Трактор-тяжеловоз Сабана идёт по лесной дороге, проложенной рабочими Юркинското леспромхоза. Справа и слева к насыпям наступают сосны и ели, частые кустарники, поросшие повсюду.
- Завтра выходной, чертовски устал. План заготовки леса наша бригада досрочно выполнила. Два года без отпуска, напишу заявление, отдохну, в санаторий бы, подлечиться мне надо, - размышляет Сабан. - Завтра организую баню, попарюсь. Помогу по хозяйству Вере, с дочкой поиграю.
- Сабан, в воскресенье съезди-ка в Козьмодемьянск, купи поросёнка. Зина Березина едет.
- С какой стороны к нему подойти? Корова - ладно, куда ни шло, без молока в деревне не проживёшь, оно и Аленьке нужно, и я вместо воды пью. Сегодня пятница, устал я! Завтра с утра баню затоплю, в воскресенье можно за поросёнком съездить.
- В деревне без мяса трудно. Свинину-то будешь что ли есть?
- Татарин, поэтому меня спрашиваешь? Сам не знаю, запутался, кто я теперь. В детдоме не разбирались, татарин ты, русский, мариец, мордвин. Ели всё. В детдоме свиней мы сами по очереди пасли. Четыре борова. Терпеть не мог их. Орут, как будто их режут. У нас там такие здоровые боровы были. Слушай! Если сейчас поросёнка купим, то осенью надо эту свинью пустить на мясо. Ой, нет. Так не пойдёт. Убивать животное я не смогу. Это не для меня.
- Мясо-то любишь.
- Может, с понедельника в отпуск уйду. Устал я, Вера. Работаю без отпуска. Понимаю, что тебе одной трудно. Денег нам хватает. Думаю, что я домой немалые деньги приношу.
- Зачем сейчас в отпуск? В сенокосное время пойдёшь. Кто тебе сено будет косить? Галю, свою сестрёнку, могу просить, может, поможет. Сена-то много надо. Зима длинная.
- Поросёнок, сенокос. Что ещё? Сено косить научился, а вот за поросёнком - ты, Вера, меня с ума сведёшь. Привыкла ты, жёнушка, к крестьянской жизни, скотине, без них ты не можешь. Меня не так воспитывали. На огороде работаю с удовольствием, к скотине я не привык. Не обижайся на меня. Ладно, поросёнка тебе завтра привезу, а насчёт отпуска с тобой не соглашусь. Болею, мне надо подлечиться.
- Сабан, коровник-то тоже надо чистить, соломой надо запастись. Вчера, пока Аля спала, лопатой из хлева грязь выгребла, надо вилами - тяжело, не смогаю.
- «Не смогаю», ладно. Навоза много накопилось, раскидаю по огороду, но только не сейчас, не сегодня, отдохну. Сходи к Березиным. Когда Зина собирается ехать в Кузьму, на чём?
- Сейчас, Аленьку покормлю, корову подою - сбегаю.
В центре Козьмодемьянска, небольшого города районного значения, колхозный рынок. Кого только на базаре нет! Чем только здесь не торгуют: молоком в литровых, трёхлитровых банках, свежим творогом, сливочным маслом, сметаной. У забора, прямо у входа на базарную площадь, мужчина с машины мешками выгружает картошку. По соседству, понурив голову, устало жуя сено, стоят две лошади. На телегах несколько мешков шевелятся, оттуда на свободу рвутся, что есть мочи кричат недавно появившиеся на свет маленькие существа - поросята. Женщина из мешка проворно вытаскивает свой живой товар, предлагает, передаёт покупателю, говоря:
- Здоровый, голос прорезался, вон как орёт, родился три дня, неделю назад! Недорого! Совсем дёшево! Покупайте!
- Зина, помоги мне выбрать поросёнка, я не разбираюсь в них, - просит Сабан. - Я бы их всех на волю выпустил. Родился на белый свет на полгода.
- Не говори, Сабан. Их век короткий. Вон того для тебя выберем - хорошенький, розовенький, и шёрстка на нём ровная, коротенькая. Лови! - советует Зина.
- Да ещё кусается! Иди ко мне, хорошенький, иди! Не обижу я тебя. Что так визжишь, куда рвёшься? Я сам тебя буду кормить, сам буду ухаживать. Сам! - гладит по шёрстке животное Сабан, завернул его в мешочек, положил в корзинку и, руками придерживая, несёт покупку к выходу, к попутной машине в Юркино.
- Твой-то успокоился, не кричит, как мой. Больного что ли купила? Что ж так визжишь, чем не доволен? Сейчас домой поедем, я тоже не обижу тебя, - успокаивает поросёнка Зина Березина.
- Дорога вот только до Карасьяр долгая, тяжёлая. Пока доедешь до дома, замучаешься, - жалуется Сабан, усаживаясь поудобнее на скамейку кузова грузовой машины. - Давай, Зина, помогу, по ступеньке лезь, осторожнее! Держись за мою руку.
- Сабан, покормить бы поросят-то надо. У тебя есть что ли чем? - вынимая из корзинки молоко в бутылочке с соской, спросила Зина.
- Дала вон Вера тоже бутылку с молоком. Как ребёнка, кормить? Не вырывайся, соси, молоко-то вкусное. Сейчас, скоро дома будем.
Машина довезла карасьярцев прямо до диспетчерской в Юркине, а там по узкоколейке дрезина Феди Попрухина за каких-то полчаса доставила всех до дома.
- Сабан, Аленька наша что-то приболела, температура. Сегодня же выходной день, больница не работает. Мы с дочкой к фельдшеру домой ходили. Она нас с ней в Юркинскую больницу направляет. Вот на читай! Фельдшер-то нам лекарства дала. Пою вот.
- Температура высокая? Сам смеряю. Где градусник? Сейчас, доченька! Что с моей дорогушей случилось? - поднял девочку с кроватки, взял на руки. - Чем папочка сможет помочь? Песенку спою, сказку расскажу? Петь я не мастер, вот твой кока Гасим и на гармошке, на баяне играет, и поёт хорошо. Что лучше, дочурка? В детдоме у нас девочка Лёля Кондина пела:
Жил-был царь Картаус,
У него был длинный ус.
На ус он повесил арбуз,
На арбуз - огурец,
На огурец - свой царский дворец...
Улыбнулась маленькая Аля, значит, легче ей стало от папиных нежных слов, его песни, стала засыпать.
На следующее утро Сабан проводил доченьку с мамой в Юркинскую больницу, дома остался один. Его беспокоило хозяйство: забота об огороде, корова с телёнком и поросёнок. В детдоме этому делу не учили. Тогда и в голове не было мысли, что он будет жить в деревне, обзаведётся хозяйством да ещё скотиной. Ни разу в жизни не доил. Научился для коровы сено косить, а вот чтобы за домашними животными ухаживать, такого не бывало! Только видел, как Вера с чистым ведром шла в коровник, ласково разговаривала с Маней, гладила животное по спине, садилась на низенькую скамеечку, которую он сам смастерил, начинала доить. Маня во всём хозяйке подчинялась, изредка крутила головой, показывая своё недовольство чем-то. У Веры, выросшей в деревне с родителями, всё получалось легко, быстро. Поросёнок - куда ни шло: корми его утром и вечером, пой и время от времени выпускай из хлева во двор и следи, чтобы он не пролез через досчатый забор и не убежал.
- Не справлюсь! - решил Сабан. - Надо обязательно в отпуск. Хуртин обещал через недели две путёвку в санаторий. Куда теперь поедешь? Сегодня Вера с утра сама с хозяйством справилась. А завтра я должен и корову подоить, её выпроводить на пастбище, и телёнку сена дать, водой напоить, поросёнка накормить, на работу не опоздать. В больницу съезжу в выходные, сегодня после работы позвоню. Как они там?
Всю ночь Сабан не спал, всё думал, как он один, без семьи? Никогда один не оставался, а тут ещё на тебе целое хозяйство! « Не приспособлен я к жизни! Кроме своего трактора, ничего не знаю, ничего не умею делать, - ругает себя детдомовец Диасти-нов. - В Куяре мама держала козу. Однажды мы с Гасимом её доили, так мы с ног до головы обрызгались молоком. Мама потом нас за это ругала».
Сабан встал в четыре часа утра. На рассвете ополоснулся в озере прохладной водой, выпил кружку молока - вечером кушать не сготовил, не успел. Пока он в хлев загонял корову, сбегал к Загайновым, наступила ночь. По его просьбе корову подоила Зина.
- Давай, милая коровушка, стой смирно, доить тебя буду, -погладив, подкинув ей свежей травы, скошенной вчера на берегу озера вокруг бани, приступил к дойке. Ещё раз руки смазал жиром, обеими ладонями дотронулся до сосков, схватил их - не устояла Маня, хвостом ударила хозяина по лицу, затем по рукам. Стала переваливаться с одной ноги на другую, то задними ногами, то передними. Сабан тоже не сдаётся, из кармана пиджака достал ломтик мягкого ржаного хлеба, скормил непослушную Маньку.
- Ну ты даёшь! Все люди ещё спят. Позвать бы на помощь кого! Я же на работу опоздаю! Как ты не понимаешь? Доить - то тебя надо! Видишь: вымя твоё полное, носи - ка целый день такую тяжесть, - выговаривая корове, Сабан снова принялся за дело, сел поудобнее, начал доить. Манька чуть успокоилась. Надоил полведра, устал, вспотел, решил передохнуть. Ведро отставил в сторону, подошёл к корове, дал ещё хлеба, приговаривая, прихлопывая по спинке, присел к вымени с правой стороны, снова стал доить.
- Ладно, на этом спасибо! Меньше, чем у Веры, хватит мне, поросёнку и Аленьке. В больницу с Федей отправлю, он передаст Аленьке с Верой, - довольный первой в жизни дойкой коровы, Сабан поспешил на работу.
Три недели Сабан доил корову, изредка к нему забегали то Березины, то Загайновы, друзья, соседи по дому, помогали ему, советовали, а то и готовили ему ужин и завтрак на следующий день. Следили за телёнком: выводили его из хлева, поили водой, до вечера привязывали его к их общей бане. Сабан сам съездил в Юркино, привёз дорогих ему людей из больницы. За одно сдал анализы, оформил санаторно-курортную карту.
- Никогда, ни в каких санаториях, курортах не бывал, -делится он с женой, рассматривая свою путёвку, врученную ему начальником Карасьярского лесоучастка Хуртиным. - Полечиться надо. Врач Татьяна Петровна сказала, что у меня начальная стадия бронхиальной астмы. Говорит, что эта болезнь может передаваться по наследству. Кто знает, чем болели, не болели наши родители. Что нас, братьев Диастиновых, впереди ждёт?
- Я что ли в санаториях бывала? В Музе, моей родной деревне, лучше всех твоих санаториев, - рядом речка, тут же лес, заливные луга. Дом двухэтажный папа с мамой построили. Только живи и радуйся. Не хотелось мне в деревне жить. Все деревенские куда-то едут, и я в Карасьяры подалась сучья рубить. Нашла тяжёлую, неженскую работу, - жалуется Вера.
- Вера Фёдоровна, моя дорогая жёнушка, съезжу, подлечусь, зимой тебе путёвку достану. Не профсоюзную, если не дадут, сам за полную стоимость куплю. Теперь доить корову умею, научился, справлюсь с хозяйством. Ты всему научишь.
- Ой, Сабан, глянь-ка, почтальонка к нам идёт, письмо ли от кого? Она что-то в руке держит, встречай Нину.
- Здравствуйте! - передавая лист бумажки, здоровается Нина-почтальонка. - Вам телеграмма. Ждите завтра гостя, Вера, телеграмма-то из Васильевки. Отец что ли твой едет?
- Отец мой едет, - читая телеграмму, говорит Вера, - давненько его у нас не было. На той неделе у больницы в Юркине встретила знакомую женщину из Васильевки, вот, видно, она и в Музу сообщила о нас. Хорошо-то как! Помогать нам папа едет.
- Мне вот не придётся с тестем водки попить, завтра с утра уезжаю, а он вечером только до наших Карасьяр доберётся. Вера, без меня своего отца встретишь.
- Ты ведь тоже его давненько не видел?
- Давненько, года три-четыре назад, когда у нас Гасим гостил, тогда мы с братом в Музу и съездили. Гасиму там очень понравилось. Порыбачили мы с ним да тестем на Ветлуге, пива да водки вдоволь попили, - шутит Сабан. - Тесть Фёдор нас с братом учил ставить тесто на хлеб да разные булочки, сами в печке пекли.
- Поживёт отец у нас с месяц. Поможет мне в хозяйстве, он всё умеет делать. После смерти мамы он горя нахлебался, досталось ему одному. Галя тогда училась. Там, в Музе, сейчас сестра Галя с семьёй. Без отца они справятся.
Ранним утром Сабан впервые в жизни поехал в санаторий «Ки-чиер», который находится недалеко от Йошкар-Олы, в лесу, на берегу живописного озера.