Виталий Валентинович Бианки (1894-1959) написал для детей очень много сказок и рассказов о необыкновенно увлекательной жизни лесов, морей, рек, зверей, птиц и насекомых.
«Би-ан-ки…» - произнесите и прислушайтесь… Будто и не фамилия вовсе, а имя волшебного героя или название сказочного и неведомого мира, открываемого для маленьких читателей известным детским писателем.
Виталий Валентинович Бианки родился 30 января 1894 года в Петербурге, в семье ученого-орнитолога.
Отец писателя – Валентин Львович Бианки (1857-1920) был профессиональным зоологом, с раннего детства он интересовался естествознанием, в гимназии все каникулы посвящал сбору зоологических и ботанических коллекций.
Больше всего в жизни увлекала его орнитология, - наука, изучающая птиц. Правда, когда поступил на должность ученого хранителя Энтомологического отделения Зоологического музея Академии Наук, заниматься ему пришлось не любимыми птицами, а насекомыми. Работы Бианки за этот период внесли серьёзный вклад в энтомологию.
Орнитологией Валентин Львович смог заняться официально, когда был избран Физико-математическим отделением Академии Наук на должность старшего зоолога. С этого момента и до своей смерти он занимал пост заведующего Орнитологическим отделением Зоологического музея Академии Наук.
Работа его во многом определяла жизнь всей семьи, проживающей на Университетской набережной Санкт-Петербурга, в квартирном флигеле Российской Академии наук. «Он существует где-то сам по себе, живет отдельной от нас и неведомой нам жизнью. Мы его мало видим» (из воспоминаний сына Виталия). В городе он – всегда в музее или в своем домашнем кабинете, на даче – он всегда в лесу. Но работа и жизнь сплетались неразрывно. В большой академической квартире размещались вольеры и клетки с птицами, аквариумы с рыбами, террариумы с черепахами, ящерицами, змеями... Когда на Дальнем Востоке нашли мамонта и привезли его в музей для изготовления чучела, Валентин Львович принес домой кусочек мамонтятины, – его сварили и все отведали экзотического супа.
Сыновья Валентина Львовича часто бывали в музее. Наверное, музей виделся им продолжением дома, только более интересным и таинственным. Младший из сыновей не верил, что застывшие вокруг звери и птицы – это чучела. «Они нарочно так заколдовались, потому что люди кругом», – думал он. И мечтал узнать заветное слово, которое всю эту живность расколдует. А было у Валентина Львовича, как в сказке, три сына. Старший - Лева, средний – Анатолий и младший - Виталий.
И, если не считать таинственных отношений с музеем и супа из мамонтятины, будущий писатель жил, в общем, как все мальчишки. Ходил в гимназию, играл в футбол. Валентин Львович сердился: «Головой работать надо, а не ногами! Тогда не будешь по математике тройки хватать…».
Но у Виталия была страсть ко всему живому и удовлетворялась она только летом, когда отец перевозил все семейство на дачу в деревню Лебяжье, что находится на Финском заливе под Ораниенбаумом. Это место, через которое проходит Великий морской путь перелётных птиц.
«Величайшим праздником для меня всегда был переезд из города в деревню». Поездка туда была праздником для всей семьи. «Дача Бианки недалеко от моря – в штормовую погоду в комнатах слышен гул прибоя, и в любую погоду целый день звенят там птичьи голоса. Птицы местные, за исключением нескольких привезённых из города кенаров. Живут в клетках во всех помещениях и в вольере на веранде. Во дворе дачи много ящиков и клеток. Там ежи, лисенята и прочая лесная живность. Громко просят есть птенцы ястреба. В большой притенённой клетке круглые светятся глаза филина. Помню, как он дробно щёлкал клювом, когда ему приносили кусок мяса или мышь. Над двором, на вершине сосны, сидит ворона. Сидит и не улетает, хоть палкой на нее махни. Это свой вороненок-выкормыш. Пугая всех дерзкими наскоками и трескотней, вокруг дома летает ручная сорока. Мохнатая аршинная морда тыкается вам в спину. Стойте смирно! Это не страшно, это свой – лосенок», - вспоминал сосед по даче писатель А. А. Ливеровский.
В лесных окрестностях Лебяжьего Виталий Бианки, когда ему не было и пяти лет от роду, впервые погрузился в общение с природой. Отец будущего писателя на даче продолжал сбор материала для музея и при каждой возможности брал с собой в лес Виталия. Показывал и учил всему, что знал сам. «У меня надолго создалось убеждение, что мой отец – что-то вроде какого-то лесного духа, маленького, но могущественного… Он знает в лесу все тайные тропинки, все скрытые роднички, знает всех лесных птиц и зверей, понимает их язык и распоряжается ими».
Валентин Львович был главным лесным учителем Виталия. «Отец рано начал брать меня с собой в лес. Он каждую травку, каждую птицу и зверюшку называл по имени, отчеству и фамилии. Учил меня узнавать птиц по виду, по голосу, по полету, разыскивать самые скрытые гнезда. Учил по тысяче примет находить тайно от человека живущих зверей».
С тех пор лес стал для мальчика волшебной страной.
Учил Валентин Львович сына и охоте. «Когда мне исполнилось 13 лет, отец подарил мне двустволку. Из настоящих охотничьих ружей я стрелял и раньше, но это было – собственное, новенькое, только что из магазина». Нынешние профессионалы, возможно, воспринимают скептически подобное увлечение, но раньше охота почти всегда была второй специальностью зоологов. «Охота – это совсем не только убивать зверей и птиц. Это, прежде всего, - сильное желание, страстная любовь. Охота – целыми днями, выбиваясь из сил, бродить с ружьем по лесам и болотам, или часами терпеливо сидеть с удочкой над рекой, или, встав чуть свет, по холодной росе идти брать грибы».
Все заложенное в детстве, осталось на всю жизнь. И страстный интерес к охоте, и ежегодные поездки на лето в деревню, без которых Виталий, став взрослым, не мог жить так же, как не мог его отец.
Виталий Валентинович учил других всю жизнь той удивительной науке, которую преподал ему его отец. «В лесу надо только громко не разговаривать, не шуметь, не делать резких движений и научиться неожиданно исчезать у всех их глаз. Тогда остается Вам только хорошенько запастись терпением – и Вашим глазам предстанет многое из того, о чем рассказано в этой книге, а может быть и такое, чего не видел ни один человек на свете».
Специального образования у Виталия тоже не было. Он не успел его получить. По окончании гимназии поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петроградского университета, но началась война. В 1916 году Виталий был призван в армию, после окончания ускоренного курса Владимирского военного училища в чине прапорщика направлен в артиллерийскую бригаду. Недолгий период военной службы оказался наполнен событиями и невольными путешествиями.
Повороты войны и перемещения армий бросали от Поволжья до Алтая. Он успел пережить недолгое увлечение эсерством и мобилизацию в Колчаковскую армию. Но вскоре дезертировал оттуда и был вынужден жить под чужой фамилией.
На Алтае, в Бийске по документам он значился Виталием Беляниным, студентом Петроградского университета и орнитологом-коллектором Зоологического музея Российской Академии наук. Настоящую свою фамилию скрывал вплоть до изгнания колчаковцев. А двойная фамилия: Бианки-Белянин осталась в его паспорте до конца жизни.
Из воспоминаний дочери Елены: «Больше всего поразила, прямо потрясла отца природа Алтая. Там он прожил четыре трудных, но счастливых года. Жил в Бийске, преподавал биологию в школе. Тяжелые были условия жизни в то время – плохо с питанием, с дровами, подстерегали страшные болезни. Но была молодость, энергия, «ощущение огромности окружающего мира и неизведанности его тайн, которые можно открывать всю жизнь».
Эти тайны открывал он вместе со своими первыми учениками, устраивая для них экскурсии за город. А кроме того с жаром участвовал в создании краеведческого музея (теперь это музей его имени), для сбора материала, в который также совершал летом длительные экспедиции. Читал лекции по орнитологии на учительских курсах, участвовал в работе местного Общества любителей природы, работал инструктором-музееведом в уездном земстве, изредка публиковал в местной газете «Алтай» небольшие заметки о жизни птиц.
Счастлив оказался Алтай во многих отношениях. Там встретил Виталий свою будущую жену, «самого близкого человека на всем свете» - Веру Николаевну Клюжеву, преподававшую французский в той же школе. Там начал писать ставшую столь знаменитой впоследствии «Лесную газету». Тогда – в виде заметок о природе в местной газете. Мечтал, вернувшись в Петроград, окончить Университет и стать биологом. Но вместо этого оказался в литературной студии, почувствовал, что искусство ему ближе, чем наука. «Вчера прилетели грачи. Весной прямо безумие какое-то меня охватывает. Не могу я слышать, когда свистят, крякают, гогочут, трубят над головой перелетные птицы. Сам не свой становлюсь. Вот если бы научиться хоть сотую долю этого чувства передавать в своих книжках!»
Осенью 1922 года Виталий Бианки с семьей вернулся в Петроград. К этому времени у него уже скопилось огромное количество записок-наблюдений о природе, и все это требовало литературной обработки и представления в печатном виде. Бианки писал: «Они лежали мертвым грузом у меня на душе. В них – как в Зоологическом музее – было собрание множества неживых животных в сухой записи фактов, лес был нем, звери застыли в неподвижности, птицы не летали и не пели. Тогда опять, как в детстве, мучительно захотелось найти слово, которое бы расколдовало их, волшебным образом заставило ожить». Душевная потребность художественно воплотить свои знания о живой природе и сделала Виталия Бианки писателем-натуралистом...
«Растения и животные, леса, и горы, и моря, ветра, дожди, зори – весь мир вокруг нас говорит с нами всеми голосами. Но мы ему не внемлем. …Есть среди нас редкие люди: широко раскрытыми глазами ребенка смотрят они на мир, чутко внимают всем его голосам – и все, что он рассказывает им о себе, переводят для нас на наш, человеческий язык – язык любви к полной красоты и чудес нашей вселенной». «Переводчики с бессловесного» так называл Виталий Бианки писателей - анималистов. Эти слова можно отнести к нему самому.
В Петраграде в журнале «Воробей» был опубликован его рассказ «Путешествие красноголового воробья». В том же, 1923 году, вышла первая книжка («Чей нос лучше»).
Тридцать пять лет писал Бианки о лесе. Это слово часто звучало в названиях его книг: «Лесные домишки», «Лесные разведчики». Повести, рассказы, сказки Бианки своеобразно соединили в себе поэзию и точное знание. Последние он даже называл по-особенному: сказки-несказки. В них нет волшебных палочек или сапог-скороходов, но чудес там не меньше. О самом неказистом воробье Бианки мог так рассказать, что мы только удивляемся: оказывается, тот совсем не прост. Удалось-таки писателю найти волшебные слова, которые «расколдовали» таинственный лесной мир.
***
источник - и н т е р н е т...