Мне иногда кажется, что Юлька Лытасова в школу приходит только для того, чтобы продемонстрировать нам и персонально Сашке Артюхину свои обновки. Мать у нее часто ездит по загранкам и привозит ей фирменные вещи, поэтому она и воображает. И, хотя Юлечка чуть ли не каждый день меняет наряды, головка ее от этого умнее не становится: перебивается с двоек на тройки. Да и Сашка не очень-то смотрит в Юлькину сторону!
Последний урок – этика. Наш класс идет в кабинет Эльды, так мы сокращенно называем нашу классную руководительницу Элеонору Адамовну. Все садятся, достают тетрадки, ручки. Лытасова сегодня в новых джинсах. Они не дают ей покоя. Она останавливается у окна и делает вид, что ее там что-то заинтересовало. Сейчас прозвенит звонок. Мы успокоимся. Юлька же специально сядет последней: даст нам еще одну возможность оценить и позавидовать. Джинсы, конечно, - блеск! На бедрах - серебристая вышивка, внизу - бахрома…
А вот и Эльда… Она подходит к столу, обегает всех взглядом, приковывая к себе наше внимание. Подсказывает Лытасовой, что уже можно опуститься на стул. Демонстрация джинсов прекращается на 45 минут. Все… начинается треп о семейном счастье. На уроках этики Элеонора Адамовна убеждает нас в необходимости уважать друг друга и все человечество в целом. Хм! Неужели нам будет гарантировано счастье на всю оставшуюся жизнь, если мы выучим наизусть ее ценные заповеди?!
- Семья – это общество в миниатюре – разъясняет Эльда.
Выходит я, мой брат Генка, мать и отец – тоже общество в миниатюре. И между
нами должно быть взаимное уважение. Да… вчера нас родители очень уважали! Папка получил зарплату. По этому поводу на кухне был праздник. Мать там тоже крутилась. А как же без нее! После застолья начался воспитательный процесс. В такие минуты любит
отец потрепать нам с Генкой нервы.
- Показать дневники! – заорал любимый наш папочка, пошатываясь в проеме двери. И как всегда, его тупой взгляд при этом не предвещал ничего хорошего! Мать не уверенно предложила:
- Оставь их в покое.
Но его уже понесло.
- Дура, у Ленки тройки появились из-за Сашки Артюхина. Какого черта этот козел каждый вечер ошивается в нашем подъезде! - Отец потряс огромным кулаком над головой, доказывая свою проницательность.
- Завтра в подоле принесет, шлюха!
Мы с братом давно поняли: возражать отцу в такие минуты бесполезно, это может вывести его из себя еще больше, поэтому весь вечер демонстрировали покорность.
- Генка, урод! Куришь?
- Воспитатель хренов, пошли-и-и! – визгливым голосом потребовала мать.
Вскоре ей все-таки удалось нашего чуткого папочку увести в другую комнату, но мы еще долго наслаждались его «красноречием», потому что они так же истерично решали какие-то свои проблемы. Иногда дело доходило до легкой потасовки, но мать всегда одерживает над отцом победу, поэтому, наверное, он и изгаляется над нами. Надо же на ком-то самоутвердиться! И так до трех ночи. Вот бы Эльда послушала… ха-ха-ха… отношения строятся на доверии и взаимном уважении! Господи, наконец-то кончился этот нудный треп. Ура, звонок!
Узкоглазая Юлька вырвалась вперед, пристроилась к Артюхину и молча, но с достоинством понесла на своих худеньких бедрах новые джинсы. Рядом с шумом пролетели пятиклассники, но разве это может помешать Лытасовой!
Итак … сегодня, кажется, отцу - в ночь, загляну-ка я к кому-нибудь в гости, а ближе к вечеру можно показаться дома…
Элеонора Адамовна проводила ребят усталым взглядом. Она чувствовала, что «семейное счастье» не всех заинтересовало. Юля Лытасова, например, весь урок косилась на Сашу Артюхина, Елена Берг вообще сидела отрешенная, а Костя Шахов увлеченно разгадывал кроссворд… «Слава Богу, рабочий день подошел к концу!» - пронеслось в ее голове. Бессонная ночь давала о себе знать…Вчера до двенадцати ждала мужа. Напряглась, услышав на лестнице тяжелые шаги. Пыталась определить, в каком состоянии Игорь. Он долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Когда под навалившимся телом распахнулась входная дверь, она встала.
- Не спишь, стерва! Кого ждешь? Физика-а-а? Хре-е-е-нов интеллигент!
А потом молча, старясь не выразить ни презрение, ни страх, выслушивала оскорбления и угрозы, зная, что только спокойствием можно потушить его желание кричать, ломать, громить. И где-то через пару часов все же получила заслуженное вознаграждение, муж перешел к заключительной стадии, начал скулить.
-Не любишь меня… презираешь…, мастер я, слышишь м-а-а-стер, целый день с рабочими на стройке, а не с бабами в учительской! …де-е-еньги мои нужны!
Около трех ночи Игорь заснул, уронив голову на стол. Она убрала с его поверхности все, что можно нечаянно столкнуть и только тогда выключила свет и ушла в комнату дочери. Ирочка подвинулась и, не просыпаясь, доверчиво прижалась к ее плечу…
А утром, натыкаясь на встревоженный взгляд мужа, Элеонора Адамовна отводила глаза. Чувство его вины и ее негодующее презрение как будто заполнило все пространство в доме, сковывало, мешало сосредоточиться. С шумом в раковину опускалась посуда, красноречиво выражая ее состояние. «Нет не сейчас, не впопыхах, но предпринимать что-то надо…надо…надо…» - стучало в голове.
И только после окончания уроков, склонив голову над раскрытым классным журналом, она задумалась: Игорь не уйдет, это его жилье. Надо уходить ей с дочерью. Куда - к маме? Но там, в двухкомнатной квартире вместе с мамой живет еще младшая сестра Даша с мужем и трехлетним ребенком …ну, допустим, на какое-то время приютит подруга. А потом?
Домой Элеонора Адамовна пришла позднее обычного, разложила купленные по дороге продукты и прилегла на диван в комнате дочери.
Игорь открыл дверь своим ключом, прошел на кухню. Она слышала, как мягко открывалась дверь холодильника, зазывно позвякивала посуда.
- Я все подогрел. Поужинаешь вместе со мной?
- Не хочу…
Муж присел рядом. Воцарилась мучительная тишина.
- Ты прости меня за вчерашнее, не удержался, выпил…
«Каждый раз одни и те же слова! Лучше бы он их не произносил. Пройдет какое-то время и опять будут угрозы, оскорбления… Но, чтобы за стеной спокойно спала Иришка, снова придется, сжавшись от напряжения, выслушивать его несправедливые домыслы …Уйти не куда!» - четко звучало в голове.
Игорь это тоже знал и понимал, что ей приходится прощать его от безысходности… Винил себя, зарекался … и не сдерживался.
В ванной мокло белье, на столе для проверки лежала стопка ученических тетрадей, а в холодильнике со вчерашнего дня ждала ее чуть присоленная рыба …
Но делать ничего не хотелось!