Жил да был в Петербурге мальчик, который кричал «Аврора!», а ему никто не верил. Сначала, конечно, все срывались с места, бежали посмотреть – приплыла «Аврора» или нет, нужно ли бердянку дедовскую с антресолей доставать, гимнастерку, как на Хеллоуин, надевать, товарища Ульянова сиропом отпаивать, буржуев списки составлять, песенки затягивать, красные, как зад товарища Мао, трусики натягивать, и так далее, и в том же духе, под соусами разнообразными.
Но доверие – штука тонкая, как врата Рая для Абромовича. Мальчик провозглашал да назначал даты конца света, когда «Аврора» придет да вдарит из главного калибра по Смольному, кометой уничтожит наскучившие политические формации и всем ребятишкам по мороженьке за двадцать копеек вручит. Пипл хавал, аудитория Павла Глобы пачками переходила под знамена мальчиша-кибальчиша, принты на футболках, наклейки, стикеры печатала, и каждая собака считала своим долгом лапу новоиспеченному пророку подать.
А «Аврора» все не приплывала. Уже Ассоль продала свою девственность за новость на Реддите, Шаи Лабаф президентом Асашая стал, обогнав Шварцнегерра во втором туре (доллар, после этого, наконец-таки стали использовать по назначению, в рулонах туалетных, а самого Шаи приговорили к награждению Орденом Красного Знамени), Статую Свободы под обезьяну, то есть обамаамериканца, переделали, а «Авроры» все нет и нет. Как увезли на ремонт в Кронштадт от тринадцатого года, так там и оставили. Стерегут ее вороны, песьеголовцы-пограничники, пираньи плавают в сухих доках, монтеры пилят на металл, а многозвездный адмирал контуром на картах обводит, мечтает в авианосец переквалифицировать, взамен неустойки за «Мистраль», а неустойку в карман положить.
Мальчишка терял подписчиков быстрее, чем бодипозитившицы. Даже на такую важную дату, как столетие Революции, не удалось стихийные гулянья организовать, солдаты и матросы кататься по льду Финского залива на коньках не хотят, популярность теряется. Забыли все и мальчишку, и «Аврору»… а она тут как тут. Пронеслась по брусчатке до Литейного, взорвала всем известное здание вместе с подземными этажами, стоит на Дворцовой площади, ОМОН трассирующими пулями отгоняет. Пыхает дымом да трубный глас рассылает.
Вспомнили о мальчише-кибальчише люди, бросились искать. Поздно! Замерз без славы мальчик, героиновой ломкой окочурился, съежился в конвульсиях. Благо, остались у некоторых его футболки, бейсболки да бейджики – билеты в жизнь, возможность приобрести блага при новом порядке – смотрите, я вас поддерживал, любил еще когда вы играли в прятки, а ну-ка, должность мне, пропуск в ЦУМ, мигалку да лучшие места в кинотеатрах. Нацепили мерч предприимчивые чуваки, прибежали на площадь, и там же легли. Покрошила их осколочными «Аврора», винтами изрубила, в биореакторе переработала.
И в чем же мораль истории? А мораль истории в том, что не стоит слушать полицейских провокаторов. Никогда. Им, как промоутерам с листовками, деньги заплатят полюбасу, а не по факту; вам же жесткий диск от налипших экскрементов очищать.
Конец.