Случай так распорядился, что однажды мама привела именно тебя, именно ко мне с твердым намерением заниматься французским языком. Ты могла попасть к кому-то другому, а у меня могли бы быть другие ученики, - но без тебя. Но мы все же встретились.
Тот же самый случай потом сломал мой планшет, где я записывала твои первые детские шедевры. А я так беззаветно верила Эпплу. Не верьте никому: копируйте все, на что только можно. А что касается людей – не здесь об этом рассуждать, - мы же вошли в мир детства.
Спустя годы однажды ты вдруг задумаешься и вновь ощутишь пальцами шершавость старого письменного стола, процарапанного компьютерной мышью. Того, за которым ты начала писать и учила английские и французские глаголы. Ты погрузишься в детство, которое вдруг станет всплывать в памяти во всех подробностях. И ты снова задашь возмущенный вопрос цветному глиняному петушку, забившемуся под монитор, – то ли восточно-зодиакальному, то ли галльскому: почему он так плохо воспитан и не здоровается. Снова ты залезешь в скрипуче выезжающий ящик стола за ластиком-бабочкой, точилкой или линейкой.
Мы сыграем в «Кто быстрее», придумаем историю о какой-нибудь инопланетной девочке и по очереди будем писать продолжение. Я снова удивлюсь, каким чудом в твоей детской голове разместились в стройном порядке английские и французские грамматические времена, спряжения и окончания, как незаметно ты начинаешь понимать все более сложные вещи.
Бывает, ты спрашиваешь неожиданное: что такое раб и рабство, что такое политика. Но иногда я удивляюсь твоему знанию старых русских слов. Ты сходу ответила, что такое «печурка», подкрепив цитатой «Вьется в тесной печурке огонь». В знании акул тебе вообще нет равных: ты ведь даже написала о них в девять лет научный трактат на английском языке.
А в пять лет мы пускали по комнате бумажные самолетики, спускали на воду в тазу кораблики, и они почему-то сразу тонули. У меня есть целая коробка придуманных тобой вееров и целая папка рисунков. Мы сочиняли картины с побережьями и морскими пучинами, леса и небо. Я записывала придуманные тобой забавные французские стишки, в которых муха залетала в рот, ты была красивее звезд на небе, а мальчики кусались больнее, чем собаки.
Но все это затмевает продиктованный тобой в пять лет на французском языке роман «Прекрасная божья коровка». К счастью, из двадцати пяти глав сохранились двадцать, - после гибели моего несинхронизированного планшета.
Последнюю главу я запомнила. Главная героиня и все ее друзья: собака Дима, волшебные птички, рыбки и русалка собрались у нее дома, наелись мороженого с клубникой и улеглись вповалку спать на огромной круглой кровати – до весны.
Невозможно предугадать, кем ты станешь. С твоей энергией, любознательностью и веселым нравом тебе по плечу очень многое. Ты справедлива, добра, умеешь трудиться и держать слово.
Я пишу тебе в будущее из прошлого с верой, что именно ты сделаешь этот мир лучше…. Или это - утопия и снова все будут решать деньги?