cвобождение боригенов

Андрей Тюков
роники мутного ремени


улкалеба взлетела в цене. за неё давали коня и кинжал, но желающих было мало. доходнее получалось отдать ену на оспитание. приходил зажиточный, осматривал дотошно: диплом, свидетельство, верхние, нижние девяносто. потом уводил. а там как на душу положит. бывало, что не возвращалась. но обычно месяц, другой - и вот она, снова твоя. прибавляли, не без того. особенно в районе нижних. называлось - отдать на оспитание. не все, понятно, были довольны. сосед кричал, когда уводили, мол, жизни не мыслю без ены - нас вместе из роддома принесли в одном свёртке, одной ленточкой мы перевязаны! леб дороже. безлеба - какая жизнь? безлеба ложись да помирай. одну такую с красным дипломом, рассказывали на орумах, даже в терема забирали. вернулась белая и коржик медовый в зубах. человеческую речь забыла. рычит, коржик не даёт. поставили её на службу, склад сторожить: пустой, не жалко. нашлись правдоискатели, как всегда в мутное ремя. среди них были любители, были профессионалы. любитель - он как? придёт к терему, ему скажут: лебанет! махнул рукой - и по домам. профессионал, был такой адин, тот не так. лакат поднимет и стоит. день стоит, два стоит. на лакате: #утиндайлеб! такого и не побить могут. бить себе дороже. потом за рубежом вони не оберёшься. небось слыхал - одор & авальный? такие ухари. могли шум поднять. глушилки завели, но они мимо сигнала проберутся, подменив собой шум. одно слово: ионисты. завели и мы себе таких же. сядут в телевизоре: нфляция. нет, еспотизм. нет, нфляция. а я говорю, еспотизм. рым. бабилон. онбасс. зря пятый пункт отменили в онституции. после этих слов обычно начиналась драка. били неистово, в сок. смотрели плохо. да и телевизоры мало у кого остались: вспотеешь ручку крутить, пока поднимется картинка. тернет в этом отношении удобнее: залил - и подпевай. появились в народе пассионарии. на дальнем востоке. они останавливали и разбивали тройки, пятёрки. а четвёрки не трогали. считалось, четвёрка число тора. подходили они и к теремам в ночное ремя. подойдут, посмотрят - нет, пока сила не берёт. уйдут обратно на дальний восток. после вручения премии "ольшая нига" за нигу о енине возродилась опасная ересь нигочеев. они ходили по отдалённым улицам с крючками. как увидят такого-сякого, сейчас тащат его за угол, там через нос вынимают ниги из головы. прохожие интересовались, что за уйня, отвечали: боремся с лютеранством, а читать нечего. ну, с этим не поспоришь. читать и впрямь нечего. равославные зычники отыскали на одной стене в ипатьевском доме, кроме царицыных вастик, указание на ирий. оно было написано, конечно, на врите, и никто ему не поверил. ледком возбудил головное дело по случаю итуального бийства в незапамятные ремена. новое направление в илософии - иринейство - утверждало, что ирий был и есть, где был - неизвестно, а известно, где есть: в ирии, вот где. с целью спасения ирия туда была направлена оенно-осмическая группа из теремов. там были и боригены. перед отправкой их обучили не открывать лицо и смотреть вниз. формация скудна и противоречива, да и взять негде, но вроде строят ускоренным порядком терема и мосты. будет осква-ва. а мы так и будем тут зимовать безлеба. нам не привыкать. полнота жизни ощущается через ущерб. да и недолго оставалось. утром встали - на небе десять солнц и все гудят. терема взяли курс на ирию. мы попадали и лежим: покалипсис. вобода. так оно и случилось, cвобождение боригенов. а живёт в одном городе старик, не знаю, правда, нет, так он когда узнал, запечалился и бороду повесил. чего, дедушка, скучаешь? а он: чего радоваться? пересменка у них. новые будут. к тем-то привыкли, а эти... илами поводе исано. оживём - увидим.


19 декабря 2017 г.