Суббота. Занятия в школе закончились.
В этот раз классная задержала дольше, чем обычно, подробно рассказывая, чего ждут преподаватели от своих учеников на итоговых школьных экзаменах. Убеждала, что ещё есть время подтянуть неудовлетворительные знания и наладить хорошие взаимоотношения с учителями, которые будут те самые экзамены принимать.
- ПодходИте, спрашивайте, интересуйтесь. Человек должен видеть, что вам небезразличен его предмет. Во всём всегда срабатывает человеческий фактор… Короче говоря – будьте умнее. Вам и после школы это пригодится…
Вполуха слушая классуху, Тоня поглядывала на часы.
«Блин, мне еще столько дел надо сделать, а в шесть часов договорились с Анькой в гости поехать… И когда я все успею?»
Она обвела взглядом одноклассников. Сумки, дипломаты давно собраны. Нетерпение сорваться и бежать по своим делам достигло апогея. Но никто и рта не откроет. Понимают все - математичка права, и лишние конфликты никому не нужны, хотя до выпускного еще полгода.
- На этом я вас отпускаю. Проведите с пользой выходные…
Все только этого и ждали. В одну минуту класс опустел. Пулей через ступеньки со второго этажа. В раздевалке на себя шубу, шапку и скорей на улицу. А там, как у Пушкина – «Мороз и солнце»!
Весело болтая с Надюшкой они, наконец, вывалились на свет божий из порядком поднадоевшей школы. У крыльца, слегка подмёрзнув, дожидался Мишка.
- Привет! Что-то вы долго сегодня.
- А-а, мозги нам промывали, - Тоня, бодрым шагом, двинулась в сторону дома.
- Какие планы на вечер?
- Мы с Анькой Дудко к Рединым собрались. Сейчас дома быстренько марафет наведу и поедем.
- Так до них пиликать часа полтора, еще и автобус фиг дождетесь…
- Как приедем, так приедем, там и остаться можно с ночевкой.
- Темно уже будет. Может я с вами?
Антонина задумалась и промолчала. Миша не настаивая, переключил свое внимание на сестру:
- Ну а ты, чего?
- Я на тренировку сейчас.
- А потом?
- А потом мы с Серёжкой встречаемся. Погуляем немножко…
Настроение Михаила резко поменялось:
- Я же запретил тебе с ним общаться!
- Тебя не спросила!
- Ну, придешь домой – поговорим, - прошипел брат, отвернув от Тони лицо, надеясь, что она не расслышала угрозы, прозвучавшей в злом шепоте.
Втроём дошли до подъезда Антонины. Надюшка, глянув на брата, поняла, что он дальше не пойдет и одна поспешила домой.
- Ну, так что, возьмете меня с собой? – Вернулся к незавершенному разговору парень.
Но девушку интересовал совсем другой вопрос:
- Что ты к Надюхе пристал? Кажется, Сергей твой лучший друг? Они дружат уже два года, и не так давно ты был доволен. С чего вдруг такие перемены?
- Если я ей запретил, значит так надо. Сказал – нет, значит – нет! – Но тут же сбавил тон:
- Ну… Так что?
- Набери мне через час. Я Аньку спрошу, как она…
- Ладно. Жди звонка…
…Целый час на автобусной остановке пролетел незаметно. Сначала они хихикали потихоньку. Но чем холоднее становилось, тем громче и веселее делался их разговор. Напрочь окоченевшие люди начали на них оборачиваться, прислушиваться и тоже потихоньку подхихикивать. Надо же чем-то заниматься в ожидании этого трижды проклятого 31 маршрута. Через сорок пять минут топтания на одном месте Миша затеял догонялки и со словами: «Так девчонки – греемся!» - Подтолкнул Антонину бочком в спину. Подмерзшие валенки поехали, поехали, и она грохнулась под ноги подружке, сделав, таким образом, великолепную подсечку.
Оторопевшая Аня, трагически взмахнув руками, села сверху, но быстро поднялась и с криком: «Лови гада! Вали его»! – Бросилась вдогонку. Подскочившая Тоня уже заходила с другой стороны, высматривая среди веселившейся толпы, убегающую и прячущуюся спину.
В подошедший автобус ввалилась огромная галдящая толпа. Они протиснулись между пассажирами назад и, разгоряченные, принялись дышать на заледеневшее, покрытое пупырчатым снегом стекло. Отогревшиеся после мороза руки полыхали огнём и требовали немедленного приложения к чему-нибудь холодному. Занятие нашлось сразу. Ребром, сжатой в кулак, ладони стали оттаивать на окне ступни неизвестного маленького человечка, живущего исключительно в зимнем транспорте и ходящего, вопреки всем законам физики, по отвесным поверхностям. Кто делал, тот знает.
Люди энергично толкались, негнущимися пальцами выковыривая мелочь из карманов и кошельков, смешно оттопыривая разные части тела, производили оплату проезда. И так как остановка, на которой все вошли, была конечная, она же и первая, расплатиться нужно было всем и сразу. В салоне стоял невообразимый гвалт, среди которого периодически возникал какой-нибудь истеричный женский вопль: «Ай, мужчина! Куда вы лезете? Что вы дрыгаетесь всё время? Вы меня уже буквально изнасиловали своим локтем!!!» Мужчина, тоже не оставался без ответа и в выражениях особо не церемонился. Соответственно, поднявшая шум дама узнавала о себе всё, начиная от зачатия до бесславной кончины, должной состояться буквально на днях…
Тоня полезла в карман за монетками. Подружка многозначительно и весьма ощутимо толкнула ее в бок, красноречиво кивая на Мишу. Антонина дословно поняла намек: «Напросился, кавалер, пусть и платит за девушек! Невелика сумма – за троих, всего-то – 18 копеек!»
Рука, зажавшая пригоршню меди, так и застыла в кармане. Обе девчонки в ожидании уставились на парня. Он долго шарил по своим карманам, после чего огласил вердикт: «Денег – нет».
Тоня опять было попыталась извлечь на свет свои копейки, но получив второй, еще более болезненный толчок в бок от подруги, поняла – та что-то задумала…
Аня, ехидно поглядывая на Мишу, обреченно поинтересовалась:
- И что, будем выходить? У нас тоже нет денег.
Слово не воробей. Тоня разжала ладошку в кармане, поняв: после таких Аниных слов, сообщить парню, что это - проверка, у неё не повернется язык.
Секундное замешательство отразилось в Мишкиных глазах, но он тут же, начав быстро соображать, задал вопрос:
- Мы едем до «Поселка»?
- Да.
- Конечная будет только через три остановки?
- Ну?
- Значит, едем зайцами! Автобус – битком, кондуктора – нет. Не будет же водитель бегать, проверять билеты?
Аня презрительно пожала плечами, кинув на подругу выразительный взгляд, в котором читалось: «Ну, блин, ваа-щще!» - и отвернулась к окну.
Вечер переставал быть томным. Антонина нервничала, поглядывая на постепенно пустеющий автобус и поджидая кондукторскую облаву.
Перед нужной им остановкой в салоне оставалось всего человек десять. В такой поздний час люди ехали по домам, и до ТЭЦ желающих не было. Вот о чём они не подумали!
Чувствуя надвигающуюся угрозу - замерли около задней двери, мечтая сразу же выпрыгнуть на свободу, как только эта дверь откроется. Но то ли провидение было не на их стороне, то ли прожжённый водитель, периодически поглядывавший в зеркало заднего вида, по вороватым рожам безошибочно вычислил «зайцев»… Только, остановившись на остановке, он выскочил из кабины, медленно и важно вышагивая, подошел к передней двери и открыл ее, нажав какую-то кнопочку снаружи.
Вот когда подружки почувствовали себя преступницами! Они – комсомолки, активистки, красавицы, и вдруг – «зайцы»! Что подумают родители? Что скажут в школе? Ужас!!!
Но выходить-то надо! И сквозь пол не провалишься, хотя хотелось бы!
Подтолкнули Мишку вперед и на ватных ногах двинулись за ним.
Водитель, совсем уже уверившийся в своих предположениях радостно потирал руки. Попались, голубчики!
Дальнейшего развития событий, Тоня и в страшном сне представить себе не могла.
Мишка рванулся из автобуса, пытаясь неожиданным напором снести проверяющего с удобной позиции, где тот полностью загораживал собой выход. Видавший виды водитель не зевал. Он мертвой хваткой вцепился в воротник пытавшегося удрать «зайца». Ноги «зайца» еще бежали по желанной дорожке, но сам он оставался в ловушке, которой стал воротник его же собственной куртки, больно перехвативший шею. А без шеи и того, что на ней, далеко не убежишь!
Извернувшись, Михаил встал лицом к противнику и, со всей силы, толкнул его в корпус двумя руками. Разозлившийся шофер, ловко перехватил руки, вцепился, уже обеими, в плечи парня и начал ожесточенно пинать нарушителя. Парень поскользнулся и упал, тем самым вырвавшись из рук правосудия. Водитель только и успел сорвать с его головы шапку и, уже убегающему, наладил вслед хорошего пенделя.
Девушки, замерли в ступоре от происходящего. Они наблюдали какой-то зарубежный фильм. Такого в их Стране просто не могло быть!
Что происходило в голове каждой из них в тот момент – описать невозможно. Но думали они явно по-разному. Тоня, увидев, что водитель, в принципе удовлетворен и до девчонок ему дела нет, мечтала поскорее убраться подальше от автобуса и спрятаться от этой дурацкой ситуации в теплом уютном доме Рединых.
Аня, видимо, думала совсем по-другому. Комсорги не бывают бывшими и три года в школе в этой должности, сыграли злую шутку. Она соскочила с подножки на дорогу, сделав страшное лицо, последовала за шофером:
- Немедленно верните шапку!
Оторопевший водила застыл на мгновение. Потом, немного подумав, не поворачиваясь, продолжил движение.
- Вы не имеете права! Это грабёж! И вас посадят!!!
Всё. Анюту понесло. Железный командный тон, выработанный годами, должен был подействовать. Должен был… Но не подействовал. То ли мужик этот никогда не был комсомольцем, то ли имел свое, совсем противоположное Аниному мнение…
Он залез в кабину и, уже было хотел убраться восвояси, как увидел, что наглая девчонка, с командирскими замашками, демонстративно встала перед носом автобуса, перегородив ему дорогу. А следом и вторая, до этого растерянно стоявшая на обочине, присоединилась к подруге. И тоже ведь стоит, ничего не боится. Маньячки комсомольские, черт бы их побрал! Но, дело принципа: сказал, не отдам шапку – значит, не отдам! И плевать, что этот хрыч там замерзнет, думать будет в следующий раз, если будет чем после такого мороза…
Водитель потихоньку нажал на газ и медленно поехал вперед. Не дай бог еще задавишь, отвечай потом!
Девчонки не отступили. Перепугавшись до полусмерти, он, громко выругавшись, резко затормозил сантиметрах в десяти.
Ну, достали! Выскочил из кабины и принялся насильно оттаскивать самую наглую с проезжей части. Та, выкрикивая угрожающие слова о каком-то праве, чести, совести, яростно сопротивлялась, намереваясь кинуться опять под автобус.
И, что, до утра я их буду туда-сюда таскать? Одну тащу, другая стоит!.. Зои Космодемьянские, мать вашу! И, главное, на улице уже никого нет, остановка пуста, желающих глазеть на таком морозе – пойди поищи. Попросить помочь оттащить в сторонку проклятущих этих баб, некого! Молодые такие, а норову!.. Ну, я вам щаз-з!..
Он снова залез в кабину. Пока лез, девчонки встали, спинами облокотившись на морду арестованного транспортного средства, как будто могли удержать ЛИАЗ от движения.
Автобус поехал – они впереди, скользя стылыми валенками по накатанной дороге.
Страшно-то как, а ну как упадет какая, да и прямиком под колеса!
Затормозил. Выскочил.
- Отдай шапку!
- Не отдам!!
- Мы на тебя в ПрофКом будем жаловаться!!
- Да хоть самому господу Богу!!!
Ситуация зашла в тупик. Девчонкам тоже холодно. Давит уже под тридцать. А в комсомоле учат – не отступать и не сдаваться! Всё-таки, водитель, наверное, тоже комсомолец?! Упрямый, как баран!! Что делать?
Судорожно ища решения вопроса, Аня оглянулась и заметила, что передние двери по-прежнему открыты. Дернула Тоню за рукав:
- Давай, быстро – заскакиваем в автобус, я через окошко в кабину за шапкой, а ты меня сразу тащи за ноги обратно! И, бежим!
Водитель с облегчением увидел – побежали. Отстали, наконец!
Брови его удивленно поползли вверх – заскочили в автобус! Опять?!!
Лицо исказила гримаса ненависти – отодвигают окошко и лезут из салона в кабину, за шапкой!!!
Пулей метнулся на своё место, нажал кнопку закрытия двери – мышеловка захлопнулась! Попались, паразитки?!
Торжествуя победу – развернулся и поехал. Поехал…
С вожделенной шапкой в руках подруги опустились на сиденье, в недоумении глядя друг на друга. До мозгов медленно, но верно доходила мысль: «Попались!!!»
- И куда, интересно, он нас везет?
Тоня глянула в единственное не застывшее водительское окно:
- Не знаю… Пока по маршруту…
- Что делать будем?
А что тут сделаешь? Не выпрыгивать же из автобуса на полном ходу, да еще и через закрытые двери. Это даже для них – перебор…