«Боль не утихает, разрывает плечо, жжет в ключице, сдавливает грудь, не вздохнуть. И пот капает со лба, с переносицы, с губ, теплый, какой-то сладковатый и липкий, и где-то в середине лба жжет. Видно оттуда и пот течет, мышцы перенапряглись. А там они есть? У-у-у. Да, где ж их только не-ет! И на черепе, и на ушах. И правое ухо болит, поелозил им по плечу, замерзли, что ли? Э-э-ы-ы!
Ну ничего, ничего, выдержу, выдержу! Ы-ых, как смотрят на меня эти люди, ы-ых, а я улыбаюсь, улыбаюсь, вот смотрите, улыбаюсь, улыбаюсь, я никого из вас не боюсь!»
Оранжевые, желтые пятна, прыгают по снегу. От костра? Где же он? – но попытка хоть как-то поднять голову не удается, шея, словно зажата в тисках. Так и есть, зажата в плечах, из-за вывернутых рук за спину. - Ы-ы-ы-х! Ниче-его, ы-ы-ы-х. А где же я? Что со мною? Почему? За что? Где же я? Ы-ы-ы-х!»
- Навий владыка, зимний полнощный… - поет кто-то грубым голосом очень громко.
«Или это вьюга воет, как человеческий голос или волчья стая».
- В подгорных норах хранящий клады…
«Скорее всего, это вьюга! Это вьюга! Это она, замораживает мое тело, ноги, ы-ы-ы.
Не дамся я тебе холод, кровь у меня горячая! Ы-ы-ы-х! Выдержу, выдержу, только дай мне силы, Боже!…»
- Не дажди мора, не дажди глада,
В глубоких водах зарод творящий,
В подземных ходах иное зрящий,
Очами грозный, хладный, морозный,
Копьем разящий, маару водящий,
Не дажди худа, не дажди лиха,
Кощный боже, Навий владыка!
«Как воют, как мужики, вытаскивающие трактор из болота, натужно, с болью, разрывая мышцы на руках, и тянут на себе эту непосильную тяжесть. Ничего, только дай мне силы! Ы-ы-у!»
- Гой! Гой!
«А что это за звук, словно огромные сосульки на землю падают и гулко разбиваются. Ы-ы-ы! Как больно и куда я попал!»
- Ты - великий, ты - могущественный, ты - бессмертный, ты – вечный Кощей. Ты - царь и владелец ада. Ты – Чернобог, ты – Велес! Ты - повелитель Нави, царства Тьмы. Велика твоя власть Черный бог!
Вороны – твои черные воины в небе, муравьи - твои черные воины под землей, абиссинцы – твои черные воины на земле, и мы сегодня принимаем цвет твоих воинов, но смоется сажа, а мы останемся твоими слугами на земле, как абиссинцы, только на севере, в краях холодных. И желаем мы смерти всем непокорным тебе, набивающим свои животы мясом живности, мясом воронов, соком муравьев. И будем мы воспевать…
«Что это за вьюга? Как человек говорит, как человек воет, и откуда мне в голову лезут эти непонятные слова, словно вьюга поет, протяжно, монотонно. Какая страшная у нее песня! Или я уже в другом мире? Вьюга, вьюга, покажи мне себя, хватит трепать мои волосы своим холодом леденящим, морозить ноги. Вьюга! Вьюга! Где мои руки? Что ты с ними сделала!»
- …Черный день, черную душу, черного ворона, черный цвет, смертный мир, которым ты ведаешь Кощей – Велес. Ты царь мудрости, ты царь сумрака, ты царь мора – морока - мара. Защити нас от света, порока земного. Ты дай нам силы подчинить тебе грязь людскую. Ты бессмертен, ты – бессмертен, царь Нави!
И кочергу твою боятся в подземном царстве, и твоих воинов - муравьев и змей, кротов и ящериц.
«Где я, в подземном царстве? Как холодно здесь, и вьюга уши пожирает, щеки замораживает. А что это за пятна, мечущие рядом - всполохи огня. Не ад ли это?»
- Черный бог, ты, Навий бог, ты Кощей и Велес, ты Вий и Касьян, ты Чернобог и Белобог! Каждый из нас мечтает тебе служить, только не уходи с Марьей Моревной в океан, на остров Буян. Не туда она тебя собирается увести, царь Навий, а к Богу. Останься с нами, выйди к нам, мы тебе дары принесли…
Вздрогнуло вокруг все вокруг и плечи все больше и больше своими тисками сдавливают шею... Сумрак закрывает все вокруг. И крик детский, страхом наполненный. И встал перед ним старик зеленый, костлявый и заглядывает в глаза своими черными дырами-очами и ящуры крылатые из них летят, мыши летучие, вороны черные…
- Встал он!…
- 2 –
Нет демона. Только хоровод страшил. Они ходят вокруг костров, руки поднимают и воют, как ветер в трубу. У-о-у, гой-гой.
- … На черном коне, приде нощь, - вьюга воет, поет свою песню.
- Гряде вершник на черном коне, с ним приде вечер, а приде нощь…
И снова страшилы завыли, подняли руки и завыли: «Гой, гой».
- Ледяным хладом стезе проторе, а очи ночи гляде до ны…
«И что они делают? И кто я? Ы-ы, кто я? А костер жаркий, тепло чувствуется от него, совсем рядом ад. А какая одежда неудобная, стягивает все тело, жестко. Может я дерево, а одежда – это кора?»
- А вся живот трепеще во мраце.
«А что же это за одежда на мне? О-о, да это же шкура, коровья или бычья! Так кто же я такой?»
- Ко огню сердца сва вще обряще!»
- Гой! Гой! – подхватывают страшилы.
«Да это ж дети! Дети!»
- Слушайте, слушайте меня! – гремит мужской голос. - Вы воины мои, вы слуги мои, вы рабы мои.
И только теперь он стал виден. И не демон это, а человек: стоит в черном плаще на высоком пне огромного дерева. За ним – столбы с какими-то изваяниями, а вокруг - люди с факелами.
- Я посланник Касьяна!
И костры, от его слова, заиграли, словно танцоры, то вспыхивают ярко, устремляясь ввысь, то падают к земле, шипят.
- Я Царь ваш!
И ударил свет из-под земли, и на огромном воздушном пространстве, над кронами деревьев, появилась голова демона: костлявая, с глазами-впадинами черными…
- Гой, гой! Кощей! Гой! Гой! – Громкое людское стенание идет вокруг него. И дым пошел из-под земли, окутывая все, и демона. Лико его начинает искажаться и исчезать, растворяясь в дыму.
- 3-
Вздрогнуло дерево, пронзительная боль в плечах, в спине возвращает в сознание?
И только теперь все можно рассмотреть. Костер, людей, стоящих на коленях вокруг него, людей, снимающих с барана шкуру, сующих палки в пламень огня, на концах их надетое мясо, только оно может издавать такой приятный запах, когда прожаривается в огне.
- Я прислан Касьяном, - слышится громкий голос того демона.
А люди, наклонившись к земле, замерли, вслушиваясь в слова...
- Радуйтесь моему возвращению, воздайте молитву владыке Нави! Несите ему мясо и травы, свои души и тела!
- Гой, гой! – вторят демону все страшилы.
- Смотрите на меня. Я ваш царь, и повинуйтесь мне. Вы готовы за меня отдать свою жизнь. Ты – встань!
Кто-то поднимается с колен.
- Прыгай в огонь…
И он подчиняется демону и прыгает в костер.
- Сгоришь, и твоя душа вернется к Касьяну, царю Нави.
И толпа, словно повинуясь демону, в один голос закричала: «Гой, Гой!»
- Покажися темнооче воночи-мороке
Поступися темнооче по долу-дороге
Породися мраколице зернием железным
Пробурися мраколице каменеем отвесным
Проторыся хмаровиде бурею пологой
Проломыся хмаровиде сквозь колючи логии
Погряди же зло даруе в нонешею ночу
Погляди же злодаруе зраком сея порчу
Поволочь же болесилый змиемо во недрах
Поворочь же болесилый сводами во небех
Поведисе чернобоже по наши надежды
Порядися чернобоже во черны одежды
Окрутися чернобоже во тайны личины
Оградися чернобоже в железны тычины
Опрядися чернобоже могутою возвеликой
В ночи величайся чернобоже тысячеликий!
- Гой, гой! – закричали люди.
И, словно, услышал их вызываемый Чернобоже, земля задышала, туман стал застилать все вокруг. Его запах, до рвоты неприятный, стал заволакивать сознание какими-то еще непонятными видениями.
…Поднимается из земли старик, опирающийся на клюку, вместо лица череп, обтянутый кожей, на его голове корона, переливается желто-красными тусклыми вспышками, вместо глаз – черные впадины. Он поднимает вверх клюку и бьет ею о землю, и она содрогается, и из нее лезет всякая гадость – змеи и тысяченожки, пауки и ящерицы, мыши и крысы, муравьи и клещи, и, пожирают мясо, шкуры животных, кости, обугленное тело человека, прыгнувшего в костер.
Второй удар клюки о землю, и вся нечисть убирается назад в свои земляные норы. Люди, видевшие это, падают на землю перед демоном, и начинают молиться ему, клясться, что останутся верными ему.
Дым рассеивается, а с ним и огромный демон. Ничего не видно вокруг, ночь поглотила своим черным крылом все вокруг, только искры от костра видны. И воздух становится гнилым, вонючим, словно от яйца гнилого воняет, но сознание очищается и только через какое-то время начинаешь понимать, что страшная, неведомая сила сейчас была перед всеми.
Кто-то запалил костер. Он нехотя ползет своими лапами-огнями вверх по наложенным бревнам и веткам и, начинает освещать все, что находится вокруг него – поляну с людьми и страшилами, лежащими на земле, поляну с остатками коровьей и бараньей туш. Вся земля усыпана перьями от птиц, шкурами от животных. Огонь поднимается и освещает столбы с идолами. Под ними стоит малый демон, снимающий с лица маску.
- Вы видели его, - и непонятно, что держит перед лицом этот человек-демон, одетый в черную мантию. Что-то знакомое, и словно кто-то, стоящий за спиной, подсказывает: «Рупор».
«Рупор? И демоны без него не могут, удивительно. Почему?»
Люди поднимают головы, смотрят на своего демона и в разнобой кричат:
- Гой, гой!
- Вы видели его, нашего царя? Вы его рабы!
- Гой, гой, - кричит толпа.
- Это он, сам Кощей, владыка Нави, царь мира мертвых! Вставайте, зажгите факела и танцуйте вокруг костра.
Люди поднялись, зажгли факела, и, накинув на свои головы капюшоны, начали ходить вокруг костра и кричать «Гой, царь, гой царь, прими жертвы наши!».
- Быстрее, быстрее, - говорит демон и толпа людей, подчиняемая его требованиям, начинает ускорять свой ход вокруг костра. Кто-то, споткнувшись, падает, вспыхивает его одежда, но никто из окружающих не гасит ее, а идет-идет в пляске, затаптывая упавшего, корчащегося от боли, давит его.
- Ты, - указывает демон на одного из толпы, и тот человек, подбежав к его ногам, падает на колени, - готовь новую жертву.
Тот кланяется демону, хватает кого-то еще из толпы и бежит.
«Неужели я жертва. А что это такое? Факел приближается к лицу и больно обжигает его лицо, брови, волосы. Факел удаляется и вместо него перед глазами появляется грязное от копоти и золы лицо человека.
- Ну что, и я теперь воздам тебе, за все твои пакости... – шипит от злости тот.
«И лицо его знакомо, и голос. Кто же это?»
…И вздрогнула земля, да с такою силою, что дерево, к которому он привязан, заходило, до невыносимой боли натягивая путы на связанных руках, выламывая плечи...
И закричали люди с испугу, а воин с факелом, стоявший рядом, поднимает и пятится назад. И еще сильнее вздрогнула земля…