Крупно изломанный пепельно-серый с темными извилистыми матово просвечивающими полосами вкраплениями скалистый останец вырос как-то внезапно… Я поднял голову, оторвал взгляд от аккуратно-пушистой вздвойки следов… Всмотрелся в уже слегка синеватый снег у подножия скалы… Расщелина! Вот туда и он ушел. Опытный котяра! И, не взять мне его там. Значит, ушел…
Семейство куньи Mustelidae. В мире 64 вида относится к представителям этого семейства, а по размерам их можно подразделить на три большие группы. К мелким относятся виды с длиной тела от 11 до 56 см, средние – 57 – 102 см и крупные достигают 150 см. Лесная и каменная куница населяют европейскую часть России, соболь – всю лесную азиатскую часть, и харза – эндемичный дальневосточный вид. В книге советского академика В.Е. Соколова «Систематика животных» (1979) отмечается, что на территории Советского Союза обитают семь родов куницеообразных (куницы, росомахи, ласки и хорьки, перевязки, барсуки, выдры, каланы).
СОБОЛЬ - самый ценный легендарный российский представитель семейства куньих. Ловкий гибкий подвижный хорошо сложенный зверек, общей длиной тела до 55 см и крупным пушистым хвостом. Соболь – не космополит в своем распространении, хотя известно, что его ареал обширен. Таковой практически всю азиатскую часть России, включает Монгольский Алтай, Северо-Восточный Китай, Японию и, несомненно, Корейский полуостров, когда был, его родиной. В исторический период соболь занимал всю лесную зону Сибири и Дальнего Востока, Урал, обитая на север до границы леса, на восток – до побережья Тихого океана, но и на Западе, когда его можно было отлавливать в Карелии, Белоруссии, и возможно Литве.
Там он был выловлен еще в XVI-XVII вв., хотя богатым людям того времени и во всем мире требовалось много этой драгоценной пушнины. Мех соболя великолепно был известен российским купцам и фабрикантам. Соболь занимал несколько последних веков первейшее место в «долговых поступлениях» в российскую казну по мере продвижения служивых людей в Сибири. Русские цари, бояре, вельможи, государственные мужи… во все времена отдавали должное благородству одежд, отороченных этим драгоценным мехом. И по сути одной из наиболее манящих причин российской колонизации Сибири - была погоня за «мягкой рухлядью» - пушниной. А процесс торговли им позволил выработать целую систему его оценки.
Следует отметить, что за всю историю соболиных (собольих) шуб было пошито несколько сотен, но никак не тысячи. Ведь каждое из таких шуб настоящее сокровище, меховщики пишут, что в начале ХХ в. по цене такие шубы приравнивались к стоимости престижной недвижимости. Опытные технологи и товароведы-пушники считают по сочетанию особых тонов, блеска, густоты, нежности и цвету этого меха нельзя найти равных. Соболиный мех, при правильном хранении, и носке нередко может передаваться и по наследству. Примечательно, что в природе окрас тела соболя очень различается, варьируя в зависимости от географии его жизнеообитания: от светлого желто-палевого и бурого цвета ости до почти угольно-черного с редкой благородным серебром и легкой седины. На горле обычно характерное размытое желтоватое пятно, и в зависимости от географической расы (иногда возможно основываться на особенностях окраса подвидов) соболиные шкурки различаются по кряжам. В географическом отношении условно можно различать (при движении с запада на восток): тобольский, кузнецкий, алтайский, енисейский, ангарский, саянский, тунгусский, илимский, баргузинский, витимский, чикойский, якутский, амурский и камчатский соболиные кряжи.
У соболя лапки аккуратные, всегда чистые, хорошо опушенные, и из-за своей широколапости соболь хорошо приспособлен к движению по снегу. Преобладающий шаг соболя – прыжки в галоп с его характерной двухчеткой следов. Если соболь очень испуган и несется быстро, либо на снегу более десяти см то все отпечатки сливаются в одну бесформенную яму размером примерно двадцать на десять см. Отчетливо следок соболя виднеется на припорошенном насте, и тогда можно различить, что аккуратные лапки его оставляют следы размером четыре на шесть с половиной см, причем следы передних ног на пятую часть меньше, чем задние.
Впервые увидев соболя «вживую», я был поражен той несоразмерностью величины зверька и его следами на снегу. Отдельные из таковых приближались по своим отпечаткам к размеру лисьих следов. Здесь объяснение состоит в том, что нижние конечности соболя сильно опушены, он их не сжимает в комок, а держит пальцы расправленными, так, что пухлый снег как бы утаптывается во время скачков соболя дважды. Задние лапы попадают точно в отпечатки передних, и можно видеть аккуратные двойки на неглубоком снегу. Это всегда заветная мечта охотника промысловика – увидеть и вытропить соболя по свежему снегу. Можно уверенно сказать, что соболевка относится в высшему разряду русской промысловой охоты, попробую немного раскрыть данный тезис применительно к реалиям соболиного промысла в уссурийской тайге, в горах Сихотэ-Алиня.
Соболь в Приморье считается фактически восстановленным видом. Поимка и выпуск сибирских соболей в середине прошлого века стало завершением великого процесса восстановления численности соболя на его исконной территории. После войны рост соболя стал особенно заметен, на фоне прежнего неуклонного падения его численности в результате интенсивного и никем не регулируемого промысла в бассейне Амура, происходившего в течении пяти – семи десятилетий ХХ века. Итак, в Приморье, в конце семидесятых годов прошлого столетия, соболь заселил все пригодные для себя лесные формации, причем по сути этого процесса, практически «выдавил» многочисленного ранее рыжего конкурента-колонка в наименее кормные местообитания в поймы нижних течений горных рек. К началу восьмидесятых годов численность соболя стабилизировалась на всей территории Приморского, и в южной части Хабаровского краев. И именно с той поры, соболь прочно занял ведущее место в пушных заготовках данного региона.
Особенности горной страны Сихотэ-Алинь состоят в том, что западные склоны гор принадлежат к бассейну реки Уссури, в то время как реки восточных склонов сбегают с вершин в Японское море и Татарский пролив. Заметно отличается и преобладающая лесная растительность: западный макросклон Сихотэ-Алиня поддерживал крупные массивы корейской сосны, формируя уникальные по разнообразию и продуктивности кедрово-еловые и кедрово-широколиственные леса. Создавали хорошую кормовую базу для лесного зверья смешанные леса и долинные леса по берегам крупных рек: Хора, Анюя, Бикина, Имана, Даубихэ, Уссури. На восточных склонах нет крупных горных рек, и в их верховьях широко распространены еловые, пихтовые и лиственничные леса. Широкая же приморская полоса восточных макросклонов в большинстве своем занята дубняками.
Плотность населения соболя была наиболее высока в кедровниках, и охотоведы насчитывали десять и более особей соболя на 1000 га таких угодий. В два-два с половиной раза обычно ниже бывает численность соболя в пихтово-еловых лесах, но соболь в те годы хорошо освоил не только темнохвойные, но и низкопродуктивные мелколиственные леса. Дубняки им были хорошо освоены, и очень привлекательны в неурожайные на кедр периоды. Но с вырубкой высокопродуктивных кедровников, особенно в последней трети ХХ в., соболь успешно заселил почти все лесные местообитания, интенсивно расселяясь даже на относительно недавних гарях и вырубках. Это происходило вследствие характерных для этого вида процессов массового периодического выселения зверьков, что было замечено и описано дальневосточными охотоведами (Константином Абрамовым, Сергеем Кучеренко, Юрием Дунишенко, Анатолием Астафьевым и др.).
Переселенческий процесс очень примечателен для соболя: в период хороших урожаев наблюдается хорошая выживаемость соболей, и широкое расселение сеголеток имеет исключительное значение для поддержания динамичного равновесия в популяционных группировках соболя. Нередко молодые зверьки уплотняют прежних хозяев в наиболее кормных местах, но чаще всего, они совершают большие переходы, заселяя территории, освободившиеся в результате охотничьего промысла или в силу других причин, связанных с расширением ареала соболя. Обычно молодые покидают родительские участки в два этапа: первые отправляются в путь в середине сентября на Центральном Сихотэ-Алине, к началу октября – в массе наблюдаются уже миграции молодых самцов. В последней декаде ноября наблюдается вторая волна выселения сеголеток, где количественно преобладают самки, двигаясь к морю и по поймам рек.
Знание этих очень важных особенностей жизни соболя активно используют охотники-промысловики в своей работе. Результативность пушного промысла зависит от многих причин, но самое главное состояло в качестве и размерах территории, выделенной охотнику. В советское время, их различалось три основные категории: штатный охотник-промысловик (позже таковой официально именовался – промысловый рабочий или промрабочий), сезонник (городской или сельский житель, посвящавший свое свободное время промыслу, обычно отпускной период) и охотник-спортсмен или любитель. Две эти последние категории к профессионалам пушного промысла следует относить с известной натяжкой, особенно тех городских жителей, которые состояли членами спортивных охотобществ (Росохотрыболовсоюз или армейские общества охотников).
Постоянный снежный покров в Центральном Сихотэ-Алине в последние десятилетия прошлого века обычно устанавливался уже после начала промыслового сезона, где-то в середине – конце ноября. До этого времени лишь немногие охотники, счастливые обладатели хороших промысловых собак могли вести промысел. Здесь кстати отметим, что хороших зверовых собак было мало не только, потому, что обычному сельскому охотнику было затруднительно привезти из ближайших дальневосточных городов породистых собак. Их и в городе было немного, а летать с Дальнего Востока в Москву накладно было и в советский период, хотя неизмеримо дешевле, чем сейчас. Главной проблемой было то, что рано или поздно собаки терялись, их воровали лихие люди, и нередко они становились жертвой тигров. А амурский тигр очень большой любитель собачатины, похоже что извечная кошачья ненависть к собакам с лихвой компенсирует этот самый крупный кот планеты.
Иная ситуация была в Сибири. Например, на Алтае, где нет тигра, но также существует хорошая тайга, из под собак брали соболей достаточно успешно. Охотник за соболем продвигался по ключам (долинам речек), по склонам и по хребтам. Задача собаки – обыскивать территорию по ходу охотника. С лайкой обычно охотились с середины октября и до выпадения постоянного снега, хотя даже в чернотроп, в тайге пересеченной множеством ручьев и речушек с постоянными перепадами высот, захламленных, заросших густой кустарниковой растительностью, охотничьим собакам приходилось очень нелегко. И по мнению опытных лайчатников, для охоты в горной тайге, собака должна быть хорошо подготовлена физически, крепко сложена, не маленькой по своему росту.
Западно-сибирские и восточно-сибирские лайки хорошо могли соответствовать таким требованиям, но у каждой собаки был свой стиль работы. Большинство собак по следу идут молча и лают, если зверек бывает найден. Есть немалая группа собак, которые азартно с голосом гонят соболя по свежему следу, взлаивая и даже взвизгивая, когда зверек оказывается неподалеку. Опытные лайки не утыкаются носом в след, они идут быстро, обрезая след в нужных местах, обходят буреломы и заросшие лесные участки. При этом, они способны долго облаивать, стойко уверенно держать соболя или белку на дереве до прихода охотника. Производительность охотничьего промысла с опытной собакой могла быть достаточно высокой, но максимально можно было добыть до пяти зверей, в исключительно удачный или как говорили охотники фартовый выход.
Следует отметить, что штатные охотники советского периода к пушному промыслу подходили достаточно серьезно, хотя сравниться с современными возможностями охотничьей экипировки просто невозможно. Главное было тепло, но легко одеться, и поэтому куртка из шинельного сукна, свитерок, энцефалитка, легкая шапка или подшлемник из разнообразной рабочей спецодежды были по сути обязательными элементами промыслового охотничьего гардероба. На ногах нередко задерживались с осени сапоги-болотники и шерстяные валеные носки, обшитые тонкой кожей или просто, упакованные в старые женские капроновые чулки для меньшего износа. С похолоданием приходила пора обуваться в кожаные сапоги – ичиги, разнообразные ботинки и сапоги, и крайне редко валенки, на руках – обязательны рукавицы суконные или брезентовые, утепленные изнутри. Обязательной частью снаряжения промысловика был рюкзак, не было сегодняшнего выбора, поэтому ценилась прочность и удобство ношения, каждый из охотников чинил, приспосабливал этот важный для поклажи атрибут.
В рюкзаке укладывался небольшой запас продуктов, запасные спички, котелок, топор. Топор – это спаситель таежника, хотя без ножа, хотя бы самого плохенького, покупного, никто в тайгу и не выходил. В то время мало кто из обычных охотников имел возможность в полной мере обладать нарезным оружием. Белка – самое популярное комбинированное ружье советского периода считалось за счастье. Армейский карабин выдавался не всем охотникам, а только тем, кто имел промысловые лицензии на добычу мяса копытных. Мелкашки (мелкокалиберные винтовки и карабины) в целом были доступны, но не везде. Поэтому десятки тысяч охотников обходились обычными советскими двустволками и одностволками 12-го и 16-го калибров. Патроны снаряжались свои, нередко с уменьшенным зарядом дроби и пороха. хотя популярен в этой среде был также 28-й и 32-й калибр гладкоствольных ружей.
В Приморье в охотничий основной сезон в наряд-задание штатным охотникам вписывалось определенное число соболей, согласно доли от того лимита, что выделялось в промысловое хозяйство или общество охотников. Лимитирована была также добыча выдры, поощрялась добыча волка и бурого медведя. Хорошие охотники в Приморье помимо добычи соболя могли неплохо заработать на шкурках американской норки, иногда успешно было белкование. Ловили колонка, попутно могли добыть - росомаху, рысь, харзу. Главная охотничья забота, особенно в начале сезона, была заготовка приманки для снаряжения охотничьих путиков, специальных охотничьих троп, где размещались капканы и самоловы. Рыба, речная и морская, была доступна во многих местах Приморья, и охотники особенно ближе к морскому побережью стремились с еще осени хорошенько запастись ею. Но в процессе промысла изобретательно подыскивалась любая приманка – в дело шла требуха домашних животных и мясные отходы с сельских ферм, хотя конечно таковое было доступно лишь в угодьях, имеющих хорошую транспортную доступность.
Там где охотничьи участки были удалены от населенных пунктов, промысловики были представлены сами себе. Тушки белок, рябчик, мясо кабарги и зайца, случайно пойманные пищухи, поползни, сойки… все шло в ход. Охотники всегда запрашивали лицензию на добычу копытных, ведь добыча изюбря, кабана, косули, лося, пятнистого оленя (в постсоветский период) обеспечивали и самого охотника, и его семью, родственников. Мясо у охотников всегда было обязательным средством, чтобы обменять на топливо, снаряжение, нередко патроны и одежду у военных. Шкура, ноги, внутренности добытых зверей – были лучшим подарком для соболятника, и в таких прикормленных местах можно было добыть несколько соболей. Не стеснялись отдельные охотники стрелять копытных, для того чтобы бросить целиком тушу, и такая приманка работала большую часть сезона.
Капканы – основной промысловый инструмент советского периода, сохраняются они и поныне в большом количестве. Отлов пушных зверей с помощью капканов – особое искусство, и существует множество таежных хитростей как готовить капканы к промыслу, как ловить на них, где и как расставлять. Не останавливаясь на этом подробно, хочу лишь отметить, что в Приморье добыча соболей с помощью капканов на приманку была основной в последней трети прошлого века, сохраняется и сейчас. Приманка размещается очень различно, но обязательно вблизи капкана, продумано разложенная или развешанная на ветвях и проволоке. К маскировке капканов, у охотников отмечаются полярные мнения: многие не считают нужным их маскировать, особенно в дуплах, расщелинах и на земле по чернотропу. Но к постановке на снегу относятся по-иному, тщательно маскируя капкан и цепочки с помощью которых капкан закрепляется на месте. Для уменьшения порчи ценной шкурки соболя охотники используют специальные подвесы, на которых пойманный зверек зависает над землей, и до него не могут добраться мыши.
Очеп – это специальный шест, по сути своей старинное устройство для такого подвеса добытой пушнины. Как устройство для его срабатывания применяется веревка или прибивается гвоздь без шляпки, на котором фиксируется шест. Настораживание очепа заключается в том, что звено цепи от капкана или петля тросика была накинута на гвоздь (сук и т.п.). Попавшийся зверек в капкан неминуемо сдергивает цепочку с гвоздя и взмывает в небо. Промысел – жестокое занятие, хотя современные гуманные средства удавливания (задавливания) зверей, скорее по-фарисейски лицемерны и навязываются западным сообществом, которые способны с легкостью убивать невинных людей во всем мире, но при этом как бы неустанно заботиться о «братьях наших меньших». Но это уже скорее тема для другой статьи-обсуждения.
Фото В. Бочарникова