ЦЕПОЧКА СОЦИУМА
— Пароль? — спросил суховатый, сморщенный старичонка у дверей и глухо кашлянул в воротник.
— Корь...
— Сегодня — скарлатина! — недовольно буркнул он входившей в фойе высокой женщине.— Но, да что с вами сделаешь! — поспешно и сокрушенно прибавил он.— Вам все одно... без разницы... Заходите...— сзади напирала другая.
Высокая женщина зашла, услышав за собой обычное:
— Пароль?
— Скарлатина...
— Правильно. Заходи...
— Пароль?
— Коклюш.
— Скарлатина...
Зал был набит битком. Было душно. В воздухе витала блажь. Председательствующий три раза успел вспотеть. Он был маленький и пузатый. И фамилия его — Карапуз-Тефлонский, значившаяся на афишке, никак не сходилась с мелким бисером пота на его лбу. Зато с кроткого выражения его лица можно было писать икону.
Но был он, вопреки своему выражению — бодрым и веселым. Он не скрывал приподнятого настроения и только делал нетерпеливые жесты.
— Уважаемые!.. Уважаемые!..— кричал он.— Вы понимаете, что эта игра — указанный в программке пароль условие нашей встречи — есть и потребность души. Не забывайте, что предмет разговора — очень серьезен. Речь идет о нашем с вами спокойствии. А когда речь идет о спокойствии, то не все средства, оказывается, бывают хороши.
— Мы хотим знать больше! — раздались звонкие женские голоса.
— Как много энтузиазма! Хе-хе... Больше! Ишь ты... Да кто больше вас-то знает... Ну, да ладно... Опытом вашим, что — бесценный кладезь мудрости, доброты и терпения, мы обменяемся позже...
А сейчас — маленькая лекция. Начну я, как обычно. Но рассчитываю на вашу душевную чуткость, дорогие ба... Га!.. С-с-чи-и! — чихнул он. И, еще кривой от напряжения, показав на нос, пояснил: — В носу забилось...
Дорогие дамы! Кто из нас — не любит маленьких детей?! — начал Карапуз-Тефлонский, протирая лоб тряпочкой,— мы все когда-то ими были. И вот теперь пришел черед, наш черед передать им — маленьким беззащитным детям, свое тепло, свою заботу. Общеизвестна так называемая цепочка социума! Я на ней уже защитил — не одну диссертацию — все знаете. Это мой конек.
Я, собственно, потому и здесь сейчас — перед вами. Ваша задача — просто тянуть эту цепочку социума. Просто тянуть. Без конца. И до самого, дорогие дамы, как говорят в народе, конца.
Еще не все знают, что это такое... И это — понятно. Инстинкты — инстинктами, а надо все же разбираться... Хоть немного.
Предположим,— покрикивая, начал пузатый Карапуз-Тефлонский,— родился ребенок! Ваш ребенок! Это очень важно, чтобы он был ваш. С другим бы, может, и не прошло и он бы вырос — нормальным... Э-э... Вот он родился. Что такое забота — еще не знает ни он, ни вы. Но узнаете оба... Это я вам обещаю! С опытной мамой, или, как у нас говорят — с "мамой со стажем", все ясно и так. Наш фронт, дорогие дамы, можно сказать — передовая — не они. Кто подскажет молодой маме или — напомнит "маме со стажем", как правильно подготовить малыша к больнице, подарив ему — свою бесконечную заботу. Все это — цепочка социума. Я на ней... Э-э... Кха! Набил уже не одну оскомину.
Так... родился ребенок. Сейчас он просто ест и спит. Ест и спит. Вроде бы — и подступиться не к чему... Ан, нет! Лиха беда — начало. Главное, чтобы он — набирал, не терял энергию. И так как его главная потеря — на тепло,— надо утеплить ребенка! Вот главная задача молодой мамы и "мамы со стажем". Для этого многие предпочитают — просто закрывать форточки и включать в комнатке малыша хотя бы два-три камина. Я бы посоветовал еще — накинуть на кроватку два-три плотных одеяла. Температура там должна быть — градусов сорок-пятьдесят — не меньше.
Теперь — о детской сауне. Она очень полезная. И именно тут зарождаются невидимые постороннему глазу ниточки взаимосвязи — матери и ребенка. Заметьте: бюллетень берет работница, а затем уж — мама. Наша задача: бюллетень берет мама, а затем уж — работница. Ребенок чаще кричит — от материнской черствости и бездушия, поэтому сауна в этом смысле — вещь неоценимая. Как ее проделать?
Плотно закройте окна и двери. Включите конфорки и духовку (сауну лучше принимать на кухне). Поставьте греться ушат воды. Пускай с часик кипит. Потом можно начинать купать. Легкие малыша расширятся и его мобильная температурная система размягчит все ткани организма. Подливайте живой кипяточек, пусть ребеночек познает свою маленькую детскую радость. Не бойтесь, если ребенок благодарно кричит, много счастья — никогда не бывает. Итак, вода уже — шестьдесят-семьдесят градусов. Это и есть закалка! Согласитесь — не каждый взрослый выдержит такую домашнюю сауну.
Одна наша мама, "мама со стажем", довела температуру воды — до температуры первичного кипения! Похлопаем ей, друзья! Вот это — уже победа! Заварила!
Обратите внимание: если у малыша ни с того, ни с сего растут на головке волосы — тревожный знак! Пора бить тревогу. На чепчик — положите грелочку. Желательно — электрическую. Если волосенки все еще держатся на головке — не отчаивайтесь — обдайте их паром. Кожа станет нежной и тонкой. Закройте ее поры детским кремом. Смажьте детским кремом все маленькое тельце ребенка. Его вам теперь, после саун и одеяльцев — потребуется очень много. Но, много — не мало, не забывайте эту народную мудрость. Вот кричат мне с места... Вот-вот! Здесь это как нельзя — кстати!
Все чаще и чаще, громче и громче ребеночек благодарит вас за вашу заботу, тепло и понимание своих детских немногочисленных нужд... Это говорит о том, что он — далеко пойдет. А куда? Какой следующий этап? — Тефлонский сделал паузу, поднял брови и несколько секунд висел в воздухе его радостный, вопросительный взгляд.
— Больница! — крикнули с места.
— А вот и не угадали! Рано еще! Помните: ребенок так сразу — не сдается. И тем значительнее ваши, на первый взгляд, маленькие победы! Поликлиника! Вот первый итог ваших стараний. Малыш слишком часто благодарит вас, не зная ни дня, ни — ночи. Кричит вам: — Спа-си-бо! Спа-си-бо! Вы никогда не вслушивались? А вот послушайте,— Тефлонский, вслушиваясь, тонко пропел: — спа-а-си-и-бо-о-а...
В зале зааплодировали. Словно очнувшись, он продолжил:
— Итак, малыш получает свой первый в жизни укол. А это уже — победа над черствячками и эгоистками! Курс магнезии — это такая же необходимость для ребенка, как и электрическая грелочка... Кстати, можно просто заворачивать ребенка в нее на ночь... Забегая вперед, скажу: наша цель на переходном этапе, наша промежуточная цель — укачивать ребенка до пятидесяти пяти лет. Науке известен случай, когда настоящая мать укачивала своего девяносто семилетнего сына! Похлопаем ей, друзья!
И вот уже у ребенка появляются первые признаки того, что что он у вас родился больным. Но я предпочитаю, в отличие от употребляющих это слово мам, не драматизировать ситуацию и применяю слово — "нездоровье". Оно нежней ласкает начинающий слух заботливой мамы.
Итак, ребенок родился нездоровым. Это уже становится очевидным. И следующим этапом надо подвести его к более серьезному препарату. Но передавать его в крепкие, надежные руки бабушки — пока еще рано. И хоть она тоже должна отдать ребенку тепло своего щедрого сердца — ее сюрприз еще впереди. Это надо сделать, лишь если у вас самой — никак не получается отправить свое чадо в больницу. Если вы решились на это, незаметно уберите из ее — бабушки — дома паяльную лампу.
Итак — сопли! Сопли — это соплякам. Вы — женщины умные. Пойдите погуляйте с ребятенком. Сделайте так. Запишитесь к врачу. Потом — можно выносить. Зимой: восемь распашонок, пять свитеров, жакетики, курточки, колготки — штук пятнадцать пар, три-пять пар валенок, четыре шубки и десять шапочек.
Положить ребенка в саркофаг — душную, глубокую, глухую колясочку. И плотно закрыть эту колясочку — замотать одеялами. Нос ребенка закрыть прищепкой, рот — кляпиком. Истошным, благодарным криком он отблагодарит вас. Можете сжалиться и вместо кляпика — дать сосочку. О ней — поговорим ниже.
Летом ребенка можно оставить в легких шерстяных свитерках и костюмчиках. Желательна — легкая цигейковая шубка. Женщина — смеется... вон в третьем ряду... Не бойтесь — не вас в шубке оставить. Вы даже нижнее белье снимаете?.. Спасибо за откровенность! Что? Две шубки? Похлопайте ей, друзья!
Прийдя с такой прогулки, вы можете обнаружить, что у вас сырая, холодная квартира. Поэтому, внося ребенка домой — не раздевайте его до вечера. Когда будете переодевать — не волнуйтесь: вы записались к врачу, заранее оградив себя от неприятностей. Неприятности — в порядочных семьях — не болезнь как таковая, а — невозможность записаться к врачу или — попасть в ХОРОШУЮ больницу.
Месяца в четыре можно подключать родственников и начинать приучать ребятенка — к пенициллину. Как правило, его назначает врач и чадо хорошо его переносит. Когда это произойдет, самой можно уже расслабиться и не волноваться. Распоряжайтесь родственниками — используйте их энергию. В аптеку лучше сбегать мужу. А вот посидеть с ребенком — лучше — заботливой бабушке. С путевкой в санаторий по поводу расшатанной нервной системы малыша, уставшего от благодарностей, лучше справится — строгий дед.
Продолжайте тянуть Цепочку Социума.
Все связано в этом мире,— если малыш хорошо набирает, охотно ест, а в перерывах между кормлениями — поет вам свою вечную песню под названием: "Самой заботливой маме на свете", вы заметите, как наливаются и набрякают его ручки-ножки, растут щечки и животик и выпадают последние маленькие жиденькие волосенки, оставшиеся после саун и гентомицина. Это вы — сформировали слонячий аппетит у малыша, поскольку в десять месяцев — давали ему — вместо двухсот грамм пищи — целых полкило!
А это так важно для вашего самоуспокоения!!
Одна моя знакомая раскормила дочь до трехсот килограмм! Как свинью! Очень! Очень солидно! Пожелаем ей удачного замужества и похлопаем ей, друзья! Нет... Не мать — свинья... Наоборот — как щепка, сбилась в заботах. Она замужем — муж ей помогал. Такой же — лопух... Кхм-м... Что так жидко хлопаете? Результат не нравится? Зато процесс каков! Вы, дорогие ба... то есть дамы, о результате, как ни о чем другом — не думайте! А... Вы и не думаете?.. Понятно... В общем, другие отделываются легким испугом на пляже, а этой — прямо-таки — повезло!
Давайте дальше! Своим увлечением пора заражать близких и родственников. Если вы заметите у них отсутствие энтузиазма — не отчаивайтесь — призовите их к чувству долга. Это отрезвит их, сделает причастными к ставшему уже — не увлечением, а профессиональным делом — теперь уже и их жизни. Сами — полнее используйте силу своего авторитета — пробуйте начинать читать лекции. Начинать лучше — в очереди к "лор-врачу" или — участковому терапевту, где "тетя просто посмотрит" вашего малыша. От вас не ускользнут озаренные вашим знанием глаза случайных знакомых.
Вы поведаете им тайны детских желаний, которые были бы сокрыты навсегда, если бы — не ваш энтузиазм.
Дальше... Частую ночную песню вашего малыша вы прерываете пустышкой. Ведь она такая... Такая...— Тефлонский запустил слезу.
— Итак, уже пустышка! Вроде — пустышка... так — пустячок! На то и ребенок, чтоб пустышку сосать! Но ваш расчет — как всегда, правильный! Я же говорю — кладезь...
Идем дальше. Следующий ваш кабинет — кабинет детского дантиста. Соска... Неправильный прикус... И вы теперь — регулярный посетитель этого, по-особому любимого детьми, кабинетика. Мы, взрослые, его тоже очень любим. Спасибо мамам! Медок да конфетка — закрывают детский ротик вне этого кабинетика. Проволочки, буры и буравчики, "комариные укусики" и разные блестящие игрушки в руках доброго, милого врачика, которого бы — неплохо бы заменить на другого. При обмене "шила на мыло" мелькают непонятные малышу бумажки, которые не стоят и ржавого гвоздика по сравнению с неприятным запахом спирта и жужжанием блестящей палочки в руках "мыла". И вот ваш новый интерес! "Тетя просто посмотрит", и — эта необыкновенная... чарующая песня вашего малыша! Как сладко льется она именно в этом кабинете.
Эта песня крепнет раз от раза и у вас легко и радостно бьется сердце. И вот вы уже в шубках и шапочках — у кабинета хирурга. Ждете решения по поводу пупочной грыжки вашего солиста. Пусть "тетя просто посмотрит его". И снова — песня.
Теперь это уже — хирург. Поет вам про "ослабленный организм" и дефицитные, дорогие-заморские таблетки для вашего полутор или трехгодовалого малыша.
И снова — уже деньги! Их вечно мало. И плохой, малоденежный муж, который "никак не может понять" и не хочет быть "вездеходом". И грязная кухня, и отсутствие обеда, и зачуханная бабушка, вздрагивающая от телефонного звонка, и по телефону же — бесконечные разговоры — обмены опытом. "Лучше — солкосерил... Нет! Ру... Ожирение... Родился больной... А еще — дыра какая-то озоновая... Вот — санаторий был... А где-то есть... Пропустил два месяца в школе... Отстал... Слабенький..."
Не правда ли — замечательно! Вот где простор для всеобъемлющей заботы!
И как долгожданный итог — развод с причитаниями: "бросил в такой момент...".
И вот уже — переезжают... И вот уже ребеночек и мама — не просто биологическая — социальная двойня! Я бы назвал это явление — "социумная пуповина", поскольку в одной пуповине, как в свежей паутине, бьется теперь весь клан. Она — пуповина безответственности или, по-другому — материнского "всепоглощающего инстинкта", как щупальцы спрута, обхватила за горло и родственников малыша, и общество, в котором он проживает. Должны же быть хоть какие-то льготы! — говорите вы.
Меньше всех — досталось маме малыша. Больше всех — самому малышу, который и сам еще не понимает, что над ним сделала так называемая "забота".
Мама же — теперь в стороне — наблюдает, как бьется, бушует вокруг ее чада — жизнь. Она теперь — наблюдатель и руководитель этого окрепшего концерна под названием "Бег с препятствиями". Ведь кто, как не она — знает про своего малыша — буквально все! Что и когда у него болит и "сколько раз за ночь он встает".
Скоро про него узнает весь свет! На него будут работать целые фармакологические предприятия, объединения и институты. Это мама — потянула Цепочку Социума и вытянула целую науку! Да! Она требует, умоляет глазами и просто ждет — новых — более современных методов избавления от последствий своей заботы — ожирения, астмы, язвы и аллергии. Она готова с радостью потратить на них еще не полученные в кассе деньги зачумленного мужа.
Теперь она — новое звено этой цепочки. Она — невольный двигатель науки и прогресса. Это и ее слабый голос сливается с мощным ревом миллионов таких же мам. И это — замечательно! Похлопаем им, друзья!
А теперь, — Тефлонский вытер лоб тряпочкой,— я отвечу на вопросы.
2 мая 1995 г.