и презрением, что казалось, что вход сюда сторожит некий двуглавый Цербер. "Слава Богу, - подумал про себя Павел, - я, пока учился в этом университете, сюда только на физкультуру ходил. Хотя, та каморка без ремонта, где я провёл большую часть своей жизни, не многим лучше".
-Вам куда? - донеслось из будки.
"Здесь ничего не изменилось с тех пор, как я закончил магистратуру год назад, - рассуждал шёпотом Павел, - даже "королевские гвардейцы" те же остались". Однако вслух он произнёс:
-Добрый день, - сказал Павел "церберу", показывая свой старый студенческий билет, - я физкультуру отрабатывать.
-Преподаватель уже пришла, - ответила одна из "голов цербера", пока другая нажижмала на кнопку турникеты, - проходите.
-Спасибо, - ответил Павел, проходя в небольшое пространство, считаемое холом общежития.
Он направился в сторону кухни, рассчитывая, что после четырёх часов историки, которые учатся в первую смену до двух-четырёх часов дня, должны сидеть там и готовить обед. Там ему на глаза попался паренёк в старых спортивных штанах, майке-алкоголичке и тапочках, заваривавший "Доширак". Павел отпил из фляжки и подошёл к нему:
-Привет, - обратился он к парню, - не подскажешь, в какой комнате проживают соседи уехавшего Владимира Потапенко?
-Так я это? - ответил он детективу пропитым голосом, - а я вам зачем?
-Ищу я этого путешественника, - сказал Павел, - можешь что-нибудь мне о нём рассказать?
-Странный он, - ответил студент, - не пил с нами, по впискам тусоваться не ходил. А как в начале апреля стал в какой-то странный центр ходить, так совсем поехал: стал про заговор рептилоидов говорить, что они хотят людей уничтожить выпивкой и сигаретами и Землю себе забрать. Кедр пытался у крыльца посадить, да он сдох быстро.
-А про местоположение центра он случайно не рассказывал? - продолжил спрашивать Павел, - не звал туда вас?
-Да конечно звал. - сказал обитатель общежития, - каждый день надоедал, пока его Лёха не побил за это. На кольце эта шарага.
-Спасибо, - ответил детектив, протягивая три сотенные купюры, - на, купи еды получше бич-пакета.
-Да я лучше пропью, - радостно воскликнул студент.
"Так, - рассуждал в слух Павел, - на кольце нужно будет найти странную контору, завязанную на кедрах. Но это завтра, сейчас я иду к Михаилу Кирилловичу на консультацию, потом он отведёт меня на факультет, где учился пропавший парень".
За пару лет до описываемых мной событий, пройдя немного дальше по Красной улице, на которой располагался главный корпус университета, в сторону набережной одного из притоков Оби, вы могли заметить старое здание довоенной постройки, у которого уже прошли его лучшие времена: фасады облупились и крыша протекала, однако здание не пустовало - там располагался третий корпус, где обучались философы и экономисты. Здесь учился и Павел и сюда он сейчас направлялся, однако, сейчас это здание было совсем другим: после того, как Павел Андреевич Светлов предложил ректору своей альма-матер создать на базе факультета философии центр святого Кирилла Александрийского в обмен на полную реставрацию старого здания и финансирование этого центра, корпус представлял собой прекрасное здание начала прошлого века, полностью отремонтированное с сохранением исторической ценности. Одна половина здания была отведена под экономистов, вторая под философов, а во внутреннем дворе находилось небольшое трёхэтажное здание, стилизованное под архитектуру классицизма. Это и был центр по борьбе с деструктивными организациями. Павел специально выбрал для него такой стиль, чтобы оно выделялось и было максимально заметно, даже если его закрывали другие здания.
Пожилой профессор упитанного телосложения сидел за столом в достаточно просторном кабинете, стены которого были полностью заставлены книжными шкафами, седина покрыла его голову, на лице резко выделялись большие очки с очень толстыми стёклами, одет он был в однотонный синий костюм и идеально выглаженную белую рубашку.
-Добрый день, Михаил Кириллович, - обратился к нему детекив, входя в кабинет, - как у вас дела?
-Пока всё хорошо, - ответил ему профессор, - а ты, Паша, по поводу того мужчины пришёл?
-Скорее по поводу той организации, которую он подозревает в причастности к исчезновению его сына, - сказал Павел, садясь и протягивая ему брошюру, - что вы можете рассказать об этом?
-Они у нас появились недавно, - начал рассуждать старый доктор наук, достав из своего секретного ящика стола чайник и чашки и разливая чай, - раньше они больше по ту сторону Урала орудовали, теперь их к нам занесло. Когда-то давно Геннадий Пузатиков пытался зарабатывать на жизнь графоманией: писал безвкусную фэнтези про таёжную нимфу Ксению, потом он понял, что продажи его книг можно резко увеличить, создав вокруг них культ, основанный на здоровом образе жизни и экофанатизме, в особенности, на культе кедра: он продавал всевозможные обереги из кедра, семена кедра и масло кедра за достаточно большие деньги. Потом ему стало мало и он начал призывать людей продавать свои квартиры, покупать дома в деревенской глуши, а разницу в деньгах отдавать ему, он называл это "родовыми поместьями", так создавались целые поселения людей, которые на положении крепостных крестьян работали на этого Пузатикова. Теперь он приехал и в наш Город.
-Занимательно, - ответил Павел, - а на какие группы населения они направляют свою деятельность?
-В основном на моё поколение, ну или немного младше, - продолжил рассказ Михаил Кириллович, - его представители помнят стройотряды и пионерские лагеря и любят коллективный труд. Однако, всё чаще и чаще твои ровесники, Паша, становятся жертвами их индоктринации. Вся эта натуромания и сакрализация природы сейчас в моде.
-Спасибо, - сказал детекив, допив чай, - не могли бы вы попросить кого-нибудь из руководства исторического факультета поговорить со мной о пропавшем?
-Конечно, - ответил Михаил Кириллович и начал набирать номер, - а все материалы по "Звенящим кедра" вам пришлёт мой секретарь. Идите пока во второй корпус, вас там встретит кто-нибудь из их деканата.
Павел направился обратной дорогой к корпусу, где, в числе прочих, проходили свою подготовку историки, размышляя вслух:"Так, получается, что эти злодеи не местные. Что ж, они заехали не в тот город: я им дурить жителей не позволю. Сейчас я побеседую с кем-нибудь, кто точно должен знать о пропавшем студенте, а потом еду в ломбард, чтобы узнать подробности продажи телефона". Крыльцо второго корпуса было хорошего синего цвета, с небольшими колоннами, покрыто плиткой, - было видно, что его отремонтировали буквально в прошлом году, у двери красовалась доска в честь первого директора педагогического института, из которого потом вырос университет, а Павел помнил его ещё старым, коричневым, с облупившейся штукатуркой и без пандуса. На крыльце стояла молодая девушка его возраста, она обладала длинными тёмными волосами и какими глазами. На Павла нашло странное чувство, что он когда-то давно, словно во сне, уже где-то видел её.
-Добрый день, - протараторила она, когда Павел поднялся на крыльцо, - это вы Павел Андреевич Светлов?
-Я - Павел Андреевич Светлов, а Павел Андреевич Светлов - это я, - ответил детекив, - а вас как зовут?
-Не Бильбо Бэггинс точно, - ответила девушка, - меня зовут Марина, я секретарь в деканате исторического факультета. Вы хотели поговорить об одном из наших студентов?
-Да, ко мне обратился отец Владимира Потапенко, - сказал Павел, - У вас сейчас обед? Я думаю, что разговор будет удобнее вести в кафе.
-Хорошо, - ответила девушка, - где вы хотите беседовать?
-"Дружба народов" на Весенней, - сказал детекив, вызывая такси.
-Но это ресторан, - удивилась Марина.
-Не имеет значения, - ответил детекив, - такси через две минуты.
Через пять минут езды по незаполненному в рабочее время центру Павел и Марина сидели в уютном ресторане, на террасе, выходившей на одну из самых красивых улиц города - Весеннюю. Хотя она и считалась улицей, большая пешеходна часть и небольшие проезды для машин делали её скорее бульваром. "Дружба народов" выделялась среди прочих заведений этой части города двумя вещами: ценой и разнообразныем ассортимента.
-Парень был интересующийся, - начала рассказ секретарь, - любил учёбу, узнавать новое, постоянно, как рассказывали преподаватели, после пар расспрашивал их, обсуждал тему, иногда даже спорил, учился на пятёрки даже по непрофильным предметам. Единственным, что немного тревожило, было увлечение различными сомнительным вещами: то на оппозиционный митинг пойдёт, то акцию в поддержку посадок каких-то древнеарийских берёз решит проводить. А недавно пришёл перед самой зачётной неделей и сказал, что нашёл своё настоящее призвание, написал заявление на отчисление и съехал из общежития. Я, конечно, пыталась его отговорить, но он не в какую, говорит, что хочет идти к великим тайнам какой-то Ксении.
-Спасибо, - сказал Павел, - а что вы можете сказать о его окружении? Через кого он мог подцепить эту заразу?
-Был у него один знакомый, они с ним как раз на почве вот таких странностей спелись, - ответила Марина, - он как раз в этом году заканчивает магистратуру, я могу узнать его номер и сегодня вам отправить, если вы дадите мне свой.
-Конечно, - ответил Павел, протягивая визитку.
-И не могли бы вы мне теперь ответить на один вопрос? - обратилась к нему девушка, - вы всех свидетелей опрашиваете в дорогих ресторанах?
-Нет, но в вас я вижу что-то знакомое, - честно признался детекив, - мы с вами никогда не встречались?
-У меня тоже было подобное ощущение, - ответила секретарь, - вы в Лицее не учились?
-Нет, но я понял, где я вас видел, - начал соображать Павел, - вы учились в одном классе с моей знакомой Александрой Хофманн, а я вам один раз помогал...
-Всё верно, - перебила его Марина, - но не будем об этом сейчас.
-Хорошо, - ответил Павел, оставляя в счёте не глядя пару красных купюр, - тогда я вызову вам такси до работы, а сам пойду дальше заниматься этим делом.
Посадив Марину в такси, детекив встал на свой электросамокат, который ему от университета забрал вызванный Виктор, и направился немного в сторону от центра, в ломбард. Проспект с самым распространённым в России названием (не буду употреблять его) тянулся через весь город от окраины одноимённого с ним района до огромного зелёного здания вокзала, где упирался в выставленный в качестве памятника локомотив, но сейчас нас интересует одна маленькая точка на этом огромном отрезке - район бывшей швейной фабрики, которая сейчас превращена в огромный молл "Зимняя клубника", стоя лицом к ней, свернув направо, пройдя мимо крытого рынка, предлагающего огромный ассортимент ширпотреба и не самый свежих продуктов, которые сюда доставляют весёлые ребята из Средней Азии, и пройдя дважды по пешеходным переходам, вы увидите угловой дом, на котором расположена красная вывеска: "Ломбард "Счастливый Мойша"". Внутри он был похож на помесь захваченного Смаугом Эребора и старой советской квартиры: тонны шкафов с книгами, коробок с техникой, шкатулок с драгоценностями и ящиков со всем, что не вписывается в эти три категории, громоздились, оставляя человеку только маленький проход к столику, где сидел такой же маленький пожилой еврей.
Неуспел Павел войти в ломбард, как тут же раздался звук полицейской сирены и в помещение влетели несколько стражей порядка во главе с Александрой Хофманн и попросили хозяина проехать для беседы, так как поступили сообщения, что в его ломбарде сбывают краденое, поэтому уже вечером, после ужина, Павел в компании своей подруги детства сидел в своём кабинете, пил сидр, закусывая канапе из фруктов и сыра бри, и усиленно обдумывал произошедшее.
-А теперь объясняй, - обратилась Александра к Павлу, - как самого богатого человека Города занесло в ломбард? Вы с Виктором пропили все швейцарские счета и решили заложить имущество?
-Честно говоря, - начал рассказ хозяин особняка, - я вообще сомневаюсь, что смогу пропить все те деньги, что мне завещала тётя. В центр обратился мужчина из области, у которого сына заменили в секту "Звенящие кедры", он обнаружил это, когда позвонил сыну, а телефон взял еврей из ломбарда. А он правда краденыое сбывает?
-Думаю, что не из злого умысла, - ответила Александра, - просто принимает на реализацию без разбора. Да ты и сам понимаешь, что мы его хотим информатором завербовать, а не посадить.
-Включи диктофон на планшете, - попросил детекив следователя, - хочу послушать, что он там рассказал о моём телефоне, раз ты с ним поговорить не дала.
Из планшета следователя раздался голос старого еврея: "Таки не делайте мне больную голову: я не сотрудничаю с преступниками. Да, я не спрашиваю у приходящих ко мне людей, но ведь это всё потому, что я хочу им помочь, ведь они нуждающиеся. Не делайте мне гембельт по поводу вашего телефона, в конце концов, на него есть все документы. Пришёл студент в компании с каким-то лысым человеком в зелёном балахоне и предложили купить. Не моё дело разбираться кедрам они там поклоняются или соснам. Хотя могу сказать, что было видно, что у парня воля будто подавлена, что этот человек его будто контролирует".
-Спасибо, - сказал Павел, когда запись закончилась.
-Вот ты мне объясни, пожалуйста, - попросила его следователь, - зачем ты взялся за это дело? Взрослый парень имеет право закладывать свой телефон и уезжать куда и с кем угодно.
-Понимаешь, mein herz, - начал объяснять детектив, - это решение он принял не в здравом уме и твёрдой памяти, в секте ему сначала запудрили мозги, а потом, когда он попадёт в "родовое поместье", его личность сломают окончательно и его уже будет трудно спасти.
-Но почему ты так считаешь? - продолжала разговор Александра.
-Потому что в здравом уме студент-интеллектуал не будет верить в лесную нимфу и кедровую панацею, - резко ответил Павел, - уже поздно, пора спать.
Всю последующую ночь детектив размышлял над тем как подобраться к "Кедрам" и выяснить местоположение парня. Были перебраны различные варианты, но самым удачным был тот, который включал в себя попадание в секту под видом нового адепта. Этот план был рискованным, потому ему бы пришлось оставить трость, бронежилет и наручи, что сделало бы уязвимым, особенно если придётся иметь дело с человеком с оружием. Помимо своей верной трости молодой детекив владел и другой техникой савата - французским боксом, но и это не дало бы ему преимущества в бою с серьёзно вооружённым противником, однако, детектив решил рискнуть.
На следующее утро Павел сразу после завтрака, который он провёл в одиночестве, так как Александра рано уехала на службу, в компании Виктора направился на верном Citro;n DS в район кольца, который располагался на противоположном от вокзала направлении проспекта с самым распространенным в России названием, в месте его пересечения со Строительными бульваром. Павел вышел из машины возле небольшой девятиэтажки, находящейся на перекрёстке, и, постучавшись в небольшую подвальную дверь с вывеской "Звенящие кедры", был впущен странным человеком в зелёном балахоне в не очень хорошо обустроенное помещение с низким потолком, стены которого были увешаны плакатами, пропагандирующими употребление кедровые товаров, вдоль одной из стен стояли шкафы со всевозможными маслами, орехами, шишками, амулетами и книгами о Ксении. В помещении находилось ещё несколько людей, но уже без балахонов, которые по очереди в слух читали одну из книг про Ксению.
-Зравствуйте, - медленно произнёс человек в балахоне, - вы хотите присоединиться к нашей ячейке "Звенящих кедров" в Городе?
-Да, - ответил Павел, изображая заинтересованность, - как это можно сделать?
-Приобретите первый набор книг нашего лидера о Великой Ксении, открывшей нам секреты природы, всего за пять тысяч рублей, - начал рассказывать человек в балахоне, - специально для вас в подарок идёт кедровая шишка, которая обычно стоит тысячу рублей.
Павел раскрыл кошелёк: последующие несколько дней он изо всех сил изображал энтузиазм и интерес к тому бреду, которым его кормили в "Звенящих кедрах" и покупал в больших количествах их продукцию. Наконец человек в зелёном балахоне, который называл себя Учителем, не раскрывая имени, предложил ему присоединиться к особой продвинутой группе, которая сейчас познаёт учение Ксении в "родовом поместье", сказал, что завтра будет автобус, который отвезёт его туда, приехать лучше без вещей. "Go, go, power rangers! - подумал про себя Павел, - рыбка заглотнула наживку".
На следующее утро детектив сел и ещё несколько человек сели в старенькую чёрную газель без окон, которая начала двигаться в неизвестном пассажирам направлении. Павел применил методику "Дворца памяти", которой его научили ещё в детстве, запоминая каждый поворот и расстояние между ними. Хотя он и не имел возможности следить за дорогой, это не помешало ему выучить весь маршрут:"Поворот налево, выехали из двора - вход в особняк, поворот направо - прихожая..." Через некоторое время он почувствовал, что машина резко ускорилась, и сделал вывод:"До трассы мы доехать не могли, в городе так быстро можно ехать только по мосту". Через некоторое время его догадку подтвердил запах грязной городской реки, в которую постоянно сливаются отходы химических предприятий. Потом в салон попали звуки ломающихся под колёсами веток и слабый лесной запах. Вот машина остановилась и его высадили в каком-то старом частном секторе на северном берегу реки, который располагался посреди смешанного леса. Павел редко бывал в этой части Города, поэтому плохо представлял себе, где именно он находится, но он хорошо помнил маршрут.
Прибывших провели в небольшой просевший в землю домик, в котором пахло сыростью, его стены украшала плесень, на полу лежало несколько старых матрасов. "Вот здесь вы и будете жить", - сказал привёзший их сюда человек в зелёном балахоне.
Населённый пункт состоял из четырёх бараков, бани и нужника и был наполнен исключительно членами секты, посторонние здесь не обитали. Сразу же после размешения Павла и всех новоприбывших сектантов ознакомились с распорядком дня, который состоял из работы в огороде, сбора кедровые шишек и чтения книг о Ксении с короткими перерывами на еду и посещение нужника. Весь день они пропалывали и поливали достаточно большой участок, который больше походил на небольшую плантацию, под присмотром Учителя и двух его помощников в таких же балахонах. Ещё двое следили за бараками, чтобы никто не ушёл туда, бросив огород. По тому, с каким энтузиазмом обитатели четырёх бараков работали, было понятно, что тут не боятся бунта, поэтому всего один надсмоторщик на десять человек. Павел старался незаметно для людей в балахонах отыскать в поле нужного студента, но это было трудно, так как все работали на расстоянии друг от друга и он не всех мог разглядеть. Вечером их всех загнали в барак, где детектив незаметно обрадовался своей удаче: на соседнем матрасе в углу лежал студент-историк, которого он искал.
-Пс, Вова, - обратился к нему он, - меня прислал твой отец. Он беспокоится, давай выбираться отсюда.
-Мне плевать на моего отца, -ответил ему студент, - и ему на меня плевать. Мне тут хорошо.
-Но Вова, - продолжал Павел, - он действительно...
-Господин наблюдающий! - закричал он стоящему в дверях человеку в балахоне, - он городит смуту!
Надсмоторщик тут же подошёл к Павлу, со всей силы ударил его по лицу и сказал:"Спать, сволочь!" "Ну ничего, - подумал про себя Павел, - я тебе это ещё припомню".
Когда всё добровольные рабы уснули, а надсмоторщик ушёл сидеть у выхода, Павел осмотрелся, заметил, что "господин наблюдающий" смотрит в окно, повернувшись к нему спиной аккуратно встал, прокрался к нему за спину и точным ударом кулака в висок отправил злодея в глубокий нокаут. "Так, а сейчас обыщем его", - подумал про себя (надо отметить, что это было для него тяжело, потому что он привык рассуждать вслух) детектив, доставая из кармана поверженного надсмоторщика ключи от барака, забирая его балахон и снимая с его пояса резиновую дубинку, Павел надеялся найти и телефон, но, судя по в всему, связь тут есть только у Учителя. Разорвав грязную тряпку, заменявшую ему одеяло, Павел связал нокаутированного злодея и, надев его балахон и закрыв лицо капюшоном, направился к выходу.
Территория "родового поместья" практически не освещалась, поэтому детективу пришлось по памяти идти к домику, в котором остался ночевать тот, кого называют Учителем, надеясь, что там найдётся какое-нибудь средство связи. "Сегодня днём он говорил с кем-то по телефону, - рассуждал Павел, - значит здесь есть связь". Детектив на аккуратно крался, держа наготове дубинку, подойдя к домику и обнаружив, что у его обитателя хватило сообразительности закрыть дверь на ночь, он стал стучать и звать его:
-Учитель, - говорил он изменённым голосом, - тот странный новенький поднял в моём доме бунт!
За дверью раздался топот уставших и недовольных ппобуждением ног, дверь со скрипом отворилась... Учитель упал без сознания после удара дубинкой по голове. Связав его его же простынёй, детектив достал из кармана мобильник и стала набирать номер Александры.
-Саша, - обратился он к следователю, - меня удерживают на базе в лесу, бери бумагу, ручку и рисуй схему проезда к моему местоположению. Не бойся, это около города.
-Я не знаю, что я с тобой сделаю, - ответила Александра, закончив схему проезда, - выезжаю с опергруппрой.
***
Павел, Виктор и Александра сидели в кабинете и отмечали окончание нового дела, хотя, честно говоря, детектив не был полностью удовлетворён результатом, поэтому шампанское выпивал в большом количестве и без особой радости, в отличии от повара и следователя, которые были счастливы, потому что их бесстрашный друг не сложил голову в стане врага. Это счастье разделяли Арканайн, Энтей и Лайканрок, которые облепили сидевшего на диване хозяина.
-Вот объясни мне, Паша, - обратилась Александра к хозяину особняка, - почему я не вижу в тебе радости? Ты один отправил в нокаут несколько вооружённых охранников, словив только пару царапин, и предоставил путёвку на нары мошеннику, похищавшему людей.
-Я не смог помочь обратившемуся ко мне человеку, - ответил детектив, - я должен был вернуть балбеса в семью, а он только больше разочаровался в своём отце.
-Но ты тоже не волшебник, - заметила Александра, - ты сам всегда говоришь, что человек наделён свободной волей, поэтому нельзя сделать его хорошим, если он сам этого не захочет.
-Я от своих слов не отказываюсь, - начал рассуждать Павел, - но в данной ситуации всё можно было бы повернуть в сторону истины, если бы только отец студента не был таким ... комбанёром. Ведь главная проблема во всей этой истории в том, что старшее поколение стало неинтересным собеседником для младшего: если бы папаня хоть чуть-чуть интересовался тем, что в голове у его сынули, то всего бы этого не произошло. Но ведь гораздо проще сказать: "В семье не без урода", поставить на него клеймо "Интеллигент" и пойти дальше развлекаться со своим комбайном. Естественно, что студент пошёл искать себе тех, с кем можно обсудить что-то серьёзнее сельскохозяйственных работ, и наткнулся на Пузатикова, который так ударил его по голове своей графоманией, что у того воля сама отключилась. Это на самом деле ещё распространённая проблема: большинство сектантов - это на самом деле хорошие люди, у которых были благие намерения, которые задавали хорошие вопросы, но гуру, вроде Пузатикова, их огрели по голове такими ответами на эти вопросы, что мало не показалось.
Павел ещё долго рассуждал, и рассуждал, и рассуждал, со временем благодарные слушатели стали расходиться, а детектив этого даже не замечал: сначала ушла Александра, сказав, что ей надо выспаться перед работой, потом Виктор, потому что ему нужно было готовить завтрак к пробуждению хозяина особняка, после него ушёл Лайканрок, потому что его во дворе ждала хорошая вкусная кость, затем Энтей отправился проверять территорию особняка. Всё закончилось тем, что Павел и сам заснул с бокалом в руке и стариком Арканайном на коленях.