Глава 3 Первый блин комом
"Оставьте ее, сударь! Клянусь вам, она настолько горда своей красотой, что,
если бы само небо упало к ее ногам, она не удостоила бы его просьбой подняться
и занять свое место"
(Кальдерон де ла Барка)
"Огонь, женщина и море — три бедствия"
(Эзоп)
Приснопамятный загульный вечер в Большом и Метрополе предопределил судьбу Лехи на целых три года, до развода с Оксаной. Блаженная эйфория первых месяцев сменилась утратой иллюзий и тяжелым разочарованием. Оксана изначально милая, добрая, наивная, девочка со временем превратилась в самовлюбленную, эгоцентричную, пиковую даму.
Первой любовью Оксаны была любовь к себе. Такая любовь, по определению, не может быть неразделенный. В детстве, будучи гадким утенком, когда голенастость еще не превратилась в стройные длинные ноги, когда из угловатой сухощавости еще не сформировался стан Венеры, когда в широко поставленных раскосых глазах угадывалась, скорее, лягушка, чем Софи Лорен, Оксана свою внешность ненавидела, но себя обожала.
Самолюбие присуще всем и в этом нет ничего предосудительного. Так думаю я и Будда.
Величайший из мудрецов мира, внушал своим ученикам – «Вы сами, как никто другой во всей вселенной, заслуживаете своей любви и преданности».
В христианстве все с точностью до наоборот. Тем не менее, английская королева и подзаборный рязанский бомж одинаково горячо и беззаветно себя любят. Предложите бомжу перевоплощение в английскую королеву. Ответ будет не однозначным. Бомж еще подумает, стоит ли английский трон потери самоидентичности, в которую он влюблен, да еще утрате обожаемого мужского достоинства. В короля, другое дело, можно перетереть, но не факт.
Знакомство с Алексеем произошло на завершающем этапе метаморфозы гадкого утенка в прекрасного лебедя. В то время она еще не привыкла и до конца не осознала значимости своего великолепия. Оксане вполне хватало всеобщего обожания мужских особей, и тотальной ненависти прекрасного пола.
Она искренне и горячо любила Лешу, да как его не любить – высокий, стройный, сильный, с неотразимым мужским обаянием. Где бы они вдвоем не появились, в театре, в ресторане, особенно на пляже, все дочки-матери, после ненавистного взгляда в ее сторону, глаз с него не сводили.
Перед свадьбой, сдуру, устроила для своих подруг смотрины. Они начали такое вытворять, хоть святых выноси. С трудом отстояла непорочность своего суженого.
Со временем этого оказалось недостаточно. Всем феминам с утра до вечера в телевизоре твердят «Вы этого достойны». Они таки хотят быть достойными. Оксана не исключение.
Все достойны по-разному. Одни достойны мазать морду лица кремом от морщин, другие – тусоваться в высшем свете. Оксана мечтала о втором. Мечтала не просто прикоснуться, войти в высшее общество. Почувствовать преклонение сильных мира сего и зависть их теток, наряженных в платья по сто тысяч баксов, с побрякушками на миллион. Номенклатура желаний не изменилась, возрос уровень.
В высокие сферы из Лехи проводник, что Иван Сусанин. Он хорош для употребления внутрь, несравненно хорош. Еще перед подружками прихвастнуть. Для продвижения наверх нужен другой жеребец. Хотя не обязательно жеребец, и мерин сгодится, лишь бы дорогу знал. А Леха пусть останется, для того самого, да и любит она его в конце концов.
Оксана вспомнила, как на банкете у местного деятеля искусств, куда попали по протекции все того же Апостола, к ней подкатил некто неопределенного пола, зверомоисеевской внешности. В процессе целование ручки, Леха, брезгливо скривившись, испарился, и материализовался лишь после прощального лобызания уже другой конечности, повыше локтя.
Начав с десятка изысканных комплиментов ее красоте и очарованию, некто представился Эрастом. На прощание оставил надушенную визитку, в которой было только имя и род деятельности – модельный бизнес. Пожалуй, это тот, кто нужен. Едва ли у него есть Золотой ключик от высшего света. Эрасту-педерасту, видит бог, рифма влезла помимо воли автора, отводилась честь продвинуть ее на подиум. С подиума, сверкая и завораживая, сама разглядит нужную лошадку.
Из больницы уволилась. И пошло-поехало: кастинги, фотосессии, солярий, бассейн, сауна, фотограф, тренер, массажер, диета, репетиции, коллекции, показы, презентации, эскорт, похотливые папики…
Леха, отказавшись от предложения Апостола идти в его структуру, устроился по специальности во «Всероссийский научно-исследовательский институт лесоводства и механизации лесного хозяйства (ВНИИЛМ)». Деньги смешные, но работа по душе, и люди, знакомые с детства – папины друзья и их отпрыски, с которыми бегал в коротких штанишках и без оных. Кстати, анекдот:
«На пляже маленький голенький мальчик спрашивает, удивленно, такую же голенькую
девочку: Где твоя пиписька? Оторвалась?»
ВНИИЛМ расположен в соседнем городке Пушкино. Десять километров от дома, десять минут на машине, не нарушая ПДД. Со временем финансовое положение несколько поправилась. От государства и частных спонсоров пошли темы и гранды. «Лес рубят – щепки летят». Это были те самые щепки.
Вместе с началом трудовой деятельности, поступил в заочную аспирантуру своей alma mater. Через год, после развода с Оксаной, диссертация была практически готова. Тема: «Разработка методов исследований и оценки естественного возобновления леса в связи с рубками главного пользования». Текст диссертации здесь приводить не буду. Кому интересно, обращайтесь в «Московский государственный университет леса», там помогут.
Перед самой защитой несказанно подфартило, нарисовался солидный контракт с приличным финансированием. Условия договора настолько в Лехину тему, что конкурентами даже не пахло. Вольер для исследований определили как раз посередке Иркутской области, с эпицентром в городе Миренске.
Получив аванс и командировочные, пустился во все тяжкие. На годовщину развода, скажи, что не праздник, подарил себе давнюю мечту, карабин «Тигр» под патрон 7,62х54. Точная копия боевой подруги СВД (Снайперская винтовка Драгунова), которая, в отличие от некоторых, ни разу не подвела и не изменила.
Закадычный друг, Стас Шпрыков, отслужив «срочную» на северном флоте, в лесники не пошел. Претворил в бизнес свое хобби – инкрустацию по дереву, чем нехило зарабатывал. Оксану невзлюбил с первого взгляда. Несказанно обрадовался их разводу, и приперся на годовщину без приглашения.
Ольга Николаевна, ахнула и руками всплеснула, увидев в дверях сияющего Стаса с бутылкой вина, фруктами и цветами. Вместо «здрасте», галантно поцеловал ручку, молвил «Искренне поздравляю», вручил цветы и прошмыгнул в Лехину комнату.
Обновка друга лишила его дара речи, загорелся желанием внести свой вклад. Уже на ходу бросил «я щас» и, по выражению Лехиной мамы, «усвистел».
Вернулся минут через десять-пятнадцать, с небольшим чемоданчиком. Как дипломат, но потолще - мобильный комплект инструментов и материалов для инкрустаций.
— Какую «татушку» замастырим?
Вынул из чемодана альбом с картинками, под которые «руки заточены». Леха долго не мог выбрать тему, а когда наткнулся на оскалившуюся морду тигра, осенило – эмблема спецназа ВДВ. Вот эта тигриная морда, а над ней надпись «Честь дороже жизни».
***
В Миренском лесничестве приняли с распростертыми объятьями, видать им тоже «щепочек» перепало. В проводники отрядили мужика на шестом десятке, сухощавого, жилистого, невысокого, светловолосого, с реденькой бороденкой, и хитрыми глазками, смахивающего на деда Щукаря. Звали его Василий Васильевич, для удобства величали Вась-Вась, а он не обижался.
На должность в лесничество подался, когда в коленках угнездился ревматизм с мудреным названием «остеохондропатия». Целый день заучивал, чтобы корешков, при случае, ученостью ошарашить. Когда был «при ногах», слыл знатным промысловиком. Тайгу ведал верст на двести в округе.
Техникой тоже помогли – казанка с японским подвесным мотором. На боку крупными белыми буквами «Yamaha». Не поверил глазам своим. Осмотрел со всех сторон, пытаясь найти лейбл «Made in China» – не нашел. На практике оказался не мотор – ураган. Прет под шестьдесят км, того гляди взлетит. Тебе интересно знать, откуда в занюханном лесничестве такой мотор? Не поверишь, сам не знаю.
При наличии отсутствия дорог и реальности разветвленной сети рек и речушек, моторка в здешних местах главное транспортное средство.
Технологию изысканий выработали по ходу, простую и эффективную. Причалили, где приспичило, «отаборились». Откуда Вась-Вась выкопал это словечко. Какой табор, какие цыгане? Однако термин прижился.
Вась-Вась на хозяйстве - шалашик смастерить, рыбки наловить, гуся подстрелить, харч приготовить. Леха работу работать - лазить по тайге, на увалы и в расщелины, через буреломы и речушки. Кору, корешки, веточки, шишки в мешочки складывать. Воду, землю - в баночки. Зачем? То нам неведомо.
С одной стоянки удавалось обследовать тайгу в радиусе километров десять по обе стороны реки. Утром Вась-Вась подавал завтрак, обильный и вкусный. Казенная тушенка попадала на стол не часто. В основном рыба и дичь, добытые накануне. Пока Леха по тайге шарился, Вась-Вась промышлял.
Вернувшись на закате и приняв ванну, не заплывая далеко от берега, Леха получал такой ужин, что на следующий день организм без компаса находил обратную дорогу. Говорят, Дерсу Узала был классным проводником, однако, невозможно представить себе кого-то, сопоставимого с Вась-Вась.
Надеюсь, ты слышал про тайменя на углях, рябчика на вертеле, шашлык из осетра, хариуса малосольного? А Леха каждый день «от пуза» трескал, и много чего, о чем ты и не слышал.
Представь себе миску, запеченной в золе, картошечки. Поверх, жаренная на углях, ножка гуся. Рядом топленое маслице. Чуть поодаль солидные куски свежезасоленного сибирского осетра и банка черной икры, они же вместе плавали. Сыр пармезан, и заморская хамса «анчоусы», за которыми Ксения Собчак в Европу катает, к столу ни разу не подавались.
Приступить к такой трапезе, не приняв «сто пятьдесят», все равно, что войти в церковь, не перекрестив лоб. В шестилитровой канистре спирта, к концу экспедиции, на донышке плескалось.
В начале похода, между вторым и третьим табором, миновали крепкую, основательную заимку*.
— Кордон Ивана Савельева – проинформировал Вась-Вась - можа отаборимся.
Не видя серьезных изменений ландшафта, по сравнению с предыдущим, Леха решил не задерживаться. Невдомек было дуралею, мимо какого счастья чуть было не просвистел.
Километров через десять пейзаж резко изменился. Крутые увалы, поросшие кедрачом, стиснули реку. Течение усилилось. Выбрали место напротив причудливого утеса, похожего на разрушенную крепостную башню, причалили.
***
Если кто-то думает, что в тайге на каждом дереве сидит глухарь или тетерев, под деревом мирно пасется лось или олень, а в соседних кустах похрюкивает кабан, то глубоко заблуждается.
Леха в этом убедился на практике. Первую неделю каждый день таскал карабин и ни разу не встретил зверя, крупнее белки. Вась-Вась объяснил:
— Места тутомные не промысловые.
— Но ты каждый день, то утку, то гуся. На той неделе тетерева…
— Леша, мил человек, думашь купил могутный винтарь, уже и охотник. Можа ты путный снайпер, поперечь не стану, однакож, охотник из тебя, ажно из говна пуля.
Покуривая и не обращая внимания на разобиженного Леху, продолжал.
— Это у снайпера, прилег за бугорок, кругом чисто поле, супостатов тьма тьмуща, пуляй – не хочу. У нас нетути. За зверем надоть недельку поторкаться, а то и поболе, також нигде попади, а тамотка, где жирует. Глухарь, в пример, обитат, где кедр уродился. Изюбрь по каменным крутосклонам... Маракую, коли зверя спымать, к дереву примотать, ты яво с полверсты уконтрапупишь.
Леха, забыв мимолетную обиду, давился от смеха. Вась-Вась продолжал развивать мысль.
— Снайпер супротив охотника, что гола жопа супротив ежа. В войну из охотников самые снайперы выходили. Навыворот, можа и было чего, не припомню.
Бесхитростная, по-детски наивная, фанаберия напарника забавляла и умиляла. Желания спорить не было. Леха только спросил:
— Зверушки, которых ты ухлопал, в ответ стреляли?
Вась-Вась уставился на Леху прищуренными глазками. Быстро смекнул, что к чему:
— Спать пошли.
***
С того разговора минула пара недель. Выгрузив скарб, присели перекурить. Вась-Вась курил, Леха делал заметки в походном дневнике. Занеся координаты стоянки, описывал ландшафт.
— Памятуешь, я тебе баял, что глухарь по кедрачам жирует?
— Помню и что?
— А то, глядай. - Вась-Вась мундштуком трубки указал на вершину увала противоположного берега.
— Что, где? – Леха вглядывался в верхушки деревьев и ничего примечательного не замечал.
— Вишь могутный кедр торчит по праву сторону?
— Вижу.
— Угни зенки с макушки на пяток саженей. Ветку голу вишь?
Леха увидел на ветке темный овал.
— Вижу, ну и что это?
— Глухарь, дурилка ты столична.
Как Вась-Вась углядел того глухаря? Может и впрямь «снайпер супротив охотника …». Гормон взыграл. Расчехлил карабин. До цели метров триста пятьдесят. Предельная дистанция стрельбы по головной мишени. Был бы хоть патрон снайперский. У обычного на этой дальности рассеивание в полглухаря.
Проделал надлежащие манипуляции с прицелом, введя поправки на ветер, на реку, по вертикали. Самая надежная изготовка для стрельбы «лежа с упора».
Лег, раскинул ноги носками наружу. В качестве упора канистра со спиртом. Пока устраивался, краем глаза косил на Вась-Вась. Тот сидел с усмешкой в хитрющих глазках и на губах.
Проверяя изготовку, прицелился, закрыл глаза на три секунды, открыл, цель на месте, порядок. Выдохнул, вновь прицелился. Плавно, между ударами сердца, нажал на спуск. Глухаря с ветки будто сдуло. Попал!
На Вась-Вась было жалко смотреть. Ошарашенные выпученные глаза, трубка на земле валяется, в разинутый рот кулак пролезет.
— Голожопый ежик ничего сказать не хочет?
Вась-Вась привстал, снял замызганный кепарик, пригладил реденькие волосенки:
— Отродясь такого не видал. Кому скажи, сгаляться станут, брехуном прославят.
Через минуту, опять глазки с хитринкой:
— Баклажка с водочкой тебе спомогла, без ней ни в жисть не попал бы.
Глухарь потянул за пять кило. Вась-Вась из него такие изыски отчубучил, тебе и не снилось.