– Я во-дя-ной, я водя… тьфу ты, я ж домовой!
Я до-мо-вой, я домовой,
Никто не водится со мной…
А кто я такой, чтоб со мной водиться? Так, мелкая домовая нечисть. Почему нечисть, за что - нечисть?! Что я, грязный что ли?.. Ну да, нечисть… Потому как языческая сущность. Нет, поначалу-то еще признавали и даже привечали бывало, а таперича не то, что давеча… Как христианство в силу вошло, так нас гнать стали отовсюду. Ну ладно, ежели которые злыдни, что народ любят мутить да губить, а мы, домовые, тихие и безобидные. Ну, ежли только довести нас до каления… может, что-то и сделаем в ответку. А так - нет, еще и помочь в чем-нито можем.
Бывало-то как? Стоит себе хата или изба, ну и наш брат тут как тут, значит - обжитое место, ладное. А коли нет нашенских, так и место неладное.
А сейчас? Стоит огромадина, народу в ём - тьма-тьмущая, а хозяину нету, потому как нашему племени какой-никакой порядок-спокой нужон. А где ж ему взяться, спокою, люд цельный день туды-сюды шасть-шасть, скок-поскок. Куды ж бедному домовому прислониться?
Я вот забрел в такой - улей, как есть улей. Кто выше, кто ниже, кто вправо, кто влево… Аж котелок мой кругом пошел. Но приноровился, понимать начал. Соты - это квартиры, то, что вверх-вниз - этажи. Ну а кто шастает - это жильцы. Бегут, себя не видят.
Пошатался я по этажам, пошмыгал под ногами, поразглядел народ малость. В основе своей люд живой, бегучий, но есть и диванолежачие, и холодильникопотрошительные. Целый день лежат и жуют. Зашел я в одну такую, залез на диван - мягко, удобно. Вдруг как разверзлась бездна! Я чуть в нее не ухнул. Оказалось житель на диване спал, да вдруг зевнул. Вот страху-то натерпелся… Сполз я вниз, пошел по квартире. Как прыгнет на меня кто-то! Кошка! Люди-то нас не видят, а зверье различает. Вот и эта рыжая углядела, да и давай прыгать, мол, давай поиграем. Оно и понятно, сидит в квартире без прогулок, а побегать-попрыгать надо. Наскочит и в сторону, схватить-то не может, только вертится вокруг. Мы ведь можем плотность свою в бесплотность переводить, защита такая, чтоб не поймали. А можем наоборот, и уплотняться и увеличиваться. Но в основном в бесплотном и невидимом состоянии живем. Эта кошка так меня завертела, насилу от нее ушел через стенку к соседям.
У соседей другое кино - собака. Я как вышел так в нее и въехал, у нее лежанка прямо у стены. А так как я бесплотным образом сквозь стенку шел, то как раз в собаку, прям в нутро ее, и вошел. Смотрю и ничего не вижу, только темно и сыро. Да и собаке не понравилось, что в ней нечто копошится, и она как вскочит да как встряхнется - так я на белом свете и очутился. Потом-то мы с ней подружились, стал я к ней в гости захаживать. Чо нито, да устроим, правда, когда хозяев дома нету, а то никакого интересу - ее сразу ругать начинают.
С рыжей я тоже подружился. Да и как иначе? Она ж такая мягкая да ласковая, а уж голосистая!.. Побегаем с ней по комнатам, пошастаем по шкафам да и на боковую. Она клубком свернется, песенку поет, и я к ней под бочок, тепло, музыка - красота!
А вот на 13 этаже кошка лысая! Я поначалу аж спужался… Что за зверь невиданный? Пригляделся - кошка, только лысая. С ней не погреешься, ее саму греть надо, у ей и домик такой пушистый, меховой. И всех дел у нее, что поесть да в домик. Зато, говорит, порода у ей дорогущая, за то и держат.
Много разной живности в доме по разным этажам живет: где кошка, где собака, где рыбы, а то и птицы есть. В одной квартире попугай говорящий оказался, так мы с ним часто беседуем. Я ему говорю: «Чой-то похолодало нонче». А он мне: «Гоша хороший». Я: «Зима вроде кончилась, теплу пора». А он: «Дай сухарик». Вот и поговорили. Только однажды его хозяева пришли домой, а он им с порога: «Привет, пернатые!» Вот переполоху-то было! Они ж его этому не учили.
Так и хожу по дому, порядок соблюдаю. Набегаешься по этажам, пошалишь малость. Кто-то догадывается о моих проделках, угощенье оставляет. Оставит на ночь на столе мисочку да скажет: «Это тебе, хозяюшко-батюшка, угощенье возьми, а нашу вещь верни», - а я еще посмотрю, хорошо ли угощают. Если по нраву - верну пропажу, а нет - так и нет.
А тут стал замечать в одной квартире - видит меня жилец! Ну не то чтоб совсем, а замечает, что кто-то шастает. Я уж опасаться начал, а сам думаю: «Может, познакомиться? Вдруг подружимся». Да только не положено нам… В сказках показывают, что дружба у нас с людьми бывает, да не так все просто. У нас свои верховоды, свои распорядители. Ежли провинишься - могут и в должности понизить, например, из домовых в овинники перевести. А в овине что ж хорошего? Из зверья только дичь мелкая, дикая, мыши да крысы, иногда хорек может забежать. А то вообще водяным в болото сошлют, попробуй потом выслужиться до повышения… Короче, я шастаю, а меня видно. Не то чтобы совсем, но тень отбрасываю. Хоть и в бесплотном состоянии. Да и кошка у них, старая уже, нет у ей былой прыти, а примечает. Бывает, конечно, разойдется, рванет пару кругов по квартире! И сразу спать. А то все пешком ходит. Но может пристать ко мне как банный лист, и ходит, орать начинает, вроде общаться давай. Мне мало интересу, а хозяева шикают. Стараюсь реже там бывать. Но для порядку надо хоть раз в неделю. Приходится ходить. Бывалоча зайду в веселом расположении, да и спроворю что-нито: или в шкафу пошурую, или вот еще - у них позвоночек на дверях висит, вот я и позвоню, вроде кто пришел. Жилец выходит смотреть, а там никого. Вот я развлечение.
А еще научился я по телевизору передачи смотреть. Подсмотрел, как жильцы им пользуются, и сам попробовал, пока дома никого не было. Да так пристрастился, что пульты прятать начал в некоторых квартирах. С одной стороны весело смотреть как этот пульт по квартире ищут, с другой - выглянешь из засады, когда никто не ожидает, да как включишь! Вот начинается переполох! Родители на детей ругаются, дети оправдываются-честнословят, а я веселюсь. Потом, правда, совестно бывает, тихонько себя веду. А тут попал на мультик про нас, домовых, «Домовенок Кузька» называется. Там и Кузя, и Нафаня… А я без имени… Грустно мне стало, и решил я себе имя взять. Долго думал. Из сказки взять - так уже было такое, людское - не с руки как-то. И решил я назваться Шестнадцатиэтажный, по дому, значит. Подумал - длинно да неудобно, покрутил туда-сюда, подсократил, вывел Домшэт, то есть ДОМовой ШестнадцатиЭТажного. Вроде ничего… В смысле - хорошего. Звучит не по нашему, да и вообще… И пришел я к варианту Домич. Вроде как дом и Кузьмич вперемешку. Так и остался, и начальству доложился. Пошумели, покритиковали, но утвердили! С окрестными иной раз встретишься, поздороваешься, беседу заведешь, а они все безымянные. Ну и похвалишься будто ненароком, назовешься по имени. Сперва не понимали, а потом завидовать начали. По району волна пошла, все себе имена сочиняют. Ох и взгрели меня за ту волну! Чуть не сослали в Тьмутаракань. Ну да прикинули, что теперь всех ссылать придется (а дома без догляду бросать нельзя), оставили.
Так и существую. Хотел было сказать «живу», да ведь я существо какого-то там порядка, вот и значит, что существую. Шастаю между мирами, из белого света в сумеречный и обратно, в зависимости от надобности. Бывает, и пошалю, чаще, конечно, по серьезным делам. А как же? Ведь мы, домовые, не просто так в миру заведены, без нас мир был бы не полный. Много разных сущностей вокруг обитает, в основном все безымянные. Да только я теперь - с именем!
25.04.2017