Он затянулся, косясь на Кая темными глазами. На голове — только короткий ежик едва отросших волос. Наверняка было холодно, но шапку он не надевал. Переспросил:
— Как, еще раз, тебя зовут?
— Кай.
— Родители так назвали или тут погоняло дали?
Они стояли на небольшом бетонном пятачке между огромным кирпичным зданием и высоким забором. Вокруг было как-то серо и уныло.
Кай прикрыл лицо от едкого дыма, он был какой-то более ядреный, чем сигаретный. Собеседнику это понравилось, он затянулся еще раз и в этот раз специально выпустил дым ему в лицо.
— Я тебя тут раньше не видел. И? Что надо?
— Ничего, — пожал плечами Кай. — Просто… поговорить.
— Защиты ищешь, что ли? Я тебя первый раз вижу, я за тебя впрягаться не буду. Тебя хоть за что, за наркотики? Богатенький был, наверное? Вон какой… холеный. Тут тебе эта холеность боком-то и выйдет.
— Еще меня зовут Саша, — игнорируя его, добавил Кай. Задумавшись, и ощущая себя как-то странно, неловко, прибавил: — А тебя Русланом. Но я знал тебя как Хаски.
В этот раз Хаски подавился сигаретным дымом, рассмеявшись. Хлопнул себя по колену, утер выступившие слезы, повернулся хлопнуть парня по спине и замер — рядом никого уже не было.
***
Хаски до последнего не верил, что Кай осмелится — это было против правил, но сами игры уже далеко ушли от изначальной цели. Скорее всего Каю давно хотелось с этим закончить. И Хаски на своей шкуре ощутил, что это такое, когда тебя навсегда выбрасывает из мира Игры.
Боли не было. Хаски только вдруг почувствовал, что у него нет головы. Впечатление было страшным. А потом голова словно отросла обратно, вернув его из того мира в реальный. Хаски попробовал вернуться в штаб — и не смог. Он чувствовал — он только представляет себе знакомые стены, а не живет. Ему казалось, что Кай отрезал от него что-то важное, и теперь у него оставались только фантомные боли по тому, отнятому. Словно Кай отобрал возможность мечтать, или веру в то, что мечты сбудутся.
А самое страшное, что именно этого Хаски и добивался. Никто и не говорил, что будет легко.
***
Гидра вернулась в штаб после победы. А вот близнецы — нет. Акроссу было как-то все равно. Близнецы не появились, а позже оказалось, что как-то незаметно пропали их вещи, оставив комнаты пустыми.
Вскоре, возможно даже утром, в его подвале, когда Гидра спала рядом на животе, повернув голову на бок, около кровати появилась Вега. Акросс проснулся именно от этого чувства — посторонний в его логове.
Вега с улыбкой приложила палец к губам, кивнула на девушку:
— Пусть еще поспит.
Акросс сел в кровати, незаметно прикрыл голую белую спину Гидры с бугорками лопаток одеялом, шепотом спросил:
— Что-то важное?
— Да. Хаски ушел из игр.
— Сам? — удивился Акросс. Гидра завозилась во сне, и Акросс кивнул на выход из подвала. Вега согласилась, на цыпочках двинулась наружу. Странно, но даже ее многочисленные юбки не шелестели.
Акросс вскоре выбрался тоже. Вега уже ждала его у стола.
— Тут все совсем не так, как было у нас, — задумчиво протянула Вега. — Ты ведь все еще скучаешь по ним? По Тиму и Барсу?
Она спрашивала не о том, скучает ли Акросс. Она хотела знать, винит ли он до сих пор ее в их смерти.
— Я отпустил их. Но я их не забуду, — ответил Акросс как чувствовал, зная, что это не ответ на ее вопрос. Вега улыбнулась:
— А по мне? Будешь скучать?
Запястья у нее были тонкие, словно у тяжело больного, и вообще вся она истончилась за последнее время, словно исчезала. И все пыталась прикрыть это пышной одеждой, но когда поднимала руку — из рукава все равно показывалось костлявое запястье.
— Это не романтическая чепуха, но… Каким образом я смогу жить без тебя? — спросил Акросс. У Веги дрогнули губы, она отвернулась, смотрела блестящими глазами в темный экран.
— Я не думаю, что тебе нужны эти игры теперь… Сейчас тебе нужно побыть счастливым. Как можно дольше, я постараюсь. И ничего не должно омрачать, так что я даже рада, что Кай вышвырнул Хаски из игры.
— Что станет с ними? С Гидрой, С Хаски? С Гранитом и близнецами?
— Я не знаю, — Вега повернулась к нему нервно, сделала какой-то жест рукой, словно у нее был веер, и она хотела им обмахнуться. — Мне не у кого спросить. Выше меня тут никого. И для вас я ничего сделать не смогу. Но я все же надеюсь, правда надеюсь, что когда меня не станет, мир просто перешагнет… Что такого, что я его создала, в конце концов мир самостоятелен, так?
Смертельно больной была не только Вега, но и Акросс. И, в это особенно не хотелось верить, и Гидра, и скамейки в парке, и мама, и старая школа, и Гранит, и огромное голубое небо реального мира. Они все очень скоро должны были рассыпаться, и Акросс обрадовался бы этому год назад, но не теперь. Это тоже было жестоко: дать ему ту, что научит жить, а потом отмерить срок.
Акросс поймал руку Веги, повернул ладонью вверх. Та была похожа на осенний лист, такая же прозрачная и тонкая.
— Десять лет какой-то херней занимался вместо того, чтобы жить, — вздохнул Акросс, потом поправился: — А впрочем… Все двадцать семь. Как думаешь, они будут нас ждать?
Вега даже не спросила, кто они, кивнула только:
— Я надеюсь.
***
Когда Акросс вернулся в свою комнату — кровать была пуста. Первая пронесшаяся мысль — Гидра слышала. Но это было нелогично, Гидра если бы и услышала, ни за что не оставила бы его одного с этим знанием. Пришлось снова выбираться наверх — Веги там уже не было, Акросс заботливо проводил ее до двери штаба. Смотреть на Вегу было больно, поэтому потом появилось чувство облегчения — постыдное, но все же явное. И вот теперь исчезновение Гидры воспринималось как расплата за эту слабость.
— Гранит? — после стука, не дожидаясь приглашения, Акросс открыл дверь. Гранит был на месте, развернулся, сняв одеяло с головы. Казалось, что он замерзает в штабе, у него всегда было одеяло по-зимнему пушистое.
— Что? — спросил он. — Я слышал голоса…
— Гидра пропала, — Акросс казался спокойным. Так обычно говорят о потерявшейся кошке — ну куда она, правда, денется из квартиры. Гранит прикинул и, похоже, подумал то же самое, сел в кровати, скучно отозвался:
— Для нее этот мир вторичен. Реальный сейчас может быть важнее — экзамены… родители. Какие еще там проблемы у молодежи?
«Подступающий Конец Мира» — подумал Акросс, но промолчал. Он собирался оставаться эгоистом — только он знал, и это так и останется между ним и Вегой. Он не хотел, чтобы кого-то еще отравляла такая же тоска и обреченность.
— Она не могла выйти в игру? От скуки или назло, услышав, что я разговариваю с Вегой.
— Сам в это веришь? — спросил Гранит, но поднялся.
— А если близнецы? — предположил Акросс, и его спокойствие таяло. — Если Хаски? Если просто… что-то случилось, не зависящее от игры, пока я говорил с Вегой?
— Я думаю, ее стоит поискать, — согласился Гранит, но скорее как взрослый, подыгрывавший ребенку. — Но не думаю, что случилось что-то страшное.
***
— Поговоришь со мной или так и будешь куклой притворяться? — вместо приветствия спросила Вега. Она улыбалась немного криво, нервно — отчасти потому, что правда не знала, будет ли снова притворяться Кай, отчасти оттого, что не была уверена, что он не понимал происходящего.
— Не сердишься? — спросил Кай, обернувшись. Он выглядел спокойным и в то же время чем-то обеспокоенным. Живым. И это уже радовало.
— На что?
— Я нарушил правила и убрал Хаски из игры.
— Ничего, это уже не имеет значения. Игры уже не имеют значения.
Кай снова повернулся к блеклому бумажному саду. Вега обняла его со спины, положила подбородок на плечо. Они сидели на светлом гипсовом крыльце, у ажурного дома, всего какого-то кружевного, белого словно вылепленного из яичного белка. Это был для Веги ее рай.
— Все идет не так, — пожаловался Кай. — Снова что-то происходит. Я чувствую себя солдатом, утонувшим в болоте. Потому что как был он, как нет его — ничего не меняется.
— Не говори так, — попросила Вега.
— Ну да. Лучше сказать, мое существование как и несуществование одинаково разрушительно и спасительно.
— Разве не здорово так влиять на людей? — спросила Вега. Было даже немного завидно — от ее исчезновения вряд ли что-то менялось так кардинально.
— Что мне делать с Хаски? — сменил тему Кай. Вега продолжала спокойно и умиротворенно:
— Ничего. Перебесится.
— Он опасен или просто притворяется опасным?.. Знаешь, есть вариант, в котором он сидит. За убийство, и это не Гидра. Ему, наверное, вообще все равно кого убивать — меня, Гидру, Акросса…
— Вариант? — без особого интереса переспросила Вега. Она пыталась вспомнить, не было ли недавно такой игры, но нет. Хаски ни в какой из них не отбывал срок за убийство.
— Вега! — послышалось из глубины сада, где-то от входа. Она оторвалась от Кая неохотно — вот ведь, оставила Акросса в покое, а он ей не мог не мешать. Кай снова как задеревенел, черты лица стали спокойными, сам он каким-то ненастоящим.
Акросс уже выходил из дома, спускался по крыльцу. Вега села на колени. Кай даже головы не повернул.
— Ее нет, — сразу перешел к делу Акросс. — Гидра пропала.
Вега обернулась, бросила быстрый взгляд на спину Кая. Тот сидел эдакой статуей. Вега гадала, знал ли он, а если да — то как много?
— Но тут ее тоже нет и…
Акросс попытался перехватить ее за запястье, но отскочил, когда ему чуть кисть не отсекло лезвием косы.
— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, — попросил Кая, становясь рядом с Вегой. — Давайте с начала. Когда Гидра пропала?
— Ты должна все знать, — игнорируя его, Акросс снова обратился к Веге. — Это не нормально.
— Господи, да сколько раз тебе повторять, что я не всемогущая! — тут же сорвалась Вега.
— Ну да, ты всемогущая только когда тебе надо!
— Я могу ее найти, — упрямо вклинился Кай, с него снова сходило напускное безразличие. Но в этот раз Вега испугалась:
— Ты же обещал не спускаться в игры.
— Я поищу ее в реальном мире, — заверил Кай. Не получилось, Вега перехватила его за плечо, полностью развернула к себе от Акросса.
— Кай, правила не просто так придуманы. Ты понимаешь, что случится… что случится, если все вспомнят? Если ты начнешь существовать?
— Примерно то же, что происходит сейчас, — кивнул Кай. — Если я спас ее один раз, это не значит, что во второй она не дождется помощи.
— Может, ей просто нужно побыть одной? — попыталась снова Вега. Кай отрицательно покачал головой:
— Только сильное эмоциональное потрясение настолько вышибает из игр. Если его не случилось тут, значит случилось в реальности.
— Что случилось?! — наконец вклинился Акросс. Кай повернулся к нему, руки Веги опали с его плеч как осенние ветви по брезенту плаща.
— Я думаю, что пока что ничего непоправимого.
Спокойствие Кая подействовало на Акросса, он стиснул зубы, но больше не кричал.
— Кай, — снова позвала Вега. — Я не за себя боюсь. Тебе туда нельзя. Ты же знаешь. Я бы не стала просто так запирать тебя тут.
— Все в порядке, — кивнул Кай, отошел от нее на несколько шагов, оказался напротив Акросса.
— Кай, так? — спросил тот, протягивая руку. Со странным чувством чего-то давно потерянного, Кай пожал ее.
***
В городе была поздняя осень с голыми ветвями деревьев и льдом на лужах. Кай помнил, что покидал его летом. Это место оставалось таким родным и знакомым, вот только Каю здесь не было места. Словно он пытался влиться в переполненный сосуд — его не пускало, выталкивало. Они поднимались в горку, мимо одноэтажных домиков, обнесенных забором, по осколкам асфальта. Откуда-то тянуло дымом, рядом проходила дорога, и время от времени по ней проползали вверх машины или скатывались вниз.
— О какой опасности она говорила? Для Гидры? — спросил Акросс. Гранита они захватили у дверей в дом Веги — ему туда нельзя было, тем более без приглашения.
— Да. Но разве она сейчас не в опасности? — спросил Кай. Снова работать с Акроссом было волнительно, и в то же время как-то неправильно. Акросс отражался в лужах, Гранит тоже, а вот Кай — нет. И осматривался Акросс как-то печально, словно не верил, что в этом мире будет что-то после близкой зимы.
— И кто ты? — спросил напрямик Гранит. — Говорили, что ты забираешь тех, кого за проигрыш отдает капитан. Почему вдруг решил помочь?
— Потому что Вега желает вам добра? — неуверенно предположил Кай. Если Акросс и Гранит появились сразу одетые по погоде (Акросс все же бывал в этом мире, и знал, какой тут месяц), то Кай на ходу оброс курткой, шарфом и шапкой. Косы при себе у него не было.
— И куда мы идем? — спросил Акросс, осматриваясь.
— Помните недостроенную больницу, в которой?.. В которой погибла ваша команда? — спросил Кай, шагая впереди. Гранит нахмурился, не понимал, Акросс же кивнул:
— Помню.
— Ее до сих не достроили.
— И? Мы идем туда? Зачем?
— Гидра там, — спокойно бросил Кай. Акросс замер на половине шага, остановился, качнулся и в два прыжка догнал проводника, за грудки развернул к себе:
— Это еще что значит?! Что ей делать в заброшенной больнице?
— Ждать тебя, — Кай мягко попытался освободиться, раздраженно одернул: — Я тебе руки отрублю, если не отпустишь.
Несколько секунд они с Акроссом обменивались враждебными взглядами. Потом вмешался Гранит:
— Капитан, он нам кто угодно, но не враг. Не пори горячку. Он нам вроде как помогает. Без него ты бы сколько бегал по реальностям и искал?
Акросс словно ждал этого, чтобы как-то оправдать свою лояльность, отпустил. Кай поправил ворот.
— К чему нам готовиться? — спросил Гранит, потому что Акросс бы никогда не решился снова заговорить. — К девушке, которая не знала, как сказать, что уходит? К шпане какой-нибудь местной? Или там все-таки что-то серьезное?
— Зависит от того, насколько серьезным вы можете считать Хаски, — пожал плечами Кай. — Я бы не расслаблялся.
***
Дроиду не повезло – отправился к Гидре рассказать о том, что больше не сможет помогать ей в играх, но дверь ему открыл тучный мрачный полицейский. Прежде, чем Дроид успел опомниться, его, мимо взволнованной женщины и кухни, откуда развались мужские голоса, проводили в зал и посадили в дальнее от двери кресло. Полицейский устроился напротив и, внимательно прослеживая реакцию, ошарашил повторно, сообщив, что Гидра пропала.
— Это Руслан, — сразу признался он. Какой смысл был расхлебывать самому, если вот она полиция, пусть Хаски сам поймет, как далеко зашел. Если посадят — то так и надо, и Гидре будет безопаснее, если с ней еще ничего страшного не случилось.
— Руслан? — переспросил рослый полицейский. Он сидел, наклонившись вперед и сцепив руки в замок.
— Наш друг. Они ругались в последнее время, он был в ссоре с ее парнем и… Я думаю, он хотел ему так отомстить.
— А фамилия у Руслана какая? Где живет? Работает? Учится? Искать его где? А парень кто?..
Только тогда до Дроида дошло, как он просчитался. Они познакомились в играх, и у них не было других точек соприкосновения. И у Акросса тут не осталось дома, даже номера телефона. Его невозможно найти. И все это сейчас нужно было как-то объяснить полиции.
— Но… Я же с Катей дружил… А не с ними… Погодите, у меня номер телефона был…
Хаски был записан как Хаски, и даже на контакте вместо фото был черно-белый пес — когда-то Дроиду казалось, что это остроумно. Он и сейчас попытался нервно улыбнуться, набрал номер. Ему казалось, что Хаски не дурак, он не возьмет трубку, но после второго же гудка раздалось задорное:
— Да-да?
Словно Хаски не продал его не так давно за свой проигрыш, которого сам же и добился.
— О, привет, Руслан. Слушай, а ты сейчас?..
— Руслан? — Хаски глухо рассмеялся. — Ты не один, да. Меня уже ищут? Не волнуйся, все скоро закончится.
— Что закончится? — Дроид чувствовал, как вспотели у него пальцы.
— Я же сказал. Всё.
***
— Пришли, — на всякий случай пояснил Кай, прибавил: — Дальше без меня.
— Сбегаешь? — Акросс тут же воспользовался этим, чтобы попытаться задеть, Кай не отреагировал:
— Да, сбегаю. У меня свое дело, мне с вами некогда.
— Вы так знакомо ругаетесь, — поморщившись, произнес Гранит. — Я бы даже сказал, что как…
Кай растворился с первым же порывом ветра, и фраза так и осталась незаконченной. Акроссу отчего-то казалось, что она была очень важной, но Гранит тут же и забыл о ней. Словно сказать ее хотел только Каю, а с его уходом она потеряла смысл. Или будто и не говорил до этого ничего.
— Как кто? — переспросил Акросс, но времени сам не терял — направился к осыпающемуся крыльцу. Это был не самый людный район, но по дороге еще ездили машины, иногда автобусы. В домах вокруг зажигались первые огоньки, солнце уже садилось. Но в пустом недостроенном здании было темно. Если бы Акросс не помнил, что строилась больница, он и не узнал бы, что за здание тут ветшало — обычный дом в несколько этажей, параллелепипед без пристроек и ответвлений. Он сошел бы и за будущий жилой дом, но было все же в нем что-то казенное, какая-то правильная сглаженность, какой отличаются всякие конторы. В здании были даже стекла вставлены, старого образца и местами уже побитые.
— Что? — переспросил Гранит как-то даже раздраженно. Словно Акросс нашел время.
— Ты сказал, что мы на кого-то похожи, когда ругаемся.
— Это сейчас важно? — напрямик спросил Гранит. Он как всегда держался у правого плеча.
— Как посмотреть, — Акросс подергал деревянную дверь, она оказалась заперта. Тогда он схватился, уперся ногой и выломал дверь вместе с замком. — Но у меня ощущение, что эта игрушка Веги — очень важный ключ. Наверное потому, что до сегодняшнего дня я не знал, что он вообще живой. У нее не так много сил, она не может просто так оживлять сейчас своих марионеток, к тому же вкладывать в них волю, противоречащую ее.
В сумерках в широком центральном коридоре проглядывались две фигуры. Акросс споткнулся и упал на грязный бетонный пол, заваленный битым кирпичом, смотрел на силуэты уже снизу вверх. Поймать его Гранит не успел, но и поднимать не спешил, стоял у входа. Тут должен был находиться Хаски, но две фигуры, да еще в этом месте, могли означать только что вернулись призраки Барса и Тима.
Акросс думал так, пока двое напротив не рассмеялись — безумным и омерзительным смехом близнецов. Все моментально схлынуло — робость перед теми, кто умер за него, радость от предвкушения новой встречи. Призраки остались лишь призраками.
Акросс поднялся, стряхнув с себя мусор, пока близнецы продолжали смеяться.
— Какого вас сюда принесло? — процедил Акросс.
— Что? — спросил тот, что справа. У Акросса снова было ощущение, что он общается со стерео. — Разве ты не собирался нас выгнать из команды?.. Или, лучше сказать, убить.
— Точно. Ты думал, что в этом махаче мы будем на твоей стороне?
— Зачем меня тут задерживать? — Акросс уже выпрямился, окончательно пришел в себя. Ждал только подходящего момента достать пистолет. Тогда по крайней мере одного он успеет уложить выстрелом в голову, главное не колебаться. — Чтобы Хаски успел сбежать?
— Стал бы он тебя сюда заманивать, если собирался бежать,
Акросс всерьез не понимал, и это его настораживало и нервировало. Ему казалось, что даже то, что он сюда явился, было в рамках плана Хаски.
— Тогда зачем он заманивал? — терпеливо спросил Акросс, но держался уже не как их капитан. В этом не было уступки или страха сделать хуже. Нет, скорее Акросс вел себя так, словно сам выгнал близнецов и теперь не то чтобы не мог, не хотел им приказывать. Ему проще было разобраться с ними тут.
— А просто так, веселья ради.
Что-то просвистело как взмах палки в полумраке, близнецы сорвались с мест и одновременно с их приближением был слышен неприятный звук — чем-то металлическим скребли по бетону стены. Прут или монтировка, но только с одной стороны. Пока Акросс соображал, отвлекают его или вооружен только один, его за ворот дернул назад Гранит, перехватил одну из теней, заломил противнику руку за спину и отбросил его в комнату, на заваленный обломками пол. Потом поймал второго за его оружие, за трубу, приказал:
— Вперед иди! Еще успеешь!
— Куда успею? — не понял Акросс, влетел в дверной проем, куда выбросило второго близнеца, но там было пусто, тот спрятался где-то в пустой комнате или перешел по залу в другую. Акросс решил не проверять.
— Вперед двигай, я сказал! — прикрикнул Гранит. Акросс не стал изображать героя или становиться идиотом и пытаться найти второго противника. Ему полагалось только с Хаски драться, потому что некому. Потому что Хаски всегда побеждал он.
***
Кай до последнего надеялся, что у Хаски хватит совести обращаться с Гидрой хорошо. И разочаровался, обнаружив девушку в холодной комнате в домашней одежде и даже без обуви. Гидра, пытавшаяся согреться, спрятав руки между колен и свернувшись как эмбрион, обернулась испуганно, но при виде Кая успокоилась.
— Мальчик Веги, — кивнула она. — Что такое?
— Нам пора уходить, — позвал Кай так буднично, будто пришел ее забрать из школы.
— Сможешь меня вывести?
Кай кивнул. Тогда Гидра поднялась, хотя и казалось, что ей это стоило больших усилий. Кай спохватился, снял с себя куртку и шарф, принялся расшнуровывать осенние ботинки.
— А ты?.. — попыталась быть благородной Гидра, но Кай тут же обрастал новой одеждой. У Гидры закоченели пальцы, и пришлось завязывать шнурки самому, как маленькой, и именно на втором узле за спиной раздался звук, будто кто-то у двери наступил на осколок бетона. Гидра вздрогнула, уставившись туда, Кай не обернулся, продолжил плотно завязывать шнурки.
— С возвращением, — сказал голос Хаски. — Ты же понимаешь, что не уйдешь? Что я столько сил положил ради того, чтобы тебя вытащить.
— И кто меня удержит? — спросил Кай, обернувшись. Хаски стоял, прислонившись спиной к дверному косяку. Кивнул на Гидру:
— Она. Или ты ее бросишь и исчезнешь?
— Хаски, — Кай заговорил мягко — выпрямился и обернулся, снял капюшон — шапки на нем сейчас не было, — ты понимаешь, что делаешь и к чему это может привести? Ты же помнишь, что все случилось не просто так. И тебя это напрямую касается.
— Мне не нужно было твоего спасения, — возразил Хаски. — Ты прибежал именно потому, что знал. Если кольнет — я снова ее убью.
— Не убьешь, потому что это больше не нужно. Я понимаю, что ты пытался меня защищать и…
Хаски сложился от смеха. Он эхом разносился по пустому зданию. Кай воспользовался этой заминкой чтобы обернуться и убедиться, что Гидра в порядке, отогревается понемногу, спрятав руки в рукава парки.
— Что, до сих пор не признала? — Хаски, отсмеявшись, заговорил уже с ней, и Кая как прострелило ужасом. — Смотри, заброшенное здание. Я. Давай, Гидра, вспоминай. Он ради нас двоих это делал. У меня по-прежнему ощущение крови на руках, а у тебя голова не болит? Нет ощущения гниения и привкуса сырой земли?
— Хаски, — предупреждающе начал Кай.
— Есть, — Гидра произнесла это обыденно, только немного удивленно. Словно Хаски был цыганкой, угадавшей ее главную тайну.
Хаски тут же отшвырнуло не просто в стену: что-то пробило в ней и в трех последующих дыру, и Хаски выбросило на несколько метров внутрь. Все еще ошарашенную и не пришедшую в себя Гидру Кай схватил за руку, потащил к выходу.
— Он врет, — по дороге говорил Кай. — Это никак не связано с тем, что он говорил. Ничего страшного, Акросс должен быть где-то…
— Кай, — позвала Гидра. Кай сжал губы, ответил упрямо, не оборачиваясь:
— Да, меня так и зовут. Ты слышала это имя у Веги. Она так меня называла. Я просто одна из ее марионеток.
Он чувствовал — это срабатывало. Как гипнотизер, он убеждал в этом Гидру. Не нужно было ни логики слов, ни доказательств — она послушно шла следом и меняла свой мир обратно. Слова Хаски отходили на второй план, затирались.
Снизу раздавался шум драки, какая-то возня, но не разобрать, кто дрался. Кай подозревал, что Акросс не стал там задерживаться — в конце концов целью было только забрать Гидру. Вряд ли Акросс собирался потом и с Хаски драться.
— У нас был капитан, — внезапно зачарованно произнесла Гидра. — Кто-то… Не Хаски. Хаски не мог быть нашим капитаном, мы бы ему не подчинялись. Случайно не…
Кай резко обернулся, поднял палец, заставив ее замолчать. И сам замер, увидев над плечом Гидры, дальше по коридору, где они только что проходили, Вегу. Ее платье светилось, поэтому не заметить ее или с кем-то перепутать было сложно.
— А я предупреждала, — когда Вега пошла вперед, не было слышно хруста бетонной крошки, она словно плыла. Гидра удивленно обернулась, еще не понимая. — Я же тебе сказала, Кай. Чем дольше ты в мире, тем больше к нему прирастаешь. Она забыла потому, что тебя здесь не было. А теперь что? Теперь ты снова почти начал существовать. Ты спас ее, молодец, а теперь оставь ее, она сама найдет Акросса, и уходим, пока не стало слишком поздно. Видишь же, Кай, я не пыталась делать что-то тебе во вред. Ты же не хочешь, чтобы девушка снова стала?..
— Ты сама мертвая, — раздалось со стороны. У Кая не хватало на всех рук — он еще держал под контролем Гидру, не позволяя ей вспоминать. Но, похоже, Хаски заманивал сюда не только Кая, но и его хозяйку. Хаски, в серой пыли и легкой короткой осенней куртке, стоял в стороне, словно нашел другой путь и прошел через этажи. Послышались шаги, в коридор почти влетел Акросс. Увидев его, Гидра забыла обо всем, отпустила руку Кая и побежала навстречу.
— Нет, я… — уверенно попыталась начать Вега, но Хаски перебил устало:
— Я узнавал. Я искал в больницах Кая, но искал и тебя. Кая не было нигде. А вот девушка, подходящее под описание, была. Я сначала даже не верил, что это ты… Но как-то много совпадений. Ты не прожила десяти лет после того, как попала туда. Ты и сейчас уже не живая.
— Ты что несешь?! — Вега сморщила нос, отчего тот пошел складками. — Если я умру, весь этот мир рухнет. Но мир есть. И я есть. Да, у меня не так много времени, но…
— Твою мать, Кай! Скажи ей уже! Видишь, сколько у нее самомнения! Она думает, что из тебя игрушку сделала! Она! Да просто оборжаться и не встать! Думаешь, все так удобно получилось? Каю понадобилось спасти девушку, ты ему помогла и… — Рядом с Хаски что-то вспыхнуло, появилась сквозная дыра в полу и потолке, но его самого только ветром от удара всколыхнуло. — Пф… Напугал ежа… Ты дохлая! Ты умерла, и ты тут не главная! Это уже не твой мир! А знаешь, с какого момента?!
— Хаски, ты сам себя гробишь, — предупредил Кай. Хаски развел руками:
— Раньше надо было. Кай сначала Легиона сожрал, типа меня спасти, а потом из твоих рук упавшую власть подхватил. И как? Все еще думаешь, что он твоя игрушка?
Вега не смотрела ни на кого, приложила руку к груди, слушая бьется ли ее сердце. И бледнела все больше, потом осторожно повернулась к Каю. Он отрицательно покачал головой:
— Я тебя не убивал.
— Я знаю, — кивнула Вега. — Спасибо, что взял это на себя.
Секундная заминка — и Вега рассыпалась белым меловым порошком, усыпав пол так, что хватало на высоту подошвы. Кай кусал губы, глядя на этот прах. С измученным лицом повернулся к Хаски:
— Ты чего добиваешься?
— Ты должен был и мне память стереть, — пожал плечами Хаски. — А ты не стер. Почему? Тоже высокомерие?
— Я стирал, — признался Кай. — Стало еще хуже.
Хаски только развел руками, двинулся вперед, но через пару шагов настороженно замер — с другой стороны к Каю шла Гидра, о которой, как и Акроссе, что ждал дальше (взволнованный и испуганный) успели забыть.
— Я помню, — кивнула Гидра. — Кай. Наш капитан. Зачем было это всё стирать?.. А, точно… — она остановилась, посмотрела в сторону. Кай врос в этот мир снова, и все возвращалось на свое место, только уже без Веги. И, предчувствуя это, Кай попятился, хотел сбежать, но его окликнула Гидра:
— Погоди, это же не поможет!.. Дай мне хоть сказать.
Кай ждал, стоял в белой пыли, Гидра подбиралась к нему — осторожно, но все же быстро, пока Акросс не успел сообразить и попытаться ее остановить.
— Я не могу говорить, что это было не нужно… Но это неправильно, — мягко произнесла Гидра. Кай все еще стоял боком к ней, рукоять косы покоилась в левой руке, лезвие уходило куда-то в пол. — Я не стою твоей жизни. Никто не стоит твоей жизни, Кай.
Гидра замерла в полушаге от него. Возможно, она еще долго могла так стоять, но она лучше всех чувствовала, как уходило время. Поэтому решилась — обняла Кая за шею, развернула к себе, коснулась осторожно губами виска.
— Поэтому, как бы мне ни хотелось жить… Из-за этого не может не быть тебя. Нельзя сделать такой обмен, Кай. Спасибо тебе. За то, что ты для всех нас сделал.
Кай молчал. Поймал ее за запястье, когда и Гидра вдруг засветилась. Он пытался снова что-то исправить, вернуть, но это оказалось все равно, что удерживать песок в кулаке — Гидра соскальзывала. С ней происходило то же самое, что и с Тимом и Барсом, она пыталась вернуться в свое постоянное состояние — снова стать мертвой. Свет означал лишь то, что куртка, да и вообще ее одежда, изменились на платье. Такое, в каком по предположению Кая ее и похоронили. Он сжал ее запястье до синяка, словно пытался еще удержать, словно она над пропастью была. Гидра улыбалась и в то же время плакала. Еще что-то она хотела сказать Акроссу, стала оборачиваться — и, без звука, без выстрела, ее голова раскололась, забрызгав платье кровью.
Кай все еще держал ее руку, когда тело сложилось, упало перед ним в белый прах.
За стеклами пустой коробки здания вдруг пошел снег. Кай видел его боковым зрением, как и Хаски, нервно ожидающего приговора. Как и Акросса, который остолбенел, замер и никак не мог выдавить из себя хоть какую-то реакцию.
Кай остро ощутил, что не хочет здесь находиться. Все, что он столькими трудами исправлял, теперь катилось в пропасть. Он уже не мог стереть себя – оставалось стирать мир. Либо смириться со смертями Гидры и Веги, либо в труху размалывать Хаски, Акросса, Дроида, да и маму. У Кая были на это силы, но не поднимались руки – словно коса вдруг стала неподъемной, тянула к полу. И в то же время это нужно было сделать – самому убить всех, чтобы начать заново.
— Подвинься, Кай, — сказал внутри Легион. И Кай почувствовал, как его мягко опустили куда-то в вязкую темноту, где не было ни звуков, ни эмоций.
Коса пришла в движение, первые же два размашистых удара разрезали пустую коробку здания как картон, третий рубанул этажи поперек. И в просвете стало видно, что эти удары разрезают не только здание, они разрезают сам мир. Треснул, словно стекло. От этих сколов прошли еще трещины, послышался хруст.
Где-то в городе Дроид, все еще вынужденный давать показания полиции, услышал этот звук, как и допрашивавшие его. Осторожно подошел к окну и увидел, как мир крошился на осколки, словно стеклянным.
Акросс, каким-то чудом оказавшись рядом с Хаски, поймал его за грудки и, вместо того, чтобы от души ударить, спросил сурово:
— Делать что?
— Зачем? — не понял Хаски.
— Ты рехнулся?! Мир рушится! Как нам его остановить? Это из-за тебя случилось!
Хаски кивнул и на его лице растянулась улыбка — безумная и довольная. Акросс брезгливо отпустил — понял наконец, чего Хаски добивался.
Вместо Кая в центре стоял уже Легион. Удерживая косу двумя руками, он вновь размахнулся и прорезал мир наискосок. Здание качнуло, часть его накренилась. Акросс выдохнул, пообещав себе, что потом поищет причину, зачем он все это делает, и рванул вперед, пока Легион отвлекся на разрушение. На бегу попытался прицелиться — сразу в голову.
Но Легион развернулся вовремя, тяжело взмахнул косой. Акросс почувствовал только сильный ветер, но остановился. Новый пролом проходил через его тело, прямо по середине, насквозь разрубив живот. И от этого разлома по одежде Акросса тоже пошли трещины, будто она была стеклянной.
— О, надо было давно так сделать, — выдохнул Легион счастливо. — Лет восемь назад на этом самом месте…
Осколки начали опадать мелкой стеклянной крошкой куда-то в черноту.