Зимние сборы Уральского высокогорного клуба «Горец»
(путевой дневник)
28 декабря 2008 г., воскресенье
Внезапно город кончился, и в воздухе развернулся серпантин огней. Будто горящая китайская стена петляла по горам - чёрным, и потому неотличимым от ночного неба. Даже звезды не помогали сориентироваться: звёзд не было, мы поднимались прямо в снеговые тучи. Микроавтобус джиперского вида всхрапнул на низкой передаче, подсел на задние колеса, аккуратно вписался в поворот и полез на очередной виток подъёма.
Фары выхватывают из темноты указатели на казахском, русском и английском. Высокогорный каток ‘Медео’. Горнолыжный комплекс ‘Чимбулак’. Еще повороты. Конец асфальта, ухабы, деревья. Неожиданный спуск к реке, атака вброд, крутой взлёт, снова спуск - и уткнулись в стоп-сигналы замерших перед нами двух машин.
Вот мы и приехали: альплагерь ‘Туюк-Су’!.. Местное время почти два часа ночи.
Дом на краю обрыва. На крыльце нашу партию участников, прибывших со свердловского поезда, встречает знакомый инструктор Сергей Стаценко. По его команде втаскиваем вещи в домик, в длинную комнату с двухъярусными кроватями. Успеваю познакомиться с девчонками-второразрядницами Таней и Наташей (кажись, в одном отделении будем!..), отзвониться домой (что нормально добралась!), кидаю мешок на какую-то свободную кровать, забираюсь в тёплый кокон и засыпаю.
29 декабря 2008 г., понедельник
Даже если викингу обстричь волосы почти наголо, отрастить короткие усы и недельную небритость на щеках, даже если нарядить его в обычную термуху и свитер с капюшоном - разве спрячешь эти глаза и душу воина?.. Всё равно это был Андрюшка, мой любимый братишка и товарищ по ‘Дугобе’. Так совпало: мы почти одновременно шагнули в столовую из противоположных комнат (для пущего эффекта как раз в этот момент остановился дизель и погас свет). Так совпало: мы очень хотели когда-нибудь еще увидеться в Горах - и встретились. Мир исчез, улыбка осталась.
Мы обнялись от радости, взяли свои чашки-ложки и пошли к шеф-повару Свете завтракать овсянкой с чаем. Возле кухни еще один солдат по жизни - боевой прапорщик Рома Иващенко, тоже знакомец по ‘Дугобе’ (но с другой смены), - степенно разбирал вещи. А еще вчера приехали Лёня с Лидой, Ева, Ксюша, Игорь - столько знакомых лиц!!!
-У кого тут второй разряд?.. Ну, давайте, к инструкторскому вагончику подходите. Заодно тащите снаряжение, что у кого есть. Личку не надо, только общественное!..
Через несколько минут наш инструктор скептическим глазом разглядывал построившееся отделение: трех переминающихся девушек, единственного парня и горку снаряжения на снегу. У Наташи был чистый 2 разряд, и всё. У Тани - одна ‘четверка’, петля и две оттяжки. У меня - две ‘четверки’ и восемь килограммов разного железа. У Андрея - несколько ‘четверок’ и ‘пятерок’, молоток, крючья, оттяжки и набор френдов. Еще у нас с ним было по паре крюконог и скальных фиф, что начинало мне казаться всё большей авантюрой. Мягкая серая смешинка подкралась из тумана и теперь щекотала в носу, подзадоривая на глупости.
-Какие у кого планы? Пожелания?
-Узнать, как зовут инструктора, - подсказала я.
-А, ну да.. Вова! - скромно представился мастер спорта (по слухам, аж международного класса) Владимир Старов из Красноярска. - Так что с планами, кому чего надо?
-В идеале 4Б, - вырвалось у меня (что-то Остапа сегодня несло не по-детски), - ну а вообще-то главное попробовать лазить зимой.
Мы с девчонками в Зимних Горах были первый раз. Хотелось узнать, что это такое и попробовать тут свои силы. Как выразилась Наташа, ‘попробовать лазить первой и троечки походить’. Андрею нужен был экзамен по медицине, а здешние маршруты он готов сходить и повторно. Короче, маньяков в группе явно не намечалось, и скептицизм в серых глазах инструктора уже выплёскивался через край:
-Ну хоть физподготовкой-то дома занимались? Бегали?.. А лазить-то умеем?.. Не очень?.. Всё понятно, - с последней надеждой Вова повернулся к оставшемуся мужчине (еще не зная, что тот недавно очень жёстко сорвался на скалодроме и травмировал связки), - А ты, Андрюша?..
-Я хорошо умею жумарить, - проникновенно-невозмутимым тоном похвастался Андрюшка и доверительно добавил: - С рюкзаком!!!
Тут расхохотались, конечно, все и сразу, и Вова разогнал нас готовиться к выходу на акклиматизацию. За всеми своими инструкторскими шуточками он выглядел разочарованным и озадаченным и, похоже, пытался понять, что в этом цирке правда, а что розыгрыш.
В домике я перевела свои часы на местное Астанинское время (один час вперед по отношению к нашему Уральскому) и переселилась из длинной комнаты в маленькую, где было всего двое таких же двухъярусных нар, меньше народу, и более уютно.
В 11 часов мы стартовали за акклимухой. Тепло. Туман, видимость от силы 30 метров. По правому берегу речки серпантином петляет дорога. Мимо каких-то домиков, елей и скал, тающих в тумане над головой. Незадолго перед нами ушло отделение Стаценко, в котором борзые новосибирцы. Но они шли организованно за инструктором, к тому же заходили к мемориалу погибшим казахским альпинистам. А нас выпустили ‘своим темпом’, вот Андрюшка и вломил, а я за ним, и мы хорошо так оторвались. Держа ритм с помощью лыжных палок, несемся куда-то в туман. А куда - вообще не видно. Дорога под ногами и пелена вокруг.
-Это сначала кажется, что далеко. В следующие разы будет казаться, что ближе.
-Да?.. Честно?!. Ладно, поверю на слово..- от попытки разговаривать сразу запыхиваюсь, потом долго восстанавливаю дыхание. На каком-то из подъемов появляется ветер, подсказывает, что впереди то ли перегиб, то ли выполаживание. Проходим мимо красного треугольного знака: 3100 м МЕТЕОСТАНЦИЯ “МЫНЖЫЛКИ”. Метеостанция где-то у реки, ее не видно. Правда, мне послышалось, будто лает собака.
Идем дальше по заснеженной дороге, и вскоре из глухой белизны вырастает унылая одноэтажная кирпичная коробка без окон и дверей. Хижина или казарма. Как было условлено, сворачиваем туда подождать своих. Внутри не так дует. Здесь Стаценко с участниками нас обгоняет и уходит в туман. А вот и Вова с девочками. Теперь идем все вместе.
Дорога-серпантин пересекает замерзшее озерко и по другому берегу ущелья поднимается к станции гляциологов. Тут выяснилось, что у Тани сломались защитные очки. В тумане запросто можно пожечь глаза, поэтому наш инструктор говорит, что он с Таней возвращается вниз, а задача нас троих - подняться насколько сможем. И мы с Андреем и Наташей увязываемся в погоню за отделением Сергея. Мне шлось тяжеловато, в животе начала бунтовать утренняя овсянка, и надо было упереться, терпеть и пыхтеть в гору по колено в снегу.
Догнали. Еще через сотню метров Стаценко указал издалека на какой-то нерезкий в тумане сарай, сказал, что это и есть гляциологическая станция на высоте 3800 м, и скомандовал поворачивать вниз. Обратно бежали вприпрыжку. Нам бы на Урал в этом году хоть половину здешнего снега!!! В кирпичной казарме притормозили, Андрюшка споил народу целый термос вкусного чая. Классно!..
Дома давно не мытые, потные участники задумались насчет бани. Оля с Серёгой сходили на разведку к местным на другой берег, даже начали собирать деньги с желающих, но потом почему-то всё обломалось. К вечеру из кухни запахло мясом (типа плова). До ночи, пока не отключился дизель, фанаты сушки носков без ума гоняли на полную мощность обогреватели, и я на втором этаже в спальном мешке чуть не сварилась.
Всю ночь снегопад.
30 декабря 2008 г., вторник
Планировали сходить открывашку 2А, но начальник сборов Юрий Ермачек сказал, что сегодня у всех скальные занятия. Собрали снарягу, пошли на учебные скалы. Легко сказать ‘пошли’!.. Лезем по сыпучему снегу, то упираясь палками, то цепляясь за кусты арчового стланика.
Вова надел кошки, лихо взобрался по заснеженным скалам и повесил перила, по которым потом и гонял нас несколько кругов с перестёжками. Так позанимались, поорали команды, попили чай и перешли на самоспасы в двойке. А там.. сколько учителей, столько и способов вязать полиспаст.
Работали парами не столько по весовым, сколько по ростовым категориям: Наташа с Таней и я с Андреем. Высоко на скалу нас Вова не пускал, тянули на низко забитых крючьях. Я попробовала сделать подъем противовесом, который мы когда-то отрабатывали на домашних скалах, таская бревно. Получилось плохо. Вова раскритиковал систему за то, что пострадавший и спасатель висят на одном крюке. Я доказывала, что на отвесе упираться становой тягой и выталкивать ‘жертву’ наверх было бы легче, чем на склоне. Но Андрюшка уже малость замёрз, и просить его лечь в снег, чтобы удобнее было тащить волоком по сугробу (кстати, в довольно камасутринской позе) я не стала. Короче, эксперимент с противовесом не удался.
В 15 часов отделение спустилось домой на обед, а через час вернулось на скалы сдавать экзамен по самоспасам. На этот раз станция была значительно выше. Я с горем пополам под Вовиным руководством затащила Андрея на несколько метров вверх (это оказалось на удивление тяжело), потом спустила на землю, сдюльферяла по двойной веревке, и нас отпустили домой, а инструктор остался руководить девочками. Они вернулись, когда уже стемнело.
А света нет! Разрядился аккумулятор, дизель не запускается, и в большом доме довольно-таки прохладно. С движком в конце концов разобрались, и к ночи свет включили на несколько часов.
31 декабря 2008 г., среда
Подъем в 03-40, завтрак, в 05-00 выход. Стартануло сразу несколько отделений. План был такой: Стаценко с отделением 3 разряда и Старов с отделением 2 разряда идут на вершину Амангельды, 2А. И еще толпа - на вершину Йошкар-Ола, 1Б. Горы эти в одном хребте, рядышком стоят. У нас Наташа отказалась идти из-за плохого самочувствия. Андрея, Таню и меня Вова отправил вперед, обещав, что догонит.
Темнота. Идем с фонариками. Облачно, иногда пролетает снег. Холоднее, чем вчера!.. Таня отстала почти сразу. Я сначала подхватила быстрый темп, и так удалось продержаться несколько поворотов серпантина. Потом из других отделений начали обгонять. Андрей мог бы идти втрое быстрее, но ждёт. А я чувствую, что не тяну. Продолжаю идти, как могу. Очень тяжело. Раз за разом накатывает отчаянье из-за того, что нет сил. И мысли мнительные насчет своего здоровья возвращаются. Тот болевой приступ месяц назад. Две потери сознания из-за духоты в поезде, по дороге в Алма-Ату. Теперешняя необъяснимая дохлость на пока еще ерундовой высоте. Неужели так много чудес и открытий было дано за минувший год потому, что это в последний раз?.. Я не хочу об этом думать, но вдруг смиряюсь. Со слабостью, с недостижимостью своих желаний. Смиряюсь и просто иду. Вперед. Вверх по скрипучей дороге, в направлении чёрного неба и белых звёзд.
В заброшенной ‘казарме’ - что-то вроде общего сбора и поджидания отстающих. Сажусь на рюкзак, уткнув лицо в колени. Хочется отдохнуть и поспать. Через две минуты штормовку сковало в жёсткий панцирь. Плевать.. В морозной черноте наплывает сон. Андрюшка подошел, присел рядом, растормошил:
-Не сиди так. Остынешь быстро, силы уйдут.
Тут гораздо холоднее. Чем внизу. Чем вчера. Чем в других, знакомых Горах.. Мы же собрались на Гору?!. В прежнем полусне заставляю себя подняться:
-Научи меня боксировать?
-Давай.
Древний и шаманский ритуал борьбы за жизнь. Подсвеченные чужими фонарями и выключив свои, мы кружимся в бетонно-снежной пыли казармы, то уклоняясь, то нанося друг дружке легкие удары перчатками в плечи, или в ноги, или пытаясь хитростью прорвать блок. Поглядев на это, в дальнем углу еще одна компания принимается футболить ржавую консервную банку.
-Вот сейчас наш инструктор придёт, а участники.. передрались!!! - быстро выбрасываю правую, Андрюшка танцующим нырком уходит и достает меня в плечо слева. Он не поддаётся, и это разжигает азарт. Хотя и напоминает, наверно, учебные атаки неуклюжего волчонка на зубастого серого отца. Холод отступил, теперь тепло и весело. Мы победили.
Так еще побесились, дождались Вову с Таней и потянули дальше - в подъем на высокий холм, называемый Альпенград. Наверно, я хорошо согрелась и продышалась, потому что на долгом и крутоватом подъеме, к удивлению, стала многих обгонять.
Медленно рассветает. На вершине холма место для стоянок. Здесь здорово дует. Вот она, ЗИМА!.. Приспускаемся за перегиб, пьем чай. Надеваю теплую куртку. Согреваемся, прижавшись друг к другу, будто полярные звери. Вова сказал, что завернул Таню обратно: ей было слишком тяжело. Теперь мы остались втроем.
Начинается новый тяжелый подъем по заснеженной, смёрзшейся сыпухе. Ветер хлещет. Надела ‘намордник’ из виндстоппера, стало легче. То и дело останавливаюсь и, низко нагнувшись (гравитация!), по очереди отмахиваю руки. Кровь продирается по капиллярам, возвращается, отогревает когда-то примороженные пальцы. Сначала больно, потом тепло.
Вова уже далеко впереди и наблюдает, как отделение Стаценко лезет 2А и роняет камни на своего инструктора. А мы с Андреем еще штурмуем сыпуху. [Будто два самолетика. Летят связкой. Один более скоростной, другой медленный. Причём быстрый не улетает, а сопровождает, держится след в след на малых оборотах.. Так совпало: мы любим книги Ричарда Баха. Любим Экзюпери за ‘Планету людей’ и ‘Военного лётчика’, а вовсе не за навязанного школой ущербного Маленького Принца. Определённо, каждый из нас набрался чего-то очень важного от этих Лётчиков. Которые, сложись их судьба по-иному, запросто могли быть Альпинистами.]
На фоне свистопляски ветра и снега от Альпенграда поднимается фигура, увешанная новогодней мишурой. Когда дыхание перехватывает от ветра, а ресницы смерзаются, улыбаться получается только где-то внутри, на уровне сердца. Потому что это наш старший тренер Юра Ермачек идет порадовать новичков костюмом Деда Мороза. Правда, чем выше и холоднее становится, тем больше мишура прячется к нему под пуховку или в брюки. Другой инструктор, Слава Бабкин, видя, что мне тяжело, предлагает вернуться обратно: 2 января все, кто не смог взойти сегодня, пойдут сюда еще раз.
-Сюда ОПЯТЬ?!! - мне страшно даже вообразить это еще раз. - Не, я лучше дойду!!! Фигня же осталась, вон гребень.
-Ничего не фигня, еще далеко! - орёт Слава. - Давай вниз! Потом еще сходишь!
-Нет!!! - я чувствую себя лучше, чем внизу, и уверена, что смогу дойти.
-А зачем вам 2А? - прикинул Юрий, - сходите по 1Б. Главное - акклиматизация!
Он совещается с нашим Вовой, в итоге мы проходим мимо стаценковских скалолазов, которые шарашатся по стене, и лезем по снежному кулуару к единичке на ту же самую Амангельды. Ермачек и компания сворачивают влево на Йошкар-Олу.
-Ну? - перекрикивая ветер, спрашивает Вова, - Похоже, Надежда сегодня не в кондиции, чтобы лазить?
Не успеваю ничего ответить, как инструктор уже уносится к скалам, разматывая за собой веревку на снегу. Две веревки перил (больше для подстраховки) - и в первом часу дня Вова, Андрей и я выходим на вершину Амангельды, 1Б. И там вдруг оказывается так хорошо! Будто ветер и холод остались почему-то внизу. А у нас морозное и яркое солнце. Вот они, ГОРЫ.
Спустились мы первыми и слышали, как с гребня 2А боевая сибирячка Ксюха орала нам: ‘Сачки!!!’. В ответ помахали ручкой. На базу я пришла в 15-40, мужчины - раньше, так как с Альпенграда условились бежать каждый своим темпом. Позвонила домой и поздравила родных с Новым годом.
Ну и намёрзлись сегодня. Пришлось проглотить арбидол для профилактики ОРЗ.
-На дороге казалось, что не взойду. Было так тяжело! Просто до отчаянья, до слёз..
-Это твоя плата за восхождение, - Андрюшка ходит с термосом, отпаивает зеленым чаем с ромашкой. Сначала меня, а через пару часов - своих земляков с двойки.
Я знаю. Вершина стоила того, чтобы вот так ползти к Ней, шаг за шагом. А теперь мы (все, кто уже греется в домике) немного беспокоимся за новичков, которые всё не идут с Йошкар-Олы. Они спустились уже в темноте.
Между тем столы покрываются стаканами и вкусными салатами, на некоторых женщинах появляются праздничные платья. Наташа вместо восхождения занималась причёской, и теперь щеголяет золотыми локонами. Светлана вообще королева бала, в пышном белом платье. Друзья-приятели обмениваются смешными или вкусными сюрпризами. Новосибирцы умудрились привезти в горы настоящий спелый ананас, который весело съедается на втором этаже.
-Мне еще в городе народ предлагал: ‘Давайте встретим Новый Год на вершине!’, - рассказывает наконец-то явившийся Ермачек. - А я ответил: ‘Не-е, ребята, давайте 31-го сходим на гору, а Новый Год отметим уже в домике!..’
В полночь по местному времени вспыхнули бенгальские огни, хлопнуло шампанское. Из кухни в уморительных костюмах появляются московский парень в роли Снегурочки и неузнаваемая Ева в костюме Деда Мороза. На противоположном берегу реки отдыхающие запускают возле своих домиков шикарные фейерверки, а мы со своего берега кричим: ‘Ура!!!’.
Впрочем, сегодня здорово набегались, и Новый год по уральскому времени я уже встречаю в кровати, собираясь заснуть. Сибиряки тоже угомонились быстро: завтра у них обработка маршрута. Но самые активные плясуны веселились в столовой до 5 часов утра.
Всю ночь возле крыльца горит фонарь, и в голубоватом свете огромными хлопьями валит снег.
01 января 2009 г., четверг.
Отоспалась сначала до 09 часов (завтрак!), потом до обеда.
Сегодня переменная облачность, иногда продолжает лететь снег.
Рьяные новосибирцы (Ксюша, Дима и компания) во главе с бишкекским инструктором С.Ф.Стаценко утром ушли провешивать две веревки на Октябрёнок. Там какая-то крутая тройка. Ребятам осталось чуть-чуть до второго разряда, и они рвутся к своей цели с яростным фанатизмом.
Наша Таня уехала домой: полгода назад она перенесла сотрясение мозга, и теперь горняшка накрыла ее совсем жестоко. Так что отделение переформируется. Остались Андрей, я и Наташа Майер, и добавились Лида Деменева и Лёня Александров. Ребята осенью в ‘Дугобе’ сделали 3 разряд, и Ермачек сказал, что перед тройкой им нужна еще одна 2Б. Вот завтра мы на нее все вместе и пойдем.. снова на Амангельды!!! Вова всё так же скептически допрашивает новеньких, что они умеют: ‘У вас нет лидеров, которые рвутся лазить первыми!..’. Лёня уверенно говорит, что он много чего лазил. Но для инструктора это пока неубедительно.
Изучили маршрут. Что-то страшное там про первую веревку: сложно и есть куда падать. Сижу, собираю рюкзак. Андрюшка читает. Спрашиваю:
-Как думаешь, крюконоги и лесенки брать на 2Б?
-Конечно, бери.
Он умеет прикалываться с непробиваемо-серьезным лицом. Я с минуту гипнотизировала его глазами, но не заметила ни тени улыбки, ни намёка на подвох. И крюконоги взяла. Невелик вес по сравнению с остальным железом.
-А ты наконец-то каску поменял,- мне отчасти нравился его прежний мотоциклетный шлем, но уж очень это глухая, тяжелая штука, да еще и без подвески. Теперь, зимой, Андрей ходил в ‘Black Diamond’. Мне вообще-то не нравятся‘BD-шки’ из-за высоких вырезов над ушами, но это, по крайней мере, скалолазные каски.
-Это мне Адвокат дал свою.
-А-а..
Вечером Юрий вернул всем паспорта, раздал бумажки с казахстанской регистрацией и подарки на Новый год. (Паспорта он собрал по прибытии в Алма-Ату, с шуточкой: ‘Все сдали паспорт?.. А теперь поздравляю: вы поступаете в распоряжение бригадира строителей..’).
Завтра лезть на маршруте вызвались мы с Лёней по очереди.
02 января 2009 г., пятница.
Проснулась на каком-то взлёте дороги. Во лбу фонарь, на спине рюкзак, в руках палки, под носом сопли. В черном небе над дорогой белые звезды. Идём на Амангельды, 2Б. Сегодня теплее, чем позавчера. Но за два дня подвалило снегу. Следы от Альпенграда на склон плотно и глубоко заметены. Пришлось тропить.
Маршрут состоит всего из двух веревок. Лёня стартовал сразу в крюконогах (не шутил Андрюшка, и не зря я их тащила!..) и долго итошил вертикальную щель посреди монолитной стены. Когда я вслед за ним и Вовой выбралась на полку, где была станция, оказалось, что Лёнька вошел в раж и сразу улез дальше. Сначала расстроилась, но потом, когда жумарила вторую веревку, увидела, что там тоже сложно и страшно, и всё в снегу. Так что полазить не довелось. Да я и засомневалась, смогла бы там пролезть или нет.
На маршруте много ‘здешних’ крючьев. Андрей сумел выковырять из скалы чей-то старый стоппер. На вершине были в 13-05. Здесь Лёнька, будто между прочим, проболтался, что когда-то в ‘Ала-Арче’ лазил ледовую 5А на Байчечекей, и еще разные горы лазил, но всё дикарём, без оформления бюрократии. И вообще он любит лёд!.. Вот тебе и ‘типа осенний новичок’.
Пригрело солнце, спускаться было жарко. На Альпенграде я остановилась переодеваться, заодно подождала Лёню с Лидой (остальные уже умчались вниз). Тут мы увидели в левом кулуаре спусковую тропу. Лёнька сказал, что там Ермачек спускался с новичками. Мы решили ее разведать - и чуть не утонули в снегу. Я неудачно оступилась в глубоченном сугробе и сильно подвернула правое колено. Местами проваливались по пояс, но возвращаться было поздно. Так и выгребали вниз, выворачивая ноги в тяжелой белой трясине. Два дня снегопадов совершенно изменили обстановку в кулуаре. На выходе из него след новичков был заметён полностью. Отсюда уже видна дорога на гляциостанцию. Лёня в очередной раз провалился, я обогнала его и пошла тропить по верхушкам моренных холмов, где было поменьше снега, держа ориентир на железную конструкцию для сбора осадков у дороги. И.. практически на ровном месте произошел оползень: я сделала шаг вниз с верхушки 3-метрового бугра - и вдруг по всей его длине, на протяжении 30 метров, оторвалась снежная доска!.. Она сошла из-под ног, но ниже, не зацепив меня, однако ухающий обрывающийся шелест мерещился еще долго.
Дома после ужина влезаем всей компанией к нам на второй этаж. Пьём чай и думаем. Только что с Октябренка спустилось отделение Сергея Стаценко. Ксюша рассказывает, что они сдёрнули лавину: у них была тоже доска, но большая, причём ушла не вся, а часть ее осталась висеть в спусковом кулуаре.
Мы перед выбором, какую 3А пойдем дальше: Октябрёнок или траверс Учитель - Пионер. Траверс нелавиноопасен. Вова говорит, чтобы мы решали сами, а он лавины не боится. Наташа, Лида и Лёня инициативы не проявляют. Андрей откровенно заявляет, что попасть в лавину не входит в его планы. И он представляет спуск с Октябрёнка:
-После тройки мы будем ушатанные, и нам будет всё по фигу. Нам даже не будет страшно. Мы просто ничего не почувствуем.
-В разных местах две доски за один день - это уже ‘звоночек’,- добавила я. (Если у напарника столь явное желание НЕ соваться на Октябрёнок, - значит, мы туда не пойдём!!.) В итоге по общему согласию решили, что завтра день отдыха, а потом траверс.
Чувствуется, что Вова как-то напряжён и не в своей тарелке. Разочаровался в нас?.. Буркнул, что поедет завтра в Алма-Ату. Надеемся только, что он не обижается на своих разгильдяйских и осторожных участников.
А мы по-прежнему потные и немытые. Вот бы завтра хотя бы водички нагреть, и хоть в каком-нибудь тазике помыться!.. (баня обламывается ежедневно с завидной регулярностью). Андрей придумал погулять утром вниз по дороге, посмотреть ‘Медео’. Но после отбоя в нашей комнате с подачи девчонок-значкисток развернулось бурное обсуждение очень заманчивой идеи: собраться завтра толпой и съездить в Алма-Ату, в баню. На том и порешили.
03 января 2009 г., суббота.
Встали в 07 часов, собрали вещи, позавтракали, и в 08-00 поскакали пешком под горку: два инструктора Вовы (Арнольдович Старов и Юрьевич Каргаполов), дочь Каргаполова Ксюша, я, Андрей, Юра, Саша, Резеда, Наташа и Оля. Быстрым шагом спустились 7 километров по узкому и местами очень крутому асфальтовому серпантину до катка ‘Медео’. Отсюда примерно каждые полчаса ходит рейсовый автобус в Алма-Ату.
В городе тепло, солнечно, уличные термометры показывают +7 градусов. Снежная каша тает под ногами. Кому-то показалось даже, будто пахнет весной. Мне так не казалось, но всё равно было здорово. Здесь горы над домами кажутся еще больше, чем над Бишкеком!.. Очень хорошо погуляли компанией по городу, нарезая зигзаги в поисках магазина ‘Лимпопо’. Нашли. Тусовались там, наверно, полчаса. Мне аж надоело, а народ всё слонялся, разглядывая нерусские ценники. На самом деле, снарягу покупать никому было не надо. Ограничились тем, что Оля приобрела вязаную шапочку, а инструктора - пластмассовые санки-ледянки, чтобы экономить время на спуске с Альпенграда. (Как сказал бы, наверно, Ермачек: ‘Одни уши доедут!..’). Постепенно часть молодежи от нас откололась и сбежала развлекаться самостоятельно.
Вместо похода в баню решили снять в гостинице один на всех номер с душем. Так и сделали. Чтобы слишком долго не ждать, часть народа ходила в кафе вкусно покормиться, пока другие купались и сушились. ГОРЯЧАЯ ВОДА!!! Помылась!!! Наконец-то!..
Когда все стали чистыми и довольными, выяснилось, что наш Вова специально привёз из Красноярска.. коньки! Рядом с гостиницей нашли крытую ледовую арену, взяли абонемент на 2 часа, и на одних коньках сумели покататься несколько человек. Я долго отнекивалась, потому что не умею, а потом решилась, и не зря. Вовины коньки с пластиковыми ботинками на удивление удобно фиксировали ногу в голеностопе, хотя по размеру были велики. Так что я умудрилась, проехав несколько кругов, не только ни разу не упасть и ни в кого не врезаться, но даже чуть-чуть развить скорость и получить массу удовольствия (а заодно слегка зазнаться, что держусь на коньках, оказывается, лучше, чем добрая половина местных катальщиков!).
Почему Вова тащил в такую даль коньки, стало понятно, стоило лишь увидеть его на льду! Невысокий, быстрый и юркий, в красной ушанке с развевающимися от скорости ушами, он носился по катку, словно бешеная Чебурашка. В низкой стойке, напоминающей горнолыжную, он лавировал среди скованно едущей молодежи, время от времени подныривая и дерзко проскакивая под судорожно сцепленными руками парочек. Вскоре у него появились подражатели: двое мальчишек то и дело пытались сесть на хвост и повторить его манёвры, но не выдерживали Вовиной скорости и отваливались уже через полкруга.
После обеда солнце скрылось, повалил густой мокрый снег. Возле цирка сфотографировала двух мохнатых верблюдов. Стемнело. По всему проспекту Абая зажглись новогодние гирлянды. Пора домой.
Так и не дождавшись молодняк, наша компания двинулась на остановку. Андрей вдруг заявил, что замёрз, и со словами: ‘Если что, хватайся за дерево!’ - посадил меня к себе на плечи, и в таком двухэтажном состоянии стал бегать и проделывать какие-то восточно-боевые движения. Я запищала от восторга и сладкого ужаса, потому что дух захватило, так это было неожиданно и высоко, а тротуар нечищеный и скользкий, и если вдруг мы оба грохнемся.. Остальная группа альпинистов обалдела не меньше. Каргаполов строгим голосом сказал, что сейчас придёт милиционер и кого-то заберёт. Но тут подошел троллейбус, и пришлось вести себя прилично. Мы с Андрюшкой втихаря очень радовались, что у Вовы нашего наконец-то глаза потеплели, он сегодня явно хорошо отдохнул, расслабился и оттаял.
Мы доехали до остановки автобуса №6, на нём - до ‘Медео’, а оттуда на двух такси - до ‘Туюк-Су’. Ужин, сборы на следующее восхождение. На базе узнали, что Вова на катке оторвался через край: где-то в пылу своих бешеных гонок он упал, ушиб запястье и рёбра. Намазали его мазью и перевязали эластичным бинтом. Молодёжь всё не возвращалась из Алма-Аты, явилась почти ночью, вволю наотдыхавшись.
А снегопад продолжается.
04 января 2009 г., воскресенье
Сумбурное утро. Вчера шли разговоры, что если снегопад не прекратится, то Ермачек никого на маршруты не выпустит и закроет район. (Но что же тогда с группами, которые вчера на несколько дней забросились на верхние ночёвки?!.).
В 04-30 мы вылезли на завтрак. В темноте столовой сидело загруженное отделение Володи Каргаполова в глубоких размышлениях: идти на гору или на занятия. Снег, как говорят, перестал только 2 часа назад. В итоге на гору значкисты не пошли.
А с нами (2+3 разряд) до последнего непонятно: идем или нет? И это слегка нервирует. Всё-таки Ермачек выпустил, велел смотреть по обстановке, и если что - возвращаться. В 05-00 Наташа, Лида, Лёня, Андрей и я двинулись в ночь. Вова Старов сказал, что догонит. Мы и не сомневались, знали уже, что ходит он потрясающе быстро, как лось.
Оказалось, чем выше, тем свежего снега меньше! До казармы тропил Андрей, оттуда весь взлет на Альпенград - я, а там была вообще почти чистая, глубокая тропа. На Альпенграде Вова, как и планировалось, нас догнал. Мы ушли вдаль по ущелью, потом свернули за инструктором влево на сыпушный склон.
Траверс Учитель - Пионер (3А) начинался 20-метровым заснеженным камином. Я вызвалась лезть. Перемерзая от ледяного ветра, нацепила кошки, развесила по обвязке железо, пристегнулась к веревке. Внизу кулуарчик забит снегом. Метров через пять начинались скалы, тоже затрамбованные плотным снегом. Надо было идти враспор, но примерно на середине камина я затупила. Уверенность, которая начала появляться после ноябрьских тренировок у Димы Павленко и более-менее успешного траверса Откликного гребня (у нас на Урале в начале декабря), - эта уверенность теперь вдруг пропала. Я упёрлась в узкую вертикальную расщелину - и не смогла пройти. Возиться дольше значило заморозить всю группу. Поставила надёжный френд, и Андрей спустил меня на страховке вниз. Вова ничего сильно плохого мне говорить не стал, пролез сам и повесил перила. Веревку наша группа должна была оставить идущему следом отделению Славы Бабкина.
Парни зажумарили, за ними я. Лёнька от души хохотал, вытягивая меня за руку через перегиб к станции, сделанной из железного троса (а всё потому, что в тесном лазе прямо на перегибе у меня застрял рюкзак, и я там громко и выразительно вопила). Тем временем Вова провесил уже следующую веревку, начало которой представляло из себя что-то среднее между петлей СРТ и проводами троллейбуса. Андрей успел взобраться по ней почти на верх стены и вскоре крикнул: ‘Перила свободны!’. Преодолевая горизонтальное начало этой натянутой троллейбусной линии, Лёня сообразил, что девчонки на таких перилах запросто могут зависнуть, и подсказал мне выбрать нижние перила и за счет них удлинить верхние, таким образом убрав горизонталь. Я дождалась, пока дожумурит Лида (и в свою очередь вытянула ее за руку), притормозила тех, кто был внизу на очереди, и нарастила верхние перила.
-Давай, вперед!
Лида пристегнула два зажима, и.. о, Боже!.. Она милая девочка, но любая из нас с Наташей на одном жумаре идет гораздо быстрее, чем Лида на двух. А ведь ЗИМА, блин, на дворе!.. Наташа уже долезла ко мне на станцию, по нижним перилам пошла Ева из следующего отделения, а на верхних образовался затор. Высоко над нами, над стеной, показался Андрюшка.
-Через 20 минут мы должны быть на первой вершине,- сказал он. - Поторопитесь! Иначе не успеем пройти траверс до темноты. Здесь точка невозврата.
-Никаких шансов,- негромко ответила я, глядя на участницу, беспомощно скребущую кошками по скале. - Нам троим за 20 минут не успеть.
‘Почему он говорит ‘точка невозврата’?.. Она ведь называется ‘точка возврата’!..’ - дурацкая мысль резанула в мозгу и засела там тревожно, не отпуская. Лида в конце концов выцарапалась по веревке через стену, за ней зажумарила Наташа, потом я - и снова потеря времени: долго ковыряюсь с извлечением мелкого френда. Так и не смогла его вынуть, крикнула вниз Еве, чтобы Слава спас наш френд и еще забрал карабин, оставленный для их группы на нижних перилах.
С вершины Учитель Вова заспешил вперед по скальному гребню - лез сам (не до игр!), постоянно подгонял всех и ругался. Лёня шел замыкающим и осторожно спускался лазаньем там, где остальные дюльферяли. Солнце уходило, оставляя длинные тени. Небо, желтое у края земли, бирюзовое на высоте, глядело ясно и холодно. Чаще всего, в ожидании, пока освободятся перила, мы подолгу торчали на станциях втроем с Андреем и Лёней. Мы перемерзали на ледяном ветру, топчась на площадках. Мы орали наверх: ‘Понял!’ или ‘Повтори!’, мы поругивались от холода и пересмеивались от всяких глупостей. Мы шли траверс.
В начале пятого, в очередной раз припугнув всех холодной ночевкой, Вова начал обходить справа какой-то из предвершинных жандармов. Вырубив целую канаву в снегу, он приспустился в провал и пошел вверх по разрушенным скалам. Крикнул нам, что ‘место ж@ное, много живых камней, давайте осторожнее!’, и закрепил веревку на огромной балде. Пока лезли Наташа и Лида, мы с мальчишками, стоя на перемычке, наблюдали, чтоб они не скинули на себя камни. Девочки выбрались нормально. Я пошла за ними, стараясь подниматься лазаньем и не нагружать веревку, которая в своей верхней части лежала на сыпухе.
Вова провесил заключительный участок маршрута по снегу и, пока подходила Лида, сбегал на вершину Пионер. Тем временем в провал спустился Андрюшка. Я на всякий случай поглядывала вниз, на сыпуху, через которую шла к нему веревка. Всё было хорошо, но вдруг, ослабнув и снова натянувшись, веревка подцепила крупный плоский камень, выдернула его из снега, и он потихоньку заскользил..
-Камень!..
-КАМЕНЬ!!!- заорали мы уже вдвоем, потому что Лёня увидел тоже.
Камень лениво проскользил вдоль веревки и издевательски медленно обвалился за перегиб.
-Бл@ь!!!- ахнул Лёнька. - Ему прямо в морду!.. Ему полбашки снесло!!!
С перемычки он видел, как от удара у Андрея подломились ноги и он обвис на перилах. В ту секунду я готова была ненавидеть Лёньку за этот крик, за эти ‘полбашки’. НЕТ. Представить Андрюшку не только неживым, но даже раненым.. НЕТ. Братишка, милый, выбирайся!!!
-АНДРЕЙ!!!
Ледяной ветер. И ВСЁ. Но солнце еще здесь, наше солнышко держится с нами, не уходит, не сдаёт нас холоду и ночи!.. Если связать полиспаст из самостраховки.. да хрен я его выдерну через такой изломанный перегиб при бешеном трении.. придётся Вову звать сверху на помощь.. с ним и с девчонками вчетвером вытащим..
Звук!! глухой звук снизу..
-Живой?..- жизнерадостно орёт Лёня. - Лезть можешь?..
-Не знаю, - невнятно, незнакомо. Потом какой-то вопрос - и крайне удивлённый Лёнькин ответ:
-ЛЁНЯ..
Мурашки по спине - я понимаю, ЧТО там произошло, но боюсь думать.. Кричу Вове, что у нас ЧП. Успокаиваю, что участник живой. Через несколько минут Андрюшка появился из-за перегиба. Подходит. Резкие, грубые шаги. Меня пугает жуткий, синюшно-красный оттенок его лица. Срываю ненужные в сумерках темные очки: нет, это просто краснота от ветра и мороза. И крупная дрожь. Меня тоже колотит так, что зубы лязгают:
-Самостраховку давай..
-Я ничего не вижу.
-Может, снимешь очки? Темнеет уже, теперь глаза не обожжёт.
-У меня ведь жёлтые фильтры, такие как раз в тумане и сумерках лучше.
Так спокойно и почти ласково переговариваясь, нащупываем нужный карабин, щёлкаем на станцию. Пытаюсь растереть Андрюхины плечи и руки, согреть, одновременно обмирая от страха причинить боль, если его ушибло.
-Надюш, я не замёрз, я просто сильно напугался. По каске ударило, с этой стороны. Что там?..
-Крови не видно. А каска разбита. Расколота.
-Сильно?
-Сильно: видать, удар погасила, а сама треснула. Привет Адвокату,- добавляю автоматически.. и вновь мурашки при мысли, а что если он сейчас спросит: “А кто это такой?..”. Ведь только что забыл, как Лёньку зовут!..
-Спасибо, Адвокат,- эхом отзывается Андрей. Своего напарника и старого друга помнит. Меня тоже. Явно приходит в себя. Хорошо. Но солнышко, досветив нам из последних сил, больше не может держаться, оно скатывается, и подступают сумерки. Надо выбираться отсюда. Дальше будет довольно простой снежный склон, да еще и с провешенной веревкой. Ситуация предельно ясная.
-Ты можешь сразу идти дальше?
-Могу.
Перестёгиваем его на следующие перила, и Андрей начинает подъем по снегу. Теперь жумарить через камнеопасную ‘задницу’ предстоит Лёне. Я подсказываю ему, как легла веревка. Лёнька, грязно выражаясь в адрес всех на свете живых камней, благополучно вылезает.
Мы выходим на вершинное плечо. Лёня и Андрей отсылают меня к остальным, а сами собирают веревки. Один и тот же тихий вопрос от девчонок и от инструктора:
-Как он?
-Адекватен. Абсолютно! - отвечаю уверенно, а сердце воет..
Спускаемся по сыпухе на другую сторону горы, до обрыва. Дюльфер в темноту. На случай новой потери сознания Лёня организует для Андрюшки верхнюю страховку, сам спускается на двойной веревке. Они с Вовой продёргивают, остальные сбрасывают высоту по заснеженной сыпухе.
Возле палатки Славиного отделения перекусили, сняли системы и железки. Андрей сказал, что со сбросом высоты ему сразу стало лучше. Даже вместе со всеми навернул вкусного сала с хлебом. Пить чай, правда, поостерегся на всякий случай. А теперь - только валить и валить вниз!
С фонарями, по тропе, выбитой в белом снегу, мы спускаемся на Землю. Я отстаю в темноте (болит связка в колене, подвёрнутом несколько дней назад), и в конце спусковой тропы с Альпенграда Вова перестает поджидать меня. Тут негде заблудиться.
А вдали, глубоко внизу, открылся огненный котёл. Никогда раньше я не видела его, потому что мы всегда спускались посветлу. Город. Всего лишь город. Он лежал в долине, за гранью нашего черно-синего мира ночных Гор. Однако ночь превратила новогоднюю Алма-Ату в равнодушно-зловещее, враждебное царство. Чуждое нашему холоду, нашей тревоге, нашей жизни и смерти. Там сейчас ходят по улицам десятки, сотни врачей, но они нереальны. Они лишь часть выдумки, как сам этот огненный мираж. В реальности есть только мы шестеро на дороге. И холодное молчание спящих Гор. И наши молитвы. Из всего человечества здесь только наши друзья в палатках под Пионером и в альплагере.
К 22 часам отделение спустилось на базу ‘Туюк-Су’.
05 января 2009 г., понедельник.
Этой ночи я боялась. Потому что читала где-то, будто бы иногда сотрясение мозга даёт о себе знать не сразу. Но Андрюшка на своём краю нар сопел мирно, как ребенок. Господи, неужели обошлось?!!
В утренних сумерках проснулась от разговора. Наш неугомонный энерджайзер Вова уговаривал значкистку Олю с первого этажа составить ему компанию на Пионер, 1Б, чтоб одному не скучно было (вчера он на вершине был, но записку поменять не успел). Оля ленилась, отказывалась, а после ушла кататься на лыжах на ‘Чимбулак’.
Все на горах, наше отделение отдыхает. Отсыпаюсь или просто лежу, закрыв глаза. Проносятся клочки образов. Ощущения. Слова. Мы просто шли траверс, и при этом иногда немножко злились, немножко дурачились, немножко побаивались, а вообще-то всё было хорошо. Но только утренняя нервотрёпка с раздвоением ‘выходим - не выходим’.. Но только моя неудача на первой веревке.. Но эта фраза (оговорка?..) про ‘точку невозврата’.. И сегодня Андрей признался, что было у него вчера всю дорогу дурное предчувствие..
Выглядит он хорошо. Кругов под глазами нет, и не тошнило. Или не признаётся. На правом ухе царапина, за ухом - еще одна. Силён, спокоен и уравновешен, как всегда. Серебристый ясный взгляд:
-Пойдём завтра на Йошкар-Олу, 1Б?..
-Пойдём!..
Завтра уезжают Лида и Лёня. Послезавтра - Андрюшка с половиной новосибирцев. Он успевает сходить еще на одну Гору, и мне абсолютно не важно, что это будет: хоть крайний жандарм соседнего забора. Главное, чтобы смена завершилась для него удачно. Хорошим восхождением, которое сгладит и перекроет осадок от происшествия. И всё-таки в моих глазах он читает прежний отчаянный вопрос, на который сдержанно отвечает: ‘Со мной всё в порядке!’.
Парни приходят, как на экскурсию, смотреть Андрюхину разбитую каску. Похоже, что удар пришёлся на правую заднюю клипсу крепления фонарика. Разлом идёт вокруг самой клипсы и от нее зигзагом, мимо заклёпки крепления подвески, - вниз, разрывая край каски. Однако осколки не вывалились. Хорошая пластмасса. Мы сравниваем ‘Black Diamond’ (восстановлению не подлежащий) и мой ‘Ecrin-Roc’ (целый) по таким параметрам, как упругость, гнучесть, подвеска и защита ушей.
-Мне по мотошлему и не такие камни прилетали, и ничего!- говорит Андрей. Лёня мрачно вещает про последствия, которые могут быть для позвоночника. Прапорщик Рома, намекая на Андрюшкину боксёрскую биографию, острит, мол, ‘были бы мозги - было бы сотрясение’, но никто на него не обижается. Наше отделение хором впадает в ностальгию и размышляет, где бы достать ‘Кассиду’ (соглашаясь, конечно, ради справедливости, что это скорее отголосок стиля, а слышимость в ней вряд ли лучше, чем в мотоциклетке).
Лёнька заново и смачно пересказывает всем вокруг байку про вчерашний камень и ‘полбашки’, отчего у меня руки чешутся треснуть его по шее. Спилберг, ёлки!
-Хорошо, что я этого не видел!- поёжился Вова. Тут Андрей сказал:
-Вов, мы хотим завтра на Йошкар-Олу.
-А! Хорошо!- мгновенно согласился наш инструктор. Наташа закутала поясницу в шаль и на единичку идти отказалась.
06 января 2009 г., вторник
Ясный день. Светлый. Прекрасный. Вчера Вова сказал, что рано выходить не обязательно. Плавно проснулись. Позавтракали в 06-30, и в 07-00 мы с Андреем двинулись вверх по знакомой дороге. Никуда не торопились, и наступал рассвет. Первый раз он так наступил - не на Альпенграде, а еще на серпантине, и всю дорогу можно было любоваться, как зимнее утро просыпается на снежных Горах.
Мы молчим, как всегда на переходах. Лишь раз я останавливаюсь, заглядываю в глаза.
-Ты чего?.. Нормально всё. Идём!
Я больше не задаю вопросов, но.. Напряженность? Замкнутость? Внешне он такой же, как всегда. Внешне. [ У нас есть общий друг. Очень мужественный и сильный, этот человек уже несколько лет не может восстановить душевное равновесие. Он рассказывал ироничным тоном: ‘Помню команду “Камень!”, а потом - как в песенке: “..спускаюсь вниз на чьей-то спине”,’- при этом он широко, но деревянно улыбался, а глаза.. Как-то он еще лазит - через страх, через силу, через ‘зачем мне всё это надо?..’. А я вообще не могу лезть. Панический ступор - после того, как полтора года назад меня едва не убило в камнепаде. Всё из-за камней. Вот потому-то летом я и была вне себя от счастья, когда сумела честно пройти первой все четыре верёвки учебных скал на пике Рацека. ] Вряд ли кто-то остаётся полностью прежним после того, как на него свалился камень. Вот отчего тоскливо и страшно: я не хочу, чтоб еще кому-то вот так же изуродовало душу, чтоб еще кого-то превратило в слабака и труса. На этот раз всё обошлось? Да, безусловно, могло быть гораздо хуже. Но что происходит с ним сейчас на самом деле, никто никогда не узнает. Я только молюсь, чтобы Андрей справился. С тем, что не удалось мне. Пусть он окажется сильнее.
С середины тропы на Альпенград, оглянувшись, видим одинокую точку, которая быстро догоняет нас. Конечно, это Вова! А впереди на снегу, вдоль человечьей тропы, - крупные кресты птичьих следов. Кто это, интересно?!. Мы выходим на перегиб. По альпенградской стоянке деловито разгуливают круглые, как груши, большие птицы. Заметив нас, стая торопливо взлетает и, размахивая короткими крыльями, с громким возмущенным свистом устремляется в долину. В голове всплывает страница из какой-то детской книжки, смутная картинка, и под ней название: ‘горный улар’. Никогда их не видела, но думаю, что это были они, улары.
На верх Альпенграда вышли уже втроем: Вова догнал. Теперь поднимаемся в третий раз по знакомому склону, который больше не кажется убийственным и изматывающим. Поворачиваем влево, к Йошкар-Оле. Ослепительное солнце, ветра почти нет. Проходим несколько траверсов по снегу, в верховьях снежных полей. Иногда вниз от нашей тропы укатываются комочки снега. Я стараюсь идти быстро, но снова отстаю от Вовы и Андрея. Мне стыдно быть слабой на фоне этих замечательных парней. Но я не вправе просить у них крылья.
Выходим на гребень. Перед началом маршрута складываем рюкзаки и лезем налегке. Идем по простым скалам одновременно, не связываясь. В одном месте, где вертикальная скальная ступенечка два метра, Вова скидывает мне верхнюю страховку. Капризничаю и заявляю, что ‘хотя бы 1Б в состоянии пролезть самостоятельно!’.
-Я ж не говорю, что ты разобьешься,- убеждает инструктор,- просто, если что, улетишь вон на тот снежный склон, а потом запаришься оттуда обратно подниматься.
-Я не сорвусь!..- ворчу и возмущаюсь, но всё-таки пристёгиваюсь к веревке. Надо же ее хоть раз использовать на маршруте, а то получится, что зря Андрюшка тащил. Вскоре мы и веревку положили, пошли свободно.
В 11-15 мы были на вершине Йошкар-Ола, 1Б. Тихо и тепло. Видно, как огромной белой подковой обрываются Горы, а дальше - равнина в дымке и алма-атинские дымы.
-Как будто развалины крепости!- Вова показывает на какие-то серые строения вдалеке. Мираж, дневной и погашенный смогом, не тревожит так, как ночные огни. Здесь слишком близко город!.. Нет, мне вольнее дышится в диких горах.
Не хочу смотреть на город, отворачиваюсь к Горам. Николай Рерих рисовал с натуры!!! Слепяще-чёткие синие, желтые, белые, коричневые краски, без компромиссов и мягких переходов.. Это - сегодняшний образ, один из множества ликов Гор. И не важно, что Рерих никогда не рисовал именно ‘Туюк-Су’!.. Андрюшка рассказывает про древние магические жесты и символы, смысл которых люди в ХХ веке исковеркали и использовали в дурных целях. Вова улыбается, о чем-то расспрашивает. Мы трое стоим на вершине, и нас согревает солнце. Солнышко! спасибо за всё!.. В глубине души я падаю на колени и взлетаю одновременно. Снится ли всё это?!. Мне ли приснились скалы, снега, солнце, небо и люди? Или для дремлющих Гор появление нас троих на вершине - всего лишь мимолетный фрагмент их тысячелетнего сна? Кто кому приснился?..
Это счастье. Это и есть ясное и чистое состояние Счастья (в одном из своих проявлений).
Но проходит какое-то время, и мы спускаемся. Подбираем веревку, доходим до рюкзаков, достаем перекус. Укрывшись от ветерка и пригревшись на солнышке, долго пьем чай, жуем всякую вкуснятину и беседуем. Инструктор рассказывает про своих двух детишек.
-Ну, вот!- Андрей улыбается.- А сам рвался на Октябрёнок!..
-Я лавины не боюсь,- повторяет Вова с каким-то странным упрямством. Говорим и все соглашаемся, что в тогдашней ситуации мы проявили себя как адекватное отделение. Я чувствую, что инструктор уже совершенно перестал дуться и в конце концов принял своих участников такими, как мы есть. От этого еще лучше и радостнее. Говорю:
-Так классно - просто гулять в свое удовольствие, а не заниматься само..изнасилованием!..
-Угу!- с довольным видом кивает Вова, жуя бутерброд.
-Конечно! Всегда приятнее изнасиловать кого-нибудь другого!- не удержался от гусарской шуточки Андрюшка. Нам проще быть циничными зверьми, чем вслух проповедовать эстетику и созерцательность в отношении к Горам, как это делают наши новичихи. Так уж вышло, что Горы многое открывают только в Молчании.
Наконец, глянув на часы, Вова заявляет, что еще успеет ‘упасть на хвост Юрьичу’ (Каргаполову), который идёт 2А на соседнюю Амангельды, и сходить с его отделением вторую гору за день. Мы заверяем инструктора, что нормально спустимся сами, не спеша допиваем чай и отправляемся вниз.
Погода чудесная, даже жарко. Хочу растянуть удовольствие и насмотреться всласть, пока есть возможность и не подгоняет мороз. Поэтому на Альпенграде договариваемся не ждать, и Андрей быстро уходит вниз, а я.. с трудом заставляю себя спускаться из мира бело-синего безмолвия в мир людей.
В 14-00 я уже дома. Непривычно тихо. Группы еще на горах. Лёня с Лидой и много народа сегодня уехали. Обедаю. Отсыпаюсь. В холле звучит гитара. “Сладострастная отрава, золотая Брич-Мулла..” Кто-то из инструкторов поёт, из комнаты не видно. Зато так хорошо слушать.
Прорезались последствия позавчерашнего траверса: всё-таки я там простудилась. Нос захлюпал, горло закашляло. Посовещались с Вовой и Юрием, решили, что завтра мне лучше отлежаться и полечиться. А потом.. - я сильно хочу всё-таки пролезть 2А на Амангельды.
Вечером приходят новосибирцы. Замерзшие после нескольких дней в палатке и двух ‘троек’ подряд, но живые. У главного скалолаза Димки Бабия пятнами поморожено лицо, Ксюша Коробчевская еле вытаскивает распухшие ноги из ботинок. При всём этом - законная гордость победителей. Законная категоричность речей и рассуждений о смысле альпинизма. (Им пока еще хочется на эту тему спорить, требовать, доказывать.. и они так обаятельны и красивы в этом своём праве!) Вдруг спохватываюсь, что не могу отвязаться от образа: почему-то Ксюша кажется мне очень похожей на Зину Колмогорову, туристку из печально известной группы Дятлова, о которой я много читала. При непохожести черт лица - такое же крепкое сложение, энергия, та же брюнетскость и задорный блеск в темно-карих глазах.. Только пусть ей будет счастливая судьба!.. Ксюша и Дима торопятся, не заезжая домой, попасть в Барнаул на соревнования по ледолазанию (где, кстати, выступят хорошо, недалеко от призовых мест). Инструктор Сергей Стаценко очень доволен своими боевыми участниками.
После ужина подвернулся случай купить книжку с фотографиями и описаниями маршрутов ‘Туюк-Су’. Такие вещи, равно как и географические карты, лишними не бывают. Хотя и не знаю, поеду ли сюда еще в скором времени. Почему-то кажется, что летом в ‘Туюк-Су’ будет пыль и сыпуха, и не так красиво, как зимой.
А еще некоторым из нас вдруг показалось, что Новый год наступил не неделю назад, в суете шампанского и музыки, а СЕГОДНЯ. Может, и так, ведь это было Рождество.
07 января 2009 г., среда.
Солнечно, однако дымка в небе. В нашей комнате сборы и тотальная эвакуация: сюда будут переселяться инструктора из вагончика, потому что сибиряки уезжают домой, а оставшиеся немногочисленные уральцы должны переехать в длинную комнату на место уже отбывших участников.
Наше отделение разбрелось: я сижу лечусь, Андрей собирает рюкзак, а Вова с Наташей, как обнаружилось уже днём, сегодня ушли на Амангельды, 2А, чтоб Наташа потренировалась лазить. Мне стало как-то неприятно: во-первых, ну не верю, что она справится; во-вторых, я еще раньше говорила, что хочу пролезть тот маршрут. Поэтому и досадно, что они так по-тихому собрались, а не подождали еще день.
А мы - Андрей и я - связка, оставшаяся на базе.. Мы всё больше молчим. Словно тренируемся расстаться. Потому что дальше наши пути снова расходятся, и, скорее всего, - окончательно, ведь там уже - каждому по способностям. Совместные сборы окончены, ну а мы взрослые и знаем: даже у самой захватывающей книги есть последняя строчка. Даже у самой любимой песни есть финальная нота. И кому ведомо, что за песня зазвучит дальше? Но чтобы новая началась, прежняя должна окончиться. Так мы развязываем узелки, пока не остаются тонкие паутинки. Они чуть заметно тянутся в небе.. они разлетаются.. Высший дар дружбы - Свобода.
В перерывах между поеданием таблеток и перетаскиванием вещей несколько раз ходила на реку за водой. По краям потока намерзают прозрачные кружева и белые кристаллы. Сила Воды зачаровывает. Самая сильная стихия - Вода. В ней сама жизнь.
Лежать и болеть плохо. Надо жить, и я двигаюсь. Поднялась по тропе к учебным скалам. Народ как раз уходил с занятий, и наверху никого не осталось. Чуть-чуть полазила, чтоб почувствовать движение без страховки, чтобы работать завтра на маршруте. Вылезла на вершину скалы. Там только мои следы на снегу и растет красивая ель. И тут увидела еще одну скалу, дальше по склону, которая была не видна из-за нашей. На ту скалу в обозримом прошлом никто не ходил (следов нет), но на вершине торчит старый выцветший флаг. Мне стало хорошо и радостно. Как будто заново понравилось лезть по скалам и стоять на вершине. Господь снова показал, что горизонт беспределен для тех, кто ищет. По скалам без кошек спустилась осторожно, а вниз по снегу летела, как на крыльях.
Ближе к вечеру вернулись наши ‘штурмовики’, и Вова согласился повторить завтра 2А Амангельды, теперь уже со мной. Хотя глаза инструктора привычно издеваются: сегодня снова весь маршрут провешивал он! Так и знала..
-Да не беспокойся, там легко!- убеждает меня Наташа. Я фыркаю, сдержав обидные вопросы. Зато взрывается темпераментная и не страдающая деликатностью Ксюша:
-Зачем ты говоришь ‘легко’, если ты сама там не пролезла?!.
-Ну, Вова так легко пролез..- кокетливо улыбается Наташа.
Образовавшиеся планы рушит начальник сборов Ермачек. Выговаривает нашему инструктору, что хождение парочками на одну и ту же гору - это не работа с отделением. Так что завтра нам с Вовой путь на верхние ночевки, а оттуда на Героев Панфиловцев и Машук Маметову в сборной команде с ребятами Славы Бабкина.
И вот стемнело. И пришёл микроавтобус. Дима, Ксюша, Ульяна и Андрюшка загружают вещи. Тепло объятий и слов..
‘..Это всё, что останется
после меня..’
И ВСЁ. Блестящие глаза из глубины салона. Взмах руки на прощанье. Дверь захлопнута. Боже, храни моего горного братишку и его друзей..
А в доме новости:
-Завтра идём на Октябрёнок, 3А.
-КУДА?!? Понял. Ледоруб брать?..
В группе Владимир Старов, Юрий Ермачек и участники: Юра Дорохов из Алма-Аты, Роман Иващенко и я. Переговоры инструкторов:
-Ну, участники у нас, наверно, не полезут?
-Наверно, нет!
Собираю рюкзак. В ушах музыка. Горьковатая, пронзительно светлая мелодия фортепиано.
08 января 2009 г., четверг
Встала в 04-40. Наполнила чаем ермачековский термос. Прежде заправкой термосов по утрам занимались наши мальчишки, но отделение снова переменилось. И новым составом в 06-00 не спеша вышло по дороге. Прежде мы всегда срезали часть серпантина по тропе, но на этот раз проходим витки полностью. Отсюда видно не загороженные хребтами огни Алма-Аты в долине и вьющуюся по предгорьям освещённую дорогу на ‘Чимбулак’.
Там другое царство - равнина. И на взгляд из Чёрных Гор всё это огненное зрелище удивительно напоминает спецэффекты из фильма про хоббитов. ‘СРЕДНЕЗЕМЬЕ!..’ - образ возник в голове и уже не уходил. Впрочем, вовсе не компьютерщикам, а нам, альпинистам, всё это было дано наяву. Пожалуй, ТАКОЕ можно выдумать и воссоздать, но очутиться внутри, на границе двух миров, явно ощутить себя частью одного из них.. Такое не передать!.. Вова и младший Юра впереди, старший Юра и Рома где-то сзади - мы словно сами превратились в каких-то сказочных существ.
Сказки и действительность переплавились. Там, в городе, в Другом Царстве.. Наверно, дрыхнете себе спокойно. И не догадываешься, Андрюшка, что нас всё-таки понесло на этот Октябрёнок. Что твоя сестрёнка поднимается сейчас по склону, по сыпучему снегу, к подножью вертикальных скал. А потом мимо них - по крутому кулуару вверх, балансируя на носочках ботинок в мелких и неустойчивых следах. Сладких вам снов, и доброго утра!..
Подниматься мы начинали впятером, а на перемычку вышли четверо. Рома повернул обратно: умотался тонуть в тяжелом снегу. Мы оделись в системы, связались. Еще раз оглянулись на чарующие огни чьей-то фантастической жизни. Погасили свои фонари, потому что рассвело. И пошли сквозь Ворота Среднеземья в противоположную сторону - вверх, на Гору.
Сначала пытались идти одновременно, но вскоре поняли, что с перилами быстрее: уж очень много снега! Первым лез Вова, раскапывая траншеи жёсткого на поверхности и сыпучего в глубине снега, за ним шел Юра Ермачек, скорачивал перила и тянул следующую страховку. Мы с казахстанским Юрой подносили веревки и железки. И, кстати, сработались с ним дружно и легко. Дома, в Алма-Ате, он тренируется у Дениса Урубко, в эту смену прежде ходил в отделении Стаценко, а вот этой тройкой закрывает второй разряд.
-Я весь день видел только Ермачека!- жаловался вечером Вова. -Как ни повернусь - снова он стоит!..
Ветра почти не было, днем припекло солнце, стало очень жарко. Наверно, всё это считалось гребнем, но часто я не могла понять, как Вове удается выбирать нужное направление. А чем дальше, тем больше становилось крутых стен и страшных траверсов. Но проходили удачно, разве что периодически застревали веревки. Пару раз Юра возвращался выдирать из щелей оставленные за собой нижние перила, и мы с ним уже дышать боялись на эти веревки.. (Короче, я решила, что впредь буду всё-таки мотать перила на себя, как Павленко учил.)
К вечеру запоролись на какой-то неправильный жандарм. У нас оставалось полтора часа светлого времени. И выход с маршрута был только один - через вершину. (Тогда-то я подумала: вдруг ‘точка НЕвозврата’ - это и есть правильное название, а никакая не оговорка?.. но спрашивать об этом было нельзя.) Всё-таки Вова вылез. Он нашел какой-то жуткий обход через провал и нависающие скалы. А Юрий страховал его из-за угла, вслепую, ориентируясь только на команды, на скрежет кошек по камню, да на периодические летящие по нам обвалы снега. Я впервые видела, как работает связка МАСТЕРОВ. Я восхищалась этими людьми. И настолько вопиющим было их превосходство, что собственное безнадежное отставание от старших по званию просто угнетало. Оставалось тянуться за ними изо всех сил. Стиснув зубы, ‘забивать’ на страх и прыгать маятником через провал, как можно быстрее жумарить, потом мотать веревки..
И тут мы оказались под вершиной. Темнота упала сразу, почти без сумерек, за какие-то 20 минут. После дневной жары за считанные минуты врезал такой мороз, что перчатки покрылись коркой льда. И первое, что я увидела, оглянувшись перед вершиной, были всё те же вновь вспыхнувшие драконовские изгибы огней чимбулакской автодороги. Это было прекрасно и пугающе. Мы по-прежнему казались четырьмя существами из тех, кто там живет в Среднеземье и бродит по горам. Причем мы, двое младших по званию, были как будто умотавшиеся Хоббиты-‘полурослики’, а наши инструктора - такие как будто мощные и бесстрашные Гномы, которым камни, снег, холод – родная стихия!.. (Вот, дети, какие глюки случаются от буйной фантазии.. Ходите в Дикие Горы: там нет посторонних огней!)
А наши товарищи где-то в другом мире сейчас садятся в поезд, и, конечно, не предполагают, что с нами было за этот день. Что мы стоим сейчас на вершине Октябрёнок и очень не хотим холодную ночевку или лавину. Что темнота уже пришла, а впереди нас подстерегает тот самый спусковой кулуар с затаившейся снежной доской.. И хорошо, что ничего этого они не знали.
И ТОГДА ГОСПОДЬ ПОСЛАЛ НАМ ЛУНУ. Яркую, почти совсем взрослую Луну.
Оставив расходные петли, мы съехали полтора дюльфера до перемычки, а оттуда ушли в кулуар. Да, в тот самый, судя по следам, где сибиряки в начале смены и нашли себе приключений с лавиной и групповым улётом с ледовой стенки. Но мы старались идти по линии падения воды, вдоль борта кулуара, поэтому не подрезали снежную доску. А ледовый сброс удалось обойти. Но снег и вправду был тяжелый: то проваливался выше колена, то под ногами гудели жёсткие фирновые доски. И на этом спуске я так ‘добила’ поврежденную связку в колене, что выползала просто на зубах.
В 22-20 наша группа благополучно вышла на дорогу.
09 января 2009 г., пятница
Солнечно. Отдыхаю. Отоспалась, наелась гречки. Лечу колено мазью, хромаю за водой (надо же хоть пользу приносить). Вова на рассвете умчался на верхние ночевки, чтоб еще походить с тамошними группами. Вот уж точно сказочный персонаж. Необыкновенный!
Впервые за все дни нашлось время поговорить с Юрой Ермачеком о жизни, о Горах и о необходимых тренировках в межсезонье. А то почти и не пересекались на этих сборах. Он так и не переехал из вагончика в дом и только отшучивался, мол, жизнь начальника требует уединения.
Потом увидела, как на другом берегу реки два инструктора отрабатывают с отделением ‘НП’ спуск пострадавшего через карабинный тормоз и подъем полиспастом. Прихромала к ним и поучаствовала.
После обеда отправилась на учебные скалы проверять, как ведёт себя больная нога. Она вела себя не очень. Пожалуй, надо было взять кошки и каску!..- подумала, когда взялась за живой камень и вылетела вместе с ним. Удачно упала в снег. Сделала умные выводы. Потом залезла выше на склон по чьим-то старым следам, улеглась на плотном, как пружинный матрац, кусте арчи. Смотрела на Горы и думала всякие хорошие мысли.
Хочу завтра подняться на верх этого хребтика, который над базой, посмотреть, что там.
10 января 2009 г., суббота
И снова солнечно. Ранний соло-выход я отложила: у нас два отделения на маршрутах, а слышимости нет, поэтому прапорщик Рома собрался идти на ближний хребет на 14-часовую связь. Так что мы договорились пойти вместе. Потом еще Наташу с собой позвали. И в 11-30, вооруженные рацией и палками, втроём полезли на склон.
Снег подтаял и рушился. С дальней стороны нашего склона ночью скатилась лавинка (вчера вечером этого следа не было!). Солнце палит так, что пришлось снять штормовку. Времени в запасе - вагон. Идем не торопясь, глазеем по сторонам и беседуем. Наша учебная скала осталась далеко позади, внизу. Она уж и не видна сверху. Мы с каждым шагом смещаем и отодвигаем горизонт, и я предвкушаю новое открытие, как будто жду подарка.
И вот снежный перегиб. На нём зависла потенциальная ‘доска’. Даже виден шов будущей линии отрыва. Верх хребта - неширокий песчано-каменный горб. Местами торчит желтая трава. На юг до самого солнца уходит цепь снеговых вершин с черными выступами скал. На севере расстилается равнина, и Алма-Ата отсюда еще больше похожа на развалины старой крепости. А там, куда мы вылезли, вмурован в камни чёрно-жёлтый прямоугольный знак. Будто пограничный столбик.
Как будто сюда через ущелье, поверх альплагеря ‘Туюк-Су’, с противоположной стороны перекинута вторая часть дуги, замыкающей Ворота Среднеземья. Отсюда было отлично видно многократно исхоженный серпантин дороги, и до смешного маленький холмик Альпенграда, и наши позавчерашние следы под началом маршрута на Октябрёнок, и спусковую тропу. Синий-синий свод Неба увязывал всё это воедино и создал наш мир.
[‘Однажды Мерлин сказал мальчику Артуру:
-Если можешь, постарайся меня забыть.
-Что? - удивленно переспросил Артур. -Я никогда не смогу тебя забыть, и я не хочу тебя забывать!.. А ты хочешь меня забыть?
-О, полностью,- спокойно ответил Мерлин. - Видишь ли, я хочу, чтобы мы были друзьями, но если я буду помнить о тебе, что я буду иметь? Не того тебя, какой ты есть на самом деле, а твой мертвый образ. Так устроена любая память: когда-то живая вещь превращается в мертвый образ. Но пока я смогу забывать тебя каждый день, я, просыпаясь на следующий день, буду видеть тебя заново. Я буду видеть тебя настоящего.’
(Deepak Chopra “The Way of the Wizard”) ]
Было тепло, спокойно, и 30 минут до связи. Я стояла на краю Ворот Среднеземья и думала о том, что значит ЗАБЫТЬ. И о Том, Кто хранит в Своих руках наших Друзей - эти бесценные и хрупкие Души-Звёздочки, с которыми на счастливый миг мы повстречались в разлетающейся вселенной.
- - - - -
Надежда Модестова
Альплагерь «Туюк-Су» - г. Снежинск (декабрь 2008 – февраль 2009)
Этот путевой дневник является частью сборника «Солнышки наших Гор»