Все имена и оттенки персонажей -
художественный вымысел, а истории подлинные.
Толян – умный. Молниеносно в его голове возникают ходы и схемы как выкружить ништяки. Ништяки – любимое слово у Толяна, под ним понимается любая выгода. Интересно наблюдать за его глазами. Взгляд, что называется: рыщет. Двигается всё время, часто по нескольку раз по одной и той же траектории. Внезапно замирает на две-три секунды, зрачки суживаются, затем расширяются, щёки розовеют. Контакт! Толян уже излагает свежую «кучерявую тему», где каждый соучастник получит подробно описанные ништяки.
Толян умный, быстрый и хитрый, но не усидчивый. Он мог бы стать новым Остапом Бендером. Но для Толяна это слишком долгий путь тренировок. Толян – мастер здесь и сейчас. Король текущей минуты. Настоящие многоходовки ему не по зубам. Поэтому не удивительно, что он разводится в третий раз. Звонит, приглашает на коньяк и беседы. Сколько же мы раз друг друга выручали за четверть века с плюсом?
Толян теперь живёт в пригороде, снял недо-дом или пере-дачу. По своей традиции всё-всё-всё оставляет женам и детям. Правда, кое в чём, традиция нарушена в этот раз. Толяна всегда ожидала где-то запасная женщина, которая ждала, когда он, наконец, сбежит от своей жёнушки. Знать, что-то пошло не так. В снегу добротно проделаны дорожки не только от калитки до дома, но и до прочих построек. Значит Толян скорее мается, чем страдает. Воздух – прозрачный, снег ослепительно белый, из трубы неспешно вытекает серый дымок.
Давно не виделись. Лысина уже не покушается на его макушку, теперь она – её хозяйка. Глаза потеряли, но не скорость, а цепкость. Толян радушен больше, чем обычно, видно насиделся в одиночестве. Он даже попытался изобразить сервировку на столе. Как сумел. Дегустируем коньяки. Последняя командировка у него была в Грузию. Три коньяка из четырёх – великолепны, а один смесь спирта и чего-то вроде «zuko». Он убирает его подальше, подкидывает пару толстых поленьев. Печь излучает благородная тепло. Она побелена и вся исписана стишками, как у Турбиных.
Внезапно появляется неизвестный мне Олег. Толян весело признаётся: не был уверен, что придёт хоть кто-то, потому и вызывал всех. Олег тот ещё персонаж. Высокий, щуплый, говорливый. В речи много сложных предложений, логических оборотов, редких слов. Ага, был бортинженером. А теперь вольный автоэлектрик, хирург для забугорной автоэлектронники. Олег хочет поскорее напоить Толяна и тем утолить его бракоразводные страдания. Алкоголем, как душевным анестетиком Олег пользоваться не умеет. Объясняю, что важно не столько отравить мозг поскорее, чтобы он уже ни о чём не мог думать. Важно притупить контроль и дать волю эмоциям. Вот спустит человек эмоциональный пар, тогда и мыслить начнёт трезво, что и как ему делать дальше. Оба удивляются, но решают попробовать. Маленькими глотками, с обильной горячей закуской. Неспешно, под треск берёзовых дров. Прежде чем пришлось подкинуть ещё раз, Олег дошёл до кондиции. Толян пожимает плечами и подливает всем на два пальца. Себе добавляет кусок сосульки.
Непривычно малые дозы крепкой Грузии и щедрое тепло добротной печки не просто притупляют контроль Олега, а отключают его напрочь. Он с шутками, надрывом и деталями завидует Толяну. Вроде как Толян уже отмучался, сейчас с парнями посидит-погорюет и заживёт. А самому ему ещё тянуть и тянуть горькую супружескую лямку. Что пилит его законная жена безжалостно, всё чаще без повода. Не хватает ей внимания, видите ли. А какое может быть внимание, если он весь умственный заряд тратит в мастерской. На, то чтобы починить буржуйское электричество вне завода изготовителя, кривыми руками местных алкашей да китайскими инструментами. А по выходным ещё и дом строит, сам продумывает каждый узел. Сил хватает только на общение с дочкой и собакой.
Мы с Толяном переглядываемся. Он преобразился! Вернее, вернулся в свой ищущий режим и похоже, кое-что уже затеял. По мне, так это лучшее, что может быть с печалью: она вытеснена живым азартом. Толян подмигивает озорным глазом. А Олег продолжает исповедь. Если кому и нужно внимание, так это ему. Дочке. А жена – скулит и скулит, да всё чаще при ребёнке. Хорошо, хоть он научился «выключать звук». Представлять, что она говорит бесшумно, а иногда и вовсе под музыку из «деревни дураков». Толян совсем ожил. Не знаю ещё, как и что щёлкнуло в его голове, но дружескую миссию уже можно считать выполненной. Он прищурился и неотрывно смотрит на Олега.
Намекаю Олегу, что при таком раскладе, неровен час, жена может найти внимание и в другом месте. Были уже случаи. Он отмахивается и уверенного говорит, нет, эта не такая. Будет на нём отрываться, но ни-ни. Тут Толян, старательно рассматривая как печка излучает дружелюбное марево, предложил Олегу сдать жену в аренду за деньги, тому кто захочет. Это прозвучало как грубый мужской сарказм, из серии, чего разнылся, бро? Но Грузинский виноград и сибирская берёза мистическим образом перемкнули инженерные мозги. Олег воспрял, поднял голову и щёлкнул языком. Он увидел выход из своего уныния. Абсурдная идея показалась ему решением. Толян видя успех своей аферы, кивнул в мою сторону, мол, он тот ещё кекс, может всё устроить.
Мне оставалась только подыграть. Наивные доброфилы покрывая мерзавцев рассказывают, что трезвый и пьяный – два разных человека. Тоже мне - множественная личность. Реалисты понимают: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, а в уголовном кодексе так и вовсе – отягчающее обстоятельство. Да и не пьяным он был, а подлинным. И этот подлинный Олег искренне хотел сдать свою жену в аренду и получить за это деньги. Олег достал смартфон чтобы показать, как она у него выглядит. Дело шло плохо – в пригороде интернет медлил, а в основной памяти фотографий жены не оказалось. Олег нервничал, желая непременно показать фотографии своей жены в купальнике, на местном пляжу ;. Извращенец. И в тоже время самый обыкновенный мужчина. Он во всём – каждый третий. И он был не просто был серьёзен, а предвкушал выгодное дело. Ништяки.
Жена оказалась красавицей, с ладной фигурой и обильными кудряшками. Толян, с видом эксперта, заявил, что такие дела решаются только в валюте. Фигура в плюс, супружеский «пробег» в минус и предположил, что за два месяца аренды можно рассчитывать на 800 евро, а то и на 850. Самый обыкновенный Олег, перемножил столбиком на салфетке любимую жену и текущий курс евро. Просиял так, словно только что выиграл в лотерею. Проветрили. Подкинули в печь. Разлили остатки первой бутылки. Толян продолжил сюрреализм.
Он уже не сидит в кресле, а расхаживает по комнате в валенках, с отрезанными голенищами. Он говорит, что вряд ли кто возьмёт на два месяца. Нужно чтобы были варианты на месяц, но дороже. Или на две недели, но ещё дороже. Так даже выгоднее. Олег никуда его не посылает, не бьёт по лицу. Он забыл про коньяк и что-то упорно считает. Оказывается, коэффициенты удорожания дня краткосрочной аренды. Загляни, кто в окошко, он увидел бы как самые обычные мужчины что-то считают. Например, сколько нужно кирпичей на печь. Или бензина до Хельсинки.
Решаюсь проверить Олега, говорю, что так не пойдёт. Кто же возьмёт жену в аренду без тест-драйва? А вдруг она не отвечает… заявленным характеристикам? Обязательно нужна какая-то демоверсия. Олег возражает и сурово говорит, что нет. Только месяц или больше. И деньги вперёд. Эх, Настасья Филипповна, посмотри оттуда как бывает.
Олег резко допивает коньяк. Суровеет. Он говорит, что нужен месяц. Лучше больше. Чтобы у него было достаточно времени. На что? Суровеет ещё больше. На то чтобы её убить, а на месте где он её закопает построить баню. Пусть ищут. Если она побудет с другим – у него будет полное право её убить. Побудет! Убить и закопать. А так – он не может. Не за что. Нужен повод. И можно будет «нормально остаться с дочкой». И с собакой. Он уже на всё готов, лишь бы только избавится от неё навсегда. Ушёл бы давно, но дочка. Нельзя чтобы она из дочки утку вырастила. Он так и сказал: утку. Толян замер. Он протрезвел и выглядит так, словно что-то сломал. Следов от его хандры не осталось. Ему явно неудобно передо мной за своего странного Олега.
Вот так вечер. От планов по починке одного не юного Вертера, через сутенёрскую клоунаду к продуманному плану убийства. Нужно было действовать прямо сейчас и ещё более сурово, чем этот Олег. Он сжал кулаки и мощно дышал. Посмотрим, что ты за фрукт. Говорю: спалишься. Даже если не дрогнешь в момент выстрела… При том, что ты не тот, кто будет стрелять в спину или там из засады… Ага, поднял глаза, слушает. Спалишься, когда придут дознаватели. Муж – первый на подозрении. На него будут вешать, даже если алиби. Постараются подловить на чём-нибудь. Толян понимает мои ходы, подключается. Подбрасывает дровишек и рассуждений в разговор. Конечно! На мужа всегда найдётся свидетель или какая-нибудь тень. Всё равно падает. А не смогут мужа прогнуть – так ведь работать придётся. Так что постараются, а ты хоп и проколешься. Тебе срок, им ништяки. Закрыли домашнего тирана.
Как и двадцать пять лет назад, мы с Толяном заодно. Тогда это называлось «впрягаться». Правда, в этот раз мы впрягаемся за чужую жену, против её собственного муженька.
Олег угасает. Заряд опасных последствий уже превышает заряд к убийству. У него звонит телефон. Жена спрашивает, когда придёт папа к Машеньке и расскажет сказку? Уже скоро? Уже вызвал такси? Ждём. Он говорит как самый обычный мужчина, как каждый третий из мужей. Когда жена кладёт трубку видно, как экран с текстом «моя» сменяется экраном с калькулятором. Олег вздыхает и закрывает приложение, вызывает такси. Толяна вся эта история проняла почище любых унылых посиделок. Он воспрял и думать забыл о своей печальной судьбе. Его глаза неспешно скользят по нашим лицам. Он говорит мне: спасибо. Заходи, если что.
фото из интернета
Устюжанин