Китайские фонарики. Глава вторая.
Под ярко-голубыми небесами
Огромный парк был полон голосами,
И даже эхо стало молодым...
А. Ахматова.
Дорога после концерта домой продержала Антона в тревожном возбуждении, мысленно он внимательно просматривал лица тех, с кем пришлось играть, и ему нравились эти люди. Большинство были в том возрасте, когда увлечения ослабевают и замещаются каким-нибудь необременительным хобби. А эти оркестранты буквально выкладывались в деле. Всё-таки тридцать человек, добровольно играющие в духовом оркестре – явление незаурядное, тем более, что умудряются сохранять тонус творческой радости. Им вместе было хорошо, комфортно, и это привлекало к ним внимание зрителей. Но Антон среди них был чужой, пришлый. Позовут ли его ещё? Это волновало, он допускал такую возможность, даже больше – позволил себе помечтать. Дома, несмотря на усталость, ещё долго не мог заснуть.
Словно апрельской ночью, овеянной первым весенним теплом, в поздний час ты не спешишь вернуться домой, а сидишь подолгу на улице, вдыхая пахучий свежий воздух. Наедине со звездами не хочется никуда идти, хочется замереть в их сиянии и побыть одному... Обычно он брал велосипед и часа два катался, радуясь неведомо чему. Это чувство вернулось к нему еще на концерте, и он привез его с собой в свою маленькую холостяцкую квартирку. Антон забыл, когда радовался без видимых причин, а тут была нечаянная радость, так неожиданно нашедшая его, что он не мог её определить, осознать и назвать. Еще день назад он думал, что основательно повзрослел, Повзрослел настолько, что мог понимать и просчитывать обстоятельства своей жизни далеко вперед. Но, лёжа в темной комнате с плотно зашторенными занавесками, за которыми бурлила предновогодняя суета, он очень хотел беззаботных детских впечатлений, сплошь освещенных фейерверками и бенгальскими огнями. Он тоже хотел участвовать в празднике, как все другие люди, шедшие навстречу друг другу в бесконечном потоке новогодних приготовлений. Кто-то уже возвращался с ворохом пакетов и коробок, кто-то шёл из гостей через соседний двор, допустим, в двадцать пятую квартиру, на восьмой этаж, в свою огромную семью, где уже накрыт новогодний стол и сияет всеми ветками живая нарядная ёлка. У людей Новый год. А у Антона полумрак одинокого убежища без какого либо намека на праздник. Само собой он решил, что завтра непременно встанет пораньше и пойдёт искать хоть какую-нибудь серпантиновую хлопушку. С этой утешительной фантазией утомлённый герой и смог, наконец, уснуть.
- Неужели сегодня 31-е декабря? И что делать? – Эта мысль буквально подбросила Антона из одеял. Было так рано, что он мог бы ещё наверстать дремоту часа на два, но возникло ощущение, что должен куда-то бежать, например, провожать-хоронить хорошего друга. Выпив кофе и намеренно тепло одевшись, парень вышел из дому с намерением не просто пройтись, а как следует измотать себя в праздничных проводах приручившего его жизнь к самостоятельным решениям старого года. Упругие ноги уже на выходе из подъезда знали, куда повернут. – Семь вёрст не крюк – подбодрил он себя и целенаправленно пошёл в парк вдоль канала имени Москвы. Со всех сторон уже нёсся ему навстречу заливистый детский смех, сыпались шутки-прибаутки взрослых; расцветали улыбки и теснились по тротуарам нарядные санки, коляски, а смешные маски и мишура взращивали с каждым часом атмосферу праздника.
И нахлынули воспоминания детства...
Когда то и он радовался как эта беззаботная ребятня; зачёркивал в календаре числа, считал дни до новогоднего волшебства, бежал к елке утром первого января, там старшего и младшего братьев всегда ждали подарки.
- Новые санки - здорово! Идем кататься с горки! - кричали они с братом друг другу, и домашние их приглашали во двор, где сводила с ума весёлая горка. А ближе к вечеру братья с родителями шли к дедушке и бабушке. Дед переодевался в Деда Мороза, и мальчик не мог понять - кто это? Спрашивал у родителей и бабушки: - Где мой дедушка? - А дедушку вызвали на работу – звучал серьёзный ответ.
Дед устраивал детям конкурсы, дарил подарки самые заветные, чего у них никогда не было, и что оба обязательно хотели заполучить на Новый год! Как он это делал? До сих пор загадка...
И вот опять Антон в парке, сам не заметил, как его воспоминания из детства привели к открытой эстрадной сцене, разбитой средь большой поляны. На поляне развернули ярмарку. Продавали всякую всячину - леденцы, игрушки, шары, серпантины! Он, конечно, выбрал себе хлопушку, спрятал в карман. Но все-таки, больше, неодолимо, без шансов продолжить свою прогулку, его занимала сцена! Пять минут разгорались гирлянды, украшая световыми волнами миниатюрный занавес. Заиграла музыка, из тех простецких песенок, которые неизбежно всплывают к празднику. Снег, снежок, белая метелица… Антон попал к началу представления уже созревшим поверить в любое предновогоднее волшебство. Три человека облачились в костюм дракона, рядом сияла голубым одеянием девушка, держала в руке азиатский веер, а чуть поодаль, возле микрофонной стойки, высился на котурнах рассказчик.
- Друзья, а вы верите в новогодние чудеса? - послышался в микрофон голос ведущего. Древняя китайская легенда гласит: Наступающий год пройдет под знаком чёрного дракона. Дракон может быть щедрым для тебя, но может оказаться злым и даже жестоким!..
А самое главное - дракон очень любит, когда в посвященном его величеству году люди дарят друг другу подарки просто так, не ожидая благодарности от того, кому ты подарил, или ответного подарка подношения... И если в его году ты дарил подарки, был честен с людьми, он обязательно увидит твою щедрость, – оценит все за и против. Дракон хорошенько подумает и выполнит самое заветное желание по воле того, кто больше всех ему приглянулся!
Но есть одно но... он может на тебя и рассердиться, если ты сделал что-то не то, что-то ошибочное, что ему сильно не понравится. Он грозно восстанет против тебя, обманувшего чьё либо великодушие и благородство...
Эх! Все мы неизбежно вырастаем, перестаем верить во всякое там волшебные превращения и предсказания, отметаем от себя даже саму мысль о чуде, простодушную попытку испытать судьбу. Но где-то в закоулках сознания все же теплится наивная мечта сорвать джек-пот! Выиграть сногсшибательный приз, не купив при этом лотерейного билета. Вместо лотерейного билета судьба предлагает шанс, пожалуйста, попытайся его использовать, сообрази как действовать. А кто проморгал, не пеняй на обстоятельства, если сам пропустил, не реализовал или вовсе не заметил...
Спектакль закончился, - китайский дракон и девушка с веером удалились за красочные кулисы, и тут же на площадку эффектно выбежала танцевальная группа. Всё тот же импозантный ведущий многозначительно их представил как вестниц будущего года. На два притопа три прихлопа русской «Калинки» Антону хватило минутки, и он отправился дальше бродить по нарядному парку. Светило зимнее солнце, искрился иней в воздухе, под ногами бодряще поскрипывал снег. Он выпал ещё вчера и мягко устилал не протоптанную тропинку, на которую парень свернул по привычке ходить одному куда глаза глядят. Само собой возникло желание запомнить зимнюю красоту: сама природа, откликаясь на людскую атмосферу праздника, нарядила ели пушистым убранством. Снег на ветвях переливался и играл на солнце, давая взгляду любоваться всеми цветами небесной радуги, будто за ночь, по мановению волшебной палочки, кто-то повесил на них новогодние гирлянды.
Тропинка уводила его все дальше и дальше от сцены, от шоу, из этого парка в собственный мир, выдуманный и созданный в оправдание своей жизни, для примирения с ней и осмысления произошедших событий.
А нужно ли усматривать особый смысл там, где игроку случайно подфартило?.. Не естественней ли просто поддаться общему веселью, поехать к друзьям, хорошенько наддать, захмелеть до такого состояния свободы, когда и море по колено?!
Так он и сделал. Позвонил сослуживцу, и всю новогоднюю ночь друзья до одури пили-гуляли, почему-то с особой страстью поочередно лупили в большой барабан. Давний хороший красотуля приятель, Лёня-вояка, после боя курантов высунул в форточку свою армейскую трубу и на всю пока что пустынную улицу, в унисон телевизору исполнил гимн страны.
Дичающий ритм веселья необузданно бушевал прежде всего в их возбуждённых от передозы мозгах. Глубоко за полночь аудио система, с пьяной руки Лёни-вояки, надрываясь на полную катушку, выплёвывала жесть электронной музыки. Антона уже развезло настолько, что он умудрился запрыгнуть на праздничный стол и выкидывать там несусветные коленца. За ним полезли и другие гости, обнимаясь-целуясь, раскачивались и приседали, пока дружно не свалились на пол. Повозились-повозились, да так и остались лежать в изнеможении до самого позднего утра.
Заспанное до забвения утро первого января плавно смеркалось в вечер. Пока ехал в метро, наш гулёна чувствовал себя приложением к вагону, способным только спать и спать. На полу вагона, подгоняемая ходом поезда, перекатывалась пустая бутылка из-под шампанского, характерный символ выброшенной в прошлое новогодней ночи, - опорожнили феерию праздника, и вся недолга... Похмельная пустота напоминала культовый шедевр кинематографа «Иронию судьбы», вот, мол, что ты приобрел: чужую компанию, чужие страсти-мордасти и – ничего для своей души. Всё было - не то!.. Хотелось другого - своего!..
Догнала его в метро покаянная мрачноватенькая скука...
Как не проспал свою станцию? Подскочил к уже смыкающейся двери и просунул вперед себя пакет с початой бутылкой коньяка, огурцом, жареным окороком. – Сим-сим – откройся! Верный метод удержать на ходу пневматические двери.
Да уж, не получился у Антона Новый год, о котором возмечтал по детски – он признавал это честно, разглядывая прохожих: есть ли безмятежно счастливые лица, кому удалась новогодняя ночь? Нет таких прохожих. Осмотрелся, - бомж, всем своим обмякшим телом подпирающий колонну метрополитена, еле держится и трясется. Коробит мужичка как при треморе, а он пытается спрятать всего себя в куцее рваное пальтишко. Шапки нет. Голову, обмотанную ветошью слипшейся волосни, он втягивает в жалкий кроличий воротник, а руками пытается удержать на себе сползающие штанишки. Тремор изводит, точно, допился до Паркинсона. Некоторое время Антон смотрит на него с отвращением, но осаживает себя и спрашивает:
- Мужик, а ты веришь в новогодние чудеса?
Бомж отреагировал не сразу, голову чуть высунул из-под воротника, смотрел на незнакомца пугливо, молчал...
Антон опять к нему, но уже с доходчивым вопросом: - Есть у тебя стакан?
Без слов, пляшущими руками достал свой пластиковый боевой стакан, изобразил подобие улыбки. Антон без тормозов вынул ему из пакета коньяк, налил с лихвой, аж с краёв закапало, вручил огурец. - Пей, брат, лечись, - говорю!
Выпил не глядя, опрокинул как стакан воды. А парень ему огурчик на закусочку!
Мужичок ободрился: в глазах появился просвет: - вот это поворот! Вроде ожил...
- Спасибо, – прохрипел он сиповатым баском.
Трясучка сникла, свернулась куда-то вглубь его жалкого тельца. .
- Давно здесь обитаешь?
- Давно...
- Как хоть звать?
- Колян.
Тянет руку, поздороваться хочет. Чумазый, вонючий, с заплывшим от голодной «диеты» и водки блином вместо лица, потерявшим реальные черты.
- Детдомовский я. Нигде не срослось по людски жить. Потом... В палатке летом жил... Как холода, так сюды.
А ведь все равно человек. Имя есть. Кто-то его родил. Был дом, какой никакой. Может, и недоговаривает что... Не хочет. Его право. Может, из детского дома по тюрьмам… Неважно...
- Давай Колян, держись! Пусть тебе повезёт в наступившем году!
Антон протянул ему бутылку и свёрток с уже общипанным окорочком. Он жадными руками схватил все, оглянулся, спрятал за пазуху. А даритель убежал не глядя, без рукопожатия...
В пакете, предназначенном для ужина, пусто. Есть нечего совсем - зайти бы в магазин... Поймав себя на этой первой необходимости, из метро Антон прямёхонько протопал в ближайший продуктовый. Просмотрел прилавки, сверил со своим кошельком, - так не хочется покупать бич пакет ...
Может, недорогие пельмени? Холостяцкое импорт-замещение, дёшево, сердито...
Возле холодильника вплотную изучил ценники - где хоть что находится? Непонятно.
И тут, неожиданно, мужской бархатный, старчески повреждённый, но очень притягательный голос начинает читать стихи:
- Мне говорят, что нужно уезжать. Да-да. Благодарю. Я собираюсь...
Антона как отрезало от ценников, поднял голову, увидел деда в элегантном сером пальто по моде середины прошлого века, стилягу в белой рубашке и красной бабочке. Онемел от восхищения: тощий как мотылёк, небольшого росточка, с глазами кисти Врубеля, в тёмнокоричневом берете, он загадочно улыбался сухонькими губами, куда там Джоконде.
- Да-да. Я понимаю. Провожать не следует. Да, я не потеряюсь... – вспомнил Антон деду в ответ.
Ромбик его лица растянулся в благодушной улыбке. Да, невозможно оторвать восхищённого взгляда от этих колдовских неведомо-сколько-летних черт. Антона буквально осенило с фантастическим встречным продолжить говорить и его слушать.
Тут они и взялись промеривать весь магазин от начала до конца, беседуя исключительно стихами. В какой-то момент добрый молодец даже взял деда под руку, помогая ступать махонькими детскими шажками. А у него корзинка, и он все набирает и набирает в неё продукты... На кассе дедушка как истинный джентльмен, обсыпав комплиментами продавщицу, протягивает Антону пакет и неожиданно властно произносит: - Бери! Он твой!
Тот слова не мог возразить, словно во сне - забрал...
Он поспешно повернулся к продавщице, как будто никого и не было рядом. Хозяйка торгового зала - раскрасневшаяся, веселая, и правда, тотчас стала красавицей, будто бы сама только что зашла в тепло с мороза, так сияла здоровьем! Мгновенно отсчитала и ссыпала в дедов кошелек его сдачу.
У Антона неожиданно мелькнуло: «Если он мне захочет ещё сдачу предложить, со стыда сгорю, это уже слишком»...
Но дед, будто угадав смущение спутника, сдачу спрятал в кошель, отправил его в нагрудный карман, аккуратно поправил на себе кашне и бабочку.
«Пронесло»...
Словно сказочные персонажи новогодней ночи они вышли на улицу .
- Морозец какой знатный! - после некоторого молчания проговорил вдруг дед.
Тогда - остановись на миг -
Послушать тишину ночную:
Постигнешь слухом жизнь иную,
Которой днём ты не постиг;
По-новому окинешь взглядом
Даль снежных улиц, дым костра,
Ночь, тихо ждущую утра.
Над белым запушённым садом,
И небо - книгу между книг...
Дед ещё некоторое время беззвучно пошевелил губами и замолчал. Антон исподволь быстро глянул на него и изумился его загустевшему взгляду, будто видевшему на сетчатке нечто, недоступное простому уму. И задумался о своём. О том, что мог что-то очень важное пропустить, не заметить. Не обрести.
Как строчки неведомого, не узнанного стихотворения, которое захотелось заново услышать, впустить в себя, выучить...
Они задрали головы и дружно одновременно посмотрели вверх. От них поднимался матовый пар. Или дым! Да, дым - стихотворный костёр запылал за версту по кольцу отшумевшей Москвы!
- Дед! Ты вернул меня в праздник! Спасибо! Постараюсь не забыть.
-... Зачем? Не заморачивайся, иди.
- Никогда тебя не забуду!..
- Сынок, иди домой, холодно, и я пойду, завтра детишкам стихи читать, не хватало ещё горло простудить.
- За что пакет? - Антон вернулся с небес, вопросительно взглянул деду в глаза.
Ответа не последовало, дед только улыбнулся, похлопал по плечу, развернулся и спешно стал перебирать свои маленькие шажки как воспитанный мальчик, опоздавший вернуться к ужину.
Проводив его глазами до угла соседнего дома, Антон вдруг почувствовал сильный озноб. Продрог до костей, однако. Пора вернуться, согреться, срочно поесть. Среди домов близнецов - его дом следующий. Как он их второпях перепутал? Подошёл как бы к своему подъезду, а к нему навстречу выбежала кошка: хвост трубой, мурлычет, ластится к ноге; тоже дымится от мороза и тоже просит есть. Антон в пакет. Порылся: -о-о-О, нарезка копченого мяса, ей точно придется по вкусу!!
Кусочек по кусочку, кусочек по кусочку...
Всё что кидал, до мелкоты хватала с мёрзлого асфальта... Бросил последний, а она, не доев, наутёк – объелась, бедолага!
Горячий душ и вкусный ужин впереди. Пакет бо-ольшой! Хрустит на морозе. А сбоку форму пакету подпирает огромная бутылка. Ко всему прочему глянул – дорогущий коньяк...
«Дед щедро одарил, не поскупился! Похоже, заговорил его стихами! Вот интересно, сам-то он, сидя за ужином, сокрушается, что столько денег потратил на незнакомца?»
Импровизируя на заданную тему, дома он додумался связать эти две встречи: с бомжом и загадочным дедом. Как там в гороскопе от китайского дракона? Дари подарки, будь щедрым с людьми, не ожидая ничего взамен. И не знаешь, где потеряешь и что без труда обретёшь. Раздался хлопок петарды, за ним ещё, окно кухни осветила ало-лиловая вспышка пущенного с улицы фейерверка.
Дождь искусственного света вторгся в потускневший двор, преобразив его в площадь ночной фантастики. Иллюзорная реальность пересеклась с густеющей ночью, подкачав в молодые мышцы бодрости и жажды приключений. Точно, пора искать продолжения банкета! Бомж, поэт, кошка являлись ему поочередно, направляя в один только Богу известный сюжет. Пора преодолеть глупость понимать всё буквально: сам есть хотел, бомж есть хотел, дед набирал, что повкуснее, в корзину, кошка чуяла еду…и она накормлена: «Ура-аа-аа!!!!»