Бамбуковый поезд глава восьмая

Алена Лазебная
Рано утром в загородном доме Мурата Саламова раздался звонок.
- Привет, Мурат! Это - из Камбоджи,  Да. Прости, друг, но Руслан ранен. Состояние тяжелое. Не уберег.
Младший брат Руслана Мурат давно жил в Москве. Он уехал туда еще в девяностых. Сразу же после армии.  Умному, хитрому, изворотливому чеченцу скоро наскучила растерянная  украинская столица девяностых и быстро надоели кутежи и пьянки с разгульным старшим братом. Он понял,  что настоящие большие деньги крутятся в Москве, и без оглядки ринулся в стремительный  водоворот российской столицы. Из армии Мурат вынес главный урок своей жизни. Сидя в ракетных бункерах  Саратовской губернии он осознал, что всегда будет для славян чужим. Благодаря армейской дедовщине, он понял, что хоть он и родился  в Украине, но  всегда будет здесь  «чехом». И понял, что только в кругу чеченцев, он будет по-настоящему своим и сможет рассчитывать на безоговорочное понимание и поддержку.
И Мурат уехал в Москву, к братьям и племянникам  по отцовской линии. Он уехал к грабящим, торгующим оружием, организовывающим теракты и покушения, борющимся за независимость своей страны и, стремящимся в высшие эшелоны российской власти,  кровным соотечественникам.

Через пару лет жизни в российской столице Мурат занялся строительством. Сначала, он продавал стройматериалы. И быстро заработал свой первый миллион. Затем, решил  строить большие многоэтажные здания. Банковский кризис девяносто восьмого его не коснулся. Деньги Мурата были вложены в землю, в стройматериалы, в заводы и технику. И к двухтысячному году построенные строительной компанией Мурата дома, уже возвышались по всей столице. Отбоя от инвесторов не было. Цена на квадратный метр жилья  была баснословной, но и спрос был огромен.
В российской столице Мурат не лез на рожон,  дружил с кем надо, вовремя прощался с неугодными власти партнерами и уверенно стремился в парламентское кресло.


Через двое суток брат Руслана Мурат прилетел из Москвы в Пном Пень. Вовчик встретил его в аэропорту. Утром этого дня Руслан пришел в себя. Состояние его было не стабильным, временами подымалась температура и он бредил, но доктор уверял, что ситуация под контролем и опасность для жизни миновала.

От аэропорта до клиники русского доктора они ехали долго. Расстояние в восемнадцать километров преодолевали больше двух часов. Завидев  в машине иностранцев, кампучийцы приветливо улыбались. Радостные смуглые  дети махали им грязными  ладошками. Они стучали в окна  автомобиля, и предлагали купить  крошечные венки из цветов франжипани.  Попрошайничали лишенные ног и рук   инвалиды. Продавали бамбуковый сок и разлитый в бутылки бензин, уличные торговцы.
В столпотворении дорог азиатской столицы сновали пронырливые мопеды и  тук-туки. Тащились  неповоротливые лексусы, и лихачили забитые пассажирами грузовики и автобусы. Все они куда-то ехали, стремились первыми достичь своей цели и никто не оглядывался назад, не смотрел по сторонам, не уступал дорогу. Жители Пномпеня вершили свои ежедневные, привычные  дела и каждый из них руководствовался  только ему и Будде известными правилами.
Но пробки и уличная жизнь Пномпеня наших друзей  почти не тревожили. По дороге Владимир рассказал Мурату  их с Русланом камбоджийскую историю. Он старался быть объективным и не упустить подробностей.
Рядом с уверенным в себе,  дорого одетым  Муратом, Вовчик  выглядел тускло и подавленно. Но глаза парня горели злобным сухим жаром, взгляда он не прятал, и бойцовского духа не терял.
 - Сожалел ли он?!-  Да! Но,  как всегда, был готов к бою и,  на него можно было положиться.

После визита в клинику  Мурат поселился в отеле «НАГА», той самой гостинице, в которой находилось злосчастное казино.
Дальше, брат Руслана поступил довольно просто, он  дал денег начальнику охраны и выкупил у него кассеты со снятыми в игровых залах казино видеозаписями. Вместе с Вовчиком  они просмотрели все видео со дня перестрелки,  и  нашли на них компанию знакомых Вовке вьетнамцев. Друзья  распечатали фотографии бандитов и показали их местным извозчикам. Довольно быстро, используя небольшие деньги и давнюю вражду кампучийцев и вьетнамцев, парни  выяснили, где проживают их враги. Как и у большинства состоятельных, проживающих в Пномпене вьетнамцев, у них был небольшой ресторан, туристическое агентство и несколько, используемых для контрабанды, лодок.

Несколько дней подряд, Вовчик дежурил возле дома, в котором жили вьетнамцы, наблюдал за их рестораном, но обнаружить врагов  не удалось. Спустя неделю выяснилось, что люди, которых они ищут уехали из  Камбоджи в Сайгон .

Еще через два дня из Москвы в Пномпень прибыл чартерный самолет с известным столичным хирургом на борту. Светило российской медицины осмотрел Руслана и пришел к выводу, что его можно транспортировать. В тот же день Мурат с Русланом покинули Кампучию и улетели в Москву.
 
Вовчик  друзей не провожал. Во время вылета их самолета  он уже сидел в салоне следующего  из Пномпеня в Сайгон автобуса. В Хошимин он ехал не один. На соседнем с Вовкойсидении дремал загорелый, крепкий мужчина, в яркой цветастой рубашке.
Сергей Васильевич Кузнецов был советником посла СССР еще до развала Союза, затем стал советником  посла Российской федерации. Именно этот представитель  российского посольства,  в далеком 1994 году, встречал  прибывшего в аэропорт Почетонга полковника Саламова с сыном. Сергей  Кузнецов был  не только дипломатом, но и сотрудником службы безопасности России.
Два года назад Сергей Васильевич  ушел с  дипломатической работы, но Камбоджу не покинул, а оказывал  всевозможные услуги состоятельным соотечественникам. Он знакомил новоявленных постсоветских бизнесменов с  высокопоставленными камбоджийскими  чиновниками, консультировал в вопросах инвестирования  и промышлял переводами.
Сергей Васильевич отлично говорил на кхмерском, и хорошо знал вьетнамский.  Еще с советских времен он часто бывал в Сайгоне. Присутствовал на совместных приемах вьетнамских и камбоджийских посольств, и был знаком со многими вьетнамскими генералами, журналистами и дипломатами. При помощи связей в ФСБ, Мурату удалось отыскать Кузнецова, и договориться с ним о сотрудничестве. Этот человек обладал связями, хорошо ориентировался в Сайгоне, и должен был помочь Вовчику найти ранивших Руслана и убивших Нийю бандитов.

Автобус Пномпень-Хошимин двигался неторопливо, расстояние в двести пятьдесят километров он преодолевал шесть часов. Еще около часа, заняли паспортный контроль и пограничный досмотр. Вовчика удивили монументальные здания вьетнамского пропускного пункта. Напротив скромных  будок  камбоджийских погранцов, вьетнамские стражи порядка выстроили огромное монументальное здание с множеством пропускных окон. Глядя в настороженные, неулыбчивые лица вьетнамских  пограничников, казалось, что они каждую минуту ждут момента, когда толпы камбоджийских эмигрантов хлынут в их родную многострадальную страну.
Досмотр и проверку документов прошли быстро. В паспортах Вовчика и Сергея уже стояли оформленные в посольстве Вьетнама в Камбодже годовые визы.
После пересечения границы  начался  город Хошимин.  Автобус двигался не спеша. Дорога от границы до центра города заняла более двух часов.  Вовчик прилип к окну и с удивлением взирал на огромный мегаполис. После низкоэтажной, деревенской Камбоджи, Сайгон поражал монументальностью архитектуры.  Многочисленные красные знамена с символикой серпа и молота, портреты Хо Ши Мина и плакаты стремящихся в светлое будущее трудящихся чередовались с витринами брендовых магазинов.  Портреты социалистических  лидеров  соседствовали с рекламными витринами  «Диор»  и «Шанель».
 
Жители этого горда, были серьезны, целеустремленны. А их байки  двигались в четко заданном направлении. Останавливаясь на светофорах, они замирали и образовывали строго выстроенные колонны. Глядя на эти прямоугольные  редуты, создавалось впечатление, что они что-то обороняют, но стоит только дать им команду, то так же слаженно  и целеустремленно  они ринутся в бой!
Наблюдая из окна автобуса за гражданами этой новой для него страны, Вовчик обратил внимание, что одежда вьетнамцев проста и удобна. Заметил, что здесь и близко нет кампучийского буйства красок, дружелюбных,  не обязывающих улыбок, и тягучей камбоджийской лени. Он сразу понял, что это страна опасного и хитрого противника. Что для выполнения задачи, с которой он приехал в Сайгон, необходимо быть максимально собранным и осторожным. Ему не нравились эти серьезные, с плотно сомкнутыми тонкими губами и, холодными, пустыми глазами, лица. Но, зная, как долго и непримиримо этот народ воевал, и,  какой жестокой ценой досталась ему победа, он с уважением взирал на суровых жителей  четырнадцатимиллионного  города Сайгон.

Информация, которой обладали Вовчик и Кузнецов, была небогатой. Они не знали, где  проживают их враги. Но, через  познакомивших Руслана с ювелиром людей, им удалось выяснить, где обитает сам ювелир и где находятся его магазины. Зная нравы и обычаи вьетнамцев, Кузнецов предполагал, что его охранники, состоят с ювелиром  в родственных связях.
Еще до прибытия в Сайгон, Сергей Васильевич забронировал в Хошимине  два гостиничных номера. Один из них располагался в отеле  напротив дома ювелира. Второй - неподалеку от ювелирного магазина и рынка, на котором у торговца была точка по продаже камней. Как только ювелир покидал свой дом, Сергей Васильевич отправлялся следом за ним,  на взятом в аренду неприметном автомобиле. Вовчик же дни напролет пил сладкий вьетнамский кофе в расположенных  напротив магазина кофейнях, и высматривал ненавистные лица врагов в ювелирных рядах рынка.

Шли дни. Вовчик и Кузнецов, почти не виделись, каждый из них выполнял свою работу. Одному  были уплачены большие деньги, а для другого это было делом жизни и чести. Вовчик  не испытывал к своим врагам  ненависти. Он, вообще, мало что чувствовал. Просто знал, что убившие Нийю и ранившие Руслана люди должны умереть.

Прошел месяц, два, три. Изо дня в день Кузнецов с Вовчиком  следили за врагом и ждали своего часа.  Близилось время китайского Нового года. Город был увешан разноцветными шарами и праздничными плакатами. Вьетнамцы покупали подарки к празднику. В магазине  ювелира шла бойкая торговля. Вовчик с Сергеем не спускали с него глаз, но  охранники не появлялись.
В канун Нового года, празднично одетый ювелир с женой и дочерьми, вышел из дома, погрузил в машину коробки с подарками и отправился в сторону старого города. Центр Сайгона сиял разноцветными огнями, дороги были загружены, все спешили домой или к друзьям. До праздника оставалось несколько часов.
Несколько раз Сергей Владимирович  чуть не упустил из вида  преследуемую им машину. И в момент, когда автомобиль ювелира свернул с основной трассы в хлябь вьетнамских трущоб и стал протискиваться по узкому переулку, Кузнецов бросил машину на перекрестке, и ринулся бегом за исчезающим вдали  объектом. Ему повезло. Было уже темно, и он хорошо видел свет горящих фар, А живущие в переулке  Сайгона, обычно внимательные и настороженные люди,  были заняты новогодними приготовлениями.  Никто из них  не обратил  внимания на бегущего по темному переулку иностранца.
Дом, к которому подъехал ювелир, был расположен не очень далеко от главной трассы.
 Во дворе  уже стоял запаркованный автомобиль, а ворота оказались предусмотрительно открыты для ожидаемых гостей. Ювелир загнал машину во двор, забрал из багажника подарки, и вместе с семьей поднялся по ступенькам и позвонил в дверь. Дверь распахнулась, раздались радостные, приветствующие прибывших гостей голоса. Через пару минут на из  дома вышел парень и закрыл ворота. Однако,  калитка оставалась незапертой. Видимо, ожидали кого-то еще.
 
Сергей Васильевич осторожно приблизился к дому. Убедился, что камер слежения на фасаде нет, проскользнул во двор и заглянул в ярко освещенное окно первого этажа. С первого взгляда он понял, что за столом сидит семья. Было очевидно, что родители, дети и внуки собрались, чтобы встретить Новый год.
Надвинув  на глаза кепку, Кузнецов ушел со двора и двинулся обратно к машине. Он вынул из кармана мобильный и отправил  Вовчику сообщение: Угол –Нга Лао и Мао Дзе Дун.
На перекрестке двух сайгонских улиц, Сергей дождался  подъехавшего на байке товарища. На спине Вовчика  висел небольшой плотно утрамбованный рюкзак. В нем лежало четыре радиоуправляемых взрывных устройства, пара пистолетов и несколько взрывпакетов. Оружие и боеприпасы они  приобрели сразу по приезду, у  давнего друга Кузнецова, отставного вьетнамского офицера.

Вьетнам всегда поражал количеством оставшегося в стране после войны с американцами оружия. Он и сейчас поражает, но в 2003 году на рынках Хошимина можно было легко купить и советские, и американские боекомплекты. Продавая оружие, вьетнамцы особо не прятались. В городе имелось множество бандитских группировок.  Почти все, сидящие в местных забегаловках молодчики, были одеты в застегнутые под самое горло кожаные куртки. И, при любой агрессии со стороны, из-под этих самых курток моментально выглядывали стволы. Бритые головы и ледяные бескомпромиссные вхгляды вьетнамских парней, гармонично  дополняли образы местных бандюков и, до боли напоминали  наших братков 90-х.
Радиоуправляемые взрывные устройства они делали сами. Кузнецов принес несколько пейджеров и под руководством опытного  КГБ-иста они с Вовчиком  соорудили четыре смертоносные машинки.

Дождавшись Вову, Сергей Васильевич отогнал подальше арендованный автомобиль. Рядом с ним пристроили байк Вовчика.

Прячась в тени заборов, мелкими перебежками они добрались от перекрестка до дома. Скользнули за калитку, залегли в приусадебных кустах и принялись ждать новых гостей. Ближе к полуночи, раздался звук моторов приближающихся байков.
Это были они! Те самые вьетнамцы, которые охраняли ювелира в Сиануке, те самые бандиты, которые преследовали их в Пном Пене, стреляли в Руслана и убили Нийю! Прибывшие в сайгонский  двор узкоглазые парни загнали во двор байки и весело переговариваясь, поспешили в дом.
Близилась полночь. Окрестные вьетнамцы спешили подняться на открытые верхние  террасы  домов. Они раскладывали на столах многочисленные, традиционно вспыхивающие в Новый год  фейервери. Разводили на крышах домов костры и сжигали в них фейковые денежные знаки.
_ На счастье! На счастье!- Кричали и бросали в огонь денежные фантики, верящие в приметы азиаты.

В доме, за которым наблюдали Вовчик с Сергеем, тоже началась суматоха. Времени было в обрез.

 Бесшумной тенью Вовчик бросился к запаркованным во дворе  мотоциклам и черным скотчем прикрепил  под их  багажники  взрывные устройства.
Кузнецов же, готовился к угону автомобиля ювелира. За пару минут до наступления Нового года, когда вышедшие на террасы своих домов люди затаили дыхание, и готовились отсчитывать последние минуты уходящего года.  Во дворе дома на угду МаоДзеДун и Нга- Лао громко и протяжно завыла сирена автомобильной сигнализации. Загорелись фары машины  и автомобиль вьетнамского ювелира  выехал за ворота. Женщины на крыше завизжали и принялись тыкать пальцами в покидающий двор автомобиль, а мужчины понеслись  по лестнице вниз.
Выскочив из дома, и увидав исчезающие вдали огни угнанного со двора  автомобиля, племянники  ювелира прыгнули на запаркованные во дворе  байки и устремились вдогонку.
Вся семья дружно смотрела им вслед, и никто из них не обратил внимания на темный, притаившийся в тени забора силуэт. Никто  не заметил, как затаившийся в тени Вовчик быстро нажал на кнопки двух пультов радиоуправления и не спеша ушел в обратную от дороги сторону.

В тот самый момент,  когда  Сайгон взорвался праздничным новогодним салютом! Когда на крышах частных домов Хошимина загремели домашние фейерверки! В те мининуты, когда люди Вьетнама дружно желали друг другу счастья и долголетия.  Никто, кроме ближайших родственников, не обратил внимания на взорвавшиеся в переулке Сайгона  байки, и  взметнувшиеся вверх, пылающие тела бывших охранников вьетнамского ювелира.