Елка
Выбор елки к Новому году в семье Шептуновых всегда был трагедией.
Глава семьи Иван Шептунов с детства привык ко всем мещанским правилам выбора и установки лесной красавицы. Он вообще любил в жизни все красивое. Например, свою жену Верочку, свою доченьку Анечку. Елка, конечно, предмет неодушевленный и редкий, но и она должна быть красивой.
В его детстве самыми яркими пятнами выделялись, разумеется, новогодние праздники. Запах мандарин, конфеты, громогласный дядя в алом халате и с ватной бородой – что может быть прекраснее этого? Отдельной строкой шла волшебная неестественно сверкающая елка, которую его отец, не жалея сил и времени, выбирал для дома. Елка всегда была отменной пушистости и стати. Украшение игрушками и мишурой являлось почти священнодействием, предварявшее главный праздник в году.
Все бы хорошо, но Ваня Шептунов женился и многие нюансы в мировоззрении супруги начал узнавать уже, как говорится, постфактум.
Ивану следовало бы насторожиться, когда Верочка сказала, что ненавидит, когда люди заставляют бедные растения страдать в горшках на подоконниках. Каждый визит в дом свекрови, которая обожала комнатные растения, был для Верочки настоящей пыткой. Она жалела растения в горшках.
Первый Новый год в качестве супружеской пары с Верочкой случилась истерика. Шептунов, раскрасневшийся от мороза, приволок в дом елку, купленную на базаре. Это была одна из самых страшных его ошибок.
– Что это? – побледнев, спросила Верочка.
– Елка! Смотри, какая красивая! – радостно встряхнул лесную гостью Шептунов.
– Я вижу, – холодно кивнула жена. – Красивая и мертвая!
Далее случился первый семейный скандал. Верочка вывалила на молодого супруга все свои взгляды на извергов, которые пробираются в лес с целью убийства невинных деревьев, и на гадов, которые с радостными лицами покупают жертв этих преступников и волокут их в свои дома, чтобы украшать и любоваться.
Иван сначала опешил, потом попробовал оправдываться, потом разозлился. Он считал себя хорошим мужем и был готов к компромиссам во многих жизненных и бытовых вопросах. Однако Новый год он не мыслил без елки, мишуры и елочных игрушек. В ту первую их новогоднюю ночь он в запале почти до самой полночи торжествующе указывал на деревянные предметы в квартире и донимал Верочку вопросом: «Может, и это мертвое? Вот это труп сосны! Вот тут, должно быть, убиенное тело липы! А вот здесь у нас дуб, который истек соками, чтобы ты на него поставила книги!»
Верочка тогда расплакалась и уехала к маме на целую неделю.
Хмурый Шептунов нарочно выставил елку на самое видное место и, сцепив зубы, украсил ее по всем правилам, известным ему с детства. Шары, мишура, ватная имитация снега, конфетки – все дела. Включив гирлянду, полюбовался на дело рук своих, после чего напился вдрызг и проспал Новый год под перемигивание гирляндных огоньков.
В дальнейшем стало понятно, что при Верочке не стоило говорить или намекать на некоторые вещи, вносившие понятный диссонанс в супружескую жизнь.
Например, не стоило подтрунивать над Верочкиной вегетарианской диетой и уличать ее в любви к растениям. Нельзя было обращать внимания на предметы быта, сделанные из дерева. Это было в высшей степени дурным тоном, который Верочка перенести не могла.
Ваня Шептунов смирился. Была куплена красивая пластиковая елка в виде сосны, изображавшая праздник. Но теперь каждый Новый год у него портилось настроение. Даже украшать эту симуляцию не находил в себе ни сил, ни желания. Новый год без запаха ели и без ее присутствия в доме не казался настоящим.
Но не портить же семейную жизнь из-за такой мелочи, верно? Поэтому Ваня делал вид, что все хорошо. Хотя ему являлась во снах великолепная новогодняя елочка, которую они с отцом украшали.
И тут случилось невероятное. После рождения дочери Верочка пошла на компромисс. Она согласилась на елку. Настоящую. Не искусственную. Это было так неожиданно, что Иван подпрыгнул чуть ли не до потолка. Наверное, Верочка стала опытнее, если решилась изменить своим принципам.
Правда, обусловила свое согласие двумя условиями: во-первых, она согласна терпеть настоящую елку не каждый год, а через год, варьируя ее с платиковой по очереди, а во-вторых Ванечка будет выбирать елку только вместе с ней. Если уж выбирать труп елки, то только под ее непосредственным контролем.
…Иван начал зудеть о покупке елки за две недели до Нового года. Верочка оттягивала этот момент как могла (возможно даже, уже корила себя за уступчивость), но делать нечего, пришлось ехать с супругом на елочный базар.
Ближайший базар ей не понравился. Рядом проходила автомобильная трасса и поэтому на продаваемых елках могли осесть соли тяжелых металлов, а это, разумеется, очень вредно для маленькой Анечки.
Поехали на другой. Там ей не понравился невежливый продавец.
На третьем елочном базаре елки показались ей слишком крупными.
На четвертом…
К вечеру посетили седьмой базар, который вот-вот должен был закрыться. Конечно, оставались там настоящие инвалиды лесного хозяйства.
И вот тут Верочка с возгласом «Бедненькие!» приступила к выбору. Она с любовью перебирала несчастные полысевшие и поломанные елочки и, казалось, готова была забрать их всех. Иван терпеливо ждал вердикта. Наконец, супруга вынесла на свет божий самую убогую и грустную елочку на свете. Вздохнув, Шептунов расплатился и сунул товар в багажник машины. Он не произнес ни слова в упрек, боясь спугнуть эту робкую удачу. Иван наделялся, что в сумерках зимнего вечера просто не рассмотрел всех достоинств елки.
Дома, при свете люстры стало понятно, что первое впечатление его не обмануло. Если и было на свете дерево, выглядевшее несчастным, то это была покупка Верочки.
– Ну, вот, – с удовольствием сказала жена, осматривая елочку, – теперь и для нее наступит праздник.
«А действительно», – подумал Шептунов и вытащил с антресолей коробку с елочными игрушками и мишурой.
Целый час они с женой декорировали кривое несчастье. И в тот момент, когда они водрузили на покосившуюся верхушку звезду в блестках, они оба почувствовали оглушительный хвойный аромат, такой силы и яркости, что, казалось, Новый год только и ждал этого запаха. Да и сама ель, скрытая под слоем мишуры, словно преобразилась, стала стройнее и пышнее.
Супруги Шептуновы обнялись и вздохнули. В их глазах отражался чудесный свет новогодней гирлянды.