Глава 2
Исчезнувшее стекло.
Прошло почти десять лет с тех пор, как проснувшись, Дарсли обнаружили своего племянника на крыльце, но Привет драйв едва ли вообще изменилась. Солнце взошло все над такими же аккуратными садовыми изгородями и осветило бронзовую табличку с номером четыре на входной двери дома Дарсли, оно прокралось в гостиную, которая осталась практически такой же, как и в ту ночь, когда мистер Дарсли смотрел судьбоносный выпуск новостей о совах. И только фотографии на каминной полке показывали, как много времени прошло на самом деле. Десять лет назад там было множество фото, выглядящих как большой розовый пляжный мяч, на который надели шапочку с помпоном. Лишь цвет шапочки отличал одно изображение от другого. Но Дадли Дарсли не был больше младенцем и сейчас на одном фото полный светловолосый мальчик ехал на своем первом велосипеде, на других снимках он уже кружился на ярморочной карусели, играл в компьютерную игру со своим отцом, его обнимала и целовала мама. И в комнате, даже намека не было на то, что в доме также живет еще один мальчик.
Гарри Поттер все еще жил там, и спал в этот миг, но недолго ему оставалось спать. Тетя Петунья уже проснулась, и первым звуком наступающего дня был ее пронзительный голос.
« - Подъем! Вставай! Сейчас же!»
Гарри сразу проснулся. Его тетя опять стучала в дверь.
« - Поднимайся!» взвизгнула она. Он услышал, тетины шаги на кухню, и затем звук сковороды поставленной на плиту. Гарри перекатился на спину и попытался вспомнить приснившийся ему сон. Это был хороший сон. В нем был летающий мотоцикл. У Гарри было странное чувство, что он видел этот сон раньше.
Однако, тетя уже опять стояла за дверью.
« - Ты уже встал?» требовательно спросила она.
« - Почти» ответил Гарри.
« - Ну, давай, двигайся! Я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. Только попробуй пережарить его. Все должно быть совершенно в день рождения Дадлика»
Гарри застонал.
« - Что ты там сказал?» его тетя рявкнула через дверь.
« - Ничего, ничего…»
День рождения Дадли – как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из пастели и начал искать носки. Он нашел их под кроватью и надел, предварительно выселив из одного из носков паука. Гарри привык к паукам, так как чулан под лестницей был полон ими, а в этой каморке он как раз и спал.
Гарри оделся и пошел через холл на кухню. Подарки ко дню рождения Дадли почти полностью скрывали обеденный стол. По-видимому, у Дадли будет новый компьютер, не говоря уже о втором телевизоре и гоночном велосипеде. Правда, для Гарри было тайной, почему Дадли хотел именно гоночный велосипед, ведь он был очень полный и ненавидел физические упражнения. За исключением конечно упражнения по избиению кого-нибудь. Любимой грушей для битья Дадли был, конечно, Гарри, но поймать его удавалось не часто. Гарри не замечал за собой, но он был очень быстр.
Возможно, это было связано с жизнью темном чулане, но Гарри всегда был слишком маленьким и хрупким для своего возраста. Он выглядел даже меньше, чем был на самом деле. А происходило это потому, что всю свою одежду Гарри донашивал за Дадли, который был практически в четыре раза крупнее. У Гарри было лицо с тонкими чертами, острые колени, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, которые скрепляло большое количество скотча, потому что Дадли всякий раз норовил ударить Гарри в нос. Единственное, что ему нравилось в собственной внешности, это был очень тонкий шрам на лбу, формой напоминающий разряд молнии. Шрам был у него всегда, сколько он себя помнил. И первый вопрос, который мальчик задал тете Петунье, был – откуда этот шрам?
« - Ты получил его в автомобильной катастрофе, когда погибли твои родители» ответила она. «И не задавай вопросов»
Не задавай вопросов – это было первое правило для спокойной жизни в семье Дарсли.
Дядя Вернон вошел на кухню, когда Гарри переворачивал бекон.
« - Причеши свои волосы!» пролаял он, в качестве утреннего приветствия.
Примерно раз в неделю, дядя Вернон, выглядывая из-под газеты, громко заявлял, что Гарри нужно постричься. А стричь волосы Гарри был вынужден чаще, чем все вместе взятые мальчики в его классе. Но это ничего не меняло, его волосы просто так росли – во все стороны.
Гарри жарил яйца, а Дадли с матерью появились, тем временем, на кухне. Дадли был вылитый дядя Вернон. У него было широкое розовое лицо, короткая шея, маленькие голубые водянистые глаза, густые светлые волосы, прилизанные к толстой, жирной голове. Тетя Петунья часто повторяла, что Дадли похож на маленького ангела – Гарри, же часто говорил, что он больше похож на свинью в парике.
Гарри поставил тарелки с яйцами и беконом на стол, хотя сделать это было затруднительно, так как свободного от подарков места на обеденном столе осталось совсем мало. Дадли, тем временем, считал свои подарки. Лицо его вытянулось.
« - Тридцать семь», сказал он, подняв взгляд на отца с матерью. «Это на два меньше, чем в прошлом году»
« - Дорогой, ты не посчитал подарок от тетушки Марджи, видишь, он под тем большим от Мамочки и Папочки»
« - Хорошо, тогда тридцать семь» сказал Дадли, лицо которого становилось красным. Гарри, видя, что Дадли приходит в ярость, со всей возможной быстротой глотал свой бекон, на случай, если именинник вдруг вздумает перевернуть стол.
Тетя Петунья, очевидно, тоже учуяла опасность, потому что быстро сказала, « - И мы купим тебе еще два подарка, когда будем в городе сегодня. Как тебе это, кукленок? Еще два подарка. Хорошо?»
Дадли задумался на мгновение. Видимо, это давалось кукленку тяжело. В конце концов, он медленно произнес,
« - Тогда у меня будет тридцать… тридцать…»
« - Тридцать девять, мой сладкий» подсказала тетя Петунья.
« - Ооо.» Дадли плюхнулся обратно на стул и схватил ближайший сверток. «Тогда ладно»
Дядя Вернон хихикнул.
« - Малыш своего не упустит, прям как папа. Молодец, Дадли!» Он взъерошил волосы Дадли.
В этот момент зазвонил телефон, и тетя Петунья ушла ответить, а Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли распаковывал гоночный велосипед, кинокамеру, самолет с дистанционным управлением, шестнадцать новых компьютерных игр и видеомагнитофон. Он снимал обертку с золотых наручных часов, когда вернулась тетя Петунья, выглядевшая одновременно и злой и взволнованной.
« - Плохие новости, Вернон» сказала она. «Миссис Фиг сломала ногу. Она не сможет взять его» и тетя кивнула в сторону Гарри.
Дадли разинул в ужасе рот, а сердце Гарри подпрыгнуло. Каждый год в день рождения Дадли, родители забирали именинника с приятелем в город на целый день. Они ходили в парки приключений, бары с гамбургерами, в кино. И каждый год Гарри оставляли с миссис Фиг, сумасшедшей старой леди, живущей в двух кварталах от них. Гарри ненавидел это. Ведь весь этот день Гарри проводил в провонявшем капустой доме, рассматривая фотографии многочисленных кошек, которые когда-либо в нем жили.
« - И что теперь?» сказала тетя Петунья, гневно смотря на Гарри, как будто тот все это спланировал. Гарри знал, что должен сожалеть, что миссис Фиг сломала ногу, но сделать это было нелегко, когда он напоминал себе, что пройдет целый год, прежде чем ему придется рассматривать фото Снежка, Мистера Лапки, Лохматика и Тибиз еще раз.
« - Мы могли бы позвонить Мардж», предложил дядя Вернон.
« - Не говори глупости, Вернон, она ненавидит мальчишку»
Дарсли часто говорили в присутствии Гарри, будто его не было, или еще того хуже, будто он был кем-то очень тупым и противным, тем, кто не может их даже понять, вроде слизня.
« - А как насчет, как ее зовут, твоей подруги – Ивонн?»
« - Она отдыхает на Майорке», отрезала тетя Петунья.
« - Вы можете просто оставить меня здесь», бросил Гарри с надеждой (у него была бы возможность, посмотреть по телику то, что он хочет, для разнообразия, а может, даже поиграть в компьютер Дадли)
Тетя Петунья выглядела так, будто проглотила Лимон.
« - А вернуться и найти дом в руинах?» огрызнулась она.
« - Я не буду взрывать дом» ответил Гарри, но его уже не слушали.
« - Полагаю, мы могли бы взять его в зоопарк», сказала тетя Петунья медленно, «… и оставить его в машине …»
« - Это новая машина, он не будет там сидеть один…»
Дадли начал громко плакать. На самом деле, плакал он не по-настоящему. Прошел уже целый год, с тех пор как Дадли плакал на самом деле, но хитрец знал, что если скорчит гримасу и завопит, то мама даст все, что он не попросит.
« - Динки Дадлик, не плач, мамочка не позволит ему испортить твой особенный день!» вскричала она и обвила его руками.
« - Я… не… хочу… его… брать… с собой!» вопил Дадли, между рыданиями, которые с успехом имитировал. «Он всегда все п..портит!» Дадли метнул Гарри мерзкую гримасу, сквозь брешь в маминых объятьях.
Именно в этот момент в дверь позвонили –
« - О, Господи, они здесь!» неистово завопила тетя Петунья – и мгновение спустя, лучший друг Дадли, Пиерс Полкис, вошел со своей матерью. Пиерс был худым мальчиком с крысиным лицом. Это он обычно удерживал руки мальчишек за спиной, пока Дадли дубасил их. Притворный плач Дадли тут же прекратился.
Через полчаса, Гарри, который не мог поверить в свою удачу, сидел на заднем сидении машины Дарсли вместе с Пиерсом и Дадли, по дороге в зоопарк, где не был ни разу в жизни. У тети и дяди не было возможности придумать еще что-то, что делать с ним, но перед отъездом дядя Вернон отвел Гарри в сторону.
« - Я предупреждаю тебя» сказал он, склоняя свое широкое, пурпурное лицо совсем близко к Гарри, « я предупреждаю тебя парень – любая подозрительная проделка, что-нибудь вообще – и ты будешь сидеть в этом чулане с сегодняшнего дня и до Рождества».
« - Я не собираюсь ничего делать», ответил Гарри, «честно…».
Но дядя Вернон не поверил ему. И никто никогда не верил.
Проблема была в том, странные вещи частенько происходили вокруг Гарри, и бесполезно было убеждать Дарсли, что он здесь не причем.
Однажды, тетя Петунья, устала от того, что Гарри возвращается из парикмахерской, будто он там вообще не был, взяла кухонные ножницы и постригла Гарри так коротко, что он был почти лысый, кроме конечно челки, которую она оставила «чтобы скрыть этот ужасный шрам». Дадли глупо хихикал над Гарри, который провел бессонную ночь, представляя, что будет завтра в школе, где и так уже вовсю смеялись над его мешковатой одеждой и склеенными скотчем очками. Однако, когда он проснулся на следующее утро, обнаружилось что прическа Гарри опять стала точно такой же, как и до стрижки. Его оставили в чулане на неделю за это, несмотря на то, что мальчик пытался объяснить, что «не может объяснить», как волосы выросли так быстро.
В другой раз, тетя Петунья пыталась заставить его надеть отвратительный старый джемпер Дадли (коричневый в оранжевых пузырях). Чем сильнее она пыталась натянуть на него джемпер, тем меньше пуловер этот становился, пока, наконец, не уменьшился до кукольных размеров. И, конечно же, он не налез и на Гарри. Тетя Петунья решила, что джемпер сел во время стирки, и, к великому облегчению Гарри, он не был наказан.
В другой раз он попал в ужасную неприятность, когда его обнаружили на крыше школьной столовой. Банда Дадли как обычно гналась за Гарри, когда, к своему удивлению (и удивлению остальных), он обнаружил, что сидит на кухонной трубе. Дарсли тогда получили гневное письмо от директрисы школы, с рассказом о том, что Гарри лазает по школьным зданиям. Но все, что он пытался сделать (как он кричал дяде Вернону сквозь закрытую дверь чулана), это прыгнуть за большие корзины, стоящие возле дверей столовой. Гарри полагал, что ветер, должно быть, подхватил его в середине прыжка.
Но сегодня все должно было пройти хорошо. Даже если рядом Дадли и Пиерс, все равно это того стоило - провести целый день не в школе, не в чулане и не в пропахнувшей капустой гостиной миссис Фиг.
Всю дорогу до зоопарка дядя Вернон жаловался тете Петунье. Ему нравилось жаловаться на различные вещи: на сотрудников на работе, на Гарри, на совещание, на банк…. И Гарри был любимой темой его жалоб. Но этим утром мотоциклы затмили Гарри.
« - … ревут на дорогах, как одержимые, хулиганы», сказал он, когда мотоцикл обогнал его машину.
« - У меня был сон про мотоцикл» внезапно вспоминая, сказал Гарри. «Он летал»
Дядя Вернон чуть было не врезался в едущую впереди машину. Он обернулся на сиденье и завопил на Гарри, лицо его походило на гигантскую свеклу с усами,
« - Мотоциклы не летают!»
Дадли и Пиерс захихикали.
« - Я знаю, что не летают», ответил Гарри. «Это был всего лишь сон»
Теперь он жалел, что сказал все это. Если и было то, что Дарсли ненавидели сильнее, чем его вопросы, так это то, когда он говорил о вещах, которые невозможны. И не имело значения, сон ли это был или мультфильм – им казалось, будто на уме у него опасные затеи.
В эту очень солнечную субботу зоопарк был битком набит родителями с детьми. Дарсли купили Дадли и Пиерсу по большому шоколадному мороженому возле входа. Им пришлось купить и Гарри дешевый лимонный фруктовый лед, так как продавщица мороженного спросила – чего он хочет, до того как мальчика смогли увести от тележки. Гарри все больше нравилось день рождение Дадли, когда он, полизывая мороженное, наблюдал за гориллой. Та чесала свою голову и была удивительно похожа на Дадли, разве что не светловолосая.
Давно у Гарри не было такого хорошего утра, как это. Однако он был осторожен и держался немного в стороне Дарсли, так как к ланчу Дадли и Пиерсу начали надоедать животные, и мальчики могли вернуться к любимому занятию – побить Гарри. Они ели в ресторанчике зоопарка, и когда Дадли закатил истерику, из-за того, что его десерт «Никербокер» недостаточно большой, дядя Вернон купил Дадли еще один, а Гарри позволили доесть первый. И тут Гарри почувствовал, что все слишком хорошо, чтобы продолжаться так дальше.
После ланча они все пошли в террариум. Это было прохладное и темное помещение, вдоль стен, которого находились освещенные витрины. За стеклами всех видов ящерицы и змеи ползали, скользили вольерах, имитирующих их естественную среду. Дадли и Пиерс хотели увидеть огромных ядовитых кобр и толстых, способных задушить человека, питонов. Дадли быстро нашел самую большую змею. Она могла бы дважды обернуться вокруг машины дяди Вернона и стереть ее в порошок. Но в этот момент, змея, видимо, была не в настроении и крепко спала.
Дадли стоял, расплющив нос о стекло и таращился на блестящие коричневые кольца.
« - Заставь ее двигаться» захныкал Дадли отцу. Дядя Вернон стучал по стеклу, но змея даже не шевельнулась.
« - Давай еще», приказал Дадли. Дядя Вернон энергично стучал костяшками пальцев в стекло, но змея продолжала дремать.
« - Это скучно», пожаловался Дадли и зашаркал прочь, а Гарри смог придвинуться прямо к вольеру, сосредоточенно рассматривая на змею. Он не удивился, если бы змея умерла от скуки – никакой компании, кроме тупых людей, барабанящих пальцами о стекло, пытающихся расшевелить ее весь день. Это даже хуже, чем спать в чулане, где единственный посетитель тетя Петунья, стучащая в дверь чтобы разбудить – по крайней мере, Гарри мог бывать в остальной части дома.
Внезапно, змея открыла свои немигающие глаза. Медленно, очень медленно, она подняла голову, пока ее глаза не оказались на одном уровне с глазами Гарри.
Змея подмигнула. Гарри глядел на нее во все глаза. Он быстро оглянулся, не смотрит ли кто в их сторону. Никто не смотрел. Тогда обернулся обратно к змее и тоже подмигнул.
Змея кивнула головой в сторону дяди Вернона и Дадли, затем подняла глаза к потолку. Взгляд ее красноречиво сказал Гарри:
« - И так все время».
« - Я знаю» пробормотал Гарри сквозь стекло, хотя не был уверен, что змея могла услышать его. «Это должно быть действительно раздражает»
Змея энергично закивала.
« - Кстати, откуда вы родом?» спросил Гарри.
Змея ткнула хвостом в маленькую табличку рядом со стеклом. Гарри всмотрелся в нее.
Boa Constrictor, Бразилия.
« - И хорошо там?»
Боа констриктор опять ткнул хвостом в табличку и Гарри прочитал: Эта особь была выведена в зоопарке.
« - О, понимаю. Так ты никогда не был в Бразилии?»
Змея еще раз кивнула. И тут оглушительный крик за спиной Гарри заставил их обоих подпрыгнуть.
« - Дадли! Мистер Дарсли! Идите и посмотрите на эту змею! Вы не поверите, что она вытворяет!»
Дадли ковылял к ним так быстро, как мог.
« - С дороги, ты», сказал он, ударив Гарри по ребрам. Застигнутый врасплох, Гарри сильно ударился, упав на бетонный пол. Дальнейшее произошло настолько быстро, что никто не заметил как – вот Пиерс и Дадли склонились как можно ближе к стеклу, а вот - они отскочили назад, вопя от ужаса.
Гарри сел, тяжело дыша; переднее стекло вольера боа констриктора исчезло. Огромная змея, быстро раскручивая витки, выскользнула наружу на пол – по всему террариуму люди кричали, бежали к выходам.
Когда змея быстро скользила мимо, Гарри мог поклясться, что слышал, низкий, шипящий голос произносящий, « - Бразилия, Я иду … Ссспасибо, амиго»
Владелец террариума был в шоке.
« - Но стекло» повторял он, «куда пропало стекло?»
Директор зоопарка все время извинялся, пока собственноручно готовил тете Петунье чашку крепкого сладкого чая. Пиерс и Дадли могли только невнятно бормотать. Насколько мог видеть Гарри, змея ничего не сделала мальчикам, разве что шутливо тяпнула их за пятки, проползая мимо. Но к тому времени, когда все они вернулись обратно в машину дяди Вернона, Дадли рассказывал, что змея практически откусила ему ноги, а Пиерс клялся, что она пыталась задушить его до смерти. Но самое плохое для Гарри было то, что, в конце концов, достаточно успокоившись Пиерс сказал:
« - Гарри разговаривал с ней, правда, Гарри?»
Дядя Вернон подождал, пока Пиерс благополучно покинул их дом, и начал разбираться с Гарри. Он был настолько зол, что едва мог говорить. Он сумел сказать только:
« - Вон! В чулан! Не выходить! Без еды!» перед тем, как плюхнулся на стул, и тетя Петунья должна была сбегать за большим бокалом бренди.
*
Много позже, Гарри лежал в своем темном чулане и мечтал о часах, обычных часах. Ведь он не знал, сколько времени и не был уверен, что Дарсли уже спят. А пока они не легли, Гарри не мог рисковать прокрасться на кухню, хоть за какой-то едой.
Он жил в семье Дарсли почти десять лет, десять ненавистных лет, всю свою жизнь, с младенчества, когда его родители погибли в автокатастрофе. Гарри не помнил, как был в машине во время аварии. Иногда, когда долгими часами лежа в чулане, он напрягал память – приходило странное видение: ослепительная вспышка зеленого света и обжигающая боль во лбу. Это, как полагал Гарри, и была катастрофа, хотя он и не мог представить, откуда там мог взяться зеленый свет. Мальчик совсем не помнил своих родителей. Его дядя и тетя никогда не говорили о них, и, конечно, ему было запрещено задавать вопросы. В доме не было ни одной фотографии родителей Гарри. Когда он был младше, Гарри все время мечтал о каком-нибудь неизвестном родственнике, который придет и заберет его отсюда, но этого не происходило. Дарсли были его единственной семьей. Еще иногда Гарри думал (или может, надеялся), что незнакомые люди на улице, казалось, знали его. К тому же они были очень странными незнакомцами. Однажды, крошечный человек в фиолетовом цилиндре поклонился ему, когда они с тетей Петуньей и Дадли входили в магазин. Потом, спросив гневно, знает ли Гарри этого человека, тетя Петунья поспешно утащила их из магазина, ничего не купив. А еще один раз в автобусе, дико выглядящая старая женщина, одетая во все зеленое весело помахала ему рукой. В другой день, на улице лысый мужчина в очень длинном пурпурном пальто тряс его руку, а, потом, не сказав ни слова ушел. Самое странное в этих людях было то, что они, казалось, исчезали, когда Гарри пытался их рассмотреть поближе.
В школе у Гарри тоже не было друзей. Все знали, что шайка Дадли ненавидит этого нелепого Гарри Поттера в его мешковатой старой одежде и разбитых очках, а никому не хотелось спорить с бандой Дадли.