На следующий год начальник кафедры, узнав, что я планирую поездку на машине в Тверь, просит с оказией привезти из Москвы несколько бывших в употреблении компьютеров. Их нам любезно предоставляет одно из учреждений, в которой служат наши выпускники. По тем временам это просто царский подарок. Для большей сговорчивости мне даже выделяются какие-то деньги на бензин. Это, с одной стороны, радует, поскольку, куда же я денусь. Сами понимаете: просьба начальства – почти приказ. А с другой – накладывает дополнительную ответственность.
Проведя какое-то время в Букарёво, мы отправляемся в столицу. Перед выездом я изучаю карту Москвы – JPS-навигаторы появятся только лет эдак через пятнадцать.
С большим трудом отыскав нужный адрес – а спонсорская организация располагается в самом центре Москвы, недалеко от Лубянки – я загружаю машину под завязку коробками с оргтехникой и направляюсь за Оксаной на Поклонную гору. Там она вместе с Алёной, своей родственницей и подругой, осматривает недавно открывшийся там мемориальный комплекс, посвящённый победе в Великой Отечественной войне.
Прибыв на место, я паркую свою машину рядом с несколькими автомобилями у обочины Кутузовского проспекта. Неподалёку высится гигантская стела, имеющая форму штыка, в верхней своей части оборудованная летящей фигурой Никки – богиней Победы.Удивляюсь странному решению скульптора нанизать богиню на штык и отправляюсь в условленное место.
Встретившись с девушками, я поторапливаю их побыстрее заканчивать наслаждаться грандиозностью очередных творений Церители и садиться в машину, поскольку меня терзают сомнения в правильности выбранного места парковки. Но чудесная летняя погода совершенно не располагает к спешке – ласково светит солнце, щебечут птички, а, главное, не все виды ещё зафиксированы на фотоплёнку. Дамы явно не торопятся и всем своим видом выражают недовольство моим навязчивым желанием испортить им общение с прекрасным. Ведь их вниманием ещё не охвачена одна из «жемчужин» композиции – «Трагедия народов». Мы идём на компромиссный вариант – я договариваюсь о встрече в условленном месте и оставляю их у подножия обелиска.
Мои опасения подтверждаются – возвращаясь к машине, я застаю её в критической ситуации. Эвакуатор уже приготовлен к погрузке, и крюк буксировочного троса закреплён на поперечине лонжеронов. Я принимаюсь уговорить автоинспектора освободить машину и отпустить меня с миром. В ход идут традиционные «не видел знака», «две минуты» и «сами мы не местные». Мои доводы оставляют его безучастным.
– Одному делу служим, капитан, – с упрёком в голосе роняю я и, прибегая к последнему аргументу, вытаскиваю удостоверение офицера.
Капитан скрупулёзно вчитывается в строки документа и придирчиво рассматривает печати.
– Военно-морская академия, – наконец произносит он. – Ну и что?
– Я здесь на спецзадании, подробности разглашать не могу.
Капитан топчется в нерешительности – рядом стоят ещё несколько машин, нуждающихся в эвакуации. Кто знает, вдруг сейчас за машиной явится ещё один исполнитель спецзадания.
Он даёт знак оператору погрузчика скинуть крюк с Волги и бросает мне:
– Уезжайте быстрей, некогда с вами разбираться.
Мне трудно представить, с какими проблемами я бы столкнулся, приди я хотя бы на пять минут позже. Одна из них – поиск в незнакомом городе автомобиля, напичканного компьютерами. Другая – доказательства прав собственности на них, поскольку никаких документов у меня не имеется.
Воображение рисовало и более мрачные сценарии – не исключалось, что проверка жёстких дисков могла выявить содержавшуюся в компьютерах информацию закрытого характера, поскольку они принадлежали структуре ВМФ достаточно высокого уровня.
Эти мысли о возможных рисках роем пронеслись в моей в голове при виде машин с мигалками, и теперь, сев за руль, я перевожу дух и твёрдо решаю больше не покидать машину вплоть до расставания с этим негостеприимным городом.
Обратный путь лежит через Букарёво с остановкой в нём на краткий отдых, поскольку отпуск уже подходит к концу.
Хронический ремонт отдельных участков трассы подвергает мой груз испытаниям на неспецифическую виброустойчивость к традиционной русской беде. Будут ли работать после этого компьютеры? К тому же приёмка груза в Москве не сопровождалась входным контролем, ибо дарёному компу в ЗУ бы я смотреть не рекомендовал, да и сам не практикую. ЗУ – в смысле «запоминающее устройство». Нам чужие секреты ни к чему. Невольно припоминается история с лейтенантами, рассказанная отцом, но немного успокаивает то, что время нынче мирное, и задание не боевое.
Прибыв на место, провожу элементарную проверку системных блоков на включаемость. Мигание лампочек и жужжание вентиляторов вселяет некоторый оптимизм. На большее компетенции пока не хватает, но я полагаю, что этого вполне достаточно для того, чтобы с чистой совестью доложить начальнику «Задание выполнил».
Самым главным бенефициаром компьютерной экспедиции, похоже, является Шурик. Выбрав наиболее продвинутый блок с 386-м процессором, он – когда только успел нахвататься требуемых навыков - быстро отыскивает в компьютере нужную директорию с развлекалками и стрелялками. Это косвенно подтверждает то, что в аппарате управления МВФ тоже служат вполне себе нормальные люди.
Находка надолго погружает парня в царство виртуальности. И даже запах пышек и прогуливающиеся под окнами нашего дома девчонки, с одной из которых у нашего тинэйджера уже намечаются романтические отношения, не способны оторвать его от этого занятия.
Только после нашего отъезда с этим электронным добром атмосфера материальной реальности вновь возвращается в его мир. Не подумайте ничего плохого – под бдительным оком Людмилы и мышь не проскользнёт. Поэтому даже невинные посиделки Шурика со своей новоиспечённой подругой на чердаке бани незамеченными не остаются.
Все приобретения внука за отчётный период должны выражаться исключительно в килограммах и сантиметрах. Романтика в журнале сдачи-приёмки подростка начального пубертатного возраста пока не значится.
Продолжение - "Селигер comme Селигер"