Конец "нулевых" годов. Москва,
Театр современной пьесы.
Пока господин Оливье готовил майонез для своего салата, публика
собралась в зрительном зале. Спектакль «Иосиф Бродский» начался.
На сцену вышел в пыльном шлеме со звездой Булат Окуджава и вручил
гитару Александру Розенбауму. Грянула увертюра - «Гоп со смыком».
В первом ряду партера раздалось одобрительное шипение. «Браво!», -
подхватил зрительный зал.
Оставляя жирные следы на сцене, из – за кулис вышел исполнитель
заглавной роли Михаил Казаков. Он только что нечаянно опрокинул миску с майонезом господина Оливье и запачкал ботинки. Ему ничего не оставалось,
как громко выругаться матом. В первом ряду снова одобрительно зашипело. Публика зааплодировала.
Иосиф Бродский промаршировал по сцене и почему – то заговорил по немецки.
«Arbeit macht frei!», - заявил он. «Uber alles!», - донёсся голос из зала. Между рядами кресел, вытянув руку в приветствии, стоял Евгений Евтушенко.
«Naturlich!», - снова замаршировал Иосиф Бродский. Зал встал и разразился
овацией.
Когда спектакль закончился, правозащитница Людмила Алексеева поки-
нула первый ряд партера. За ней тянулся длинный хвост из матерных слов.
На конце хвоста гремела погремушка, в которой все узнали Даниила Харм-
са.
Булат Окуджава вернулся на Арбат. На перекладине Арбатских ворот
висела верёвка, а под ней маячила чья – то фигура, удивительно похожая на
Иудушку Головлёва. Это Даниил Гранин аккуратно складывал стопкой свои
книги. Булат Окуджава добавил томик стихов, снял пыльный шлем со
звездой и взошёл на помост. Он сунул было голову в петлю, но передумал:
спустился вниз, ссутулился и замер.