Глава 6. Первая проба

 

Отряд Файзулы состоял из двадцати трех человек. Для ведения диверсионных действий, возложенных на него, сил вполне достаточно. Но вместе с этим нужно было решать и множество других задач, связанных с вооружением, питанием, медицинским обслуживанием, взаимодействием с другими бандформированиями. И каждое из этих направлений требовало особого внимания, Федор это прекрасно понимал.
Несколько пещер, предоставленных моджахедами им, были единственным пристанищем для отряда. Вооружение хранилось там же. Судя по его разнообразию - гранатометам РПГ-16 «Удар» и РПГ-7, переносным ракетно-зенитным комплексам «Стингер», минометам, противотанковым и противопехотным минам итальянского и швейцарского производства - они будут заниматься тем же, что и душманы, воевать с русскими. Но, спрашивается, зачем? Что, духам своих людей не хватает, так нужно еще и европейцев с американцами добавить им? Что-то здесь не так, тем более, все наемники очень высокого класса -  подрывники, снайперы, гранатометчики, пулеметчики, ракетчики и каждый из них хорошо владеет боевыми искусствами. И еще не стоит забывать, что все они должны знать русский язык.   
Второе, что не меньше интриговало Файзулу, ими никто не интересовался. Оставили на этой точке и сказали ждать. Файзула, скорее всего, владел большей информацией, и был единственным, кто знал об этом. Тогда зачем нашему командованию его нужно было убрать, а не взять в плен?   
Выделенный паек, состоявший из русских консервов, сухарей, заканчивался быстро. И Файзула согласился с предложением Айвана и Матаса, что они самостоятельно должны решить эту проблему. Фёдор знал, что в этом районе кроме блок-поста на берегу озера, стоявшего на границе Пагмана с Чарикаром, больше русских нет. Значит, им придется теребить те же караваны с продовольствием. 
…Несколько часов лежания на камнях на суженной части горной дороги можно было сравнить с засадой, устроенной охотниками в лесу на кабана. Тропка есть, кто-то всем сказал, что кабан по ней ходит несколько раз в день… Может и так. Но прошло уже больше четырех часов, как они здесь находятся, и пока тишина. 
Айван и Матас, это первые, с кого Федор старался не спускать глаз. Они взрослые мужчины, каждому около тридцати пяти – сорока лет. Похоже, побывали во Вьетнаме. Федор предположил так потому, что несколько раз слышал, как Матас в разговоре со своим другом упоминал имя Президента Вьетнама Хо-Ши-Мина.      
Матас, похоже, литовец. Сегодня утром он подошел к Айвану и сказал «Лабас ритас». Это уловил Федор, когда делал вид, что еще спит. А потом, когда сворачивал спальный мешок, боковым глазом обратил внимание, как они о чем-то шушукаются, рассматривая винтовку М16. С ней Кулибину уже приходилось встречаться. Правда, всего один раз, когда у него была возможность ее внимательнее рассмотреть и опробовать. Это было на операции под Кундузом. 
Тогда задача перед его группой была поставлена, на первый взгляд, несложная: перекрыть проход к ущелью. Несколько раз им приходилось вести скоротечные бои с несколькими отрядами душманов, стремившимся заминировать дорогу. Но на третий день Фёдор решил проверить одну точку, которая ему напоминала наблюдательный пост - небольшую пещеру. 
С двумя солдатами он скрытно перебрался по скале вверх, между камнями прополз на скальный выступ и несколько опешил, в ту пещеру можно было пролезть только отсюда. Но если два дня из нее в них никто не стрелял, значит, душманы посчитали это место неудобным для ведения боя. А то, что они здесь были, об этом говорили разбросанная замасленная бумага, гильзы, стальная коробка из-под патронов.
Спуститься в пещеру не решился, посчитав, что проход в нее заминирован. А вот гранату нужно бросить, но вначале нужно предупредить солдат, находящихся внизу у входа в ущелье, чтобы не открыли ненужный огонь по этой пещере. 
Махнул рукой бойцам, стоявшим ниже, что нужно возвращаться и, перепрыгнув с одного камня на другой, боковым зрением увидел справа от себя трех мужчин, стоявших в полный рост и целившихся в него из карабинов. И этой доли секунды ему хватило кинуться под камень, защитивший его от выстрелов. После взрыва гранаты, брошенной им в то место, откуда в него стреляли, он сразу высунуться из своего временного прикрытия не рискнул. И только после брошенной и взорвавшейся второй гранаты, выглянул.
На площадке не было никого. Перелез немножко вперед и спрятался за другой каменной глыбой. 
«Видно, стрелки успели уйти от взрыва, - подумал он, - и сейчас, скорее всего, ждут его, прячась где-то рядом, за камнями». 
- Товарищ командир, - шепчет ему подползший солдат, - я слышал стоны после взрыва.
- Точно?
- Ну!
- Там было трое их, - и Федор выглянул наружу.
 Посередине площадки была небольшая лужа крови, чуть ближе к нему лежала винтовка М16 с оптическим прицелом. Рискнул, выскочил из своего укрытия, схватил её и бросился назад. Выстрелов не было. Передав оружие солдатам, кинул несколько «лимонок» в проход пещеры. Взрывы были глухими, и, перекрестившись, Федор дал своим бойцам команду спускаться вниз, к своей группе.
Напряжение росло, душманы в любое время могли начать атаку, и поэтому Фёдор только урывками посматривал на американскую винтовку. На вид красивая, удобная, но в то же время тяжеловата и крупнее автомата Калашникова. 
Да, та винтовка, которую Матас держал в руке, и что-то показывая на ее прикладе  Айвану, была та же американская М16. Чем он хвастался? Случайно, не отметками количества убитых ею людей? А вместе с этой мыслью все большая злость закрадывалась в душе Федора на этих людей. 
«Долго ли вам жить, посмотрим!» - подумал он. И Бога молил про себя, чтобы не появилась здесь сейчас колонна русских и мирных людей, дехкан, возивших по этому ущелью на продажу в Кабул овощи, фрукты.
Свою винтовку Матас отложил в сторону и, вытащив из бокового кармана жилетки пачку сигарет, закурил. Фёдор начал осматривать М16. Во сколько крат, интересно, у неё оптический прицел? И «щечка» для удобства прицеливания имеется. И… три полоски, начерченные на светло-каштановом прикладе, хорошо видны. Даже четыре. Значит, Матас уже раньше занялся своим делом - убийством людей. Интересно, кого? Файзула это знал, а значит если Фёдор это Файзула, то вопрос Матасу будет глупым. Даже  потерей памяти не прикроешься. А что говорить, Файзула вел сюда этот отряд с гор Панджшера и, наверное, и сам не одну отметину поставил на своем прикладе. И невольно глянул на приклад своего автомата, отметок нет. 
Фарид говорил, что Файзула был жестким человеком. Единственное, что облегчает положение Фёдора, что тот разговаривал со всеми только на русском языке и заставлял так говорить всех. И еще одна поправка, любимые выражения Файзуллы - «финиш», «бляха», говорил очень коротко, никогда ничего не объясняя. И всегда начинал разговор с глагола: «иди…», «дай…». Это нужно не забывать.
Фёдор боковым зрением отметил, что с него не сводит глаз Усман. Трудно определить возраст этого человека. Даже по его седой козлиной бородке и усам не скажешь, что ему больше сорока. Поседеть он мог и в молодости, увидев что-то страшное. А на войне этого хватает. Что играло не в пользу его возраста – это активность, все движения быстрые, готов в любую секунду сделать «бросок кобры». Хотя и с такими людьми Фёдору приходилось встречаться по жизни.  Следующее, что отметил он, Усман старался ни с кем не разговаривать, держался от всех отдельно. Даже, несмотря на жару, ходит в чалме из коричневой ткани, а это говорит о том, что он здешний, афганец или иранец, может, пакистанец.
«Да Усман, - вглядываясь вдаль, думал Фёдор, - ты первый, кто почувствовал что-то неладное со мною после ранения. И поэтому начинать нужно именно с тебя. Фарид говорил, что ты в отряде роль смотрящего выполняешь и ввели тебя в отряд в Панджшере, а не в пакистанском лагере. Интересно, чей же ты человек? Масуда, Хана или Башира, а может и…? 
Да, много у них здесь партий. Жаль, что Файзула некурящим был человеком. А так тянет закурить…, - глотнув слюну, Фёдор посмотрел в сторону Айвана. - И, дай Бог, чтобы то, что говорил Файзула, совпало. Ты, Усман, две ночи пропадаешь где-то, делаю вид, что об этом не знаю. И поэтому мне ничего не оставалось, как согласиться сегодня с тобою выйти поохотиться на эту дорогу. Скорее всего, это проверка меня. Знаю, что у шурави интереса к этому месту нет, он может быть только у Царандоя и правительственных войск. Это все же их страна, плюс это место приближено к Кабулу, а держать у столицы душманские банды опасно. Это точно!»

- 2 –

Отара овец, появившаяся справа от перевала, заинтересовала только Матаса, приникнув к прицелу, рассматривал двух пастухов с длинными палками. Они были не вооруженными.
- Бляха! - стукнул рукой по камню Фёдор. – Не стрелять!
Матас снял пальцы с курка и продолжал наблюдать за приближающейся отарой. Пастухи шли по разным сторонам дороги, о чем-то переговариваясь между собой. 
Фёдор почувствовал холодок под сердцем. Замер. Неужели что-то должно произойти. Такое предчувствие к нему приходило уже не раз, и не подводило. Неужели Матас не удержится и стрельнет. И как ты, Файзула, поступишь после этого? Морду набьёшь человеку? Накажешь и пошлёшь его на гауптвахту? Или вгонишь пару пуль рядом с ногой? Последнее, пожалуй, самое подходящее.   
Фёдор глянул на Матаса. Тот, улыбаясь, продолжал следить за отарой и что-то шептал своему соседу Айвану, который также припал к прицелу своей винтовки и всматривался, только выше. Что его заинтересовало? Фёдор повел глазами в ту сторону, куда был направлен его ствол. В кустарнике, росшем на каменной глыбе, и находившемся примерно на одной высоте с группой Фёдора, что-то блеснуло. Показалось или нет? 
- Готовься! – неожиданно скомандовал Фёдор.
- Файзула, - обратился к Фёдору Усман.
И в этот же момент между Федором и Усманом что-то звонко ударилось о камень, подняв фонтан мелких осколков с искрами. А затем раздалось и эхо выстрела. В то же мгновение Матас и Айван залпом выстрелили в ответ, после чего из-под того самого кустарника покатилось вниз по камням, как тяжелая мокрая тряпка, человеческое тело. 
- Шайтан! - вскрикнул Усман. 
Его лицо было искажено злостью. Он с ненавистью смотрел на Фёдора и Айвана с Матасом. Резко встал и, развернув на них автомат, тут же вскрикнул от боли, и, выпустив оружие, схватился за ногу, и со стоном упал на землю.
- Оттащи его отсюда! - приказал Айвану Фёдор, и резко вынул из бедра узбека торчащий чуть выше колена штык-нож. 
- Туда его! – махнул он рукой себе за спину.
Матас был спокоен. Сжав губы и покачивая головой, продолжал следить за происходящим впереди. Отара овец разбрелась по всей дороге, пастухи где-то спрятались и ждали, что произойдет дальше. Тело убитого, упавшего с горы, лежало на камнях.
«Чей это стрелок, пусть даже снайпер? Какую задачу он ставил перед собой: охоту на нас или на овец? А может, здесь находится опорный пункт моджахедов, которые приняли нас за… За кого же, если все мы одеты, как они, в широкие штаны - шальвары, в длинные рубахи и в васкатах, то есть в жилетках, разве что не все в чалмах и волосы не у всех черные. Но, извините, духи и негры бывают рыжими.   
А стоп, стоп, незнакомец говорил, что группировка мятежников в уезде Пагман насчитывает более пятидесяти групп, это около трех тысяч человек, не считая самих дехкан, охраняющих свои кишлаки. И, в первую очередь, они охраняют их не от русских, а от своих же, ха. А что говорить, Афганистан и на сегодня остается феодальным государством, в каждом уезде, в каждой провинции есть свой хан. Так что…»
Несколько выстрелов Матаса, произведенных подряд, оторвали Фёдора от мыслей, нужно было действовать, и чем быстрее, тем лучше. Напротив, чуть выше, он увидел на склоне горы человека, стоявшего на колене и целившегося… К счастью, он промазал, граната попала на несколько метров ниже, в скалу и, скорее всего, была кумулятивной. Её взрыв не принес вреда ни Матасу, ни Федору. А вот Матас стрелял точно, и человек, вытянувшись, упал и покатился по склону.
Федор, поднимаясь по камням выше, старался быть не на виду, прятался за кустарниками и за камнями. 
- Их трое, - услышал он слова Айвана. – Моджахеды.
- Уничтожить, - прошептал Фёдор. – Где?
- В расщелине. Мои - справа, твой - подальше. 
- Еще есть?
- Нет.
- На три, - и Федор прицелился.
И нужно отдать должное Айвану, снял обоих точными выстрелами в голову. Федор же попал только с третьего выстрела. И то, скорее всего, в этом помог ему Айван.
- Нервничаешь, кэп, - усмехнулся тот.
«Оказывается для них ещё я и «кэп». Об этой легенде мне ни Фарид, ни незнакомец ничего не говорили. Хотя, погоди, кто-то, что-то говорил», - сдавливая зубы, подумал Фёдор.
- Шестой? – спросил у Айвана Кулибин.
- Седьмой, - поправил его снайпер. – Усман истек кровью.
- Кто его убил?
- Только что, моджахеды. Кэп, я не прав?
- Спросил? – Фёдор искоса посмотрел на соседа.
- Он молчал, кэп. Стреляли его люди.
- Жди здесь. Хвостом пойдешь, до утра, - и Фёдор полез вниз, сквозь зеленку к тропке, по которой они выбрались сюда вместе с Айваном, Матасом и Усманом. Теперь в их отряде осталось 22 человека.
А Усман с разбитой головой был оставлен под камнем.
Матас не задержался у трупа, быстро догнал Фёдора.
- 3 –
- Это люди Саяфа, - предположил Фарид. -  Здесь по обе стороны перевала Багель кишлаки Дарайн-Афганха, Газа, Багальгар и ближе к Кабулу от Пагмана Самочак, Калахаким, Нарирхейль, они под его крылышком. В этом я уверен, как и в том, что свои люди Абдулы Расула есть и в отрядах Ахмад Шаха Масуда на Панжшере, как и, наоборот – у Масуда люди Саяфа. Усман Саяфовский человек, хоть и был введен в отряд в ущелье Саланга, где руководит Ахмад Шах Масуд. 
- Но, когда Матас убил стрелявшего в нас человека, он обозвал его шайтаном.
Поправив чалму, Фарид прислушался, показалось ему или нет, что кто-то приближается - и сказал: «Воля Аллаху», - и сложив ладони у подбородка, запел: «Бисмилляяхир-рахмаанир-рахииим…»
Федор встал на колени рядом с ним, и, следя за движениями Фарида, продолжил по памяти читать те молитвенные слова из Суры «Фатиха», которые еще недавно учил в кабинете начальника штаба батальона: «Альхамдулилляяхи раббиль-аалямииин…»
Да, слух у Фарида был прекрасный. Снизу к ним поднялся Айван. Он вернулся что-то рановато, прошло шесть – семь часов. Что он хочет этим сказать? Но и Файзула не может бросать свою молитву посередине ее чтения. Айван это, вроде, понимает,  не торопится, сел на краю камня, повернулся к ним спиной и закурил. 
- Съырааталлязиина ан амта алеййхим гаййриль-магдууби алейхим ва ляддаааллииин, - заканчивает песню молитвы Фарид и, прижав руки к подбородку, поклонился вниз. 
Так сделал и Файзула. Его губы читают суру, только знающий ее наизусть и умеющий читать по губам сможет понять, знает ли эту молитву Файзула. Но больше некому это сделать, как только небу.
Да, теперь он знает, почему Айван его назвал «кэпом». Когда их отряд пришел из Пакистана в ущелья Фархор, там их встретил один из полевых командиров Ахмада Исламуддин. Он привел к ним Файзуллу и сказал, что этот человек будет у них начальником. 
- Это бывший шурави, был взят раненым в плен в Баграме, - говорил через переводчика Исламуддин. - Он был смелым, за это Ахмад Шах оказал ему медицинскую помощь и оставил живым. Потом этот офицер принял Ислам, и стал Файзуллой. Он не захотел уйти в Пакистан, чтобы перебраться в другую страну, а остался в рядах Панджшерского Льва. И за это время доказал, что может стать настоящим полевым командиром. 
В доказательство этому Исламуддин поднял афганскую газету «Пейам» с фотографией Файзуллы и статьей, в которой говорится о том, что за диверсионные действия, совершенные отрядом Файзулы в ущелье Саланг, афганское Правительство приговорило его к смерти. И, прощаясь с наемниками, улыбаясь, он Файзуле пожал руку и сказал на русском: «Давай, капитан, дерись».
- Кэп, - окликнул его Айван. 
Фёдор спустился к нему, сел рядом и смотрел вдаль, закрытую скалами.
- Дерьмо, - вздохнул Айван. – Древний мир, только мамонта им давай.
- Что видел? – не поддерживая взятую тему Айваном, спросил Федор.
- Файзула, тебя плохо понимаю, за что здесь воевать?
- Ты наёмник.
- Ладно, Файзула, - отмахнулся Айван. – Рядом моджахеды. Там их много. И оружия много, пришел утром караван через Чарикар. Еды мало. Этих баранов они не купили, а забрали в кишлаках. А стреляли в нас воины Надзибуллы Фараби. Откуда они не знаю. Чей Надзибулла, не знаю. Но он жестокий, пастухов казнил, отрезал им головы. О нас они ничего не знают. Считают, что это работа дехкан с того кишлака или отряда Саяфа или Саадр ад-Дина. Они тоже все забирают у дехкан из этих же кишлаков.
- Отдыхай, - сказал Айвану Фёдор и, встав, пошел в сторону пещеры.
- Кэп! – окликнул его Айван.
Фёдор не останавливаясь, махнул рукой, повторив:
- Отдыхай, - и, через два шага остановившись, добавил, - вызову. Запомнил их блоки охраны?
- Два, с этой стороны, - сразу же сказал Айван.
Да, Фёдор прекрасно понимал, что сейчас перед ним стоит прекрасная задача столкнуть этих командиров душманов между собой. Только вот в чем возник у Фёдора вопрос, как разобрался Айван, что эти отряды имеют разных главарей? А если это не так? А как нам доказать, что они представители другого клана? Да, нужно посоветоваться с Фаридом, и прибавил шаг.