Человек без прошлого. 4. Привыкание к новой жизни

               
 Прошел год. Видимо у бывшего заключенного, а теперь пациента психиатрической больницы, при стертом сознании осталась моторика нервов и мышц,  память спинного мозга.
Илья в интернате для психбольных ходил, держась за стенки и кровати,  уже через неделю и  интересовался всем, учился ориентироваться в окружающем мире. Он как понятливая собака с готовностью выполнял команды других. Через четыре месяца больной Илья Прозоров колол дрова и мыл посуду. Иногда он указывал пальцем в предметы быта или картинки в книге. Врачи и медсестры объясняли ему их название и значение. Прозоров пытался издавать звуки. Но не как глухонемой, а как это делают дети, учась произносить звуки. А потом слова. Консилиум психиатров еще через месяц принял решение о переводе его в обычный дом-интернат инвалидов, для адаптации в новых условиях,  без всегда закрытых дверей, зарешеченных окон  и искаженного сознания окружающих.               
За стариком в интернате ухаживает медсестра Анна, к которой туда приходит помогать девочка десяти лет. Эта та самая девочка Катя, что стояла с цветами на перроне вокзала. Анна ухаживает за многими, но за Стариком особенно.
 Его фамилия  совпадает с той, что была у её мужа. Поэтому медсестру  бессознательно тянет к нему,  хотя он совершенно не похож на того, кого она ждёт с сорок второго года, когда мужа забрали в армию, сняв бронь.
Когда она увидела в первый раз направление из лагеря написанное на куске грубой оберточной бумаги, вклеенное в  Карточку больного с такой же фамилией как у неё, в её мозгу невольно всплыли воспоминания.
               
                Анна Прозорова.               
Вот она вяжет снопы на колхозном поле, а Илья Прозоров едет на телеге. У него бидоны с водой. Он сгружает один рядом с ней. Анна кружкой зачерпывает холодную воду, пьёт, вода течет по ее губам, попадает за пазуху, куда неотрывно смотрят глаза  Ильи. Она весело смеется. Гроза. Поцелуи в стогу. Свадьба. Крики горько, они с Ильёй целуются. Анна молится в церкви, чтобы дал ей Бог детей.
Из черной тарелки-репродуктора на столбе у сельсовета голос Молотова: «Оголтелая финская военщина отвергла мирные предложения советского правительства и захотела раздвинуть границы своей страны от Балтики, до Урала. Мы не  можем в этой ситуации оставаться безучастными. Советские войска сегодня перешли границу Финляндии и ведут наступательные бои». 
 Стоит толпа человек двадцать: бабы старики ребятишки, человек пять мужиков с вниманием слушают. Среди них и Анна с мужем. 
«Мы будем бить врага, на его территории, пока не загоним в логово и не нанесем ему там последний удар», продолжает вещать рупор на столбе.               
Один мужик спрашивает у другого:
- Ну, что, добровольцами пойдём, али подождем призыва?
- Ты как хочешь Петро, а я без призыва не пойду, не хрен мне в этой Финляндии делать.
Из черного рупор громкоговорителя несётся песня «Броня крепка и танки наши быстры»
Люди неспешно расходятся с площади.
Зима светит полная луна, сверкает снег. К соседнему дому подъезжают двое на лошади, входят в дом. Один из них Илья, он входит, снимает шапку. С ним другой. Это крестьянин их села  Петр Косолапов. Он в шинели, на костылях и на одной ноге. Жена его, Мария, встречает у порога, обнимает, целует, плачет и приговаривает:
- Слава Богу,  хоть живой вернулся.
За столом сидит Анна, ее сестра, которая зашла в гости случайно. Её муж Илья остался стоять у двери. Он смущенно мнёт шапку в руках.
Потом Мария оторвавшись от объятий, глядит уже повнимательнее, оценивающе, на человека солдатской форме, с медалью, но на одной ноге, потом на Илью  в тулупе и начинает причитать.
- Горе ты моё, горе-горькое. Как же ты хлеб растить будешь, детей поднимать. Тебе самому теперь нянька нужна.
Поворачивается в сторону   Анны и кивая на Андрея зло говорит,
- Хорошо быть за косолапым: и в армию не берут,  и в постели тепло, а у моего Косолапова, одной лапой меньше стало.
Анна обиженная набрасывает на голову платок. Илья с Анной выходят из их дома. Прошло чуть больше года.
Конец лета. Уборка урожая. Над головой пролетают немецкие самолёты со свастикой на крыльях. Звучит очередь из пулемета. Лошадь, на которой ехал Илья,  ранена. Её добивает выстрелом в голову из нагана подъехавший милиционер с кубиками на петлицах.  С ним на телеге еще трое милиционеров с винтовками.
Возле них начинают собираться со всего поля люди.
Милиционер достает список начинает читать:
- Иоганн Буш-
-Я-, отзывается пожилой мужчина.
-Садись на телегу.-
- Вальтер Клоцке-
-Я, - вышел мужчина помоложе.
- Матильда Пфефер-
-Я, это- вышла молодая женщина.
Всех троих на телеге увозят по дороге через поле, пока они не скрываются из вида.
-За что их?- спрашивает Анна у мужа, который, опустив голову, стоит возле убитой лошади.
- За то, что немцы.-
-Так они ведь наши немцы, всю жизнь с нами вместе росли.-
- Власти знают, что делают. Может мы еще, когда – нибудь, этим немцам завидовать будем.
Анна в ужасе смотрит на Илью.
Одинокий всадник галопом скачет на коне по полю за горизонт.
В сорок первом её Илью, как во время призыва тридцать девятого года,  сначала тоже не взяли.  У него и так была плоскостопия,  а тут еще операция по удалению пупочной грыжи, будь она не ладна, из-за того, что он  надорвался, таская мешки с мукой на элеваторе. Но когда под Сталинградом стало совсем плохо, его забрали, как и остальных, кого было можно поставить в строй и дать винтовку.
Чувствуя, что это вот-вот произойдёт, они по ночам любили друг друга, как в последний раз, (да так оно и было, как оказалось), в изнеможении засыпая под утро.  От этих последних жарких ночей Анна и понесла, хотя до этого они с мужем прожили три года без детей. Даже не надеялась, что дети будут когда-нибудь. Разница у них с мужем была почти в одиннадцать лет.  Однако  Прозоров мужик  был крепкий.
 Деревню их при наступлении немцев сожгли до тла. А жителей успели за три дня до этого эвакуировать.  В её сознании проносится вновь мчащийся по заснеженной тайге поезд с теплушками, набитый эвакуированными женщинами и детьми.
  Рожать ей пришлось уже в Сибири, в эвакуации, где она, наконец, чувствуя близкие роды, осела в посёлке при доме инвалидов.
               
Всё это проносится неспешно в ее сознании. Картины прошлого сменяют одна другую. Кажется,  что она спит, хотя сама глядит в ночное окно.
Ей часто снится сон, что выглядывает в окно и видит  в дали,  в поле,  мужчину, который пришпоривает коня и скачет к горизонту.